Надо уходить. Что-то не так.
Девочку начинает одолевать страх за себя и спящую сестру. — Проснись, пожалуйста, проснись! — шепот переходит в крик. — Надо уходить! Но тёмноволосая спит и никак не реагирует на толчки. Вздохнув, девочка выходит из комнаты и бежит на улицу, ища помощь. Но не успевает.***
Грохот пуль и истошные крики людей с улицы разносились по всей квартире. С первыми же выстрелами от окна осталось лишь пара осколков в раме, его остатки были разбросаны по полу. Штукатурка осыпалась с потолка и стен, в комнате поднималась пыль. Аксель открыла глаза сразу же, как началась стрельба, обхватив голову руками, скатилась по кровати на пол и спряталась за ней. Её сердце бешено билось от осознания того, что Мии не было рядом. Кто знает, где она и что с ней? Спустя пять минут шквал пуль начал постепенно стихать. Аксель медленно двинулась в сторону окна, выставив правое плечо. Пуля лизнула его и осталась в стене. Девушка почувствовала боль и хотела было закричать, но закрыла свой рот рукой, укутав стон в ладонь. По её плечу через черную кожаную куртку текла кровь, скатываясь вниз к локтю, запястью и капая с пальцев на пол. По комнате ещё два раза прошла пулемётная очередь, и всё стихло. Девушка всё так же сидела за кроватью, пытаясь нормализовать сбившееся от страха дыхание. В голове отдавался эхом гулкий звук, который она никак не могла выкинуть из неё. Штукатурная пыль медленно оседала на пол тонким белым слоем. Аксель встала на предательски дрожащие ноги и огляделась. Сестры нигде не было, а её вещи остались в комнате. Её старые рисунки, развешанные по стенам, сейчас были изрезаны следами от пуль и лежали на полу. Она подошла к стоящей в углу аптечке, сняла куртку, намочила рану оставшейся на дне бутылки водой и перевязала её бинтом. Кровь начинала останавливаться, но Аксель решила сделать как можно больше слоёв ткани на всякий случай. Поразмыслив, она сунула во внутренний карман ещё пару пачек бинта и несколько блистеров обезболивающих таблеток, две из которых тут же выпила. Девушка взяла свой рюкзак, покрытый белой пылью, фотографию Мии, накинула куртку и, борясь с головной болью, спустилась по лестнице с третьего этажа на улицу. Обернувшись на полуразрушенное здание, она взглянула на «своё» окно. Оно, как и большая часть в этой серо-коричневой коробке, пустовала. Аксель ждала, что вот сейчас оттуда выглянет Мия, но этого не случилось. Она вновь повернулась и пошла вперед. Заслонка дыры, зияющей в решеточном заборе, была отодвинута в сторону, поэтому сомнений не было — Мия ушла по своей воле. Проволока поверх этого забора была местами ободрана, да и само ограждение оставляло желать лучшего. Однако убрать его никто не стремился, возможно, из-за видимости защиты. Аксель нагнулась и ступила за забор на песок. На её ногах были надеты сандалии, она чувствовала его жар. Вокруг всё было пусто. Слева вдалеке виднелись большие медные ворота и бетонные стены, за которыми находилась военная база; справа через сто метров дорога закручивалась влево и поднималась на склон. Всё, что было на этом склоне, а также засыпанная песком улица в пятьдесят метров шириной, на которой сейчас стояла Аксель, и дома, было огорожено каменными стенами в четыре человеческих роста. Забор, который закрывал двор у её дома, казался отщепенцем на фоне этих громадин. В том месте, где дорога уходила наверх, тоже стояла стена и прилегающее к ней большое здание с небольшими капсулами из пуленепробиваемого стекла, открыть которые можно лишь снаружи. На той стороне стекла всегда были пятна крови неизвестного происхождения, поэтому никто из местных жителей не пытался их открыть, боясь наказания. В стыке двух стен был небольшой проход, закрытый железными прутьями, который обычно охранялся человеком в военной форме. Глядя сейчас на него, девушка с удивлением обнаружила, что никого рядом нет. Она вновь оглянулась и поняла: вокруг ни души. Обычно на песке резвятся дети в тряпье, играя гильзами от пуль, камнями, кусками ткани — тем, что могли найти. Но даже их сейчас видно не было. Произошла зачистка. Как только в каком-то определенном районе города находят человека, который подвергается каким-либо мутациям, его убивают или проводят на нём опыты, а всех жителей улицы «эвакуируют» — заставляют уйти на несколько недель до того момента, пока дом несчастного не «продезинфицируют». А тех, кто не желает уходить со своего места, убивают. Зачищают. Аксель повезло, что она успела сориентироваться и переждать за кроватью. Но она была уверена, мало кому повезло так же, как ей. Со стороны ворот, едва ли не прижимаясь к решетчатому забору, медленно шагал высокий смуглый парень. На его ногах были кроссовки, которые достать в том мире, где он и Аксель живут, достаточно тяжело. Он в целом выглядел много лучше, чем девушка. Даже его волосы были зачесаны назад в аккуратную причёску. Юноша помахал Аксель и ускорил шаг. Она ждала его на месте, разглядывая свои ногти и руку, по которой недавно стекала кровь, сейчас застывшая в виде красной полосы. — Привет, Акс, — парень подошёл к девушке и остановился. Его голос звучал спокойно и мягко. — Я рад, что ты в порядке. — А ты в порядке? — Аксель говорила тихо и напряженно, не сводя взгляда с лица собеседника. — Ты выглядишь… По-другому. Уголок рта парня дрогнул. — Мэй… Девушка кивнула. Она знала, каково это — потерять сестру. И не могла позволить себе ощутить это снова. Она посмотрела на склон и вопросительно взглянула на собеседника. Не говоря ни слова, он обошёл её и направился в сторону к неохраняемому сейчас проходу, всё также прижимаясь к забору. Аксель последовала за ним, разглядывая красовавшуюся на его спине букву «П». Она не знала его настоящего имени. Впрочем, почти никто не знал, кроме семьи, которая и дала его ему. А все его друзья и знакомые называли его по надписи просто Пи или Пэ, кому как больше нравилось.***
— Ты же тоже слышал стрельбу? — парень кивнул. — И крики… — он снова кивнул. — А где тогда… Тела? — он покачал головой. Возможно, выйди Аксель из своего укрытия быстрее, она бы узнала ответ на свой вопрос. Но жизнь дороже этого знания. Песок мягко шкрябал подошвы сандалий, касался открытых ног и грозился сделать несколько мозолей на ступнях. Солнце грело головы пары, от чего голова девушки начинала зудеть сильнее. Воздух был тяжёлым, почти не пропускавшим звуки. Они медленно приблизились к дверному проёму. Пи заглянул внутрь. — Никого. Помоги мне, — он взял один прут обеими руками. Аксель последовала его примеру и взяла другой. — Расшатаем эту жестянку. На счёт три. Раз… Два… Три, тяни. Они потянули железо на себя, резко кольнула боль в плече. — Давай ещё раз. Раз… Два… Три! Они вновь потянули, прутья начали медленно поддаваться. Ещё несколько подходов, и проход был открыт. Аксель вошла первая. За прутьями был поворот налево, а за ним открывался небольшой проход в метр шириной, едва освещаемый красными лампами, покрытый замытыми следами крови. Свет солнца прятался за стеной и не доходил сюда. Парень протянул ей фонарь, и они двинулись вперёд, освещая себе дорогу. С левой стороны были такие же стеклянные капсулы, что со стороны улицы за стеной, так же покрытые кровью. Открыв одну из капсул, казавшуюся чище других, Пи опешил. Стена, закрывавшая улицу, могла отодвигаться в сторону. Он дернул её вправо и увидел то место, где они были несколько минут назад, только он был за стеклом. До ребят начало медленно доходить, откуда здесь появлялись алые следы. Они прошли ещё несколько метров, как фонарь девушки выхватил в одной из камер человеческий силуэт. Она подошла ближе и вскрикнула. Парень тут же прикрыл её рот рукой и шикнул. За стеклом, прислоненный спиной к стене, лежал труп человека в военной одежде. Его лицо искажала гримаса боли. Было видно, что он мучился перед смертью. В его животе было несколько пулевых ранений. Медленная и мучительная кончина была у этого человека. Парень открыл капсулу, в нос резко ударил запах крови и меди. Он направил луч фонаря на лицо покойника, закрыл его глаза и начал снимать с него одежду. — Ты что творишь?! — громким шепотом возмутилась Аксель. — Совсем с ума сошёл?! Снимать одежду с покойника! — Он, в первую очередь, военный, — юноша не обратил внимания на возгласы девушки и продолжил дело. — С формой военного будет проще выжить. Да даже продать её можно неплохо. Девушка закатила глаза, но решила помочь. Сделать это было не так просто, тело закоченело и не хотело поддаваться манипуляциям. А в пуленепробиваемой капсуле особо не развернуться для действия. Спустя пятнадцать минут мучений, одежда бедняги была в руках Пи, а сапоги держала Аксель. Аккуратно сложив всё в свой рюкзак, парень поднял с пола кобуру с пистолетом из воронёной стали, которую он отложил в сторону в момент снятия штанов с военного, и закрепил её на своих, прикрыв толстовкой. Пара прошла вперёд. Справа была железная дверь с маленьким окошком, запертая на висячий замок. Проход уходил в стену, других ходов, кроме этой двери, не было видно. В дальних капсулах были ещё люди, но рассматривать их категорически не хотелось: их кожа была покрыта наростами, у некоторых выпали волосы, и каждый сидел в неестественной для живого существа позе. «Мутанты» — шепнул Пи. Он попытался открыть дверь, но замок был крепким. Ключа у их не было, сломать так же было нечем. Девушка посветила фонарём через окошко и глянула внутрь. Кругом лежали тела убитых людей. Пол и стены были покрыты кровью, каждый труп был в разной степени разложения, и, она могла поклясться, что видел, как крысы пытаются отъесть палец у мертвой женщины с цветастым платком на голове. Аксель отпрянула назад и осела. Видеть мертвых в таком количестве было очень жутко. Сердце бешено колотилось, на глаза едва не навернулись слёзы. Пи тоже глянул на то, что находится по ту сторону двери, и пожал плечами. Затем он взял девушку за руку, поднял её и повёл за собой к выходу. Она спокойно повиновалась, словно в трансе. Перед её глазами стояли глаза той женщины. Они напомнили глаза Мии. Где она?