Такого мне ещё никогда не снилось...

      Мягкий искусственный свет ламп хаотично рассеивался в загадочном полумраке небольшой камеры некого корабля, который находился на орбите Лотала. Почему Лотала? Потому, что именно там после первой встречи и незримого ментального сражения Асока была схвачена Вейдером, пленена и скованна в прочные цепи, в цепи, которые огромными металлическими наручниками сейчас плотно обвивали её тонкие нежные лодыжки и запястья, и толстыми серебряными змеями тянулись к чёрным отполированным полу и потолку. Тано сидела на гладкой поверхности вот уже который час, она, кажется, потеряла счёт времени, так как всё было как в тумане. Её рассудок и разум, даже загадочное погружённое в бархатно-синий полумрак помещение, казалось было как в тумане. Реальность чудилась такой размытой и не ясной, словно всё происходило во сне. И Асоке хотелось, хотелось, чтобы это было сном, но всё вокруг было настоящим, всё что случилось с ней было настоящим, и страшные пытки, которые ожидали несломимую, да, она желала быть несломимой, тогруту тоже, наверняка будут настоящими. Жестокими, безжалостными невыносимо болезненными, но настоящими! И Асока отчасти боялась, впервые в жизни боялась, нет не мучений физических, а мучений моральных, которые могли разрушить все её прочно установленные ментальные барьеры, проникнуть в разум и заставить раскрыться, раскрыться и рассказать самому страшному человеку в галактике всё, что она знала о повстанцах. И это бы повлекло за собой нескончаемую череду смертей всех, кого женщина любила, как тогда, во время приказа 66, а пережить такое вновь было невероятно страшно, неописуемо, дико и ужасающе больно, и ни одна физическая пытка не могла сравниться с этим, просто не была способна!       Одно единое упоминание о великом тёмном лорде сквозь затуманенное сознание и дрожащее от ужаса дыхание, и вот Дарт Вейдер появился здесь. Словно вырос из ниоткуда, будто сама тьма породила его ужасающий образ, заставив явиться несчастной Асоке, будто призрак самой смерти, материализоваться в тусклом свете полумрака из чёрных, как ночь, клубов тёмной стороны Силы. Он шёл к ней гордой походкой абсолютно уверенного в себе повелителя, грозного и безжалостного хозяина ситуации, излучая чёрные леденящие волны могущества. Каждый шаг ситха оглушительным звонким эхом удара метала о поверхность пола отдавался в сознании Тано заставляя ту невольно вздрагивать, от нового и нового его движения, а неизменно чёрный плащ слегка развевался в воздухе, мягко шурша, тем самым создавая вокруг атмосферу тихого ужаса. Ужасным было не только это, не только предвкушение неизбежных страданий, но и само присутствие столь могущественного адепта тёмной стороны, которое давило, нервировало, пугало, выводило из себя, едва ли не заставляя биться в истерике, и это было страшно, действительно страшно.       По мере приближения к ней Вейдера, перед которым чёрным туманом буквально расстилались волны Силы, Асока ощутила, как по её нежной оранжевой коже пробежал невольный холодок, и дрожь усилилась, как бы она не пыталась ей сопротивляться. Тёмный лорд излучал безмолвную «тишину» смерти, вызывая у своих врагов неконтролируемый, абсолютно ничем не подавляемый приступ ужаса, и это было поистине жутко. Одно его присутствие рядом с кем-то живым и светлым было жутко, так сильно тьма подавляла и поглощала свет во всём живом, что приближалось к закоренелому ситху и буквально гибло, пропадая в его бездне жажды чужих страданий, ненависти и злобы!       Мгновение, ещё мгновение, и вот уже Вейдер оказался подле Асоки, его тяжёлое хриплое дыхание угрожающим эхом отдавалось в её монтралах, а его непроницаемые стёкла до боли устрашающего шлема, казалось уставились куда-то сквозь Тано, сквозь её телесную оболочку, в самые недра души тогруты и это было ни с чем не сравнимое чувство. Оно пугало и возбуждало одновременно, как будто сейчас Асока осталась наедине с тёмным лордом абсолютно обнажённая, обнажённая от всех своих духовных и ментальных барьеров, которые скрывали её истинные чувства. И это было неуютно, это было неприятно, это было уязвляюще…       Всего один проницательный взгляд откуда-то из-под шлема, всего один новый тяжёлый вздох, и слишком сильная близость с Вейдером, буквально вторгавшимся в её личное пространство, вызвали у Асоки дикий ужас. Дикий ужас и защитную реакцию, от внезапного резкого осознания того, что она должна сопротивляться.       Быстро и мощно ухватив Тано за шею, до смерти устрашающий ситх с лёгкостью приподнял ту над землёй и придвинулся к ней настолько близко, что буквально миллиметры разделяли нежную кожу лица тогруты и холодную металлическую броню тёмного лорда. Это действие заставило женщину ещё сильнее вздрогнуть, чем в тысячу раз до того, и, собрав в кулак последние остатки своих сил и мужества, затрепыхаться, задыхаясь попытаться «сражаться» бороться и отрицать неизбежное.       - Что бы ты ни делал, я никогда не выдам повстанцев, никогда! Лучше умереть! – чувствуя, что в её лёгких оставалось всё меньше воздуха, задыхаясь и кашляя, отчаянно хватая так необходимый её кислород пухлыми губами, громко закричала Асока, пытаясь как можно сильнее отстраниться от Вейдера и физически, и ментально при помощи светлой стороны.       Но тот, кажется, и не собирался ничего спрашивать или вообще говорить. С лёгкостью сохранив абсолютно спокойное и непоколебимое молчание, ситх лишь властно поставил Асоку на ноги, медленно и как-то играючи разжимая на её нежной шее свои механические пальцы. Отчаянный поток света, собранный буквально из последних сил, словно вода разбился о прочную стену чёрного барьера тёмного лорда, рассыпаясь и рассеиваясь в воздухе, будто звёзды, таящие предутренней мгле. Вейдер не спешил, казалось он и вовсе пока не собирался ничего предпринимать по отношению к Тано, ничего не выспрашивать её о повстанцах, абсолютно никак не действовать в этом направлении. По крайней мере, несчастной до смерти взволнованной тогруте были абсолютно не ясны ни его планы, ни мотивы, наверное от того, бедная, загнанная в угол женщина и не понимала действий своего, казалось бы, заклятого врага. Впрочем, с позиции ситха ей и не нужно было их понимать. Казалось, он просто творил, что хотел, упиваясь её негативными эмоциями, её недоумением, негодованием, страхом и ужасом, словно вампир, впитывая потоки излучаемой Асокой Силы и преобразовывая, изменяя их под себя, насыщаясь ей…       Прошло ещё мгновение, единое незначительное мгновение, мысленно почудившееся напуганной пленнице вечностью, и рука ситха властно легла на одну из её нежных щёк, слегка надавливая пальцами, так будто пытаясь почувствовать шелковистость кожи на ощупь. Это внезапное и совсем не свойственное для ужасающего тёмного лорда действие заставило тогруту вздрогнуть от неожиданности, ощущая, как эта волна дрожи прошлась через всё её изящное тело, будто в один момент женщину ударило, током. Она попыталась набраться смелости и взглянуть ситху в глаза, но не увидела в тёмных непроницаемых линзах его шлема ничего, кроме собственного силуэта, сплошь окутанного тьмой. И это было странно, это было загадочно и одновременно пугающе - невозможность понять ситха, невозможность получить ответы на свои вопросы, невозможность установить с ним контакт. Это распаляло странные, абсолютно противоречивые и двоякие чувства, неизвестности и лёгкого влечения, интереса к тому, что тёмный лорд делал, и что было у него на уме…       Тем временем ситх и не собирался останавливаться на достигнутом, легко, но властно проведя кончиками пальцев по белоснежным узорам на щеке Асоки, Вейдер заставил свою кисть размеренно сбегать вниз, постепенно ощупывая каждую клеточку тела его невинной жертвы. Механическая рука тут же соскользнула с лица до нельзя изумлённой тогруты на нежную тонкую шею, затем на грудь, слегка задев сосок, после на живот, а дальше, дальше кисть тёмного лорда опустилась ещё ниже, преодолевая все преграды и ломая все запреты, туда, где Тано не касался ещё ни один мужчина…       Действия Вейдера были абсолютно не свойственны ему, очень странные и необъяснимые, непонятные и какие-то извращённые, но почему-то тогруте это нравилось. Его властные, но пока относительно лёгкие прикосновения вызывали в ней совсем не правильные чувства и эмоции. Да, женщина была напугана, да загнана в угол и абсолютно сбита с толку, но от чего-то в глубине души ей понравились эти странные похотливые прикосновения. Асока даже громко вдохнула и слегка прогнулась в спине, когда облачённые в мягкую кожаную перчатку холодные металлические пальцы слегка задели её сосок, и это было дико странно, но невыносимо вызывающе, невыносимо возбуждающе загадочно приятно. И это было просто необъяснимо и не передаваемо на словах.       Похотливая сильная кисть Вейдера легко скользнула между ног Тано, грубо, властно, по-хозяйски касаясь её в самом запретном и самом интимном месте, щупая, гладя, играя, вызывая абсолютно не правильное и неуместное сейчас возбуждение. Поначалу тогрута восприняла это почти естественно, чисто инстинктивно слегка подаваясь вперёд, навстречу сильным механическим пальцам в погоне за не виданным и не испытываемым ей раньше наслаждением, но быстро опомнилась. Асока не понимала, что делает Вейдер, не понимала, что вообще происходит, но она отчётливо осознавала, что это было как-то слишком уж странно, слишком не правильно, чтобы поддаваться на сию извращённую игру. Ещё одно гладящее движение кисти ситха там, где Тано не касался ни один мужчина в мире, ещё одно приятное ощущение трепетного щекотания внизу живота, и к тогруте с громким стоном пришло какое-то одновременно резкое и ясное отрезвление.       - Нет! – в один момент громко выкрикнула она, и быстро сжала ноги, явно затрудняя умелой механической кисти её перемещения почти в самой чувствительной точке тела пленницы.       Поначалу тёмный лорд попытался не останавливаться, вместе с новым шевелением пальцев там, где им было быть совсем не положено, он попробовал надавить на женщину ментально, заставляя чёрные язычки «пламени» его Силы литься наружу, устремляться к тогруте, и неспешно опутывать её, проникать внутрь её тела и сознания. Однако женщина была так сбита с толку, взволнованна и напугана, что ярким потоком света отразила их все, заставив разбиваться вдребезги о прочный ментальный белый щит и растворяться в воздухе, словно таящие на ладони снежинки, а лёгкое приятное возбуждение жертвы в один момент куда-то делось, исчезнув в бездне её ярого сопротивления.       Явно не ожидав встретиться с такой реакцией, да и вообще сталкиваясь с подобным отказом впервые, ситху пришлось убрать руку. Кажется, он был зол, настолько зол, что Тано в один момент смогла ощутить его обжигающую ярость в Силе, но так же быстро, как вспыхнуло, это тёмное «пламя» и погасло в недрах души Вейдера. Ситх не собирался сдаваться, он не привык проигрывать, и совершенно не желал делать этого сейчас.       Быстро обойдя Асоку сбоку и остановившись где-то позади неё, прямо за спиной, прижавшись к Тано так сильно, что она позвоночником и кожей могла ощутить всю неровность и холодность его брони, тёмный лорд, властно и безапелляционно водрузил одну из своих рук тогруте на лоб, и буквально вдавливая пальцы в её ромбовидные белые узоры, послал мощный, ни с чем не сравнимый поток Силы в голову несчастной пленницы. Тёмный поток Силы, который словно смертоносная лавина сносил всё на своём пути, в осколки разбивая каждый новый и новый казавшийся стеклянным перед этой всепоглощающей мощью ментальный барьер.       Асока опять вздрогнула, и попробовав сопротивляться, резко откинула голову назад, которая тут же оказалась на сильном плече ситха. Эта поза, эта странная поза просто идеально подходила бы для страстного пылкого поцелуя, поверни Тано лицо чуть левее и не будь на тёмном лорде его всегда неизменного чёрного шлема. Почему-то именно такие мысли пришли в голову Асоки, когда всё сносящая на своём пути неконтролируемая ментальная атака разрушала последние защитные барьеры в её голове, всё глубже и глубже проникая в сознание, всё сильнее и сильнее сливаясь с ним, перемешиваясь, становясь одним целым.       Вместе с этими провокационными действиями Вейдер с силой сжал одно из боковых лекку Тано, по-хозяйски, по-царски, властно поглаживая его, тем самым всё больше и больше усиливая желание тогруты, а может и их общее обоюдное желание. Чёрные волны «пламени» Силы Вейдера плавно поползли в сторону светлых лучей Силы Асоки, постепенно перемешиваясь с ними, сливаясь, кружа в безумном танце.       Покончив с ментальной атакой, грозный ситх быстро опустил одну из своих кистей на идеально округлую грудь Тано и, слегка пробежавшись по ней механическими пальцами, резко и грубо разорвал ткань серо-фиолетового платья. Громкий звук распадающихся нитей, в один момент нарушил тишину полупустой камеры, но Асоке это уже было не важно, всё не важно. Она лишь ещё раз легко встрепенулась, чувствуя, как мягкий прозрачный воздух нежно охлаждает её успевшие набухнуть соски, прежде, чем они попали в полную власть ситха. Умело двигая пальцами, каждый раз всё больше и больше задевая особо чувствительные зоны, Вейдер стал играть с грудью Асоки до тех пор, пока ему это не надоело, и он просто не водрузил свою правую механическую конечность на одну из них, крепко, грубо и властно сжав, явно получая от этого не меньшее удовольствие, чем сама стонущая и тяжело дышащая Тано.       Вторая же, левая рука ситха, в этот самый подходящий момент быстро соскользнула по лекку, слегка остановившись на его остром кончике и, чуть поиграв механическими пальцами, тут же двинувшись дальше, властно гладя живот, при этом опускаясь всё ниже и ниже.       Не прошло и пары секунд, как грубая мужская кисть сорвала с Асоки и другую часть её наряда, дерзко и похотливо раздирая на клочки юбку, колготы и белые кружевные трусы, теперь уже абсолютно точно отправляя на помойку неповторимый боевой костюм Тано. Вот только ей снова было всё равно, ей было так хорошо, что всё равно уже было всё на свете. Ещё никогда в жизни Тано не испытывала такого блаженства, чувство возбуждения ей ранее было не знакомо… Но теперь, когда она поняла, что это такое, вкусила запретный плод, попробовала сей сладостно-трепетный наркотик, отказаться от этого было просто немыслимо. Асоке безумно хотелось дойти до конца, узнать всё, достигнуть верха наслаждения, и она не хотела, не желала, чтобы ситх останавливался. И плевать было абсолютно на всё, даже на то, что в данный момент она неистово желала своего по сути первого врага.       Тяжёлые механические пальцы быстро разжались где-то на уровне живота Тано, спокойно выпуская на свободу разорванную одежду. Мягкая ткань плавно полетела на пол, кружась в танце осенней листвы, а приятая на ощупь, облачённая в кожаную перчатку кисть вновь вернулась в самую чувствительную зону на теле тогруты, после, конечно монтрал, и стала массировать её. А в месте с этим ситх похотливо мял и грудь, не забывая при том воздействовать на женщину ещё и ментально.       Тёмные нитевидные волны проникали под кожу Асоки, внедряясь в самый центр тела, проходя через её мидихлорианы и сознание в самую душу, доставляя тогруте ещё больше удовольствия, так много удовольствия, как она только смела пожелать. От такого мощного напора ситха со всех сторон Тано ещё раз громко вздохнула, буквально задыхаясь он головокружительной нехватки воздуха, и оглушительно вскрикнув, сильнее откинула голову назад, где её ждал ещё один сюрприз.       Зная, что самым чувствительным местом на теле тогруты были её монтралы, ситх решил воспользоваться и этой хитроумной стимуляцией, как-то крайне удобно прислонившись краем шлема к одному из небольших рожек, и трясь об него отполированной гладкой поверхностью. От этого прикосновения женщина ещё громче, чем в прежний раз, вздохнула и закусила губу от удовольствия, желание становилось всё сильнее, но тёмный лорд не собирался спешить, продолжая и продолжая играть со своей жертвой.       Внезапно между ног Асоки скользнуло что-то ещё помимо пальцев опытной руки, что-то большое и невероятно твёрдое, хотя на ощупь его поверхность была достаточно гладкой. И Асока вся даже покраснела от смущения, мысленно назвав его верным словом в своей голове. Покраснела и крепко сжала в оранжевых пальцах цепи её наручников, на которых она буквально висла, когда головка члена ситха ещё раз властно прошлась по её половым губам, затем ещё и ещё. Заставляя определённые органы Тано просто пылать от желания, набухать и наливаться кровью, сочиться прозрачными каплями природной смазки.       Дыхание тогруты ещё сильнее участилось, её ментальная защита стала абсолютно слабой, а её потоки светлой стороны Силы, словно змеи, полностью сплелись, словно вода с песком, полностью перемешались с чёрными «язычками пламени» Вейдера. Асока хотела тёмного лорда, Асока желала его, Асока буквально мечтала и мысленно молила его о том, чтобы ситх взял её здесь и сейчас, грубо, бесцеремонно, безжалостно, вознеся на самую вершину ранее не испытываемого блаженства. И это желание, словно огонь, уже нельзя было укротить и унять. И это желание ситх тут же поспешил воплотить в реальность!       Ещё раз пройдясь всем своим немалым достоинством по абсолютно влажным половым губам Тано, специально дразня и дерзко задев её клитор, Вейдер даже не предупреждая вошёл в тогруту, резко, грубо, во всю длину, при этом дерзко ухватив ту за бёдра, и покрепче прижимая к себе. Женщина вскрикнула…       Нет, вопреки её ожиданиям, вопреки тому, что ситх был у неё первым и единственным, почему-то не было ни боли, ни крови, лишь странное ощущение проникновения внутрь, абсолютного слияния со своим врагом и сильного возбуждения, желания продолжить и не останавливаться никогда! И Асока попыталась продолжить. Она резко пошевелила тазом, чуть прогнувшись в спине, насколько это вообще позволяло её положение висения на цепях, и хотела было начать двигаться сама, но тёмный лорд так и не позволил ей взять эту инициативу. Он должен был быть главным, он должен был властвовать и управлять, и он должен был брать Тано так, как он пожелает. И он брал!       Грубо вдавливая пальцы в её нежную плоть и абсолютно не обращая внимания на то, как звенели металлические путы его пленницы, ситх буквально натягивал её на себя, с каждым мгновением двигаясь всё быстрее, с каждым разом проникая всё глубже, практически не позволяя Асоке подстраиваться под него, заставляя её лишь поддаваться и подчиняться. Но Тано снова было всё равно, к её огромному стыду и смущению ей нравилось происходящее и хотелось всё большего и большего.       Одновременно с резкими и грубыми движениями, которые почему-то не приносили тогруте никакой боли, ситх вновь стал гладить её лекку, на этот раз заднее и самое чувствительное, вместе с тем переместив вторую свою кисть тогруте на живот, и так сильно лаская его, что женщина буквально могла ощутить, как с обеих сторон её тела, изнутри и снаружи будто соприкасались его огромный член и его грубые механические пальцы. Асоке было так хорошо, что ей тоже хотелось сделать что-то взамен, как-то соприкоснуться с Вейдером лично, не только половыми органами или отростками на голове, но и ногами, кистями, губами, увы, это было не возможно. Тёмный лорд играл с ней как хотел, а она не могла играть с ним в ответ, тоже доставляя ему удовольствие, она могла лишь брать, ничего не отдавая взамен. Впрочем, ситх, кажется, и не чувствовал себя ущемлённым, а как раз наоборот, ощущал себя едва ли не самим императором, властелином мира, хозяином ситуации, потому что сейчас он делал что хотел и как хотел.       Вдоволь наигравшись со своей маленькой и хрупкой жертвой, вдоволь насладившись столь повелительской позой, Вейдер внезапно вышел из Асоки, заставив ту всю аж содрогнуться и буквально застонать от неудовлетворённого состояния и негодования, явно давая понять, что она хотела, просто неистово желала продолжения. Однако ситх и не думал на этом останавливаться, он просто хотел, чтобы Тано видела его, ощущала всю его мощь, знала и чувствовала то, кто сейчас был хозяином ситуации, кто заставлял её подчиняться, словно рабыню, и одновременно сгорать от единоличного ощущения блаженства, словно королеву мира.       Быстро обойдя Асоку с другой стороны, чем в прошлый раз, ситх властно водрузил свои механические кисти ей на бёдра, похотливо поглаживая их, опускаясь всё ниже и ниже, к её идеально округлым ягодицам, ощупывая и гладя нежную шелковистую кожу Тано, одновременно заставляя ту расставлять ноги шире от неистового продолжавшего накатывать на неё желания. Его пальцы умело сбежали до самого конца мягкой плоти, и, крепко сжав пятую точку Асоки, мощные механические руки одним движением придвинули тогруту к ситху, легко приподняв её, и вновь насадив на его всё ещё твёрдый, приличных размеров член.       Женщина громко вздохнула, так что её приятный томный голос эхом отдался в иссиня-чёрном полумраке камеры, от нового приятного ощущения проникновения и предвкушения очередной порции удовлетворения. Её тонкие оранжевые пальцы до побеления и боли сжались вокруг грубых цепей наручников, которые крепились к потолку, а стройные хрупкие ноги обвились вокруг такого ненавистного, но одновременно желанного мужчины. Тано провокационно пошевелила бёдрами, но эта провокация была излишней, потому что Вейдер и сам сгорал от желания продолжить, вновь начав двигаться, властно, грубо, резко!       Одной рукой придерживая Асоку за ягодицы, второй он быстро и похотливо пополз вверх, изучая каждый миллиметр позвоночника, буквально впиваясь пальцами в нежную кожу Асоки, оставляя на ней глубокие, продолговатые синяки. Тано тоже не останавливалась, она старалась двигаться в такт Вейдеру, прижимаясь к нему всё сильнее, насаживаясь на него всё глубже. Их тела сливались в едином танце страсти, их потоки Силы сливались в единую бурю эмоций, казалось, что даже их души сливались в одно целое. Больше не было ситха и джедая, тьмы и света, империи и повстанцев, заклятых врагов, его и её, были только они и их воссоединение, их слияние, их эмоции, их чувства, их наслаждение их почти любовь… Да, это почти можно было назвать любовью, родившейся из ненависти, мимолётной секундной любовью и страстью, которая могла жить всего один раз, всего одну ночь, и которая в эту ночь была такой ослепляюще-яркой, что перед ней меркло всё вокруг: планеты, звёзды, вся галактика и вся вселенная! Это было невероятно страстно и одновременно невероятно прекрасно для них обоих!       Дыхание Асоки и Вейдера становилось всё громче и чаще, движения всё резче, её ноги всё сильнее сжимались вокруг него, будто боясь выпустить, а его механические пальцы, едва ли не прорывая перчатки всё мощнее вдавливались в её нежную кожу… Им было хорошо, настолько, насколько не могло никогда и ни за что в жизни, это доводило до безумства и до исступления, и оба уже не понимали, что творят. Асока буквально тёрлась о холодную и твёрдую броню Вейдера, совершенно не обращая внимания, как жёсткие кнопки впиваются в её изящное тело, а ситх, ситх просто больше не мог спокойно стоять на ногах, не получая никаких ласк от Асоки в замен.       Не долго думая, в порыве страсти, он грубо оборвал цепи, которые сковывали её нежные мягкие руки, и оба они рухнули на пол, Асока коснулась охлаждающего гладкого пола «истерзанной» спиной, а Вейдер по-императорски устроился на ней. Наконец-то хрупкие кисти Тано были свободны, и она тоже могла гладить и ласкать ситха, до боли вдавливать в его ягодицы и спину свои шаловливые пальчики, и томно сжимать его плащ при каждом новом толчке внутри неё. Движения становились ещё более быстрыми и резкими, Вейдер уже не просто занимался сексом с тогрутой, он буквально драл её, но ей это только нравилось, приносило вместо вполне ожидаемой боли лишь сильное наслаждение, и она подчинялась и поддавалась ему, позволяя себя трахать, да именно трахать так, как он только хотел, как они оба хотели! Грубо, грязно, безумно и невероятно страстно!       Постепенно им обоим становилось всё более хорошо, Вейдер наконец-то полностью обладал женщиной, которую так хотел, а Асока позволяла собой обладать мужчине, которого она так желала! Их тела, их потоки Силы, их ощущения, их эмоции, их души сливались воедино, создавая ядерный союз света и тьмы, и они идеально дополняли друг друга… Они были двумя половинками чего-то целого, каждая из которой хотела обладать другой, повелевать другой, поглотить другую и одновременно раствориться в ней, создав неповторимый союз единой Силы, и это было мощно, это было непередаваемо, это просто было, и такое невозможно было воспроизвести нарочно! Только страсть, только неповторимые ощущения, только сгорающие за мгновения чувства вели их вперёд, заставляя приближаться к феерическому, огненному, словно само пламя, финалу!       Вейдер кончил первый, излившись внутрь Асоки, заполняя её перевозбуждённое, полное желанием, налитое кровью лоно своим семенем. И это ощущение ещё сильнее увеличило удовольствие Тано. На какое-то мгновение она представила, нет, она буквально почувствовала, что могла забеременеть от него, и почему-то в данный момент ей этого хотелось, как никогда хотелось понести от своего злейшего врага! И сие странное невероятно безумное, сумасшедшее желание поглотил неповторимый, стрясающий тогруту в диких и одновременно нежных, трепетных конвульсиях оргазм… От наслаждения Асока буквально закричала!       Асока проснулась с диким криком в холодном поту и резко уселась на кровати одной из комнат «Призрака». Её соски затвердели и очень провокационно торчали сквозь тонкую ткань ночной сорочки, между ног её всё ещё разливались волны сильного, будоражащего наслаждения, её дыхание сбилось, а её сердце билось так учащённо, что вот-вот готово было выпрыгнуть из груди. Тано всё ещё чувствовала то безграничное блаженство, которое она только что испытала со своим же заклятым врагом. Чувствовала, как будто пережила его наяву.       На дикий крик Асоки в её небольшую каюту тут же прибежал спавший в соседней «комнате» за стеной Эзра и, совершенно не понимая, что происходит, лишь видя свою хорошую подругу буквально задыхающуюся и всю в холодном поту, искренне и заботливо задал вопрос:       - Тебе приснился кошмар?       Совершенно не обращая на него внимания, абсолютно не думая, что сейчас происходило, и лишь до боли в пальцах сжимая и сжимая от волнения одеяло, Асока, смотрящая почему-то в одну точку на стене прямо сквозь Бриджера, ещё раз невольно мысленно пробежалась по всему тому, что было между ней и Вейдером, и как-то отстранённо, в некой мере даже смущённо-стыдливо, отчасти мечтательно и честно ответила Эзре, очень по-особому выделяя слова:       - Такого мне ещё никогда не снилось…