***
Время пролетело незаметно — у них с Шону нашлось много тем для разговора. Оказалось, что они очень давно не беседовали один на один. Практически со времён дебюта. Они репетировали до самой ночи. Но по приходу домой Хёнвона ждал неприятный сюрприз. Вонхо не было в общежитии. Спросить о нём было не у кого — все спали. Всё тело Хёнвона тряслось от ярости. А на что он надеялся? Что Вонхо будет ждать его, волноваться и кусать локти от ревности? Ещё никогда не было так обидно. Наверняка, его сосед развлекается где-нибудь, напрочь забыв о нём. Кажется, весь его план полетел к чертям. Ничего не будет работать, если Вонхо на него всё равно. Вскоре Хёнвон ругал себя за любовь к поспешным выводам. Кажется, он сам попал в свою же ловушку. Хотел заставить ревновать и чуть сам не сошёл с ума. Не смешно ли? Позже Хёнвон снова ругал себя — уже за тот нелепый поцелуй в запястье. Неужели было сложно сделать что-то более стоящее? Как результат: Вонхо совсем его не понял и расценил весь этот допрос как беспокойство о здоровье. Посреди ночи его разбудил тихий скулёж. Вонхо метался по кровати и, кажется, плакал. — ДОДО! Хёнвон замер. Это уже переходит все границы! Что это Додо делает во сне Вонхо? Третий пункт оказался полной чушью. И кто сочиняет такие статьи? Провал, полный провал. Хёнвон надеялся, что ему не придётся прибегать к крайним мерам и переходить к четвёртому пункту. Но всё происходит совсем не так, как хотелось. 4. «Изменись сама»***
С самого утра Хёнвон, никому ничего не сказав, собрал сумку, надел кепку, маску, очки и прочие предметы идеальной конспирации. Так рано его вряд ли могли заметить фанаты, но всё же лучше перестраховаться. Конечно, он не собирался делать ничего такого, о чём можно было бы накатать уничижительную статью. Но всё равно не хотелось попадаться на глаза папарацци. Хёнвон направился за город в самый дальний торговый центр. Там риск наткнуться на кого-то знакомого был меньше всего. Он выбирал магазины с самым возрастным персоналом. И всё равно пожилые женщины косились на него с подозрением. В такие моменты Хёнвон ненавидел свою внешность. Ведь то, что он айдол, было видно невооруженным глазом. Наконец, найдя всё необходимое для реализации его гениального плана, Хёнвон отправился обратно в общежитие. Он провёл в торговом центре практически весь день. Но усталости не было — только предвкушение. Далее предстояло самое сложное. Дома Хёнвон сразу направился в комнату к Шону. — Хён, мне нужна твоя помощь. Можешь собрать всех и сходить с ними куда-нибудь? Кроме нас с Вонхо. — Без проблем. Вот только Вонхо недавно ушёл. Хёнвон заметно напрягся. Ну почему его планы всё время срываются? — Я вижу, как в твоей голове мелькают совершенно абсурдные мысли, — Шону громко хохотнул — тебе незачем так сильно его ревновать. Он ушёл на тренировку в зал. Вернётся часа через два. Какое облегчение. С этой подозрительностью действительно нужно завязывать. Всё шло как нельзя лучше — за два часа Хёнвон как раз успеет подготовиться. — Хёнвон-а, просто поговори с ним. Он любит тебя так сильно, не выдумывай чепухи. — Ага, меня и Додо. Шону вздохнул и закатил глаза. Спорить было бесполезно. — Пойду, соберу всех. Не знаю, что ты задумал, но надеюсь, у тебя всё получится. У вас будет время до полуночи. — Спасибо, хён! Ты лучший! Хёнвон просиял и, кажется, снова воспрянул духом. Он вприпрыжку побежал в комнату и прямо с порога начал разбирать пакеты. Через какое-то время раздался громкий смех и хлопок входной двери. Значит, Шону выполнил своё обещание. Хёнвон остался один. Он оглядел свои покупки: косметика и женская одежда. Самым сложным и дорогим приобретением оказался парик, который выглядел потрясающе. Длинные шелковистые волосы были слегка закручены на концах. Будь Хёнвон девушкой, непременно мечтал бы о такой причёске. Но сейчас он практически ненавидел все эти вещи. Спустя полтора часа пыток макияжем и укладкой (и это он ещё не приступил к платью) Хёнвон посмотрел на себя в зеркало. Оттуда на него в ответ смотрела его соперница. Идея казалась действительно гениальной, но что-то всё равно не давало покоя. Что если это бесполезно? Может, Вонхо вообще не хочет иметь с ним никаких отношений. Может, Додо ему просто нравится как образ и не более. А что если… нет, Шону же сказал, что Вонхо любит его. Но что Шону мог знать? Хёнвон совсем запутался. Он метался от одной мысли к другой. То ему казалось, что всё идет по плану, то хотелось вообще бросить эту затею и забыть как страшный сон. Собравшись с силами, Хёнвон всё-таки решил довести дело до конца. Он натянул платье, пытаясь избавиться от тошноты, подступившей к горлу. Руки тряслись, он долго не мог справиться с застёжкой. А что, если он выглядит настолько глупо, что Вонхо громко рассмеётся прямо в дверях. Тогда Хёнвон наплюёт на всё, соберёт вещи и исчезнет навсегда из страны. Такое волнение он испытывал последний раз на «no mercy», когда решалось его будущее как певца. Но сейчас он с лёгкостью ставит на кон всё. Это будет либо грандиозная победа, либо величайший в его жизни провал. Последним штрихом, Хёнвон распылил единственный понравившийся ему женский парфюм от Dior. Краем уха он услышал, как открылась входная дверь. Молясь, чтобы это был не менеджер, он быстро выключил свет и сел около окна, напротив входа в их комнату. Хёнвон слышал приближающиеся шаги, от которых веяло усталостью. Сердце начало биться как сумасшедшее. Хотелось остановить время, отмотать назад и никогда не начинать весь этот цирк. Кажется, он почти умер в тот момент, когда чья-то рука легла на дверную ручку и легонько повернула. Хёнвон начал обратный отсчёт. Он тяжело дышал, кровь подступила к щекам, а ладони взмокли и похолодели. Он с силой сжал край юбки и пытался не зажмуриться. 3…2…1… Дверь распахнулась. На пороге появился Вонхо. Весь его вид выдавал усталость и плохое настроение. Он смотрел под ноги, поэтому не сразу заметил сидящего в глубине комнаты Хёнвона. Который заволновался ещё сильнее, но решил не подавать никаких признаков присутствия и ждать, пока его увидят. Вонхо кинул свою спортивную сумку на пол рядом с кроватью и поднял взгляд. Его глаза резко распахнулись. В этот момент Хёнвон пожалел, что не догадался продумать и свои последующие действия тоже. Потому что он совсем не представлял, как поступить дальше. А Вонхо стоял и молчал. Он открыл было рот, набрал воздуха, но не произнёс ни звука. Хёнвон встал, элегантно (как ему показалось) откинул волосы, разгладил невидимые складки на платье и медленно направился прямо туда, где стоял как статуя его сосед. Кажется, Вонхо действительно потерял дар речи, что не могло не радовать. Значит, всё шло по плану. Подойдя совсем близко, Хёнвон закинул руки на плечи Вонхо и посмотрел ему в глаза. Как он ни старался, невозможно было прочитать ни одной мысли. Поэтому он решил просто прижаться всем телом к своему другу. Наконец, Вонхо заговорил: — Хёнвон-а, от тебя пахнет совсем по-другому. Его голос был безумно хриплым, от чего Хёнвону стало жарко. Он, немного осмелев, прижался губами к шее Вонхо, в особо чувствительном месте за ухом. Изначально, он не планировал никого соблазнять, но вдруг понял, что это — лучший способ показать свои истинные чувства и намерения. Хёнвон короткими и еле ощутимыми поцелуями стал опускаться чуть ниже, к ключицам. В нос ударил мускусный запах, от которого просто снесло крышу. Вонхо немного вздрогнул, но остался стоять неподвижно. Очевидно, он не знал, куда деть свои руки. Хёнвон, не почувствовав сопротивления, решил, что двигается в правильном направлении. Он переплёл их пальцы (ладонь Вонхо была непривычно холодной) и, прощупывая почву, легко поцеловал куда-то в уголок рта. Сейчас он был очень рад, что не успел накраситься помадой, иначе бы это ощущалось совсем уж дико. Хёнвон последний раз целовался около года назад, поэтому очень волновался. Ведь это был не просто левый человек, это был Вонхо, его сосед, самый близкий друг, коллега в каком-то смысле. Решиться было сложно. Но сейчас или никогда. И он, со всем накопившимся за время их общения желанием, отчаянно прижался к чужим губам. Сердце уже просто невозможно было успокоить. Хёнвон мечтал об этом с момента их первой встречи, было невероятно осознавать, что это происходит в реальности. Он обхватил шею Вонхо и поцеловал уже более настойчиво. От неожиданности тот сразу ответил, только вот всё еще не знал, что делать с руками. Видимо происходящее настолько его шокировало. Больше всего на свете Хёнвону хотелось, чтобы его хотя бы обняли, а то это походило на поцелуй со статуей. Он подтолкнул Вонхо к кровати, чтобы тот сел на неё, а сам опустился на пол напротив. Хотелось, чтобы последовала хоть какая-то реакция. Хёнвон заправил длинные волосы за уши, прилёг щекой на колено своего соседа и посмотрел снизу вверх, прямо ему в глаза. Однако Вонхо отвёл взгляд в сторону. — Хён… посмотри на меня. Вонхо все ещё смотрел куда-то в окно. Тогда Хёнвон начал легко поглаживать колено своего друга. Ладонь медленно двигалась вверх по внутренней стороне бедра. Сидеть в юбке на полу было жутко неудобно, но он не замечал этого — его нахлынуло волной возбуждения. Хотелось послать всё к чертям и повести себя как самая дешёвая шлюха. Рука будто сама двигалась всё выше и до того момента, как она практически накрыла член Вонхо, её перехватили. — Хёнвон-а, хватит. Зачем ты это делаешь? Хёнвон вздрогнул. В голосе Вонхо он отчётливо услышал боль. — Пожалуйста, прекращай уже это представление. Этим ты только унижаешь себя. Не нужно надо мной издеваться. Хёнвону за всю жизнь не так уж часто хотелось разрыдаться. Дыхание перехватило, а в носу защипало так, будто он тонет в солёной морской воде. Он сидел на полу и боялся поднять голову. Он знал, что в глазах Вонхо увидит только разочарование. Как же глупо. Как же всё это глупо. — Я пойду на кухню и заварю чай. А ты сними с себя это и умойся. После — приходи, нужно поговорить. Вонхо аккуратно скинул с себя руки Хёнвона, встал с кровати и направился к выходу. Это конец. Всё обернулось величайшим провалом. И винить в этом было некого, кроме себя. Хёнвон услышал, как на кухне зашумел чайник. Единственным желанием было, чтобы произошёл конец света, и все цивилизации ушли под землю, а океаны затопили всё живое на этой планете. Тогда Вонхо никогда не скажет ему того, что навсегда перечеркнёт всё, что между ними было.