Письмо в никуда

      «Макс,       Эмм… знаешь, я давно бросила попытки что-то тебе написать. Ты же все равно не отвечаешь на мои сообщения. Тебе насрать, ты блистаешь в своем прекрасном Сиэтле и наверняка давным-давно позабыла обо мне.        Но сегодня я решилась на этот тупой поступок еще раз. У меня просто подходящее настроение — видишь вот это пятно на бумаге? Я плачу. Я пьяна. Я зла на Рэйчел. Сучка! Нет, подожди-подожди. Вроде надо бы спросить у тебя, как дела, да? Вежливость и все такое? Мне плевать, знаешь. Не знаешь? То есть — нет, ты должна знать, но я вроде как никогда не говорила, что все письма, которые писала тебе, я сложила в одну большую коробку и сожгла. Гори синим пламенем! Это было три года назад. Теперь вот знай.        Когда я вспоминаю свое детство, меня просто трясет. Помнишь, как мы играли в пиратов? Рисовали карты, вместе искали клады, которые прятал папа на заднем дворе? Вечером засыпали рядом на большой кровати, а с утра мама готовила омлет с беконом? И это все рухнуло в один-единственный миг… Я не хочу говорить об этом снова. Мне больно, понимаешь, глупая твоя башка? Я все это помню. А ты забыла. И ты еще сто раз пожалеешь о том, что забыла меня. Ты же жалеешь, да? Ну хоть немного?        Я вот сейчас сижу и слышу, как мама с моим мудацким отчимом ругаются из-за меня в соседней комнате. Он редкостное говно! Все еще пытается меня контролировать. Ему ничего не удается, он слишком туп. Он даже не замечает, когда я беру его пистолет побаловаться. Не подумай, я не убиваю людей, хотя здесь, в Аркадии Бэй, они этого заслуживают. Я просто ухожу на свалку и стреляю по разным штукам, чтобы они почувствовали ту же боль, что и я.       Сначала отец, потом ты, теперь Рэйчел. Вы все меня бросили. Я это заслужила? Я плохая дочь, подруга, любовница? Ну же, Макс, обвини меня во всех грехах, растопчи меня. Ты же тоже меня предала, как эти двое. Ты меня ненавидишь в глубине души, да? За что, я не понимаю? Ведь если бы не-ненавидела, я бы не была для тебя пустым местом, никем, ничем.       Ты даже не представляешь, как я зла. Рэйчел исчезла. Должно быть, она уехала в Лос-Анджелес и наверняка уже на полпути к своей мечте. Без меня. Почему без меня? Кто дал ей право вот так взять и вычеркнуть имя «Хлоя» из своей жизни? Она лгала, что хочет быть только со мной. Мне давно надо было внимательнее к ней присмотреться. Притворщица, обманщица… Лгунья! А я ей верила. Я ее любила. Она была моим ангелом, Макс. Тем, кем тебе для меня никогда не стать. Что, так сложно было ответить на мое сообщение? Да скажи хоть что-нибудь, два слова, дай мне надежду, дай мне причину для того, чтобы жить дальше, не мечтая о том, чтобы в один прекрасный день этот город взорвался к чертям и я вместе с ним. А сейчас я хочу только этого.        Макс, ты мне нужна. Очень.        P.S. Если ты все-таки получишь это письмо, знай, что я сейчас трезвею и поэтому злюсь еще больше, но это выше меня.        никогда не твоя, Хлоя       25 апреля, 2013»        «Привет… Хлоя.        Ты знаешь, я получила твое письмо только сегодня.        Да, почта работает из рук вон плохо. Сколько дней прошло.»        Ветерок за окном колыхал пожелтевшую осеннюю листву.       Макс чувствовала, как у нее перехватывает дыхание.        Письмо от подруги ей переслали родители: оно было отправлено на старый адрес в Сиэтле. Белый конверт выглядел слегка помятым, на нем виднелся апрельский штамп. В какой временной петле он затерялся, прежде чем добраться до своего адресата — кто знает.        Похороны Хлои состоялись две недели назад.       Макс сидела за столом в комнате общежития. Писать свой ответ в никуда ей приходилось медленно: слезы застили глаза. Было невыносимо тяжело смириться с потерей любимого человека, но время — великий лекарь — постепенно заживляло кровоточащие шрамы на сердце. А полученное письмо стало хлесткой пощечиной из прошлого, криком отчаяния, который невозможно было забыть или вычеркнуть из памяти.       «Хлоя… Я бы хотела попросить у тебя прощения. Мы так и не успели поговорить с тобой начистоту. А мне о многом нужно было рассказать. У меня и в мыслях никогда не было причинять тебе боль! Я виновата — так сильно — в том, что ты ощущала себя никому не нужной. Я знаю, что ты меня уже не простишь, но, возможно, ты почувствуешь это раскаяние. Как-нибудь.       Ты спрашиваешь — помню ли я? Я помню все. Я никогда не забывала. Начиная с тех времен, когда мы были детьми, и заканчивая этой неделей. Вкусные вафли, которые пекла твоя мама, пикники у маяка. Как мы дурачились в гараже твоего отца. Как мы расстались. И как снова встретились. Как было приятно вернуться в твой дом после стольких лет, увидеться с Джойс — она ничуть не изменилась. Каждая минута, проведенная рядом с тобой, была мне дорога. Так жаль, что у меня нет возможности вернуть время вспять и прожить эту неделю заново.       Я не отвечала тебе, потому что… потому что я была последней тупицей. Какое бы я сейчас оправдание себе не придумала — оно не будет снимать с меня вину за это. Я не знала, что мое молчание будет ранить тебя так сильно. Мне казалось, что ты уже обрела новых друзей в Аркадии Бэй и не собираешься цепляться за прошлое, в котором осталась я. Вот видишь, я уже начинаю оправдываться. Выглядит глупо, правда?        Мне очень жаль твоего отца. Поверь, он был мне хорошим другом. Его смерть разрушила твою веру в лучшее. В людей. Так несправедливо… Мне очень жаль Рэйчел, которая помогала тебе эту веру восстановить, по крупицам, по частям. Я знаю, насколько вы с ней были близки, как сильно вы принадлежали друг другу. И сколько горя ты испытала, потеряв ее. А еще мне жаль тебя. Да, ты бы сейчас сказала: «Колфилд, ты охренела меня жалеть?» Ты же никогда не показывала миру свои слабости, прячась от ударов судьбы под напускной самоуверенностью. Сильная, взрослая девочка. Девочка, которой не хватило любви и заботы от тех, кто был тебе дорог. И в особенности от меня.        Прости меня, Хлоя. Прости, прости, прости. Обвини меня во всех грехах, растопчи меня. Я тебя предала. Я не хотела…       Сейчас это уже не имеет никакого значения.       И знаешь… Я буду помнить все. Я буду помнить тебя. Твои глаза, в которых отражалось небо. Твои хрупкие бледные руки. Твой мягкий смех и улыбки, твой голос. Твои поцелуи — как мольбы о помощи, о желании жить. Я буду вечно мысленно воссоздавать тебя по каждой клеточке твоего тела.        Я буду любить тебя.       навсегда твоя, Макс       23 октября, 2013»