* * *
В школьном спортзале развешаны красные и желтые гирлянды, в виде декораций тонкие паутины, по разным углам стоят черепа и светящиеся тыквы с вырезанными ужасающими рожицами, к потолку прицеплены так называемые привидения, скелеты и муляжи ведьм, по углам торчат страшные ветки. На входе растянута вывеска «Счастливого Хэллоуина!. Всё это передаёт атмосферу Хэллоуина. Даже и не видно, что это спортзал, скорее всего помещение для праздников и квестов. Пока мы с Шарлоттой протискивались через толпу, уже трое человек успели наступить мне на подол белого платья, и чья-то рука уже задела мою грудь, пока я держалась за края платья. На фоне этой суеты играют старые песни, вероятно, их мой отец любит слушать. — Тут не так уж и плохо, кажется, — Шарлотта берет со стола пластмассовый стаканчик, подносит его к носу, принюхиваясь к запаху, — Коньяк, — заключает она и залпом выпивает до дна. — Ну ты даешь, — хмыкаю в недовольстве, как я могла поверить ей, что она не будет напиваться и привезёт меня домой? — Расслабься, Адри, я для храбрости, — ободряюще хлопает она по плечу.— Пойду поищу Пабло, скорее всего ходит, скучает где-то один одинёшенек, — Шарлотта хищнически рассматривает танцующую толпу и вскоре покидает меня. Я остаюсь одна, проклиная себя, что припёрлась в тухлое и скучное место, полное пьяных подростков. Жаль, что Нейтана нет: его опять заставили родители идти на чей-то день рождения. Не думаю, что в его компании стало бы веселей, но было бы легче и спокойней вместе. Присев на небольшой островок диванчика и пролетая в своих мыслях, я вскоре встала и пошла прямо к выходу, все равно Шарлотту не дождусь, но чьи-то сильные руки схватили меня за талию, я с испугом стала отдирать от себя противные в темноте культяпки, собираясь кричать, но как только он прижал меня к себе, я почувствовала знакомый парфюм и сразу успокоилась. — Расслабься. Тебе очень идёт красная помада, — даже очень горячо прошептал. Он развернул меня к себе, держа за левую ладонь. — Ох, Гарри, ты же сказал, что не придёшь! — я лучезарно радуюсь ему, ведь у меня теперь есть мини компания — я и он. — Я все-таки хотел посмотреть, как ты будешь выглядеть, — Гарри рассматривает меня с ног до головы. От его проницательного взгляда скачут мурашки — заразы везде. Из-за спины, как фокусник, достает бутон алой розы, заправляя мне за ухо, — Ты такая прекрасная Лолита, — он улыбается, а я отшучиваюсь глупыми шутками, ли ж бы он не смотрел на меня, как на кусок мяса. — А где остальные парни? —осторожно заглядываю ему в глаза. Опасно. — Они не пришли, — задумчивый шёпот. Только сейчас заметила, что у него белая рубашка расстегнута до четырёх пуговиц, а у краёв на ней имитируется кровь в виде брызгов и в завершении этого образа чёрные джинсы, идеальные, как и его ноги. — Где ты откопал эту дурацкую рубашку? — спрашиваю я и хихикаю над ним. Он хватает края своей рубашки и рассматривает, будто первый раз видит. — Ты не будешь удивлена, я нашёл её у Зейна, —он улыбается — смеюсь. Зэйн, такой Зэйн. — Он говорит, что на этой рубашке кровь девственниц, которых он «обработал», — я перестаю смеяться, меняясь в лице, Гарри проговорил это таким холодным голосом, что хочется провалиться под землю. — Боже, идиотка, я пошутил на самом деле, —Гарри ржёт над мной, а я пихаю его рукой в плечо. — Я почти поверила, — оправдываюсь я, но Гарри не обмануть. — Хорошо, я верю, — он мило улыбается, а потом скучающим взглядом смотрит на подростков позади нас. — Слушай, а поехали ко мне? — предлагает он. Гарри не похож на маньяка, ему трудно отказать и мы практически друзья. Взвешиваю две стороны: спортзал или комната Гарри, и выбираю уютную комнату Гарри, ведь на этой вечеринке в честь Хэллоуина так скучно.* * *
— Можешь свободно проходить, сегодня никого нет дома, — говорит Гарри, снимая свои дорогие ботинки. На самом деле, все-таки эта была глупая идея поехать к нему, потому что я выгляжу, как куртизанка. Ну представьте: я, в длинном белом платье с большим вырезом на груди, красная помада, которая, кажется, уже размазалась по всему лицу и растрепанные волосы, неподобающего вида. Но в тот момент меня не волновал мой внешний вид. — Гарри, — окликаю его, он выпрямляется в спине и смотрит прямо на меня. — Ты обещал мне показать фотографии. Он улыбается, подходит ближе, приобнимает меня за плечо. Честно говоря, он всегда близко подходит ко мне и это напрягает. Это заставляет меня чувствовать себя неловко, я не знаю как себя вести по отношению к нему. Зачем я вообще пошла к нему. Теперь я должна как-то покинуть этот дом, меня устраивает только лёгкое общение при его друзьях или при моих; так он ведёт себя лучше, а когда мы наедине, он начинает любыми способами ко мне прикасаться. — Нам придётся пройти в мою комнату, — я кивнула, он отпускает наконец-таки моё плечо, и я начинаю ощущать себя легче. — Пройди сама наверх, я подойду скоро, — он подмигивает мне и отходит на кухню, откуда слышится телефонный звонок, а я огорчённо поднимаюсь по лестнице, чувствуя себя дешёвкой, которая заскочила в замок ублажить принца. Господи, мозг, перестань. Так, значит, насчёт плана побега: быстро посмотрю фоточки и скажу Гарри, что мне позвонили родители и срочно требуют прийти домой. Отлично. Просто гениально. Добираюсь до комнаты Гарри, открываю дверь, вижу полный порядок: полы блестят, свежий запах мяты в комнате, застеленная постель. Стерильно чисто, не то что у меня, словно он подготовился… Перед моим приходом здесь, кажется, побывал мистер Пропер, который, услышав мои шаги, прыснул напоследок мятой и прыгнул с окна. Сажусь на край кровати и верно жду своего друга. Начинаю рассматривать его рабочий стол, на котором наклеены наклейки известной рок-группы. Мне нравится его комната: она уютная, но она не сравнится с моей комнатой. Что-то Гарри долго нет. Пересаживаюсь на кресло, которое стоит возле стола, открываю нижнюю дверцу его шкафа и вижу небольшие фотографии, которые перевернутый на белую сторону. Я знаю, что без ведома Гарри это неприлично делать, но мы же друзья? Он же мне ничего не сделает? Ногой закрываю шкаф, откидывая от себя глупые мысли. Но любопытство — это любопытство, так что через пять секунд я снова открыла этот отдел. Беру фотографии в руки и начинаю их жадно рассматривать. На первой фотографии изображена девушка, её плохо видно из-за того, что фото сделано через окно, которое, кстати, на моё похоже. Приглядываюсь, наклоняюсь ближе и щурю глаза, пытаясь понять, что это за девушка. Но посмотрев на другие фотографии, у меня затряслось тело, и заслезились глаза, я приоткрыла рот в удивлении и шоке. На этих чёртовых фотографиях запечатлена, мать твою я. Опускаюсь на колени, рассматривая эти фотографии, судорожно их перебирая. Здесь запечатлёны мы с Шарлоттой с окна кухни, тогда я в первый раз попробовала алкоголь, на другой фотографии — это я в школе после уроков, даже не помню какой это день, ведь я всегда задерживаюсь в школе, а на этой фотографии я снимаю блузку и, конечно, здесь видны все мои прелести и таких фотографий сделано ещё восемь. Буквально все мои моменты запечатлены здесь. Нейтан, Хлоя, Шарлотта, ребята со школы, я. Везде есть я. Слезы начинают градом капать на пол, я начинаю искать в этом отделе, может, здесь есть ещё мои фотографии? Перебирая какие-то бумаги, на самом дне я нахожу цепочку, тяну её и узнаю тот самый медальон. Начинаю ныть, держа этот медальон и думая, с кем я связалась. Но сейчас больше всего мне хочется уйти отсюда, пока он не пришёл. Торопливо выхожу из комнаты, тихо закрываю дверь, спускаюсь на первый этаж и прокрадываюсь через кухню. Он до сих пор разговаривал с кем-то по телефону. Пользуюсь этим моментом. Я обуваю ботинки и накидываю на себя пальто. Открываю дверь, и под силой ветра она быстро захлопывается и, конечно же на сто процентов, Гарри это услышал. Мне не хочется даже знать его. Бегу со всех сил уже по тротуару. На улице темно, моросит дождь и чувствуется противный запах сырости, который я так сильно ненавидела. Лишь одинокие фонари освещают этот тихий район. Слышу сзади, как кто-то бежит за мной. Меня окликает Гарри, от этого я ускоряю свой бег и сворачиваю в сторону деревьев и кустов. Ветки царапают моё лицо, я запинаюсь за камень и падаю вниз, ударяясь об что-то холодное, кажется, это тоже камень. Посмотрев в последний раз в темноту, я теряю сознание.