В любой непонятной ситуации...

      Когда у окна распилили деревянную задвижку, Канда уже стоял посередине комнаты, положив руку на Муген. Лунный свет падал на пол, не доходя до его ботинок, поэтому взломщик заметил его только, когда окно открылось.       - Что, решил убить нас во сне? - спросил мечник. Лицо селянина, который до этого вечером уже был на них очень зол, вытянулось сначала от удивления, потом от гнева.       - Да черт бы вас побрал! - выругался он, попытавшись залезть внутрь. Через мгновение Муген остановился перед его носом. “Лева, Лева, что там?” - послышался снизу взволнованный шёпот.       - Хочешь отправиться за теми, кого мы убили? Я уже говорил, я могу это устроить, - сказал Канда. Рядом в кровати заворочалась Марина, выбираясь из объятий Аллена. Селянин стиснул зубы, но слезать не торопился. - Я могу отрубить твою дурную голову или скинуть отсюда, чтобы ты сломал шею. Выбирай.       - Ну что такое? - сонно пролепетала певица, подползая к окну. Из одежды на ней было только нижнее бельё и изодранные кровавые повязки.       - Нас хотят убить, даже утра дождаться не могут, - пояснил для неё Канда.       - Ооо! - разочарованно протянула девушка, заглядывая в открытое окно. - Да там их целая толпа собралась! Народ, что за бескультурщина? Вы интеллигентные люди или деревенская свора, а? Ночь же на дворе!       - Кто бы говорил! - прорычал селянин. Канда ткнул в него лезвием, поцарапав кончик носа.       - Спускайся, пока я сам тебя не спустил!       Мужчина скривился от ярости, но медленно пополз вниз. Канда захлопнул окно и подпер его стулом.       - Надо уходить, - сухо скомандовал он. Марина тяжело вздохнул и стала натягивать штаны. Аллен, тоже проснувшийся и сидевший на кровати, озадаченно озирался вокруг.       - А где мы?       - Где-то по пути в Слатину, - зевнув, ответила певица.       - Важно то, что нам отсюда надо убираться, - Канда выглянул в окно. Там никого не было. - Эй, стручок, ты кто из вас двоих?       - Дурак! - мгновенно разозлился Аллен. - Во-первых, меня зовут Аллен, а во-вторых, я - это я!       - Можно поверить, - заключил мечник.       - Ой да ладно тебе, - отмахнулась Марина, надевая остатки рубашки. - Я бы тебе сказала, если б у меня в груди зудело. Мне после вчерашнего Неа особенно не нравится. Он мой голос отвратительным назвал! Да я его ментально четвертую за это!       Последнее звучало как жалоба. Беловолосый смущенно отвернулся.       - Стручок, ты можешь открыть куда-нибудь врата? - спросил Канда.       - Меня Аллен зовут! Да, могу… Но куда лучше?       - Я-то откуда знаю. Ты же Апокрифа ищешь. А это…       - О, Аллен, - вклинилась Марина, зашнуровывая ботинок. Канда повернулся к двери, не убирая Муген. - А ты бывал в Брюсселе?       - Э, да, проездом, - экзорцист посмотрел на девушку. - Но зачем нам туда?       - Да есть кое-какая идея…       Договорить ей не дал мощный удар в дверь. На второй такой удар дверь вылетела. Канда метким пинком откинул двух вбежавших мужчин обратно в коридор. Аллен закрыл белым плащом Марину. Марина так и осталась сидеть с одним ботинком в руках.       - Открой уже проход куда-нибудь! - рыкнул мечник.       - Да сам знаю! - надулся беловолосый, но через пару секунд комнату озарил белый свет портала. Даже отпихивать никого второй раз не пришлось. Суеверные селяне шарахнулись от неизвестной штуковины как от огня. Кто-то из них закричал, что ведьма начала колдовать. Первой внутрь вошла Марина, хромая на одном каблуке, потом Аллен. В самом конце Канда. И на выходе за его спиной портал сразу же закрылся. Вокруг был темный ночной лес. И только две колеи, обозначающие дорогу, намекали, что где-то рядом люди. Марина натянула второй ботинок и подпрыгнула.       - Смотрите-смотрите! - она махнула шерстяной накидкой куда-то вдаль по дороге. - Смотрите! Там Брюссель!       К утру они добрались до домов, где живут люди. По пути им встретилась почтовая карета, отказавшаяся их везти, и стая акум, появившихся из-под земли. В этот раз получилось убедить Марину не петь. Это же натолкнуло на мысль, что в городе им лучше не останавливаться. Тогда певица уверенно свернула куда-то вправо. Она снова была подозрительно тиха. Когда на горизонте показались коттеджи, из неё удалось вытянуть, что происходит. Отвечать она с опасной фразы:       - Я тут думаю…       Канда и Аллен не сговариваясь напряглись.       - Да, сначала надо найти коттедж мадам Катрин Лепаж и убедить её нас остаться хотя бы до вечера…       - Так ты не гостиницу имела ввиду, когда говорила, что нам будет, где остановиться?! - воскликнул Аллен.       - Конечно, нет! Это разве похоже на поселок, где может быть гостиница?       Впереди были большие коттеджи с садами, маленькие замки с садами, поместья с садами. Утренний туман рассеивался, раскрывая богатые очертания каждого строения.       - Кстати об этом! - Марина что-то вспомнила, хлопнув в ладоши. - Канда, дай свою куртку Аллену!       Певица вцепилась в рукав, попытавшись стянуть плащ экзорциста. Ожидаемо безуспешно. Канда дёрнул, приложив лишь самую малость силы, а пальцы захватчицы отпустили ткань с такой лёгкостью, словно и не держали её.       - Да никогда в жизни! - рявкнул мечник. - Ещё раз ко мне прикоснешься - убью!       Марина, вздрогнув, отступила и подняла руки в знак беспомощности. К всеобщему удивлению всё-таки нашлось то, что смогло её напугать. Аллен успокаивающе похлопал её по плечу.       - Не знаю, зачем ты это придумала. Мне не нужна его куртка. Даже если он сам предложит, - он улыбнулся, вложив в улыбку всё своё радушие. Злобный хмурый взгляд Канды перетек с певицы на экзорциста, заставляя покрыться мурашками. Марина схватила красную руку Аллена за локоть и подняла повыше.       - Как ты с такой рукой к баронессе в дом придёшь? У тебя же рукав оторван!       - К баронессе?! - экзорцист выпучил глаза.       - А ты думал, тут безродные горожане живут?! - Марина вдохнула побольше воздуха в лёгкие, но замешкалась, обдумывая слова. Снова заговорив, она звучала уже не так уверенно. - Вы же сами говорили, что у вас мало денег. А я знаю, где их можно достать в Брюсселе.       - И где? - Канда скрестил руки на груди.       - У меня тут есть знакомые, у них и возьму, - Марина пожала плечами, словно каждый день так делала. Аллен потёр переносицу.       - Вот так просто взять и попросить денег…       - Так ты действительно княжна? - перебил его Канда. Аллен глупо открыл рот, моргнув сначала в сторону одного, потом в сторону другой.       - Княжна?..       - Конечно, княжна, - Марина на секунду вздернула подбородок, потом покопалась в кожаном кошельке, висящем на поясе, и достала два золотых гербовых перстня. - Это два моих герба. По девичьей фамилии - Курцевич, и после того, как я замуж вышла - Замойская.       Аллен, проглотив все слова, которые у него были, наклонился к её руке, разглядывая ничего не значащие для него изображения оружия и животных. Золото притягивало.       - Ты ещё и замужем, - раздражённо прокомментировал Канда.       - Ой, да не обращайте внимания, - отмахнулась Марина. - Мой муж - унылый кусок самодовольного разорившегося дворянина. Хотя моя матушка была счастлива даже от такого, потому что никто не хотел жениться на мне. Всё-таки я внебрачная дочь, в смысле моя мама меня родила вообще не будучи замужем. Говорят, у всех была истерика. А некоторые до сих пор истерят. И характер у меня не покладистый.       - Ты ещё и бастард, - Канда прищурился ещё сильнее, хотя казалось бы - куда уж больше. Марина растерянно хлопнула глазами, потом собравшись с мыслями, откашлялась.       - Кхм… Короче, Аллен, держи, - она протянула ему один из перстней, а второй спрятала обратно в мешочек. - Прикинешься моим мужем, Войтеком Замойским.       - Что?! Почему я?! - Аллен хотел спросить немного не это, но получилось как получилось. У него вообще сейчас было много вопросов. Но ни один внятно сформулировать он не мог.       - Потому что ты больше похож на поляка, чем Канда. Ты хотя бы европеец, - без тени сомнения ответила певица. - А ты, Канда, наш китайский друг семьи. У мечника нервно дернулась бровь.       - Китайский?       - По-любому тут никто китайца от японца или монгола никогда не отличит, а китайца объяснить проще. Короче, я уже всё придумала, - Марина уверенно прижала кулачки к груди. - Я нам такую легенду сочинила - закачаешься. Просто доверьтесь мне. Вы же не хотите сегодня в лесу ночевать?       - Да хватит дурью маяться, - Канда отвесил ей подзатыльник так, что певица согнулась пополам. Аллен наблюдал за этим, крепко сжимая золотой гербовый перстень и не в силах проронить ни слова. Он ещё не был готов принять такое предложение, но оно ему нравилось.       Совместными усилиями они всё-таки стянули плащ с Канды и надели его на Аллена. Он не попадал в размер: линия талии явно была ниже, чем должна, а полы почти касались земли, но если не застегиваться, эти недостатки не бросались в глаза. Красную руку пришлось спрятать в карман, потому что ни у кого не нашлось перчаток. Пока Марина и Аллен это всё обсуждали, лицо Канды сделалось совсем страшным, и больше мечник в дискуссии участия не принимал.       Марина узнала у какого-то паренька, пробегавшего мимо, где нужная им дача.       - Так, - сказала она, когда они увидели между деревьев за забором небольшой розовый домик с широкой верандой. - Ты, Аллен, делаешь очень уставший вид и стараешься молчать.       - Ты уже объясняла, - ответил экзорцист. Марина кивнула.       - А ты, Канда, просто будь рядом и делай страшное лицо.       Канда сверкнул прищуренными глазами и сильнее сдвинул брови.       - Да, так сойдёт, - улыбнулась певица, отпирая калитку. - Ну-с, пошли.       Аллен опустил глаза в пол, стараясь не улыбаться. Чего он только в своей жизни ни делал: обманывал, обыгрывал в карты, попрошайничал. Но такую авантюру ему ещё не доводилось проворачивать. Они шли к веранде, где сидело двое: мужчина и женщина. Женщина была низкой и худой. Высокая прическа из русых волос делала её длинное лицо и длинный нос ещё длиннее. Мужчина, всё то время, пока гости шли до них, закручивал пальцами густые черные усы. Можно было подумать, что они накладные: они подозрительно контрастировали с каштановыми волосами, в которых уже виднелась проседь. Они пили кофе.       - Доброе утро, господа, - мужчина встал, отставив чашку. - Что вам понадобилось в такую рань, позвольте узнать?       Марина выбежала вперёд и присела в реверансе.       - Доброе утро. Просим прощения, что мы зашли без приглашения, но у ворот никого не было, даже чтобы спросить разрешения войти. Месье Лепаж, мадам Лепаж, я не знаю, помните ли вы меня. Я Марина Курцевич. Мы встречались года три назад на балу…       - Святые угодники, - воскликнула мадам Лепаж. - Это же племянница мадам Шарон. Франсуа, ты помнишь, как она тогда пела?       - Ооо… - задумчиво протянул её муж.       - Я вас и не узнала с распущенными волосами! - продолжала баронесса, выпорхнув из-за стола и подойдя к Марине. - Но что с вами случилось, голубушка? Волосы даже не расчесаны, одежда вся помятая, а синяки-то какие по глазами! - она скользнула взглядом по парням. - И спутники у вас такие же. Я бы вас за обычных горожан приняла, если бы на улице встретила. Что произошло? Кстати, вы бы представили…       - Ах… - Марина закрыла глаза и страдальчески выдохнула. - Простите мне мою грубость, у нас была очень тяжелая ночь. Мы почти не спали. Но это очень долгая история… Это мой муж, Войтек Замойский. И его… друг-слуга. Канда. Он из Китая. Аллен не видел Канду, но ощутил озноб от его взгляда. Надо отдать мечнику должно - он промолчал. Мадам Лепаж замерла и побледнела. Экзорцист шагнул к ней, чтобы поприветствовать её так, как объясняла ему Марина, пока они шли, но баронесса заговорила раньше.       - Друг-слуга? Китаец?       - Ах, это тоже долгая история, - певица театрально сложила руку на груди. - Мы вам всё расскажем. Но не найдется ли у вас чашки кофе для нас и чего-нибудь перекусить?       - Ох, конечно. Вы, вероятно, устали, - Катрин открыла входную дверь и крикнула вглубь дома: - Жюли, у нас гости! Принеси ещё три чашки кофе и завтрак нашим гостям!       После этого она вернулась на свой стул, и Франс пригласил новых знакомых сесть на скамью рядом со столом.       - Так неожиданно видеть Марину замужем! - заворковала баронесса. - Вы же тоже поляк?       - А? Да. Тоже из Кракова, - икнул Аллен и постарался улыбнуться, когда понял, что спрашивают его. - П-почему неожиданно?       - Мадам Шарон говорила, что её племянница вряд ли когда-нибудь выйдет замуж из-за её характера…       - Кстати, вы очень молодо выглядите, - вмешался месье Лепаж. - Сколько вам, пан Войтек?       - Восемнадцать, - Аллен улыбался как идиот, но искренне надеялся, что похож на нормального человека. Хорошенькая служанка Жюли вынесла кофе на подносе и расставила перед гостями.       - Ну, что ж, вполне может быть. А отчего у вас такие белые волосы? - не отставал барон. Пришлось отвечать. Марина предупреждала, что будет много вопросов. Вся троица выглядела достаточно странно, чтобы попытаться узнать всю историю их жизней. “Помочь сочинить легенду?” - спросила певица, и после нескольких тщетных попыток придумать правдоподобную отмазку, рассказала, как будет лучше звучать. Про Черный Орден не было ни слова в этой истории. Зато было про поездку в Китай для закупки чая, про китайских восставших крестьян и плен, про спасение китайского мальчика, который за это обещал служить польскому пану, про контузию руки (нужно же было объяснить, почему левая рука спрятана в карман), про долгую дорогу домой. Пока Аллен это рассказывал, принесли еду. И мало того, что её было мало, ему не позволили прервать свой рассказ. А потом баронам, чтобы переварить это сочинение, понадобилось несколько минут. Блаженных минут, пока можно было наслаждаться венскими вафлями и сыром.       - И по приезду вы решили жениться, пан Войтек? После таких испытаний должно хотеться нормальной жизни, - Катрин покачала головой. - Похоже вам не очень повезло. Говорят, с Мариной постоянно какие-то проблемы. Насколько я знаю, она из дома сбегала раньше, пока вы ещё были в Китае.       Аллен посмотрел на Марину, синхронно с ней жуя хлеб с маслом.       - Было дело, - певица кивнула, дожевав. - Но я столько узнала, пока путешествовала по северной Европе.       - И почему же вы убежали? - спросил Франсуа. Он сидел со скрещенными на груди руками. Судя по прищуренному взгляду, он начинал что-то подозревать.       - Матушка не одобрила песню, которую я выучила у местных в Швейцарии, и мы поругались. Барон поднял одну бровь.       - Это интересно было бы потом послушать. И песню, и рассказ. Но вы так и не рассказали, как сюда добрались.       - Ах это, - Марина опять театрально положила руку на щеку. - Мы… убежали. Вы знаете, меня назвали ведьмой, - она всхлипнула. Аллен чуть не поперхнулся. Неужели она собралась рассказать правду про акуму? Нет, вряд ли… Певица продолжила: - Я хоть и не была монахиней, но меня звали в церковный хор из-за моего голоса. И я очень понравилась одному священнику. Он попытался меня соблазнить, но когда это всплыло, другой священник, чтобы сохранить лицо церкви, сказал, что в меня вселился дьявол, и что это он порчу на его собратьев наводит. Но сколько бы обрядов экзорцизма они ни проводили, не могла же я стать какой-то другой! Мне пришлось бежать, а мой дорогой муж со своим вечным спутником последовал за мной.       Да, правду она сегодня не собиралась говорить никаким боком. Разве что полу-правду.       Эта пытка продолжалась полтора часа, за которые певица смогла уговорить хозяев оставить их до следующего утра. Их отвели в комнату на втором этаже, и когда закрылась дверь, у всех троих разом словно вынули позвоночник. Аллен упал на кровать, Марина, сидя на полу, растеклась лицом по стулу, Канда скатился по стенке на ковер.       - Марина, если ещё хоть раз втянешь меня в подобное, - сквозь зубы процедил мечник. - Клянусь, я на тебе живого места не оставлю.       - Надо отдохнуть, - невпопад сказал Аллен, закрывая рукой глаза и погружаясь в темноту. - И поесть.       - Между прочим, у тебя сегодня есть крыша над головой и ужин. Не знаю, чему ты возмущаешься, - фыркнула Марина. В дверь постучали. Тяжело ступая, Канда пошел открывать. Раздался девичий писк, скрип металла, и дверь с треском закрылась.       - Будешь спать на раскладушке, поняла? - фыркнул мечник, роняя что-то большое и металлическое на пол.       - Кстати об этом. Пора идти.       - Что? - Аллен убрал руку и посмотрел на Марину. Она уже стояла, поправляя шерстяной плащ. - Ты куда?       - Я же обещала достать нам денег. А это не здесь. Не знаю, какой доход у семьи Лепаж, но деньги они точно на даче не хранят. В общем, вернусь к вечеру, - певица шагнула к двери.       - Ты к своей тёте? - попытался угадать экзорцист.       - Да, для начала. А потом у меня есть ещё пара дел в городе, - девушка махнула рукой. - Ах да, решите уйти без меня, я всё равно пойду искать Ноев, и всё равно их найду. Слышал, братик?       Аллен вздохнул. Сил, чтобы куда-то идти, у него не было. теперь и желание пропало.       - Слышал.       Дверь за ней захлопнулась. Канда бросил недоразложенную раскладушку там, где стоял, и упал на кровать рядом с Алленом.       - Не повезло её мужу, - буркнул он. Экзорцист молча с этим согласился. И засыпая, Канда добавил. - Если проснешься Ноем - убью.       Через пару часов к ним заглянула Жюли. Она принесла таз с полотенцами и кувшином воды и хотела позвать гостей на обед, но побоялась их будить. Вместо этого спустилась и рассказала, что мужчины спят на одной кровати даже не раздевшись, а у пана Войтека странная красная рука.       - Они точно нам соврали, - сказал на это Франсуа, закуривая папиросу.       - Да, теперь я с тобой согласна… Но не могли же они всё выдумать! - возразила ему Катрин. Ещё через несколько часов, когда гости всё ещё спали, супруги услышали странный рев и вышли на веранду. Служанка тоже выбежала. Франсуа в это время курил папиросу, и от открывшегося зрелища она сама вывалилась у него из рук. Катрин и Жюли, схватившись за руки, стали отчаянно молиться, но совершенно не были уверены, что это поможет. Потому что никто не знал, что делать. Прямо из земли к их даче вылезали огромные уродливые игрушки. И ни одна из них не излучала доброжелательность.       “Господин, не убегайте больше!” - послышалось откуда-то. И тут окно на втором этаже распахнулось, и на чудищ свалилось два силуэта - черный и белый. Каждый раз, когда мечи этих людей доставали до “игрушки”, она взрывалась, окатывая окружающий мир серым пеплом, а потом растворялся и пепел. На несколько минут обычный брюссельский сад превратился в сцену дьявольского побоища. А потом это прекратилось так же резко, как началось.       - Тупой стручок, с тобой даже поспать нормально нельзя! - выругался Канда, вкладывая меч в ножны.       - Меня зовут Аллен, дурак безмозглый, когда ты уже запомнишь?! - накричал в ответ пан Войтек, превращая свою махину обратно в красную руку и окончательно развеивая утреннею легенду. А потом они посмотрели на хозяев…       Это была неловкая ситуация. Пришлось потратить ещё полтора часа, чтобы объяснить баронам Лепаж всю правду, за исключением того, что Орден преследовал Аллена. Но к удивлению, их даже накормили.       На закате, когда ужин закачивался, к даче подъехала карета, и из неё выскочила Марина. Она была одета в черный удобный костюм и несла в руках бумажные пакеты. Чем ближе она подходила к дому, тем больше её веселье сменялось недоумением, глядя на Аллена, сидящего в рубашке без одного рукава, и Канду в своем черном плаще.       - Марина, как давно ты познакомилась с Алленом? - встал из-за стола Франсуа, встречая её.       - Что? - икнула Марина, останавливаясь в нескольких метрах от веранды.       - На нас напали акумы, - Аллен помахал ей красной рукой. - Пришлось всё рассказать.       - Да елы-палы! - певица бросила пакеты на землю.       - Марина, как ты разговариваешь?! - всплеснула руками Катрин.       - Да етить-колотить! - ответила Марина. - Ну всё же так хорошо шло! (Прим. автора: тут Марина должна была ругаться польским матом, но автор не знает польских матов, и кроме того заявлял, что фанфик будет без нецензурной лексики)       - Так ты ответишь на вопрос? - Франсуа закрутил черный ус.       - А… - девушка ненадолго задумалась, считая в уме и загибая пальцы. - Дня четыре назад. Ну, три, если считать по полным суткам.       - Ясно, - барон нахмурился. - Теперь вы не врете. Очень жаль, что вы решили врать сутра.       - Ну а что? - вспыхнула Марина. - Было бы лучше, если бы мы пришли и сказали: “Мы экзорцисты, сражаемся со всякой непонятной богохульной ересью не менее странными методами, и у нас сейчас проблемы, не поможете ли вы нам?”       Франсуа кашлянул в кулак.       - Да, Аллен сказал почти то же самое.       В комнате Марина кинула пакеты на пол и снова стекла по стулу.       - Ну что за фигня! Как же я устала! - в её голосу послышались жалобные нотки. - Вы-то, наверное, выспались, в отличие от меня.       - Так ложись спать, - предложил Аллен, закрыв дверь и включив керосиновую лампу. Марина тряхнула головой и встала.       - Нет, надо кое-что сделать прежде, чем спать. На это утром будет слишком мало времени. Я же не просто так в город ездила. Вот, это тебе новый костюм, - она открыла пакет и протянула Аллену бумажный сверток.       - Мне? - удивился экзорцист, беря подарок. - Ты достала денег?       - Да, более чем достаточно, и по магазинам прошлась немного, - певица протянула похожий сверток Канде. - А это тебе. Я знаю, что ты будешь против, но я уверена, что тебе пойдет.       - Чего? Но с моей одеждой всё в порядке! - мечник скрестил руки на груди.       - Нет, я с этим не спорю, но… А, видимо самой придется распаковывать! - Марина кинула сверток на пол, и разорвав бумагу, подняла вверх черный вельветовый... жакет? Если это можно было так назвать. У Канды дернулся глаз.       - Что это?       - Что-что! Китайская куртка! Не помню, как там её правильно. На меня как на дуру посмотрели, когда я сказала, что надо что-то более приталенное. Хотя б померь!       - Нет! - Канда шарахнулся от неё. Марина вздохнула, опустив жакет.       - Я так и знала. И косу ты тоже, я полагаю, заплетать откажешься?       - Чего?! Никогда в жизни!       - Эх, и на что я надеялась… - Марина грустно прикрыла глаза, а потом резко посмотрела на Канду и подняла палец. - Так, это остается до утра, но я хочу кое-что сказать. Вы говорили, что искателей полно по всему миру. А у вас двоих очень примечательная внешность. Чем меньше вы будете похожи сами на себя, тем больше шанс, что они пройдут мимо, ничего не заметив.       - Это у него очень примечательная внешность, а не у меня! - прорычал Канда. Его глаза были широко раскрыты от злости - редкое явление.       - Правда что ли? А серебряная звезда на груди? - Марина бесстрашно тыкнула ему в грудь пальцем и отвернулась к Аллену. - Ладно, с этим завтра. Переодеться - это быстро. А вот что не быстро, так это - вот!       Она, достав из другого пакета холщовый мешочек и открыв его, высыпала на пол кучу металлических баночек и кисточек. Экзорцист невольно сглотнул.       - Что это?       - Вот это, - она подняла большую металлическую баночку с индийским рисунком. - Краска для волос "Хна". Она сделает твои волосы каштановыми.       - Ты собралась красить мне волосы?! - Аллен сделал назад два шага, но уперся в предательскую стенку с розовыми обоями, которая намекала своим присутствием, что побег невозможен.       - Ну да. Давно уже пора было! - весело сказала Марина, откручивая крышку у следующей баночки и показывая какой-то бежевый крем внутри. - А этим мы замажем тебе красный знак на твоем лице! Но это уже завтра, за ночь он сотрется.       - Да ты издеваешься!       - Тч. Просто она всех сегодня решила добить, - Канда уселся возле стены и оперся на меч, абстрагируясь от окружающего мира. После этого он за вечер не произнес ни слова.       - Я не издеваюсь. Сам подумай, - Марина пожала плечами. - Тебя даже со спины ни с кем не спутать. Много ли людей с белыми волосами ты встречаешь?       - Да, но… - Аллен положил руку на лоб, придумывая отмазку. - Я бы понял, если бы я на сцену собирался выходить…       - Так ты и так на сцене! - певица растянула губы в улыбке. - Ты играешь роль беглеца, пытаясь обмануть целый мир, который за тобой наблюдает.       - Ничего себе вывернула…       Марина снова взяла баночку с хной.       - Хну на ночь надо на волосы намазать, поэтому я схожу за водой и полотенцами, - сказала она, вставая.       - А спать я как буду?!       - В полотенце же! - певица выскочила за дверь, не дожидаясь прочих возражений. Аллен сел на кровать и опёрся головой на руку. Ему предстояло серьезно подумать о том, что эта девица делала в их компании. А точнее собрать в одну кучу все вопросы, которые хотелось задать.       - Марина, - когда она зашла, он улыбнулся прямо ей в лицо, и она так и осталась стоять с полотенцами и тазиком в руках. - Ты, наверное, пытаешься помочь. Но мы и без тебя справимся со своими проблемами. Марина несколько раз хлопнула глазами, а потом улыбнулась в ответ, хитро прищурившись.       - Ага, выгнать меня пытаешься, - ответила она. - Так у тебя не получится. То, чем я занимаюсь, не хуже любого другого занятия. Я путешествовала по таким дебрям, что могу с уверенностью это утверждать.       - Ты действительно думаешь, что для тебя не найдется занятия лучше?       - Нет, я не это думаю, - Марина допинала стул до кровати и поставила на него тазик.       - Я думаю, что сейчас хочу быть здесь.       - Марина, - Аллен подошел к ней и положил руки ей на плечи, оторвав её от раскладывания баночек. - Ты княжна, даже если не в Кракове и не в Черном ордене, ты могла бы остаться где-нибудь ещё. У тебя наверняка знакомые не только в Брюсселе…       Певица выпрямилась, улыбнулась, уперлась ладонями в его грудь, заглянув прямо в глаза.       - Безусловно, у меня по всей Европе знакомые. Но друже мой, - певуче протянула она. - Ты действительно думаешь, что я руководствуюсь логикой в своих поступках? Тогда послушай меня. Мой отчим всегда холодно ко мне относился. Он не был жесток, и терпел меня, чтобы не прослыть жестоким, но мне-то хотелось любви. В семь лет я это поняла, и чтобы намекнуть, что мне не нравится его отношение, я стала дарить ему открытки, нарисованные углем. Потом меня матушка ругала, нянюшка устраивала истерику, а на следующий праздник я снова рисовала открытку углем.       Когда мне было десять, мой младший брат начал задирать меня, что я бастард, и я стала дразнить его, что он не такой высокий красавец, как я. А чуть постарше я стала дразнить его тем, что могла зайти в его комнату голая. Он всегда забавно смущался и ругался. Меня за подобное наказывали, запирая в комнате и чего-нибудь лишая. Мне было всё равно.       В четырнадцать я поругалась с матушкой из-за того, что ей не понравилась песня, которую я выучила, потому что она была на языке северных язычников и про языческих богов. И я убежала, два года шатаясь по всему северу Европы. Знаешь, я видела, как девушки во время ритуала едят сырые внутренности оленей, поэтому я и говорю, что то, что я сейчас делаю, ничем не хуже любого другого занятия.       В шестнадцать, вернувшись в цивилизацию и всё ещё лелея мечту стать оперной певицей, я вопреки своей мечте чуть не убежала в неизвестную даль с моим настоящим отцом, которого случайно встретила на балу. Но он оказался мастер исчезать без следа. Потом я год жила в Венеции и была счастлива, выступая в операх. Но меня нашла матушка. Она так долго плакала, что сердце от жалости разрывалось, и я согласилась вернуться домой. Но я бы снова сбежала, пожалуй, если бы меня не взяли в церковный хор. И меня даже замуж выдали, потому что Войтек клятвенно мне пообещал кое-что. Но обещание не сдержал, поэтому я даже не жалею, что у меня больше нет дома.       Так вот, друже мой, я спрошу ещё раз. Ты действительно думаешь, что я в своем выборе руководствуюсь здравым смыслом?       “Кажется, она такая с детства,” - Аллен растерянно свел брови на переносице, всё ещё улыбаясь.       - Ты… - он кашлянул. - Ты понимаешь, что такие вещи обычно люди не говорят про себя?       Марина хихикнула.       - Видишь? Хотела бы я казаться разумной, хотя бы попытку придумать разумное объяснение сделала. А теперь снимай уже эти лохмотья, - она резко потянула за пуговицы. Аллен взял её за запястья. Ему не прошлось напрягаться, чтобы зафиксировать её руки.       - Марина, я тебе благодарен за заботу, но это всё лишнее.       Девушка несколько раз дернулась, но не смогла даже ослабить хватку. Обречённо вздохнув, она снова посмотрела ему в глаза.       - Ты что, не хочешь выглядеть как нормальный человек хотя бы пару дней?       - Но я и так нормально выгляжу.       - А вот и нет. Ты выглядишь как человек, которого жизнь била битами. Особенно в рубашке без одного рукава. Снимай давай!       Аллен никогда не задумывался, как он выглядит. У него никогда на это не было ни времени, ни желания. И если он был похож на человека, которого жизнь потрепала, то это к тому же было правдой, о которой Марина не знала. Он не рассказывал ей о своем детстве. И крашенные волосы это вряд ли исправят. Аллен опустил голову, невольно вспоминая видение певицы в зелёном платье, и отступил назад, отпуская её руки и оставляя её в недоумении.       - Даже тогда, когда я не знал, что ты княжна, ощущалось, что ты аристократка. То, что ты одеваешь и как говоришь, может либо подчёркивать, или наоборот контрастировать. Если ты говоришь, что по мне заметно, как мне от жизни досталось, то никакая одежда этого не изменит.       Марина кокетливо улыбнулась, повернув голову к плечу.       - Я выгляжу как аристократка? Мне нравится этот комплимент. Может у тебя ещё парочка для меня найдется?       Аллен отпрыгнул ещё на шаг назад, непроизвольно выставив руки вперёд.       - Мы не об этом разговариваем!       - Боже, ты совершенно не умеешь общаться с девушками! - Марина скрестила руки на груди. - А тебя я всё равно покрашу. Ночью специально проснусь и покрашу, пока ты спишь!       - Маньячка!       - Не буду отрицать. Или ты из тех принципиальных ушлёпков, которые точно знают, как должен вести себя мужчина, как должна вести женщина, и для которых не соответствовать их ожиданиям - преступление? Я вроде за тобой не замечала.       Принципиальный ушлёпок? Преступление? Аллен зажал губы кулаком, чтобы внезапно не рассмеяться. Он знал одного принципиального ушлёпка. Ушлёпка-тирана. Ушлёпка, которого ненавидел весь Орден. И он считал себя совершенно не похожим на него. А описание обязательно нужно будет рассказать в Ордене - там оценят.       - Ладно, хорошо, ты победила, - улыбаясь, экзорцист стянул с себя рубашку и сел на кровать напротив тазика. Марина задорно хихикнула, взяв расчёску и аккуратно коснувшись его волос. Аллену и раньше расчесывали волосы, когда стригли. Но никогда это не ощущалось так, словно его голова - что-то драгоценное. А потом Марина наклонила его над тазиком и резко вылила на него воду из ковшика. Подстава… Второй ковшик она выливала более аккуратно, проверяя, чтобы намокла каждая прядка. Остатки воды она добавила в баночку с хной.       - Расскажи что-нибудь, - сказала она, размешивая краску.       - Что, например? - не поднимая головы, спросил Аллен.       - Не знаю. Это не важно. Я очень хочу спать, а если ты что-нибудь будешь рассказывать, я не усну, - слишком бодро для уставшей девушки объяснила Марина.       - Ты можешь петь…       В ответ Аллену по макушке прилетело баночкой с краской так, что он ойкнул.       - Ты не расслышал что ли? Пение сил требует, а у меня их не очень много. Тебе рассказать не о чем? Я не знаю… Расскажи о других экзорцистах! Ты же только про генералов мне рассказал.       Аллен хотел спросить, что именно певица хочет услышать, но передумал.       - Ладно… - улыбаясь, начал он. - Мне жаль, что ты с ними не знакома. Они замечательные. Я думаю, стоит начать с Линали…       Марина приподняла ему волосы и намазала по краю лба жирным кремом. Аллен старался не обращать внимания на её манипуляции. Он рассказывал, а перед глазами проплывали образы людей, таких знакомых, таких родных. Певица аккуратно мазала кисточкой каждую прядь, придерживая расческой. Когда она закончила и обернула его голову куском брезента и полотенцем, Аллен успел рассказать обо всех, хоть и очень коротко.       - Ну всё, - сказала она как будто совсем не слушала. - Готово. Теперь можно спать.       Отмыв руки в тазике и тщательно их вытерев, она скинула одежду, оставшись в одном нижнем белье. Аллен смущенно отвернулся.       - Канда! - позвала певица. - Пошли на кровать. Ты меня с одной стороны будешь греть, а Аллен с другой!       - Хмпф! - многозначительно ответил мечник, не шевельнувшись.       - Ну нет, так нет, - Марина задула керосинку и упала на кровать, потянув Аллена за левую руку. - Ложись уже.       Экзорцисту пришлось повернуться. Он заботливо натянул повыше одеяло на её плечи, чтобы оно скрыло её нижнее белье, и спросил:       - А тебя действительно не смущает, что с тобой в кровати будет спать малознакомый парень?       - Что? Конечно, нет. Какой же ты малознакомый, братик? - сонно ответила Марина, не выпуская руку. Разве можно было ожидать от неё другого ответа. Аллен вздохнул и забрался под одеяло, стараясь не потревожить полотенце на голове. Певица тут же прижалась к нему и провалилась в сон. А вот ему предстояло долго лежать без сна, не зная, как реагировать на ситуацию.       Проснулся он тоже раньше, чем Марина. Она мирно посапывала, прижавшись всем телом к нему. Чего она этим добивалась? Не могла же она по природе своей быть такая? Или могла? Аллен с трудом выбрался из её объятий в холодный мир, окутанный бледным утренним светом, застав Канду сидящим посередине комнаты в позе лотоса.       - Доброе утро, - негромко позвал экзорцист. - Ты давно проснулся?       - Да, - не открывая глаза, ответил Канда. - Это вы засони. И не мешай мне.       Аллен пожал плечами, хотя и знал, что мечник не увидит этого. Молча он нашел зеркало среди разбросанных на полу вещей, поставил его, прислонив на столе к стенке, и стал разматывать полотенце.       - Ты что делаешь? - неожиданно огрызнулся Канда.       - Хочу посмотреть, что получилось.       - Пусть Марина проснется и сама снимет ткань. Ты хоть знаешь, что надо делать дальше?       - Ну, смыть краску надо будет, - Аллен стянул брезент, и на спину упали скомканные мокрые зелено-черные пряди. На несколько секунд повисла глухая тишина, нарушаемая только шелестом деревьев за окном. Наконец экзорцист выдавил: - Почему они такие темные?.. Канда, как думаешь, если смыть краску, они станут светлее?       - Я-то откуда знаю?       - Поможешь мне смыть? Я попрошу нагреть воды… - Аллен замотал волосы обратно и встал, пребывая в трансе. Когда он выходил, Канда проводил его широко открытыми глазами, так ничего и не ответив. Экзорцист спустился на первый этаж, нашел кухню, где уже суетилась с завтраком Жюли, и поздоровался.       - Добр… ое… - служанка повернулась, споткнувшись на полуслове. - Утро. Так Марина вчера не себе красила волосы?       - Как видите, - растерянно улыбнулся Аллен. - Можно вас попросить подогреть воды? Жюли медленно кивнула и указала на два пустых ведра в углу.       - Воду набрать надо. И вам бы одеть что-нибудь.       Аллен молча взял ведра, и когда вернулся с водой, девушка так же молча указала на свободную конфорку печи, откуда были видны всполохи пламени. Пока вода грелась, Аллен помогал ей по хозяйству - что-то помыть, что-то принести, нарубить дров. Но ему всё казалось, что его тут нет.       Потом он позвал Канду, и они, прихватив тазик, спустились к колодцу. Мечник очень тщательно мылил и тер ему голову несколько раз, пока мыло не перестало окрашиваться в темно-зеленый, и накинул ему на голову полотенце. После этой процедуры волосы перестали быть скомканными. Но сохранили зелено-черный цвет. Такой же яркий, как у Линали.       - Что она со мной сделала? - растерянно спросил Аллен, потянув мокрую прядку.       - Ты сам на это согласился.       - Да! Но из седого сразу в черный?       - Ты. Сам. Согласился, - сквозь зубы процедил Канда. Что тут было возразить? Они вернулись в комнату, оделись и спустились к завтраку. Марина всё ещё спала. На веранде хозяева уже допивали кофе.       - О! Так Марина действительно не себя красила! - всплеснула руками Катрин, когда экзорцисты к ним вышли. - Но почему черный?       Аллен продолжал улыбаться, ощущая себя круглым дураком.       - Не знаю… Она сказала, что должен получиться каштановый.       - Ох… - только и смогла ответить баронесса. Марину дождались в полной тишине, вяло ковыряясь в тарелках. Она спустилась радостная и растрёпанная после сна, но хотя бы одетая. И улыбалась до тех пор, пока не увидела Аллена.       - Ты почему черный?! - вскрикнула она, забыв поздороваться.       - Это ты мне скажи, - вздохнул экзорцист.       - Басма! Неужели там было так много басмы?! Или хна не схватилась?! - на одном дыхании выдала Марина, шлепнув ладонями по щекам. После этого её было уже не заткнуть. Не помогла даже еда. Говорить полчаса об одном и том же было сложно, но она справилась. Только вернувшись в комнату и нашарив косметичку, она прекратила свой монолог и обратилась к кому-то кроме самой себя.       - Ну что, Аллен, с волосами получилось не так, как хотелось, но твою метку всё равно надо замазать, - она повернулась к нему, растопырив в пальцах какие-то карандаши, бутыльки и кисточки. Аллен махнул несколько раз рукой, словно отгонял мух.       - Нет-нет, всё, хватит, а то мне точно на людях точно нельзя будет показываться.       - Что за чушь? Здесь ни одного перманентного средства, - возразила Марина.       - Перма… что? - переспросил экзорцист. - В любом случае нет.       - Перманентный, Аллен! - девушка возмущенно сдвинула брови. - Краска с головы будет долго смываться. А тональный крем и пудру можно смыть один раз умывшись! Тебе что, не жалко денег, которые я в долг взяла? Хоть бы попробовал сначала, а потом говорил. Аллен в этот момент как раз потянулся за рюкзаком, лежавшим на полу, и при слове “долг” так и замер, согнувшись пополам. Марина всё-таки наступила на его больное место.       - Обещаю долго не возиться, - добила его певица. Экзорцист обреченно вздохнул и сел на стул. Марина раскидала вокруг то, что держала в руках, зачерпнула кисточкой бежевого крема из баночки и принялась изображать художника, полотном которому служило бледное мужское лицо. Попутно она не забывала болтать, только теперь её целью был Канда.       - Тебя тоже касается, - говорила она. - Ты можешь не носить. Ты меня сильнее, и силой надеть это на тебя я, пожалуй, не смогу. Но померить-то ты обязан! Боже, ну сделай девушке приятно, жалко что ли? Мне очень хочется на тебя посмотреть! Мечник после каждой фразу отвечал коротко: “Тч”.       - Я же тебе плешь проем. Мне, конечно, не хочется, чтобы ты начал меня ненавидеть как Неа. Но так и знай, я уже уперлась и теперь не отступлю.       - Только попробуй - живьем закопаю! - огрызнулся Канда.       - Ну-ну, не поможет. Я восстану из могилы и всё равно проем плешь. Хотя надо подумать, как восстать: призраком или драугром.       - Марина, ты перегибаешь палку. Мы же понимаем, что этого не будет, - вмешался Аллен. Марина нанесла последние несколько штрихов на брови и отошла, держа в руках карандаш. Её лицо было подозрительно задумчивое и разочарованное.       - Действительно, - очень серьёзно сказал она. - Вы не понимаете, потому что я вам не рассказывала и не хотела говорить, но ведь когда-нибудь вы всё равно узнаете. Меня прозвали ведьмой ещё до того, как все решили, что это я превратила маленькую девочку в акуму.       - Чего?.. - хором спросили экзорцисты. Марина подвернула повыше рукав левой руки повыше и что-то быстро написала на предплечье. Аллен не видел, что она писала, потому что он сидел перед ней. А вот Канда, сидевший возле стенки прямо за ней, всё хорошо видел, и с каждым штрихом его глаза становились всё круглее. Дописав, Марина вскинула руку и зашептала слова на непонятном языке. Её предплечье тут же обвили зеленые прозрачные ленты, и в зрачках полыхнул зеленый огонь. Когда её голос стих, зеленые всполохи пропали, и она посмотрела на Аллена… золотыми глазами. Такими же, как у Ноев. По спине экзорциста пробежал липкий холодок.       - Если я говорю, что я вернусь с того света, то я действительно вернусь с того света. Я изучала некромантию. Я не могу сказать, что её очень хорошо знаю, но кое-что могу, - она смущенно опустила взгляд и потерла ладошку. - Я вышла замуж ещё и потому, что знала, что мой будущий муж увлекается оккультизмом. Я надеялась, что почерпну от него что-то новое, но все его книжки ничего не стоили. Зато когда он увидел, что у меня что-то получается на самом деле, он ужасно испугался. И всем “по секрету” рассказал, что я ведьма. Хотя вот до событий недельной давности никто в это особо не верил.       - Стой! Почему?.. - Аллен подпрыгнул, и схватив её левую руку, в нерешительности замер. На предплечье красовались те самые знаки, которые он считал когда-то принадлежащими только ему и Мане. И вот опять он увидел их там, где никак не ожидал. Когда он снова заговорил, его голос предательски дрожал: - Г-где ты узнала это?.. От к-кого?..       - Я скажу, - Канда встал рядом с ним. - Ты узнала это своего отца. От Мариана Кросса.       - Что?! - Аллен дернулся, как будто его укололи иголкой. Мечник безжалостно продолжал:       - Когда-то давно Мариан встретился с твоей мамашей, соблазнил её, воспользовавшись её влюбленностью и статусом княжны, взял взаймы денег и исчез, пока спустя шестнадцать лет вы не встретились на балу. Тогда-то он и обучил тебя некоторым фокусам, потому что соблазнить собственную дочь слишком даже для него, а потом взял денег взаймы и исчез. Всё так?       Марина хохотнула в кулак.       - И так, и не так. Он меня обучил, потому что считал, что это мне пригодится. И денег взаймы не взял, даже оплатил дорогу из Брюсселя в Венецию.       - Мы точно про моего учителя говорим?.. - Аллен скривился, отпустив её руку. Марина радостно кивнула.       - Почему ты раньше не сказала?! - спросил Канда, всё ещё хмурясь.       - Ну, - певица пожала плечами. - Сначала я не хотела, чтобы отношение к моему отцу перенеслось на меня. А потом стало недосуг.       - Недосуг? - мечник поднял одну бровь.       - А то. Столько всего приключилось за эти дни! Мне нравится с вами путешествовать!       - Мы четыре дня знакомы! - раздражённо прошипел Канда. - И ничего друг о друге не знаем. Точнее ты о нас знаешь больше, чем мы о тебе…       - Канда… - Аллен коснулся его плеча, словно спрашивая разрешения, чтобы говорить. - Марина, убери магию, пожалуйста. Золотые глаза пугают. Ты действительно дочь Мариана Кросса?       Мечник фыркнул.       - Ты посмотри на неё. Те же красные волосы, голубые глаза, рост, длинное лицо. Даже характер похож, только вредных привычек нет.       Марина что-то прошептала, размазав символы пальцем и вернувшись к обычному облику.       - А ещё, - добавила она, протирая руку тряпкой. - Моя матушка настолько была влюблена в моего папашу, что назвала меня его именем аж три раза. Марина Марианна Кросс-Курцевич. Но как вы догадались, полным именем я нечасто представляюсь.       Аллен покачал головой. Марина его расстроила, а он не понимал, чем именно. Факт, что она дочь его учителя, не особо его смущал, но…       - Ладно, собирайся, нам надо уходить… - он развернулся, но певица вцепилась ему в локоть и пихнула в руки зеркало.       - Можешь дуться сколько хочешь, но работу-то оцени! - велела она. Аллен с сомнением посмотрел на неё, а потом на отражение. А в куске стекла неожиданно был молодой симпатичный парень. Бледный и грустный, но совершенно нормальный.