l'amour toujours.

10 и 12. Делить внимание Энн с другими людьми оказалось до ужаса трудным делом, но сложнее всего было победить её в произношении по буквам! Мистер Филлипс без особого энтузиазма отметил успехи новенькой, что позволило ей показать язык своему настоящему учителю. А как же было досадно Гилберту, ведь это он поделился с ней особенностями буквы «н»! Всё позабылось. Жёлтые листья покрылись снегом. Где-то высоко на чердаке пылятся три открытки с корявой подписью: «от Гилберта». В это рождество к ним не прибавилось ни одной. Никто больше не стучит в дверь Катбертов ранним утром на зимних каникулах. Где-то глубоко в сердце Энн таилась огромная обида на кудрявого мальчишку. Всё его внимание переместилось на учёбу, на переменках он был окружён одноклассниками. А ей бы сейчас невозмутимо кинуть снежок в его сторону и засмеяться так, будто им 7 и 9! В следующем декабре главным поводом для обсуждения одноклассниц стало то, каким грустным и одновременно восхитительным выглядел Гилберт на похоронах своего отца. Эта чушь не тревожила рыжеволосую. Бóльшим поводом для волнения явилось то, что, как оказалось, чужую боль можно прочувствовать через крепкие объятия. С разрешения Мариллы, поздним вечером Энн побежала к слабому огоньку, исходящему из дома Блайтов. Раздался неуверенный стук, но дверь не была заперта. На кухонном столе стояла одинокая кружка, а чай давно остыл. Хозяин дома сидел спиной к незваной гостье и тихо плакал. Озябшие от холода руки обняли друга со спины, губы поцеловали макушку, а внутреннее чутье уверило: всё будет хорошо. Руки сплелись, и Гилберт задумался над тем, что холод может излучать тепло. Глупый март принёс плохие вести. Дом Блайтов опустел. Единственный жилец отправился в путешествие, а его единственная подруга в пучину отчаяния. Руки невольно тянулись к бумаге.       …Ты самый эгоистичный парень из всех, что я знаю!       Не поведу бровью, когда ты вернёшься.       Руби Гиллис так ужасно скучает, а я вот не вижу ни одного повода для этого.       Не отвечай мне. Плюхнувшись на кровать, она закричала в подушку от возмущения. Доставка письма стала заботой тёти Джозефины. Улыбка впервые за долгое время озарило его бледное лицо.       Дорогая Мисс Ширли-Катберт,       я рад, что в твоей жизни нет эгоистичнее парня, чем я.       По крайней мере, могу ли я быть уверен, что ты не пишешь им письма?       Спрашиваешь, когда же я вернусь? Как мило!       В моих планах пока нет возвращения в Эйвонли.       И жаль, ведь я так соскучился по Руби Гиллис… Ухмылка при мысли о том, что письмо просто убьёт её. Это было очевидно, что скоро Диана выслушает все нелестные выражения в сторону одноклассника. Не решаясь добавить скромное «и по тебе», отправляет ответ вредному адресату. — ... ведь я так соскучился по Руби Гиллис, Диана! — чересчур эмоционально передала Энн. — Я не могу поверить! — В то, что он не вернётся? — с ноткой сомнения и огромным терпением. — В то, что у него есть мозги! — бережливо спрятала письмо безмозглого мальчика. Гилберт Блайт, цитируя Энн, всё же удостоил деревню чести вернуться. Все до единого побежали встречать былого лидера класса. Только Коул Маккензи был слишком занят новой подругой, что увлечённо болтала о персонажах своего нового романа. Чьи-то ладони опускаются на парту собеседников, а туловище почти закрывает обзор на доску. — Так ты новенький? Всеми силами пытается не смотреть на неё. — Да, привет. Меня зовут Коул, — дружелюбно ответил светловолосый. — А ты, скорее всего, Гилберт? У неё это выходит лучше. — Точно. Должно быть, слышал обо мне? — слишком самоуверенно. Она закипает за секунду. Кидает надкусанное яблоко в плечо парня и покидает их. Он не злится, ведь ему тоже когда-то было 12.