merry x-mas.

Кудрявый сутулится, ёжится от морозного воздуха, выбрасывает дотлевшую до самого фильтра сигарету, спрятав руки в карманы парки горчичного цвета, открывая разъебанный всеми правдами и неправдами фургон, где его уже ждал Йен, скручивая самокрутку и прыгает на пассажирское место, согревая ледяные пальцы горячим дыханием, наблюдая за тем, как брат завершает ритуал скручивания травки, прикуривает, делает глубокую тягу и передает косяк Липу. Это было их место. Там они обсуждали особо острые, как казалось им, вопросы, курили, спорили, прогуливали школу, прятались от других членов семьи в частности от Фрэнка, от фараонов после очередной мелкой кражи или разбитой витрины веселья ради. Здесь они могли просто молчать, а могли делиться личными переживаниями, осуждать друг друга, но в конце все равно принимать позицию ближнего. Когда косяк оказывается в руках Липа, он рассматривает его и затем делает сильную тягу, забивая легкие дымом подзавязку, после выдыхая густое облако в покрывшееся толстой коркой льда лобовое стекло. — Фиона говорит, что хочет намутить праздничный ужин, раздала какие-то списки с покупками, накинула денег, в общем, дел дохуя и больше, — начал Йен, проведя ладонями по пошарпанному рулю, после уронив одну руку на ручник. Как Лип понял, фронт работы был разделен на обоих братьев, поэтому лишь как-то задумчиво закивал, сощурив глаза, вновь затянувшись и передав тлеющую самокрутку Йену. — Вновь решила поиграть в большую мамочку, — только и буркнул в ответ Галлагер, откинувшись на дряхлое сидение фургона. Настрой у него, прямо скажем, не боевой. Проблемы с профессором Юэнсом, ёбырь Сиерры — все это давило грузом на Галлагера и тот уж грешным делом думал послать все в жопу, да нажраться как свинья, но в очередной раз подвести близких, положиться лишь на свой эгоизм он не мог. Проблемы проблемами, а Галлагеры по расписанию. К тому же, Лип брал двойные смены, чтобы заработать бабки на подарки не для того, чтобы в очередной раз просрать все. В этом году Лип Галлагер — ебучий Санта, и ко всему прочему трезвый. Лип забирает почти дотлевший косяк у Йена, стряхивает пепел куда-то под ноги и мысленно мечется, сделать подарок сейчас или оставить это до момента, когда они будут за праздничным столом. Но когда у Липа все шло как надо? Нетерпение перевешивает и почесав кожу за ухом, задумчиво уставившись в одну точку, тот зажимает самокрутку зубами и лезет во внутренний карман, извлекая небольшую коробку. — Тут это, я тебе подарок приготовил. В общем, вот, —Лип протягивает коробочку Йену, который моментально изменился в лице и заерзал на сидении и пока тот пытался подобрать слова, Лип поторопил его, похлопав по плечу, — Давай-давай, открывай уже, потом целоваться будем. За картонной крышкой скрывались ключи от мотоцикла, что Лип сам собрал в мастерской. Кропотливым трудом, списанными деталями. Сам круизер уже томился на дворе Фишеров и ждал своего хозяина. Ещё одна примечательная деталь — небольшая аэрография на топливном баке с изображением ебучей Моники, по которой так сильно тосковал рыжий. Её он оценит позже, как и то, сколько лошадок в себе скрывает "Моника", а пока.. — Ладно, пошли закупимся хавчиком и спиздим ёлку, рождество все-таки, ё-маё, — резюмировал Лип, дав понять младшему, что никаких душещипательных слов благодарности он не ждет. Он больше увидел во взгляде. Двери фургона со скрипом открылись и грязно-белый снег заскрипел под подошвой ботинок Галлагеров, которые обязательно спасут это Рождество.