Румыния против Британии...

«До встречи, Томас» Лишь эта фраза крутилась на повторе уже несколько дней… Лишь воспоминания о грязной стене, контрастирующей с не менее грязными губами, растянутыми на члене, заставляли ждать продолжения с каждым днем все больше и больше… Лишь он один… Лишь Себастьян. Сейчас Том на съемках очередного нового проекта. Он упорно читает сценарий, но его мысли совершенно не о работе… Прошла уже почти целая неделя, жесткий график съемок вообще не давал свободного времени, даже свободного времени на себя. — Значит так, Том, ты заходишь в отель, потом подходишь к… — объяснял ему сценарист. Том лишь качал головой, как болванчик, и глупо улыбался, вспоминая тот самый вечер и его прекрасно-грязное продолжение. — Том, ты вообще меня слушаешь? — вдруг взорвался сценарист. — Что? А, да, да. Я слушаю, просто… — Просто тебе нужно отдохнуть, на сегодня ты свободен… — сделал вывод сценарист. — Нет, нет, я могу работать, я… — Нет, Том! Я вижу. Ты не можешь сосредоточиться. Твое тело здесь, с нами, но мыслями ты будто вообще не здесь, — он измученно вздохнул и, казалось, немного остыл. — Я понимаю. Отдохни, тебе это нужно. Придешь завтра вечером. Я позвоню, только иди, пожалуйста, а мы пока снимем сцены без тебя, с кем есть… — он стал рассматривать остальной актерский состав, прикидывая, какие сцены без Тома еще можно отснять… — Но… — хотел было возразить британец. — Никаких но. Иди, — приказал решительный голос сценариста. — Хорошо, большое спасибо, завтра точно буду с вами! — пообещал он. — Да иди ты уже! Том вышел со съемочной площадки и решил пройтись по пляжу около парка, в такое время суток закат на берегу моря был бесконечно красив, а песок нежно переливался на теплом солнце. Вспомнив, что после вечера, проведенного с Себастьяном, он в тот же день завел новый контакт в своем телефоне, именуемый «Себастьяном Стэном» (хотя и нужно было «лучший минет в моей жизни»), он поспешил нажать кнопку вызова. — Да, — ответил приятный голос с некой хрипотцой, такое ощущение, что Том его разбудил, и Себастьян только проснулся. — Это Себастьян? — спросил Том. Небольшая пауза и короткий зевок на соседней линии. — А это самый красивый член в моей жизни? — подколол его румын, узнав знакомый голос. Том рассмеялся, не в силах сдержать смех и воспоминания почти недельной давности. — Да, ты сказал, позвонить, если захочу повторить, и… вот, я позвонил… — ему было страшно неловко, до такой степени, что он чуть покраснел. — Рад, что ты позвонил, Томас, — то, как румын произнес его имя, заставило Хиддлстона покрыться мурашками от мягкого, теплого и сладкого, как мед, бархатистого голоса. — Ну… я бы хотел… продолжить… — сам не веря своим словам, он прикрыл лицо рукой, но скрыться от собственного стыда никак не получалось, да и не получится. Он знал, это бред, но просто не хотел этого признавать. Стэн молчал примерно с полминуты. Том даже подумал, что тот бросил трубку, но Себастьян вдруг уверенно заговорил. — Ты где сейчас? — На берегу моря около ближайшего от центра парка. — Скоро буду. Жди около памятника. — Хорошо. Себастьян повешал трубку. Том даже не знал, что ему и думать, но точно знал, что пойдет к памятнику, так как ноги уже сами повели его к своему счастью. «Неужели я нашел, что искал?» Он увидел знакомую фигуру. Том не видел его лица, но мог догадаться, что тот улыбается. Подойдя ближе, он понял, что отгадал. — Привет, — сказал ему Себастьян, подойдя вплотную, и коротко поцеловал в губы, медленно отстраняясь, — я скучал… по твоим изящным губам… — … и тебе привет, — немного ошарашенный от таких уверенных действий румына, произнес он, смотря на шикарную линию губ напротив. — Пойдем? — мягко и загадочно произнес Стэн. — Куда? — Ты, наверное, голодный, я знаю одно хорошее местечко, там вкусные сэндвичи и хорошо готовят кофе. — Больше не поведешь меня в бар? — усмехнулся британец. — И как ты догадался, что я голодный? — удивился он. — Пока не поведу, и я знаю, что после съемок всегда хочется есть, я ведь тоже актер, — намекнул он. Том рассмеялся, пока Себастьян в это время смотрел на его губы, растянутые в улыбке, и не мог оторвать глаз от усталого, но сияющего британца. — Как ты узнал? — Узнал, что? — Что у меня были съемки? — Ты выглядишь усталым, но счастливым. Именно так выглядит каждый хороший актер, когда, будучи даже уставшим, любит свое дело и отдается ему полностью, — он коснулся плеча британца, смотря на него с пониманием. — Спасибо, Себастьян, — произнес он. Том хотел даже поцеловать его, но подумал, что это будет немного неуместно. Себастьян, будто прочитав его мысли, стал медленно вести руку с плеча к шее и приблизился, коснувшись его губ своими, будто пробуя на вкус заново. Румын отстранился, но их носы все еще соприкасались. — Ты читаешь мысли? — спросил его Том с улыбкой на губах. — Возможно, — ухмыльнулся он и снова потянулся за поцелуем. Том без замедлений ответил ему. *** — А здесь здорово. Том и Себастьян сидели в уютном кафе и уже успели заказать пару чашек американо и по сэндвичу. — Ты всегда тут ешь? — спросил его британец, оглядывая интерьер заведения. — Нет, к сожалению. Если бы все проекты снимались в дороге от этого шикарного места, я бы уже был намного полнее, — Том усмехнулся и увидел официантку, которая уже несла их заказ. — Ваши сэндвичи и кофе, приятного вечера, — она поставила поднос, разложила еду и, тактично улыбнувшись, поспешила снова пойти на раздачу — кафе было заполнено голодными посетителями. — Здесь много людей. Это значит, что они приходят сюда не просто так, и еда здесь, действительно, вкусная, — рассуждал Том. — Ты прав, — лишь подтвердил Себастьян и приготовился уплетать свой сэндвич с индейкой. — Любишь индейку? — спросил Том, предварительно откусив от своего. — … да, — ответил Стэн с набитым ртом и Хиддлстон не смог сдержать смеха. *** — Ну, как тебе? — спросил Себастьян, перед этим галантно открыв дверь выхода Тому. — Еда? — уточнил тот, подумав, что он имеет в виду совсем другое. — Да, а ты о чем подумал? — ухмыльнулся румын. — Про еду, да… очень вкусно… было очень вкусно, я… в общем… спасибо, Себ, — растерялся он. — Не за что, но… — Что, но? — Мы ведь еще не закончили… — он многозначительно опустил голову и посмотрел на британца исподлобья, намекая на продолжение недельной давности. — Я… — у Тома уже немного тряслись колени, так как понимал, к чему ведет румын. — Хочешь посмотреть на мой… дом? — ухмыльнулся он. — Мы… — он откашлялся от неожиданности, — … едем к тебе? — сглотнул. — Да, — уверенно ответил он. Себастьян улыбнулся и отошел, чтобы сделать звонок. Томас надеялся, что он звонит не Маки с просьбой отвести двух адекватных и теперь уже трезвых мужчин в его апартаменты. — Да, хорошо, ждем. Себастьян повесил трубку и подошел к Тому, приобняв одной рукой за талию, немного притянув к себе так, чтобы их бедра соприкасались. — Я вызвал такси… — Стэн потянулся к Тому за новой порцией поцелуя, но Том смутился и отвел голову в сторону, — что-то случилось? — Нет, просто… — Ты стесняешься целовать меня на людях? — Да… нет! Не то, чтобы я стесняюсь, просто… вдруг папарацци увидят, заснимут, пойдут слухи и весь этот… — Я понял тебя, — немного грустно произнес румын и обреченно вздохнул, слегка отстранившись. — Просто… я не знаю, что будет дальше и… в общем, не хочу мучить себя и тебя ложными надеж… Себастьян заткнул ему рот поцелуем, который вышел немного грубым и смазанным, но полным уверенности и даже в какой-то степени любви… Том наплевал на всех людей, знакомых, прохожих, даже на папарацци. Он ответил Себастьяну и не заметил, как почти в двух шагах от них на дороге припарковалось ярко-желтое такси. — Эй, ребята, давайте быстрей, продолжите дома, у меня еще два вызова! — послышался веселый и бодрый голос из такси. Себастьян, управляя процессом, был более адекватен и отстранился от Тома первым, отчего тот издал измученный вздох. — Идем, — сказал он Хиддлстону. Они сели в такси на заднее сидение, и Себастьян продиктовал ему свой адрес. — А ведь правду говорят, чего только не увидишь в Нью-Йорке… да, Локи? — произнес вдруг таксист на середине пути. Оба мужчины вздрогнули, но Себастьян лишь усмехнулся и посмотрел в зеркало, улыбнувшись ему, Том в свою очередь просто покраснел и отвел взгляд в сторону, смотря в окно и наслаждаясь видом ночных вывесок и огней. — Вы же никому не расскажите? — уточнил Стэн. — Если Баки это так важно… — ответил мужчина за рулем. — Спасибо, — ответил ему Себастьян и, взяв руку Тома в свою, нежно поцеловал ладонь. Он стал перебирать длинные пальцы, водя по ним подушечками своих. — Что ты делаешь? — поинтересовался он. — Не знаю. Твои пальцы очень красивые и… длинные… — румын ухмыльнулся во все свое идеальное лицо. — Оу… — Том покраснел гуще прежнего. — Приехали. Себастьян заплатил за проезд и напоследок обратился к таксисту: — Спасибо, что сохраните то, что увидели, в тайне, — он похлопал мужчину по плечу и улыбнулся. — А что я видел? Себастьян рассмеялся и пожелал удачной смены. — А вот и мой дом… — проговорил он, указывая вытянутой рукой на не такой шикарный, но и не бедный двухэтажный дом. — Он прекрасен, Себастьян… — удивился Том и поспешил пойти за румыном, который уже открыл дверь и приглашал внутрь. Они вместе зашли в просторную студию, и Том сразу отметил кухню и все ее составляющие. — Как-нибудь я приготовлю тебе что-нибудь из своих фирменных блюд, — произнес Себастьян и провел рукой по металлической стойке. — Ты умеешь готовить? — искренне удивился Том, усаживаясь на удобный, как он отметил, диван. — А что, — было слышно, как Стэн открывает бутылку с алкоголем, — думаешь, я только минеты умею делать? — послышался звук откупоривания пробки от бутылки вина. — Нет, просто… я удивлен, — Том обернулся через спинку дивана, чтобы посмотреть на румына. — Надеюсь, ты любишь «Шато Каберне 1986 года», — произнес он, галантно подав ему бокал с красной жидкостью. — Благодарю, — он взял бокал в руки. — О, это еще не все, за что ты будешь благодарить меня сегодня, — ухмыльнулся он, сел и отпил от своего бокала, пристально глядя в глаза напротив. Том отпил от своего бокала и немного поморщился от чуть кисловатого вкуса красного вина. — Да, оно немного с кислое, но, как я уже понял, ты любишь острые ощущения… — скорее сделал вывод, чем задал вопрос, Себастьян. Он поставил бокал на низкий стеклянный столик и придвинулся ближе, взглядом говоря, чтобы Том повторил его последние действия. Хиддлстон нервно сглотнул и поставил бокал на стол. Себастьян перехватил его руку и быстро притянул к себе, немного навалившись сверху. — Когда я был в колледже… — начал он, покрывая шею Тома поцелуями, — … я очень часто зависал с парнями моего возраста… — он коснулся рукой талии британца и придвинул его тело ближе, под себя, — … и понял… что меня привлекает мой же пол… — другой рукой он коснулся шеи, подставляя ее себе, Том блаженно выдохнул, переходя на тихие и мягкие стоны, когда их ноги переплелись и британец почувствовал своими бедрами, как Себастьян рад его видеть. — Я перетрахал пол колледжа… — Том уже хотел коснуться себя под такими, казалось, тесными джинсами, но он даже не знает, что еще немного, и Себастьян может просто разорвать его одежду и взять прямо здесь, — … а потом мне, как и тебе, захотелось острых ощущений, и… ох… — Том немного взял ситуацию под контроль и, лишив себя такой ранней и позорной разрядки, коснулся члена Себастьяна через ткань одежды, — … и потом… о, боже, Томас… — И? — мучил он и себя и Себастьяна. — Что же… было потом? — … потом… меня трахнуло пол колледжа… Том уже не мог терпеть, когда перед глазами стали мелькать образы Себастьяна, полностью голого и прекрасного, тонущего в блаженных стонах и предоргазменных криках, от которых срывало горло и крышу. Его фантазия всегда была богатой, и представить нечто такое для Тома было очень просто, но также и мучительно потому, что Том хочет быть на его месте и кричать имя Себастьяна, когда он будет… — Долго? — выдохнул Том, когда Стэн стал гладить его по бедру. — Что? — Долго ты будешь… мучить меня? Том не выдержал и приподнялся на локти, чтобы поцеловать такие идеальные губы. — Нет, правда… у тебя такие губы… что… — начал Том, но потерял мысль, когда почувствовал и услышал, как Себастьян расстегивает ширинку своих джинсов. — Что? — донимал его румын, ухмыляясь во все лицо, которое было в меньше, чем от сантиметра к лицу британца. — Они такие идеальные… — Хиддлстон не выдержал и прикоснулся длинными, изящными пальцами верхней губы. Себастьян улыбнулся одними губами и приоткрыл рот, облизнув палец Тома и взяв его в рот. Британец сразу вспомнил бар, грязную стену… пошло растянутые идеальные губы… «Твою мать…» — Я решил, что… ах… — Себастьян чуть не упал на Тома, когда почувствовал, как рука Хиддлстона, как змея, проникла под ткань его нижнего белья, — … решил… боже, Томас, я… забыл, что… что хотел сказать… — А ты вспомни… — Том… — румын не выдерживал манипуляций британца и мягко простонал его имя. — Вспомни, — Том поцеловал его в приоткрытые губы, проникая внутрь горячим языком. — Я решил, что мы… будем пробовать все по… по-нарастающ… твою мать, Томас… Как Себастьян уже понял, Хиддлстон был просто профи во французских поцелуях. Даже ребятам из колледжа не сравниться с тем, что вытворял сейчас язык Тома в разгоряченном рту румына. — Что это значит? — спросил Том, блаженно выдохнув в конце реплики. — Пойдем. Себастьяну требовались огромные усилия, чтобы оторваться от горячего британца и первому встать на ватные ноги. Он взял его за руку и повел вглубь дома. Они шли через узкий коридор, Том так и хотел прижать его к стене, но у Стэна, видимо, были другие планы, Томасу было очень любопытно, он хотел узнать, что задумал Себастьян. Или он это спланировал?! «Сейчас и узнаем», — подумал британец. Стэн открыл одну из дверей в длинном коридоре и Тому открылся вид на очень просторную спальню с просто гигантских размеров кроватью и даже личной душевой комнатой, как успел понять Хиддлстон, так как Себастьян уже схватил его за ворот рубашки и вел к огромной кровати с темно-синими простынями. — Локи — одна из лучших твоих работ… — произнес томный Себастьян, толкая британца спиной на кровать. Хиддлстон охнул от неожиданности и приоткрыл рот. Стэну снесло крышу, и он лег сверху, вовлекая Томаса в страстный поцелуй. — Боже, Себ… Румын оторвался от блаженных губ и приподнялся, чтобы стянуть с себя так давно мешающую футболку, обнажив рельефные мышцы. Том непроизвольно коснулся пресса, спускаясь ниже, Себастьян снова наклонился к нему и стал целовать такую податливую шею, кусая и утыкаясь носом, чтобы передохнуть и не сгореть от наполняющих его эмоций. — Так чего же ты хочешь? — на выдохе спросил британец. — Тебя без остатка… Себастьян вновь потянулся за новой порцией поцелуя, Том незамедлительно ответил, но румын внезапно отстранился и потянулся в сторону прикроватной тумбы. — Что ты… — Я сделаю то, что хочу, — уверенно сказал Томасу Себастьян и достал из тумбочки какие-то тряпки… — Это что… галстуки? — Том посмеялся, но как только Стэн взял его руку в свою и поднес к правому изголовью кровати, фиксируя изящным предметом гардероба, британцу стало немного страшно… — Себастьян, я никогда еще… Румын внезапно затянул галстук на руке Тома, и тот издал стон боли. — Заранее прошу прощения за все свои последующие действия, Томас… — произнес Себастьян, фиксируя другую руку британца на изголовье. — Могу я спросить… — начал Том. — Все, что угодно, пока еще можешь… — Ты не собираешься меня убивать? Стэн рассмеялся, но, как показалось Хиддлстону, этот смех был странным и даже немного пугающим… — Нет. — И зачем тебе третий галстук? — спросил Том. — Это ты узнаешь позже, а пока… Румын, сидя сверху, ухмыльнулся и стал расстегивать пуговицы на рубашке британца. Том просто смотрел, как Себастьян то и дело ругался сквозь зубы, когда не мог расстегнуть очередную пуговицу. — Надо было сначала раздеть тебя, а уж потом связать… — произнес Стэн, расстегивая предпоследнюю пуговицу. — Ты можешь развязать меня в любой момент, — сладко напомнил ему Томас. — Я знаю. В этом и дело… я не хочу тебя развязывать. Я хочу, чтобы ты мучился, когда я буду касаться тебя и делать с тобой все, что только захочу… и ты ничего не сможешь сделать. Ничего. Тому стало не на шутку страшно от таких заявлений, и он дернул руками, бесполезно надеясь, что сможет освободиться. — Даже не пытайся, — Себастьян расстегнул последнюю пуговицу его рубашки и припал губами к тонким ключицам, нежно целуя и покусывая, тут же зализывая покрасневшие следы от зубов. — Ох… Себастьян… — Что? Нравится? Нравится, когда я делаю так? — Да… — Хочешь еще? — с придыханием спросил он его, обдавая сверхчувствительную кожу шеи горячим дыханием. — Да… — Проси лучше… — Себастьян, пожалуйста… — Не слышу… — Стэн издевательски приподнял голову так, чтобы их губы были буквально на расстоянии пары сантиметров, так, чтобы Том не посмел поцеловать доминирующего румына. — Прошу тебя… — Еще, — издевался он с чертями в глазах. — Себастьян, умоляю, черт возьми… — Ты умеешь ругаться? Не знал, что твой язык настолько грязный, пора бы это исправить… — Что ты… Себастьян, я… — но он не успел договорить, так как Стэн уже взял в руки третий, оставленный на потом галстук, и завязал Тому его грязный рот. — Теперь я сделаю то, что задумал… — румын спустился чуть ниже и стал покрывать торс британца поцелуями. Том смотрел на него одновременно со страхом и блаженством в глазах. Ему было, правда, страшно, но также и страшно интересно. Себастьян без слов расстегнул пуговицу на джинсах Томаса, стянув мешающий элемент одежды и неразборчиво бросив его позади себя, прямо около входа в эту комнату «пыток». — Как же непривычно видеть страх в глазах асгардского Бога… — закончил Себастьян и мягко поцеловал Тома, — не бойся, больно не будет, я обещаю. Он на удивление быстро скинул с себя всю оставшуюся одежду и сделал то же самое и с одеждой британца. Том смотрел на него, будто был в пьяном бреду, — связанные руки были немного туго натянуты, но он уже не мог сказать ему об этом. Он мог лишь беспомощно мычать и безрезультатно дергать ногами, которые Себастьян уже развел в стороны, приготовившись войти. — Я обещаю тебе, Томас, я не причиню тебе вреда… — с этими словами он вошел в него лишь одним пальцем, но тот вскрикнул и непроизвольно дернулся, отчего стало немного больно. Стэн подался вперед, целуя того в открытую шею, нежно нашептывая, — … расслабься, прошу… я уже сам не могу терпеть… прошу, Томас… Оттого, как румын произнес его имя, он буквально размяк под крепким телом и полностью отдался ощущениям, заполняющими его изнутри. Себастьян начал двигаться внутри него, не отрываясь от нежной кожи шеи и успокаивая свою жертву сладким шепотом у самого кончика уха, лишь изредка покусывая его. — …больше… — смог произнести Том. — Что? — Хочу больше, пожалуйста… — Я тебя понял, — Себастьян вышел из Тома, но лишь для того, чтобы сделать это снова. Томас снова почувствовал боль и не усвоил предыдущий урок, дернувшись так, что ударил Себастьяна ногой. — Если ты не расслабишься, я не смогу сдерживаться, и тогда тебе по-настоящему будет больно. Очень больно. Том поднял глаза и посмотрел на него, слеза скатилась по его безупречному лицу и кадык нервно дернулся. Его тело продолжала бить мелкая дрожь, но Себастьян почувствовал, как мышцы британца расслабились. — Вот так, — он приблизился к его лицу и стянул галстук, мешающий целовать прекрасные губы, вниз. Румын хотел припасть к его губам, но остановился на мгновение и внезапно для Томаса толкнулся вперед, от чего у того снова выступили слезы. Себастьян перестал двигаться и нежно провел рукой по щеке, убрав их с лица британца. — Поцелуй меня, — произнес Томас, — поцелуй, прошу… Себастьян не смог отказать ему и выполнил просьбу. Том думал, что снова взял под контроль разум Себастьяна, хозяйничая языком у того во рту, но Стэн внезапно начал толкаться, не отрываясь от него ни на сантиметр. По реакции Тома румын понял, что все идет хорошо, и через несколько толчков стал двигаться уверенней — Томас не смел отрываться от его губ, лишь изредка отстраняясь, чтобы восстановить дыхание и подарить сладкий стон румыну. Он же в свою очередь, отвечал тем же. — Сними… — оборвано требовал Том. Себастьян ни на секунду не заколебался и быстро развязал галстуки по обе стороны кровати. Почувствовав на своей шее красивые, изящные руки с не менее изящными длинными пальцами, он обхватил его за талию и приподнял, Томас стянул расстегнутую рубашку и бросил у кровати, снова притягивая к себе прекрасное тело. Том положил обе руки на грудь Себастьяну и немного толкнул того наверх, чтобы тот посмотрел на него с другого ракурса. — Ты прекрасен… — произнес Стэн и стал двигаться чаще, сбивая ритм и утопая в ощущениях. Он задвигался рвано и беспорядочно, пребывая на грани оргазма. Вид Томаса было невозможно описать словами… Он был точно Бог, сошедший с небес, чтобы узреть свое творение. Возможно, это выражение будет немного не к месту, но… как там говорится? Бывает так, что ученик может превзойти своего учителя? Да. И он превзошел. Томас совсем недавно мечтал о том, как перед его глазами откроется невероятная картина: Себастьян, весь в поту, мокрый, где только возможно, лежит перед ним, голый, беззащитный, требующий одновременно слишком мало и слишком много, утопающий в предоргазменных стонах, которые буквально переходят на крики, сдирая стенки гортани к чертям… Но учитель и его ученик «поменялись местами». У Хиддлстона, конечно, богатое воображение, но он и представить себе не мог, что это он окажется на месте Стэна в своих мечтах. Себастьян упал на Томаса, прижавшись щекой к его щеке и вдыхая аромат шампуня для волос. — Я люблю тебя… люблю… — шептал ему Стэн. — И я тебя люблю, Себ, я… Они оба уже были на грани и эти слова, сказанные, как думал Том, в порыве страсти, лишь усилили ощущения от одновременно накрывшего их оргазма. *** — Прости меня, — произнес румын, поглаживая Тома по волосам и прижимая к себе. Тот лишь молчал. — Я не должен был этого делать, прости меня, прости… — Стэн отпрял и сел на край кровати, схватившись руками за голову. Том не знал, что сказать, поэтому в дело пошла импровизация. — Себастьян, ты ни в чем не виноват, все хорошо… — он приобнял его за плечи и уткнулся лбом ему в затылок. — Я обидел тебя, это было жестоко, ты… прости… я больше так не буду, обещаю… — Мне не было больно, — Томас заставил его развернуться и посмотреть на него. — Не ври, ты плакал, я же не слепой… — Думаешь, я виноват, что природа не продумала все биологические моменты однополой любви? Себастьян рассмеялся, и Томас снова поймал себя на мысли, что это самый прекрасный смех, который он когда-либо слышал. Британец взял его лицо в свои руки и нежно поцеловал. Они снова легли в постель, Стэн обнял Тома за плечи и поцеловал в макушку, прижимая к себе. — Можно спросить… — Да. — Те слова… когда мы были… на грани… — Это правда. — Я думал, ты сказал это в порыве… страсти и все такое… разве нет? — Нет, я, правда, люблю тебя. Ты подумал, что… Себастьян выдержал паузу. — А… то есть… ты не любишь меня? — понял он, к чему ведет британец. — Я не знаю… я… дай мне время… — Я сделал тебе больно? Прости меня, прошу… прости. Я клянусь своей актерской карьерой, что больше не причиню тебе вреда, ты как никто другой знаешь, как для меня важна работа, — он рассмеялся, — я… Он не успел договорить, так как Томас уже заткнул его поцелуем. — Ты слишком много болтаешь, давай просто посмотрим, что ожидает нас в будущем… — он посмотрел в лазурные глаза румына и улыбнулся. Тот понял его, казалось, без слов, но все равно сказал кое-что. — Я буду ждать. Буду ждать, пока ты не поймешь, насколько сильно ты мне нравишься, и насколько сильно я хочу любить тебя. Томас не ответил. Он просто улыбнулся, считая, что Себастьян и так всё понял. Британец лишь коснулся рукой его щеки и притянул к себе, желая даже в будущем быть к нему настолько близко, насколько это возможно.