such a perfect place to start

Чону думает, что он здесь лишний. И это как минимум. Тэён свалился на него три недели назад, в прямом смысле свалился на голову, с его этими красными волосами, острым подбородком и чёртовыми искрами, вылетающими из ладоней. Нет, серьезно, искры из рук. Тэён говорит «наследный принц Солярии». Говорит «фей Солнца, Луны и Звёзд». Добавляет, что, «Чону-я, я чувствую в тебе такую сильную магию!» А Чону думает, ну приехали. Родители негодуют, когда этот парень, которого их сын притащил домой, словно котёнка с улицы, начинает управлять шваброй телекинезом и резать салаты с помощью тех самых искр. Тэён плечами пожимает, кусает своё яблоко и щебечет что-то типа «обычная магия». «В Алфее Чону и не такому научат». То, что Чону собирается учиться в этой странной неизвестной никому частной школе, он узнает от Тэёна в день их отправления и даже не может возмущаться, потому что фей тычет своим искрящимся пальцем ему в лицо и это… Вообще-то опасно. Ким, если честно, их переход через открытку до сих пор вспоминает с подступающей к горлу тошнотой, потому что его укачало. Принц Солярии со своим голубым жезлом грациозно приземляется на обе ноги, потягиваясь, и поправляет чёлку, а Чону падает, как кошка, на четыре лапы и молит всех богов дать ему сил выжить в этом чужом магическом мире. Магию в нём, кстати, чувствуют все… Кроме него самого. Даже его безумный сосед по комнате — Тэн, когда видит его впервые, кричит «о боже, какая аура!» Этот парень тоже принц какого-то там государства (о котором Чону, как и о Солярии, никогда не слышал), у него с собой десять горшков с цветами, тонна хиппи-одежды и парень-специалист со старшего курса — Джонни. Тэн плетёт венки из тех цветов, которые выращивает на их подоконнике, разговаривает с деревьями, когда они выходят гулять в сквер, что располагается при школе, и улыбается очень заразительно. У него есть этот особый дар — заражать людей своей радостью, хотя, конечно, его силы заключаются в другом. Когда Чону, стесняясь, спрашивает у соседа о его чарах, тот улыбается будто бы глазами и чуть ли не пропевает «Флора и фауна, Чону-я, я фей природы». Ему, на самом деле, подходит. А ещё ему подходит Джонни, хотя рост у них, конечно, небо и земля. Джонни специалист, у него лазерный, как в Звёздных войнах меч, плащ как у Супермена, только синий, и костюм, который обтягивает мышцы о-го-го. Чону даже чуточку Тэну завидует, хотя и не показывает этого. Кажется, эти парни встречаются уже больше двух лет и не собираются прекращать, а Чону уважает чужие отношения. Да и Тэну вредить не хочется, ведь милашка такая. Две предучебные недели они проводят в весёлом бардаке, в который превращается их комната, в шумных разговорах, потому что Тэн и Тэён берут на себя задачу обучить Кима волшебному миру, научить жить в атмосфере Гарри Поттера. И это всё действительно похоже на Гарри Поттера, только у Гарри были силы, а у Чону их нет. И это, пожалуй, та причина, по которой на душе у Чону не спокойно. Никакой магии он в себе не чувствует, никакие крылья у него за спиной не растут. (Однажды Тэён пожаловался, что от крыльев ужасно чешется спина, а Тэн даже показал ему свои — тонкие, как ситец, кружевные и немного зеленоватые. Когда Тэн на них взлетел, у Чону перехватило дух) И хоть плачь, хоть смейся, а когда учёба начнётся, Кима из Алфеи попрут в первую же неделю. Но такого не происходит. В первую неделю они проходят, в основном, теорию, и Чону старается максимально погрузиться в учёбу, чтобы хоть как-то компенсировать свою абсолютную обычность и немагичность. Ему нравится техномагия, которую ведёт профессор Чен и трансформации с профессором Сюмином. (Ещё больше ему нравятся взаимодействия двух этих учителей, потому что, кажется, они давно женаты (Чону видел кольца) и они такие до жути милые). Кстати, насчёт трансформаций. Когда Сюмин прямо перед ним превратился в рыжего кота, у Чону сердце в пятки убежало, вот так это завораживало. Ему так хотелось, чтобы когда-нибудь и у него самого так получалось. Поэтому он зарылся в учебники. Тэён с Тэном, конечно, цокали только на это. Мол, как так можно, Чону-я, сейчас только первая неделя, а у тебя уже стопка книг на тумбочке выше, чем ты сам. Ну, а что ещё ему остаётся? Это у них искры из рук и крылья за спиной, а у него только лишь ничего. Чону не находил смысла в своём нахождении здесь. Считая себя человеком второго сорта по жизни, в Алфее он ещё острее, чем на Земле, ощущал свою второсортность. — Вечеринка в честь первой недели! Ты обязан на неё пойти, — говорит ему Тэн вечером пятницы, когда все уроки уже давно закончились, но Ким до сих пор сидел в своих конспектах, пытаясь понять механику крыльев. — Да, Чону-я, пошли, — подзывает его Тэён. Они с Тэном расположились на его, Кима, кровати, и, кажется, Чону даже не замечал этого, — приедут специалисты. Разбросав вокруг себя искры, на их подоконнике распустился цветок. Поняв, кто виновник сего происшествия, Чону бросил взгляд на Тэна. Друг мечтательно улыбался, прикрыв глаза, скорее всего вспоминая своего специалиста. — Может, познакомишься с кем-нибудь, — Ли отвлекает его от разглядывания друга. Чону опускает ручку на стол и прикладывает руки к вискам. Сильно болит голова. У него нет ощущения, что он должен быть здесь. Всё валится из рук, уроки не усваиваются, магии нет. Он лишний настолько, что дышать тяжело. — Мне некогда. Да и вряд ли кто-то из специалистов захочет знакомиться с парнем без магии. В конце концов, кажется, они все предпочитают равных себе сильных фей. — Не говори глупостей, — закатывает глаза Тэн, — я сделаю тебе шикарный венок из лилий! — Думаю, ему подойдёт та шёлковая рубашка, которую мы видели в Магиксе, помнишь? — Точно! Такая нежно-розовая. Ох, это будет выглядеть прекрасно… *** Венок из лилий на волосах Чону выглядит потрясающе, именно так уверял его Тэн. Тэён достал ему ту проклятую рубашку, которая выглядела так красиво на вешалке и, кажется, совершенно отвратно на его костлявых плечах. В главном зале Алфеи все приготовления к вечеру завершились ещё утром, на стенах висели живые цветы, а на шведских столах стояли вазы со свежими фруктами. Чону чувствовал себя героем рыцарского романа… Только далеко не главным, а каким-то случайно залетевшим в чужой замок путешественников во времени, который бродил по векам уже так долго, что забыл своё родное столетие. Он понимал, что, вернувшись сейчас домой, он не сможет выкинуть из головы эти волшебные чары, которыми здесь обладали все, кроме него, все эти увлекательные уроки и мысль о том, что, возможно, где-то в глубине него есть эта магия, способная убивать и исцелять. На второй час вечеринки Тэн зажимается в углу с Джонни, а Тэён ведёт увлекательный диалог с парнем по имени Джэхён, и отвлекать его Чону не хочет, потому что его глаза так сильно светятся, будто в них те самые искры из его ладоней. Боже, он такой одинокий здесь, где куча людей. Он будто бы заперт в клетке посреди толпы, и никто даже не пытается его отпереть. Он решает выйти на улицу, благо, покидать зал не запрещено, и скучающе наблюдает за тёмно-серым небом. Тучи сегодня закрыли все звёзды, а магический купол, защищающий Алфею, не способен заменить их блеск. Наверное, в нём нет ничего такого. Магического. Он — такое же серое ночное небо, где нет звёзд. В то время как Тэн и Тэён полны их. — Привет, — слышит Чону, отвлекаясь от разглядывания туч. Он оборачивается и видит перед собой парня в форме Красного фонтана. — Привет? — вопросительно отвечает он, будучи не до конца уверенным, что обращаются именно к нему. Но парень, кажется, обращался именно к нему, потому что вокруг них в радиусе пятидесяти метров никого нет, да и смотрит он ему прямо в глаза. — Почему ты здесь один? — не обращая внимания на нерешительный тон Чону, незнакомец подходит ближе, так, что фей может разглядеть его большие глаза и пухлые губы, а ещё взъерошенные ветром волосы. — Не хочешь идти внутрь? — вновь спрашивает парень, пытаясь вытащить Чону из панциря, и когда тот кивает, продолжает, — я тоже. Несколько секунд тишины заставляют Кима судорожно думать, нужно ли ему сейчас уйти, или продолжить разговор, или просто стоять и молчать, или… — Как тебя зовут? Ты же из Алфеи, да? Чону прокашливается. Из-за ветра, проникающего под тонкую рубашку, он немного дрожит. Всё-таки осень на дворе. — Чону. Да, я учусь здесь, — Ким хмурится, будто бы сам не верит своим словам, но собеседник, кажется, принимает его ответ, понимающе кивая. — Почему ты тоскуешь? Чону уже решает отнекиваться, но парень смотрит на него прожигающим взглядом и добавляет: — Я же вижу, что тебе грустно. Расскажи. По своей натуре Чону привык людям не доверять, если они ему с самого начала не понравились (как было с Тэном и Тэёном). Этот специалист выглядит как мимолётное видение, которое пропадёт уже завтра утром, хотя нет, уже сегодня вечером, когда откроется портал в Красный фонтан и все его ученики покинут Алфею. — Скучаю по дому, — бормочет он. Отчасти, это тоже было причиной его грусти. Он скучал по родителям, по своему дому и даже чуть-чуть по школе. Близких друзей у него там не было, поэтому он не слишком переживал, покидая Сеул, ведь, в конце концов, какая разница, где умирать от одиночества: в обычной школе или в волшебной? — Откуда ты? — Из Кореи, — пожимает плечами Чону. Честно говоря, здесь столько наследных принцев, принцесс и прочих монархов, что ему даже немного стыдно быть обычным человеком. — Никогда не слышал, — удивляется незнакомец. — Это на Земле, — если бы он сказал эту фразу где-нибудь у себя на планете, ему бы, вероятно, рассмеялись в лицо, однако здесь взгляд специалиста сразу же проясняется. — О. Говорят, на этой планете одни из самых сильных фей, — уважительно кивает он, — какая у тебя сила? Непонятно как, но разговор сам приходит к теме, которую Чону не хотел поднимать. Он устало вздыхает и закрывает лицо ладонями, пытаясь успокоится. Накипело. А потом будто бы что-то внутри него отрывается и он издаёт первый всхлип. — Эй, ты чего? Ну не плачь, — сразу же начинает волноваться специалист, подходя ближе, — я спросил что-то не то? Прости, забудь, я всегда говорю глупости, я не хотел тебя обидеть… Незнакомец обнимает его за плечи, прижимая к себе и согревая, только в чужих руках Ким понимает, насколько ему на самом деле холодно. Чону шмыгает заложенным носом, утирает слезы с щёк тыльной стороной ладони и мысленно называет себя слабаком. Ну как можно разреветься на глазах у незнакомца? — Прости, ты не виноват, это просто… — он судорожно вздыхает, воздух будто больше не усваивается в его организме, — я устал. Прошла всего неделя, я знаю, ещё рано говорить, но… Кажется, я совсем обычный? Специалист смотрит на него с непониманием. — В смысле «обычный»? — Ну, без магии. Совсем. Чону закусывает губу. Признавать такое вслух сложнее, чем делать какие-то выводы у себя в голове. Он ещё ни с кем не разговаривал о таких вещах. Профессора, казалось, совершенно не беспокоились о том, что у Чону не получалось ничего на практических занятиях и в один голос твердили, что магия пробудится в нём в своё время. Но всё это было похоже на слова, которыми доктора утешают смертельно больных. — Разве такое бывает? — недоумевает парень, всё ещё не выпуская дрожащего Чону из своих объятий и будто не замечая этого. — Бывает. Ещё какое-то время они стоят молча, а когда Чону становится неуютно от такой близости с незнакомым парнем, он начинает неловко выпутываться из чужих рук. — Наверное, мне пора возвращаться в комнату… — размышляет он, наблюдая за тем, как на втором этаже школы, где располагается общежитие, в окнах загорается свет. Он чувствует себя не то, что подавленным, а раздавленным. И это, если честно, так себе чувство. — Да, иди, а то ты весь дрожишь, ещё не хватало заболеть, — соглашается незнакомец, а потом тыкает на свои часы, похожие на эпл-вотч. — А ты? — волнуется Чону, боясь, что парень останется ночевать на улице. Тот усмехается. — Я написал главному, чтобы мне выслали мотоцикл, так что доберусь как-нибудь. Кажется, портал уже закрыли… Это правда. Потому что все специалисты, какие гуляли с феями во внутреннем дворе Алфеи, уже давно покинули его. — Ну ладно. Удачно тебе добраться тогда, — старается улыбнуться Чону, но получается как-то не очень. — А тебе спокойной ночи, — Ким не успевает уйти далеко, когда специалист окликает его по имени, — не переживай насчёт волшебства. Я чувствую, ты станешь прекрасным магом. Чону кивает ему и уходит внутрь, не оборачиваясь. Однако, добравшись до своей комнаты, он сразу же подлетает к окну, стараясь разглядеть в вечерних сумерках парня. Того уже нет. Как будто испарился. Он расстроено выдыхает. Вряд ли они ещё когда-нибудь увидятся… — Мэнди сказала, что ты болтал во дворе с каким-то специалистом, — Тэн появляется в комнате молниеносно, Тэён заползает следом менее бодрый, но с таким же выжидающим взглядом, — как его зовут? Вы обменялись контактами? Чону хочет ударить себя по лицу. — Я не спросил его имя… *** На следующие выходные Тэн с Тэёном решают отправится к Джонни в гости. То есть, в Красный фонтан. Чону думает, что ему слишком повезло с соседями. Эти социальные бабочки имеют больше друзей и планов, чем Чону учебников на своей тумбочке, и он даже не знает, хорошо это или плохо, потому что они таскают его с собой. Зато он теперь не скучает от одиночества. Перелёт до школы специалистов выдаётся лёгким. Чону уже привык, что здесь буквально нет наземного транспорта, а только лишь летающие автобусы-мотоциклы-машины-люди, поэтому проспал весь путь, пока его соседи обсуждали последние алфеевские сплетни. Главным предметом сплетен здесь, Чону усвоил, были королевские семьи. Поскольку все эти принцы и принцессы постоянно женились и выходили замуж, каждый день появлялись горячие новости. Так, например, кронпринц Лэствуда выбрал себе невесту из древнего рода Пэстов, и это, конечно же, было очень важно. Чону не знал ни Лэствуд, ни род Пэстов, поэтому ему это, в общем-то, было до лампочки. А свободного времени для сна в будни катастрофически не хватало, поэтому выбор был сделан как-то сам собой. Ступив на территорию летающего в небе, мать его, Красного фонтана, Чону думал о том, что, родившись в волшебном мире, люди, скорее всего, никогда не будут бояться высоты. Но он-то высоты боится. Тэн ведёт их через главный вход в общежитие, а там без труда находит нужную комнату, где живёт его бойфренд. Чону даже не удивляется, что они заходят без стука. — Привет всем! — громко здоровается Тэн, сразу же падая в объятья Джонни. Тэён улыбчиво машет рукой соседу Джонни по комнате — Джэхёну. — Приве-ет, — скромно здоровается Чону, прикрывая за собой дверь, но на него никто не обращает внимания, поэтому он просто садится на свободное у стены кресло и молчит, пока Тэн с Тэёном рассказывают что-то на перегонки. Наблюдая за Тэном и Джонни, которые уже выглядят как женатики, и за Джэхёном и Тэёном, которые, наверное, уже совсем скоро станут парой, он думал, что у него-то самого парня уж точно никогда не будет. Потому что… Ну, Чону не тот человек, в которого можно влюбиться. Просто он не может представить, что когда-нибудь появится кто-то, кому он будет не безразличен. Он же Чону, обычный Чону, у которого недостатков больше, чем преимуществ, у которого воз и маленькая тележка комплексов, у которого полная голова ненужных мыслей и жалкий вид. — …а потом оказалось, что это была не Тиффани, а Кристалл, ты представляешь! — кажется, историю про то, как Тиффани и Кристалл поменялись внешностью на день, Чону слышал раз пять, если не больше, поэтому он, выйдя из транса, обратился к близ сидящему к нему Джэхёну: — Я могу сходить в туалет? — А, да. Он в конце коридора, — услужливо подсказывает ему парень, и Чону, благодарно кивнув, незаметно покидает комнату. Медленно прогуливаясь до туалета, он рассматривает виды за окнами, не обращая внимание на снующих туда-сюда специалистов, странно поглядывающих в его сторону. Он почти врезается в кого-то, засмотревшись на кучевые облака. Останавливается, стыдливо опуская голову, собираясь выслушать ругань в свой адрес, но слышит: — Оу, это ты. Чону удивлённо поднимает глаза и видит перед собой того самого специалиста, который разговаривал с ним после вечеринки в Алфее неделю назад. Кажется, общий здесь не только туалет, но и душ, если судить по виду парня. На нём только белое полотенце на бёдрах и абсолютно оголённый торс с кубиками пресса. Чону честно пытается не пялиться. — Я из душа только что, не ожидал, что здесь будут гости… — неловко чешет в затылке парень, — я в прошлый раз забыл спросить твой номер, хотел позвать тебя погулять в эти выходные. Собирался ехать в Алфею сегодня, поискать тебя… Слова парня впечатляют Чону. То есть, зачем ему Чону? Они же поговорили всего один раз, ему что, не хватило этого, чтобы понять, что Чону — замкнутый в себе ничтожный человек? — А ты сам нашёлся, — усмехается парень, чем заставляет и Кима улыбнуться. Кажется, от улыбки Чону всё в коридоре становится светлее. За восемнадцать лет жизни он никогда не для кого не становился важным. То есть, настолько важным, чтобы если бы встал выбор между кем-то и Чону, то этот выбор был бы сделан в его пользу. Настолько важным, чтобы о нём заботились, его слушали, его спрашивали. О нём не забывали. И то, что кто-то заинтересовался им, шокировало его. — Ты здесь у кого-то? Чону закусывает губу, не зная, что ответить. По идее, он здесь в гостях у Джонни, но, кажется, он бродит по этому коридору уже достаточно долго, а никто даже не пытается вернуть его обратно в комнату. — Я с друзьями приехал к Джонни… — стесняясь, рассказывает он, почему-то краснея, когда взгляд невольно цепляется за капельку воды, что скользит от виска к шее и ключицам специалиста. — А. Понятно, — поджимает губы его собеседник, будто бы понимая, что Чону в той комнате — третье колесо, — слушай, давай я быстро схожу переоденусь, зайду за тобой к Джонни и мы сходим в наш сквер, прогуляться? Твои друзья здесь надолго? Вспоминая, как Тэн с порога взахлёб начал пересказывать Джонни все сплетни и истории, которые слышал в течение недели, он кивает головой и говорит: — Определённо надолго. — Отлично, тогда дай мне пять минут, — парень салютует ему двумя пальцами от виска, улыбаясь, и быстрыми шагами уходит в противоположную сторону коридора. Воспользовавшись туалетом, Чону возвращается в комнату, где его по прежнему никто не замечает, и садится в кресло, в непонятном предвкушении. Абстрагировавшись от мира, Чону начинает думать об этом странном парне. Он не выглядит таким загнанным, как Чону. Он со своей озорной улыбкой и яркими глазами наоборот больше похож на душу компании, главного заводилу. Почему он подошёл к Чону в тот вечер..? Когда проходит ровно пять минут, в комнату стучат. Разговоры стихают, когда дверь открывается, и заглядывает знакомый специалист. — Чону? Ты идёшь? Удивлённый Тэн смотрит на него большими глазами, Тэён сидит с открытым ртом, а Чону молча поднимается с кресла и, расправив свитер, говорит им: — Мы только погуляем в сквере, ладно? Будто бы в прострации Тэн кивает, всё ещё слишком шокированный, а Чону выходит из комнаты. *** — В прошлый раз ты не сказал мне своё имя, — первое, что спрашивает у него Чону, когда они оказываются на улице. Парень как-то неуверенно поджимает губы, смотрит под ноги и какое-то время мнётся. — Я Лукас, — представляется он. Чону решает пропустить это затянувшуюся паузу и странное поведение Лукаса. У него могут быть свои причины скрывать своё имя, думает он. — Как провёл неделю? — Оу, ну, знаешь, учёба, — усмехается Чону, потому что учёба — это единственное, о чём он может рассказать очень много, — в обычной школе на Земле мы изучаем физику и биологию, а тут к этому добавляется технологии полёта и изучение фантастических тварей, и ещё куча других необычных уроков… Это непривычно. Лукас понимающе кивает. — Когда я поступил в Красный фонтан мне на первом же уроке сказали приручить дракона. Чону удивлённо открывает рот и смотрит на специалиста с беззвучным «офигеть!». — Ага, — усмехается парень, — но приручил я его только на четвёртый урок. Рот Чону, кажется, открывается ещё сильнее. А когда парень начинает рассказывать ему, как чуть не свалился с седла, Ким хватается за сердце. — Так ты… Преуспеваешь в учёбе? — спрашивает Лукас, когда они садятся на лавку. — Ну, без магии это слабо можно назвать «преуспеванием», — устало выдыхает Чону, — все ученики спокойно превращают спичку в иголку, а я как дурак сижу и пялюсь в учебник. — Не переживай так сильно, Чону, — успокаивает его специалист, — возможно, из-за того, что ты так переживаешь, магия и не просыпается. Тебе нужно просто расслабиться и больше отдыхать, набираться сил. У тебя очень бледная кожа. Чону неловко отворачивается, потому что глаза предательски щиплет. Это всё ещё его слабая точка, больная тема, главный комплекс. Удивительно то, что его ещё не погнали из Алфеи взашей с его «способностями». — Ты опять расстроился из-за этого? — голос Лукаса раздаётся где-то совсем близко к уху, Чону не решает повернуть голову, когда чувствует чужую руку на своём плече. Лукас прижимает его к своей груди, чуть ли не сажает к себе на колени, успокаивая как маленького ребёнка убаюкиванием, и, наверное, из-за этого Чону и срывается. Это служит спусковым крючком, он начинает плакать навзрыд, задыхаясь воздухом. Лукас всё-таки усаживает его к себе на колени, и это, на самом деле, странно — делать такое на вторую встречу после знакомства, но в данной ситуации, кажется, просто необходимо. Он раскачивает его, гладит по голове, и шепчет, что «всё обязательно-обязательно будет хорошо». Сколько они сидят так неизвестно, но Чону, вроде как, успевает даже задремать, когда Лукас осторожно трясёт его и зовёт «Чаги, проснись». Он резко дёргается, приходя в сознание, и соскакивает с Лукаса, как ошпаренный, отлетая на два метра от лавки. Он часто моргает, пытаясь вернуть зрение в норму после пролитых слёз, но мир вокруг всё равно остаётся расплывчатым. — О боже, прости, пожалуйста, — быстро произносит он, нервно кусая губы, пока Лукас встревоженно смотрит на него, вставая с лавки. — С тобой всё в порядке? — спрашивает он, игнорируя переживания Чону насчёт неловкости. Они молча смотрят друг на друга до тех пор, пока Ким не кивает, обнимая себя за плечи, потому что к вечеру на улице холодает, а потом начинают медленно двигаться в сторону школы. — Послушай, — говорит Лукас, когда они уже почти оказываются у главного входа, — это нормально — чувствовать себя лишним. Просто потому что иногда мы чем-то отличаемся от других людей — не значит, что мы хуже, понимаешь? Ты можешь быть другим, непохожим, отличающимся, но не лишним. Ты не лишний, Чону, здесь твоё место. С Тэном, с Тэёном. Со мной. Чону кивает, переваривая реплику специалиста с покрасневшими щеками, а потом видит выходящих из школы друзей в сопровождении Джонни и Джэхёна. — Кажется, они уезжают, — он указывает Лукасу на ребят, — мне нужно идти. — Я провожу тебя, — Лукас берёт его за руку, и Чону изо всех сил старается не придавать этому значение, потому что превращаться в сопливую девчонку из бульварного романа хотелось меньше всего. *** «Поехали в Роколуччи?» — предлагает ему Лукас. Чону не знает, что такое Роколуччи и где оно находится, но соглашается, просто потому что как-то неожиданно Лукас начинает ассоциироваться у него с теплом. После встречи в Красном фонтане они начинают гулять каждые выходные. Сначала специалист просто прилетал к Чону в Алфею на своём мотоцикле, потом звал встречаться где-нибудь в Магиксе. А однажды Чону сам прилетел к нему, решив сделать сюрприз. Он тогда опять встретил Лукаса в одном полотенце в коридоре и понял, что на нём, вероятно, лежит проклятье, поэтому в последующие разы договаривался о своём приезде заранее. В таком темпе прошёл сентябрь. И если бы не было этих встреч в выходные, то Чону был бы готов валить обратно на Землю. Просто потому что он устал быть обычным здесь, где все необычные. На уроках они уже колдовали магические сферы, учились управлять полётом. А он… Ну, он присутствовал. И то только физически, ментально он был далеко не в Алфее. Можно сказать, что он привязался к Лукасу? Он чувствовал странное тепло каждый раз, когда видел его. И губы сами раздвигались в улыбку от того, как щекотало в груди, будто внутри него какая-то дикая птица свила гнездо. И вместе с ним… Сердце опасливо бухало вниз, в живот, когда он задумывался о природе своих чувств. Он не хотел, то есть, он не смел… Не мог себе позволить. В конце концов, они из разных миров, Чону попал в эту волшебную вселенную по совершенно безобразной ошибке и совсем скоро должен был вернутся к себе домой, навсегда забыв про Лукаса. Он не хотел привязывать специалиста к себе взаимностью, потому что им бы всё равно пришлось расстаться (хотя он даже не смел надеяться на взаимность, постоянно напоминая самому себе, кем он является). Но он также не хотел отталкивать его от себя, понимая, что без него и поддержки, которую он даёт, буквально удерживая Чону на ногах, он просто рухнет. Лукас протягивает ему шлем, просит крепко держать его, чтобы не упасть, и заводит мотоцикл. Чону летал с ним всего пару раз, обычно они пользовались автобусами, но, как выяснилось, до Роколуччи автобусы не ходят, и вообще мало кто знает, где оно находится. Пролетая высоко над верхушками ёлок, Чону наслаждается теплом Лукаса, к спине которого прижимается, и запахом его одеколона. Он думает, что готов лететь так сколько угодно, несмотря на пустоту, лишь бы Лукас был рядом. Они приземляются на берегу большого лесного озера. Парень помогает ему спустится, снять шлем, и тащит за руку ближе к воде. — Это озеро раньше было популярно у туристов, когда ещё были Винкс, — рассказывает он. — Винкс? — не понимает Чону. — Ты не слышал про Винкс? — удивляется специалист, — это очень сильные волшебницы из твоей школы. Они спасали волшебный мир много раз. С ними могут сравниться, разве что, только Эксо. Чону вновь не понимает о чём идёт речь и во время мыслительных процессов машинально перебирает пальцы Лукаса своими, не замечая этого за собой. — А Эксо это? — тихо спрашивает Ким, боясь показаться глупым. Но Лукас лишь по-доброму усмехается, сжимая ладошку Чону в своей. Они садятся прямо на траву, не разрывая рук. — Эксо — это группа сильных волшебников, которые в своё время остановили сасенок, — Лукас видит недоумение на лице парня, поэтому объясняет, — сасенки — это такие животные, которые нападали на фей. Их долго не могли остановить, а потом Эксо забрались в самое их логово. Они потеряли троих тогда… Но спасли целое волшебное измерение. Они считаются героями Магикса. Некоторые из них, кстати, до сих пор преподают в вашей школе. У Чону в голове почему-то сразу возникает догадка, кто это может быть. — Профессор Сюмин и профессор Чен? — Ага, — кивает Лукас, — они поженились сразу после победы над сасенками и по просьбе Фарагонды остались в школе. — Вау, — восхищается Чону, — это очень круто. Вокруг них шумят ели, Чону уверен, что Тэну бы здесь понравилось. — Совсем скоро Чен станет королём Эксодуса, — продолжает специалист, — это его родная планета. И они с Сюмином уедут из Алфеи. Слухи ходят, что нынешний король совсем плох, поэтому профессора, наверное, уже готовятся. Чону вздыхает. Ещё один принц, ещё одно королевство. — Слушай, а в Алфее… Там что, только принцы и принцессы учатся? — Чону старается придать своей интонации максимальную безучастность, но он слишком озабочен этой темой. — Нет, просто Алфея — одна из самых лучших волшебных школ измерения, поэтому туда все сливки стекаются, — Лукас перебирает в пальцах травинку, но потом неожиданно поворачивается к Чону, — а ты что, переживаешь насчёт этого? Чону сглатывает, отводя взгляд. — Не то, чтобы… — бормочет он, — просто я не принц, а вокруг меня, кажется, одни принцы. Чувствую себя низшей расой. Лукас расстроено качает головой. — Чаги, но ведь я тоже принц. Ох. Ну конечно. Как может такой прекрасный, добрый, сильный и величественный Лукас им не быть? — Ох, — выдыхает Чону, вытаскивая свою ладонь из руки Лукаса, чем заставляет его нахмурится, — прости. Я не знал. Специалист порывается взять его ладонь в свою вновь, но Чону поправляет чёлку пальцами, а потом убирает руку за спину. — Послушай, это ничего не меняет, — в голосе Лукаса слышится сталь, — я по прежнему хочу гулять с тобой, я по прежнему хочу общаться с тобой. Этот титул ничего не значит, да и если бы значил… Какой из меня принц, ты посмотри на меня. Шут гороховый. Он отворачивается, и теперь приходит очередь Чону выжидающе смотреть на него и искать его руку, чтобы взять в свою. Потому что… Чону не думал, что Лукас мог думать о таком. Мог думать о себе так. — Лукас… — шепчет он, придвигаясь к нему ближе, практически кладя голову ему на плечо, — ты будешь прекрасным королём, ты только посмотри на себя. У тебя есть ум и сила, ты красивый и решительный. У тебя есть всё, чтобы стать лучшим королём. Специалист поворачивает голову, неожиданно оказываясь слишком близко к лицу Чону. Они оба замирают, не решаясь отодвинуться. — Думаешь? — Лукас выдыхает вопрос ему прямо в губы. — Знаю, — уверенно отвечает парень. Специалист поддаётся вперёд, собираясь поцеловать Чону, но Ким отводит губы, подставляя щёку. Он не может позволить себе этого. И он также не хочет, чтобы Лукас обманывал себя, думая, что может полюбить такого, как Чону. Потому что, Ким уверен, он не может. Специалист неловко трёт шею рукой, а некоторое время спустя говорит: — На следующей неделе в Красном фонтане шоу драконов. Я участвую. Ты придёшь? И, конечно, Чону придёт. *** — Не могу поверить, что ты сам позвал нас сюда! — радостно восклицает Тэён, когда они занимают места повыше над ареной Красного фонтана. — Лукас положительно влияет на тебя, — Тэн многозначительно дёргает бровями, закусывая губу, — когда вы уже начнёте по-настоящему встречаться? Я устал ждать. Чону не отвечает, потому что отвечать нечего. О каких отношениях идёт речь? Они друзья и ничего больше, даже если сам Чону уже надумал кучу всего у себя в голове, а чувства нешуточно так сжимают горло всякий раз, когда Лукас улыбается ему. — Я уверен, Лукас тоже устал, — поддакивает Тэну Тэён с соседнего сидения. — Прекратите! — останавливает их Чону, — между нами ничего нет и быть не может. Закрыли тему. И не важно, что ему так больно произносить эти слова. Вокруг них на трибунах другие специалисты, феи из Алфеи, феи из других школ, учителя, родители. Все они ожидают шоу, которое сейчас начнут показывать специалисты на больших грозных драконах. Чону не ждёт начала шоу, он ждёт его конца. Он так боится, что буйный дракон Лукаса скинет его, у него колени трясутся, а руки потеют. Зачем они вообще заставляют его выходить на сцену с этим ужасным неуправляемым драконом? Это что, особый вид садизма? Сердце Чону замирает, когда специалисты выходят из больших ворот, а рядом с ними идут их белые драконы с красными глазами. Лукас завершает цепочку, его дракон нетерпеливо дёргает мордой, закованной в намордник. Чону задерживает дыхание, когда главнокомандующий даёт команду седлать животных, и Лукас прыжком забирается в седло на шее животного. Фей думает, что дракон выглядит слишком злым, слишком неуправляемым, а ещё слишком большим. Даже если просто упасть с него, когда он находится на земле, а не в воздухе, будет болезненно и опасно. Они все одновременно поднимаются в воздух, летают где-то на уровне последней, самой высокой трибуны, и Чону следит за Лукасом как завороженный. Они проходят небольшую полосу препятствий из огненных клеток и морфиксных труб, и дракон под Лукасом извивается, как воздушный змей на ветру, благо, специалист удерживает его под контролем. Когда они по очереди делают сальто, его дракон брыкается, чуть не сбрасывая его, на ужас Чону. А когда они принимаются показывать скоростной полёт, неожиданно улетает вверх, вертя головой, чтобы скинуть всадника со своей шеи. Толпа испуганно замирает, наблюдая за ситуацией в небе, где большой дракон борется против такого маленького Лукаса на нём. Когда Чону слышит вскрик и рёв дракона, он закрывает глаза, понимая, что это конец. Он чувствует прилив животного страха, ужас проходится горячей волной по телу, а потом люди вокруг него удивлённо восклицают, заставляя его открыть глаза. Лукас лежит в середине поля совершенно здоровый, испуганный, но здоровый. Он тяжело дышит, но у него нет ушибов и крови, и Чону непонимающе поворачивается к Тэну, безмолвно требуя объяснения. — Кто-то создал магическую подушку почти над самой землёй, он не пострадал, — рассказывает друг, такой же испуганный, как и сам Ким. Слёзы сами начинают течь из его глаз. Кто бы это не был, Чону хочет расцеловать человека, спасшего его Лукаса. (Парень не замечает, как в мыслях буквально присваивает его себе.) Он закрывает лицо ладонями, беззвучно плача, почти не чувствуя на плечах руки Тэна и Тэёна, почти не слыша их слов утешения. Но он слышит, как место слева от него освобождается и туда садится кто-то другой. Этот кто-то сильный, он перетаскивает его к себе на колени и прижимает его голову к своей груди, шепча: — Тише-тише, чаги, всё хорошо. Я в порядке, слышишь? Я в порядке. Лукас тяжело дышит, потому что бежал на трибуны с арены, желая успокоить своего чаги. Он не мог оставить его в такую трудную минуту. Он просто не мог оставить его. Через некоторое время, когда феи уже возвращались обратно в Алфею, Тэн смотрит на Чону задумчиво, и когда последний спрашивает, в чём же дело, отвечает: — В тот момент я видел искры из твоих пальцев. Чону широко распахивает глаза, начинает разглядывать свои пальцы, но, не видя в них ничего необычного, поднимает непонимающий взгляд на друга. — В стрессовые ситуации у некоторых волшебников пробуждается сила, которая спала до этого. Я чувствую это, Чону-я. Я чувствую. И Чону, на самом деле, очень хочет, чтобы Тэн чувствовал. Потому что пробуждение магии внутри него означало бы, что он останется здесь, в этом волшебном мире, станет его частью навсегда. Вместе с друзьями, с Алфеей. С Лукасом. *** А через два дня Чону просто падает в обморок посреди коридора. Тэн находит его через десять минут, когда идёт искать его в библиотеку и сам чуть не падает в обморок от вида друга. Просыпается Чону с ужасной головной болью и долго не может разлепить глаза, догадываясь, что просыпается он в медблоке. — Воды, — хрипит он, потому что в горле буквально пустыня. — Держи, — копошится кто-то около его кровати, приставляя к его сухим губам трубочку из стакана. Чону жадно пьёт, пытаясь понять, как много часов он провалялся без сознания. Рано или поздно это должно было случится, у него весь день кружилась голова, а дома такое случалось только перед обмороком. Он перебарывает себя, открывая глаза, и яркий свет ламп бьёт его по голове. Он жмурится, но видит силуэт. Это Лукас. Это стопроцентно Лукас, который держит стакан у его лица, придерживает трубочку для него. На нём белый халат, какой обычно бывает у посетителей больничной палаты, а ещё сосредоточенный взгляд. Выглядит он как-то… Побито. — Лукас? — шепчет он, не веря. Они же в Алфее? И сейчас вечер среды, когда у специалиста совершенно нет времени на прогулки, он занят домашками и тренировками, почему он здесь? — Чону-я, мы так испугались! — восклицает кто-то сзади Лукаса, но Чону не видит кто это, потому что широкие плечи парня загораживают ему обзор. По голосу Ким догадывается, что это весьма взволнованный Тэн. — Да уж, ты перепугал по меньшей мере половину Алфеи, — а с Тэном, должно быть, Тэён, который и произносит эту фразу. Лукас будто бы не слышит слов фей, продолжая напряжённо разглядывать лицо Чону, кожа которого сейчас даже бледнее белых больничных простыней. Ким сталкивается с ним взглядом и замирает не дыша. У специалиста в глазах такое бешеное волнение, что, кажется, можно услышать ускоренное сердцебиение и сбитое от страха дыхание в своих ушах. Но через некоторое время Чону понимает, что слышит не сердцебиение Лукаса, а своё собственное, и не от страха, а от вот такого пробирающего насквозь взгляда. И это ох это убивает. — Думаю, нам нужно оставить их одних… — бормочет где-то с другой стороны палаты Тэён, силком выталкивая цепляющего за косяк дверей любопытного Тэна наружу. Ни Чону, ни Лукас не замечают ухода друзей, отмирая только когда дверь за теми захлопывается. Чону моментально краснеет, пытаясь понять, насколько ужасно смотрелись их гляделки со стороны, а Лукас… Лукас продолжает смотреть. — Ты же упал в обморок из-за переутомления, да? — грустно спрашивает он, начиная разговор. Закусив губу, Ким отворачивает голову от специалиста, судорожно размышляя над ответом. — Можешь не отвечать, всё и так понятно, — Лукас как-то горько усмехается, переводя взгляд с Чону на свои руки, которые сжал в кулаки. Тишина между ними такая напряжённая, совсем не похожая на ту, которая иногда бывает на их прогулках, когда они просто молча идут или сидят рядом, когда слова не нужны. Сейчас время, кажется, совсем остановилось. — Ты так усердно учишься, потому что… — с заминкой вновь подаёт голос Лукас, — потому что хочешь учиться или не хочешь, чтобы тебя выгнали из-за твоей «обычности»? И специалист своим вопросом попадает в самую точку. Чону закрывает глаза, боясь, что они выдадут ответ на этот вопрос с потрохами, выдадут все его страхи, опасения. Если Лукас узнает о них… А что будет, когда Лукас о них узнает? Вопрос собственного подсознания вводит Чону в ступор. Что будет?.. Он ведь не оставит его, так? Конечно не оставит. Лукас никогда его не оставит. В голове это звучит как простая истина, но именно от этой истины Чону прошибает током. Он уже привязал специалиста к себе, привязался сам, и уже никак это не исправить. Так зачем мучать себя и принца сдержанностью, если он всё равно потом улетит на Землю, и будет до конца жизни жалеть, что не попробовал? Он хмыкает, понимая, что глаза вновь на мокром месте, но он игнорирует это, поворачиваясь к замершему в ожидании Лукасу. — Я боюсь, Лукас, — выдыхает он, будто отвязывая от своей шеи камень, который всё это время тянул вниз, на дно, — я здесь не нужен, это не моё место. Я лишний. Лукас широко распахивает глаза от исповеди Чону, быстро находя руку парня в простынях и сжимая в своей. — Ты не лишний, чаги, — он смотрит со слепой надеждой в глазах, с верой в лучшее, заражая этим Чону, — и я не лишний. Я чувствую, что место принца не для меня, не моё, но я борюсь с этим, стараюсь не думать в таком ключе. Давай бороться с этим вместе? — Давай. Лукас подносит ладонь Чону к своим губам, целуя в тыльную сторону, и Ким чувствует, как заливает краской. Но Лукас так заразительно улыбается на это, что невозможно не улыбнуться в ответ. *** Чону старается следовать советам Лукаса и перестать думать, что если он допустит одну ошибку в тесте профессора Донхэ, то его выпрут из Алфеи. Лукас аргументирует это тем, что он — лучший ученик первого курса и активист, за которого Фарагонда держится своими цепкими руками, поэтому ему нечего бояться. И Чону расслабляется. Он спит по ночам вместо того, чтобы зубрить. Начинает следить за своим питанием. Даже успевает читать не только учебную, но и художественную литературу из большой библиотеки. Он впервые соглашается прогуляться со своими соседями вечером в школьный сквер, чтобы Тэн пожелал спокойной ночи местным деревьям, чем очень их удивляет. Но удивляет в приятном смысле. — Я рад, что ты вылезаешь из своего кокона, — искренне улыбается Тэён, пока Тэн чуть позади них о чём-то спорит с низенькой ёлочкой. — Лукас… — смущённо говорит Чону, — он посоветовал мне немного расслабиться насчёт… Этого всего. Тэён понимающе кивает. Тэн очень громко доказывает дереву, что у ромашек чётное количество лепестков. — Лукас и правда хорошо влияет на тебя, — размышляет красноволосый, — но что насчёт чувств? Чону сглатывает. Этот вопрос задаёт не только Тэён, но и его собственное подсознание. Он не знает, что ответить. Кажется, преград для любви нет, но он будто нарочно ищет их и создаёт сам, опасаясь. Чего опасаясь? — Я не знаю, — честно признаётся он. Небо начинает темнеть. Скоро там появятся звёзды. Которых полно в феях. И ни одной в нём. Чону бы душу продал хотя бы за одну звёздочку себе внутривенно. И, наверное, этого он и опасается. Что никогда в нём ничего не засверкает, как тэёновы искры или тэновы крылья. — Ты ведь влюблён в него, — констатирует факт Ли, — а он в тебя. Что тебя останавливает? Ох. Думать, что у специалиста есть чувства к нему, и слышать это от кого-то другого — так не похоже. Чону будто бы окатывают ледяной водой. — Хён, — он поворачивается к Тэёну, и даже Тэн неподалёку затихает со своей ёлкой, прислушиваясь, — я боюсь. Я так чертовски боюсь. Его голос срывается, и Тэён тут же обнимает его, прижимая к себе. Он гладит его по волосам, но это всё равно не работает так, как работало у Лукаса. Чону сравнивает не специально, просто он так привык к тёплым и защищающим объятьям специалиста, что объятья Тэёна ему кажутся совсем уж неуютными. — Скажи ему, — подходит к ним Тэн, — скажи Лукасу, что боишься. Он поймёт тебя, я уверен. И он поможет. Чону кивает, всё ещё находясь в объятьях хёна. Когда они уже возвращаются в общагу, Тэн опасливо зовёт его и спрашивает: — Чону-я, но… Чего ты боишься? Чону и сам не знает. Он боится, кажется, столько всего, что и не вспомнить. В первую очередь боится своей «обычности», вернее, последствий, которые она может вызвать. Как минимум, его отчислят из Алфеи. Ещё он боится, что такой прекрасный принц Лукас никогда в жизни не воспримет обычного дурацкого Чону всерьёз, ведь он, в конце концов, не тот парень, в которого можно влюбиться. И ещё… Так много всего, всего внутри него, что он приходит лишь к одному ужасающему и вместе с тем верному выводу: — Я боюсь себя. *** Всю следующую ночь он не спит. Он размышляет, и размышления приводят его к тому, что следующим, субботним, утром он подрывается с кровати и мечтает признаться Лукасу, лишь бы больше не мучать себя. Или, по крайней мере, не мучаться в одиночку. Он вытаскивает из шкафа свою любимую розовую футболку, нервничая так сильно, что сначала даже надевает её шиворот-навыворот. От разборок с одеждой отвлекают соседи, которые как-то напряжённо жмутся у входа в комнату. — Хэй, в чём дело? — хмурится Чону, догадываясь, что произошло что-то из ряда вон. Тэн умоляюще смотрит на Тэёна, но тот непреклонен. Он кашляет, прочищая горло, и говорит загробным голосом: — Принц Эраклиона объявил о том, что выбрал себе пару. — И что? — Чону не понимает, почему очередную королевскую сплетню его друзья вдруг воспринимают вот так. — Ну, Лукас… Он — принц Эраклиона, Чону-я. И у Чону будто бы всё пропадает изнутри. Мысли, чувства, сердце, лёгкие, все остальные органы. Он словно бы становится полым, как какая-то цветочная ваза. А потом по телу прокатывается такая энергетическая волна, будто бы его ударяет током, что ноги подкашиваются. И он теряет сознание. Приходит в себя спустя минут десять под громкие восклики Тэна. — Чону-я, твои крылья! Он не понимает, о каких крыльях идёт речь, пока не ощущает, что его лопатки не заканчиваются там, где они должны заканчиваться. Они словно продолжаются, не останавливаясь под кожей, разрывают его футболку и становятся всё длинее и длиннее. А потом он понимает, что это не лопатки. Это чёртовы крылья. Его крылья. Его собственные крылья. Он открывает глаза, оглядываясь, будто пытаясь понять, правда ли это, и натыкается на тонкие розоватые крылышки, которые выходят из-за его плеч. Он подскакивает с кровати, вспоминая уроки полётов, и, следуя указаниям профессора Кибома, делает первый взмах. Ощущение, будто он разминает затёкшие конечности. Это так приятно. Это так долгожданно. — Что это? — тихо спрашивает Тэн у Тэёна, пока они оба завороженно наблюдают за концентрирующимися в ладонях Чону розовыми сферами. — Кажется, любовь, — тихо отвечает Тэён, не замечая, как начинает улыбаться. Чону срывается с места, вылетая прямо в окно, а друзья не успевают его остановить. Они оба знают, куда он полетит. В небе Чону чувствует страх. Нет, не страх упасть и разбиться. Страх того, что он прямо сейчас проснётся и всего этого не будет. Не будет крыльев, не будет искр из пальцев, не будет такой силы, дышащей в нём, живущей в нём. Ему вдруг кажется, что с каждым ударом сердца этой силы внутри него становится всё больше, будто бы он генерирует её. Профессор Хичоль рассказывал, что магия берётся глубоко из недр фей. Из их сердец. И теперь он понимает. Ох господи, как же он счастлив, что понимает. Он не замечает, как добирается до Красного фонтана, он не успевает насладиться этим временем, этим ощущением свободы. Этой сладкой магии внутри него. Он как будто бы так сильно скучал по ней, и вот она наконец-то к нему вернулась. Но также он не может насладится ей, просто потому что мысли одолевают его, подталкивают вперёд, туда, где Лукас. Они требуют, чтобы он выяснил всё прямо сейчас. Чону приземляется перед главным входом, игнорируя чужие взгляды. Он вспоминает, что улетел из комнаты босиком, но сейчас ему нет до этого дела. Не пряча крыльев (попросту не умея это делать), Чону врывается в коридоры общежития, не замечая, как ноги во время бега отрываются от пола, а крылья несут вперёд. Он без стука вваливается в чужую комнату. Лукас лежит на кровати с какой-то старой книгой, кажется, учебником в руках. Он поднимает взгляд от страниц, удивлённо смотря на гостя. А когда он видит крылья, на его лице смешивается шок, радость, недоумение и ещё куча всего. — Кто это? — игнорируя очевидный интерес Лукаса к его крыльям, спрашивает Чону, только сейчас замечая, как сильно он запыхался. — О чём ты? — хмурится специалист, а потом оставляет книгу на кровати, вставая, — чаги, у тебя крылья?! Чону дёргается назад, когда принц пытается дотронуться до тонких крылышек. Чону смотрит на него со смесью обиды и разочарования. — Кто твоя пара, Лукас? Кого ты объявил своей парой? Специалист выдаёт тихое «оу», неловко трогает свою шею, будто бы стесняясь и боясь чего-то. А потом он поднимает взгляд и просто говорит: — Тебя. И у Чону выбивает землю из-под ног. Второй раз за сегодня, но в этом случае как-то более ощутимо. Он глотает воздух, пытаясь переварить сказанное, пока Лукас торопливо бормочет: — Я знаю, у нас не было ни одного нормального свидания, да и о чувствах мы не говорили, но я чувствую себя как дома рядом с тобой, чувствую себя нужным и важным. Когда мы встретились впервые я будто бы уже любил тебя… По умолчанию. Чону слушает его, не моргая. А потом закрывает глаза, удивляясь тому, что его голова впервые за долгое время пуста. Будто бы его предрассудки и предубеждения в страхе разбежались, услышав признание принца. — Я тоже, — тихо говорит он окончательно смущённому долгим молчанием Лукасу. — Что? — искренне не понимает специалист, но Чону не собирается ему ничего объяснять. Словами, по крайней мере, точно. Он обнимает парня за шею и целует. А когда чувствует руки на своей талии, которые сжимают в таких нужным и правильных объятьях, он, кажется, наконец-то перестаёт бояться. И начинает дышать.