***
Тоагфаат была древней гробницей. Мало кто помнил, как давно и кем она была возведена. Молва ходила о лабиринте, битком набитом несметными сокровищами, о страшных чудовищах и порождениях темной магии, стерегущих богатства. Никто точно не был уверен, правда ли хоть часть тех слухов. Но все точно знали, для кого стояла эта усыпальница. Харей — демон, поглотивший тысячи душ и уничтоживший несколько государств — вот, кто лежал под толщей камня, исписанного древними заклятиями, удерживающими силу чудовища в лабиринте. Согласно легенде, мощь Харея была так велика, что даже после смерти его тело оставалось нетленным долгое время, пока его не замуровали, и по сей день он лежал, будто спящий. И однажды силы его вернутся, призовут душу обратно в тело, а дьявол во плоти оживет и вновь начнет творить бесчинства. Разумные люди предпочитали не верить в эту чушь. Кто способен восстать из мертвых? До этого дня Харей тоже не верил в подобную чепуху. Однако, он дышал и его сердце вновь билось. Харей нахмурился, силясь открыть глаза, однако перед взором неизменно была одна лишь темнота. Что-то стягивало его конечности, не давая пошевелиться. Чем сильнее он дергался, тем сильнее сжимались путы, и в итоге демон сдался. Вероятно, это была дьявольская лента — сотканная из ядовитых волокон и закаленная темной магией ткань. Уникальное орудие пыток: раны от таких лент были невероятно болезненными и не заживали. Эти слабаки его собственное изобретение обернули против него же! И вот, что было странно: помнится, его грудь пронзили насквозь. Но Харей не чувствовал в себе лишнего довольно-таки некрасивого отверстия в организме. Неужто случилось так называемое «переселение души»? Нет, он хорошо знал свое тело, и ошибки быть не могло. Об этом ему в лишний раз напомнили чертовы путы, до крови сжимающие конечности. Харей зарычал от бешенства и обратился к силе внутри себя. Привычное покалывание прошлось по коже, и он в несколько мгновений вырвался из оков. Однако его конечности не остановились, с грохотом ломая то, что создавало вокруг него непроницаемый мрак. Нечто тяжелое упало ему на грудь. Харей перекатился по холодному полу, болезненно простонав, и увидев перед собой… остатки гроба. Кое-как встав на ноги, мужчина побрел куда глаза глядели, натыкаясь на стены и неуклюже огибая дверные проемы. От каждого касания на стене загорались символы лунных заклинаний, обжигающих кожу. Как ни старался, Харей не мог полностью избежать этих пыток: он слишком ослаб и мышцы его совсем не слушались. Запястья и щиколотки были изрезаны тканью, и кровь из порезов непрерывно стекала на пол. — Ничтожества… Посмели поставить меня в столь жалкое положение, — Харей сплюнул сгусток крови. Его трясло от боли, и силы оставались только на злость.***
Файяр намеревался лично идти к гробнице для встречи с демоном, но телохранитель уперся и никуда не собирался его пускать. — Чертовы де’марей, вы не знаете, что он из себя представляет! — порывался, было, тот, но слуга упрямо стоял на проходе, даже изменив клановой привычке изображать из себя статую. — Ты наван-агар, — и этим все сказано. Крыть было нечем. Наван, который агар, не имеет права подвергать себя опасности — без него вся кампания по захвату восставшего мертвеца становится изощренным видом суицида. Только он, как маг луны, обладал способностью чувствовать темную магию Харея. Скрипнув зубами, Файяр демонстративно сел на кровать, сложив руки на груди. — Может, хоть позволишь королеве сообщить? — с сарказмом процедил он. — Она знает, — сухо ответил слуга. Файяр и сам понимал это — мысленное общение де’марей позволяло игнорировать любые расстояния. И все равно, наван-агар не собирался мириться. — Дьявол, Нии, я же не бумажный, чтобы так рьяно меня оберегать! Почему ты хоть раз не пойдешь мне навстречу? Де’марей несколько нелепо дрогнул — он уже давно забыл, как двигаются люди. Нормальные люди. Нии лишь посмотрел господину в глаза, и Файяр угрюмо вздохнул, признавая поражение. — Скажи королеве Лионне, что гробницу нужно обыскать. — Уже.***
Место, в котором замуровали Харея, явно было призвано задержать его в лабиринте, как минимум, на вечность. Выбраться из запутанных коридоров было попросту невозможно. Ругая всех, кто ее строил, на чем свет стоит, демон уже в пятый раз проходил мимо одного и того же поворота со слегка выщербленной стеной, то и дело спотыкаясь заплетающимися от слабости ногами.***
Войска выступили в рекордные сроки. Над головами в сверкающих шлемах взвились желтые знамена с гербом муравья, перекусывающего шею змее. — Гляди, гляди! — дети с восторгом прилипали к окнам. — Это же сильнейшие бойцы города! Они такие классные! — Да, дети, — матери беспокойно переглядывались с отцами. — Они защитят нас. Обязательно. Тоагфаат стояла в трех днях пути от Муравейника, но для конной гвардии это расстояние было небольшим. Окрестности гробницы, окруженные естественным заслоном деревьев и двойным лунным кругом с нанесенными заклинаниями, недружелюбно встретили солдат гнетущей тишиной. Ни зверья, ни шелеста листьев — воистину, гробовая тишина. Лошади с форканьем рыли копытами землю, нервничали люди. Из этого места, переполненного темной магией, хотелось только сбежать, но на то они и лучшие солдаты — они справятся с тем, на что неспособны другие. Несколько де’марей рассредоточились по территории, сформировав клин — вот уж кто не показывал ни капли страха. Потянулось томительное ожидание.***
Силы выдохлись до того, как копье пробило стену насквозь. Гробница содрогнулась до самого основания и лунные символы заполыхали, отталкивая демона прочь. Харей зарычал. Подобным его не остановить! Его тело едва держалось. Новое копье с отчаянием принялось крошить камень, ежесекундно теряя мощь из-за магии в письменах, и когда толщу породы пронзил луч света, Харей, преодолевая сопротивление лунных заклинаний, едва протиснулся в проделанную дыру.***
— Оружие на изготовку! — командир гвардии первым поднял копье, вспыхнувшее руническими кольцами. Тоагфаат дрожала, осколки сыпались из древних трещин. Высокие каменные врата, перед которыми собралось войско, несколько раз содрогнулись. Из щелей брызнула пыль. Больше не произошло ничего. Гвардия оцепенела, готовая в любой момент отражать атаки. Кони беспокойно гарцевали на месте, тут и там раздавалось ржание. Но дальше, в самом деле, ничего не случилось. — Никто не показался? — Файяр закусил щеку изнутри, сверля взглядом молчаливого Нии. — Я точно чувствую, что Харей покинул Тоагфаат. Обыщите все! Получив приказ наван-агар, часть солдат вместе с де’марей отправились на разведку. Врата были только одни, все сооружение стояло нетронутым, больше не подавая признаков жизни. Никаких нор, подкопов или других выходов и в помине не было. Враг просто куда-то испарился.***
Харей процедил сквозь зубы несколько заклинаний, скрывающих его магический фон. Он не был уверен, сколько времени минуло с его «смерти», но на всякий случай стоило стать невидимкой. Заклинание сработало, но едва-едва. Это навевало тревожные мысли. «Как им удалось настолько осушить мою магию?» — мысли демона метались. Лунные письмена также выпили из него немало энергии. С таким запасом сил он даже с кошкой не справится. Рядом с этим местом должен быть город. Интересное предположение, только неправдоподобное. Не проще ли было замуровать его в такой глуши, куда даже боги не смотрят? Так надежнее. Если бы демон Харей вырвался, люди об этом узнали и сделали все, чтобы убить его. «Тщеславные отродья… — Харей оперся о дерево. — Они слишком много о себе мнят». Немного отдышавшись, он пошел дальше, доверив направление своей интуиции. Город был бы неплохой идеей — там он легко затеряется, и пусть ищут ветра в поле. «И все же, сколько времени прошло? Судя по состоянию моего тела, не меньше десяти лет. Мою внешность еще могут помнить, это может стать… проблемой». Однако мысли его прервал звук, казалось, забытый давным-давно. Услышав журчание ручья, Харей тут же рванул к воде и припал к ней с голодной жадностью. Обезвоженный организм начал понемногу возвращаться в норму, подстегнутый регенерацией. И даже яд дьявольской ткани, хоть и бежал еще по его венам, начинал ослабевать. В зеркале речушки отражалось тощее бородатое лицо немощного старика, но никак не зла во плоти, которым пугали не только детей, но и взрослых. Харей цыкнул. Таким его точно не признают. Демон ударил ладонью по воде, разбивая свое отражение, без единой эмоции смыв кровь с порезов. Внимание мужчины привлекла круглая оранжевая галька, сточенная водой. Подводный камушек был таким приметным, что его так и тянуло подобрать. Отказывать себе Харей не стал.***
С самого начала что-то в местности казалось ему странным. Не то переменившийся воздух, не то растительность, где-то в этом всем крылся подвох. Реальность оказалась куда более жесткой, чем он ожидал. Разум отказывался это понимать. Как так вышло, что мир… умер? Внешне изменилось не много: деревья росли вверх, а не вниз, облака по-прежнему бороздили голубую гладь неба, реки омывали свои берега. Но это все было пустым и омертвевшим, словно существующим лишь по инерции. Харей больше не чувствовал столь сильного потока жизни, и теперь понимал, почему не ощущал этого раньше. То место, в котором демон был замурован, было окольцовано двойным лунным кругом. Это высшее заклинание имело наихудший эффект для темной магии, будучи ее доппельгангером. Лунные заклинания и магия тьмы обладали полностью противоположными свойствами, и в то же время — одинаковыми, а значит, отталкивали друг друга со страшной силой. Лунный круг попросту законсервировал кусочек мира. За его пределами же произошла катастрофа. Хоть внешне он не проявил никаких эмоций, ступая по мертвой зеленой траве и безликим грунтовым дорогам, внутри Харей был в полнейшей растерянности, пытаясь осознать, как так получилось, что все настолько изменилось. И… Как долго он не просыпался? Неосознанно он потянул руку к карману в истрепанной одежде и принялся вертеть круглый оранжевый камушек в руках. Хотелось задать множество вопросов, но первое — почему лунный круг его пропустил? Если уж на то пошло, то создавать такие круги умели лишь очень могущественные маги. Помнится, он знал одного, юношу по имени Наван. Редкое дарование, которое рождается раз в тысячу лет, уникум, сумевший освоить высшую магию в столь юном возрасте. В те времена, когда Харей еще вызывал трепет одним своим именем, он питал огромное уважение и зависть к столь сильному дару. Даже пытался перетянуть Навана в свою коалицию… А по итогу тот встал на сторону героя, и вот что из этого вышло. По всей видимости, круг наносил ни кто иной, как Наван, а помня его силу, грешным делом было сомневаться в надежности этой магии. Лунные письмена были автономны, и могли держаться очень долго. По-хорошему, двойной рунический круг не подпустил бы Харея к своей границе. Причиной ослабления заклятия могло послужить лишь две вещи: время или темная магия. Очень много темной магии. В свое время он просто упивался мыслями о том, как сила тьмы переполнит этот мир и сделает его идеальной ареной для ее порождений, с ним, Хареем, во главе копья. Герой пронзил ему сердце раньше, чем этот план воплотился в жизнь, но сейчас Харей наблюдал то, что произошло бы, останься он в живых и доведи дело до конца. О да, его темная сущность ликовала. Все, кто так старался его сдержать, мертвы, а он остался. Он, демон крови, возродился в новом совершенном для него мире! А что толку. Нет, фыркнул Харей, вы посмотрите, кто раскрыл рот. Этот «внутренний голос», похоже, с ним не согласен. Смысл править мертвым миром. «Мне все равно, что ты думаешь. Ты не способен оценить всю глубину этого момента. Мига, когда то, за что ты сражался, возвысилось!» «Голос» какое-то время молчал, но затем угрюмо бросил: …Иди к городу.***
— Я иду в гробницу, и ты меня не остановишь, — заявил Файяр, встав перед Нии с плотно упакованной сумкой. Де’марей развернулся и первым вышел через дверь, оставив вставшего истуканом господина хлопать глазами ему вслед. — Ты что, это предвидел? — Ты сбежишь. Со мной надежнее, — Нии развернул голову в его сторону. — Пошли. Раздобыв лошадей, уже к следующему дню они прибыли к Тоагфаат. Наван-агар с трепетом переступил через первое кольцо лунного круга, словно боясь, что тот распадется, и только за вторым кольцом успокоился. Нии следовал за ним с лошадьми. Командир гвардии отдал Файяру честь и провел к сооружению, вокруг которого сейчас была только половина отряда — остальные все еще рыскали по округе в поисках демона. Врата, как и прежде, стояли закрытыми, но это не смутило наван-агара. — Потрясающе… Я столько читал об этом месте, но ни разу не был, — он провел ладонью по шершавому камню. — Механизм затвора — хитрая конструкция… А рычаги замаскированы, и если нажать не то, что нужно, произойдет полная блокировка дверей! Невероятно, как люди древности создали это место! За плотной полумаской было не видно, как Нии едва заметно улыбнулся. Файяр полностью отдался изучению объекта своих многолетних исследований, и, кажется, был счастлив просто находиться рядом. Даже приближаться к Тоагфаат было табу. В душе наван-агар даже был немного благодарен Харею за его побег. — Я прошу прощения, — капитан прохладно окинул взглядом увлеченного Файяра. — Но если демон уже вышел, зачем нам обыскивать гробницу? — Я не могу сейчас почувствовать его местонахождение. Он скрывает свою магию. Потому нужно осмотреть это место изнутри, — исследователь пожал плечами. — Прежде стоит узнать как можно больше, чтобы не получилось, что мы ловим дым голыми руками. Щелкнул рычаг, покатились маленькие каменные шарики по желобкам, приводя механизм в движение, и монолитные врата, казавшиеся неподъемными, начали подниматься. Боясь, что проход тут же захлопнется, Файяр юркнул в небольшую щель. Нии последовал за ним. Но, похоже, механизм был слишком старым: что-то громко хрустнуло, и тяжелая дверь рухнула вниз, едва не придавив де’марей. — Живо скажи, чтобы не вздумали ничего нажимать! — заволновался Файяр. В ту же секунду руку гвардейца, не успевшего панически дотянуться до рычага, остановила женщина де’марей. Она покачала головой и встала перед вратами, сообщив Нии о своей готовности принимать приказы. Наван-агар перевел дух. — Передай королеве о том, что случилось. — Позже Тито передаст, — Нии зажег магический светляк. Мягкое голубоватое свечение озарило узкий каменный коридор. — Ее Величество не может получить сообщение сейчас? — Файяр распахнул безрукавку, оставшись в рубашке — внутри лабиринта было душно. — Эрнест, — кратко ответил де’марей. Файяр со стоном приложил руку к лицу. Шато Эрнест был главным знатоком дворцовых сплетен, прекрасным информатором для всех, кто готов дорого заплатить, и смазливым ублюдком, играющим чужими чувствами. Проще говоря, он был любовником королевы Лионны. Учитывая ее безумную зависимость от этого павлина, ожидать, что сообщение дойдет до уединившейся с ним королевы, можно было лишь к завтрашнему дню. Нии без промедления пошел вперед, держа наван-агара за спиной. Исследование гробницы обещало затянуться.***
Вокруг лишь смутно угадывались когда-то знакомые места. Место, где Харей схлестнулся с героем, находилось чуть южнее горного хребта, виднеющегося вдалеке. Значит, гробницу построили на западе. Это даже немного навевало ностальгию. По ту сторону гор когда-то все и началось… — Эй, голос, кто ты такой? — полюбопытствовал Харей, перебираясь через буераки. Такая же тень прошлого. Харей расхохотался. И впрямь, какая разница, кто они такие… Они всего лишь осколки былого мира, занозой засевшие в новом времени. — Так откуда же ты взялся, тень прошлого? Ты весь такой умный, ловушки вон обошел, — демон провернул на пальце свой камушек. — Небось, знаменитым вором был. Не твое дело. Показалось ему или нет, но голос слегка обиделся. Это вызвало только новый приступ смеха, но на самом деле Харей был рад просто тому, что с кем-то говорил. Уже очень давно он не разговаривал ни с кем просто так. Твари из тьмы никогда не отличались разумом, а люди заводить диалог с кровавым демоном не торопились. Всю дорогу Харей изводил «внутренний голос» болтовней, пока тот просто не перестал отвечать. Вот уже несколько дней он шел по пустой местности. Чем дальше, тем тяжелее был дурман темной силы, постепенно даже ему, демону, это стало доставлять дискомфорт. К тому же, раны на запястьях и щиколотках и не думали заживать, непрерывно сочась кровью. К рассвету второго дня пути Харей не выдержал и остановился у реки, вдоль которой шел, пытаясь не показывать слабости. Перед кем ты красуешься? — А, теперь ты снова со мной разговариваешь? — оживился Харей. Мне просто интересно, ради чего тебе делать всемогущий вид, когда вокруг ни души. Хотя продолжай. Комары недостаточно прониклись твоей мощью. Демон почувствовал укол раздражения. Поначалу голос был едва слышным, но чем дольше они разговаривали, тем отчетливее становилось его присутствие. Похоже, он погорячился с возможным собеседником, они друг друга определенно стоили. Чуткий слух Харея уловил посторонние звуки. Он тут же притих, затаившись, и принялся вглядываться в заросли. Между кустов продиралась невысокая девочка-подросток, громко всхлипывая на всю округу и не особенно скрываясь. Размазывая слезы и грязь по лицу, она добралась до крутого берега: вода ревела внизу, разбиваясь о пороги и закручиваясь водоворотами. Идеальное место, чтобы убить себя — а именно этим девочка, похоже, и собиралась заняться. Она отвязала от пояса худую веревку, кое-как обмотав ее вокруг увесистого камня, но та все время соскальзывала, и девчонка злилась все больше и больше, в конце концов истерично вскрикнув и бросив свою затею. — Ты же неправильно вяжешь, — не сдержал язык за зубами Харей. Самоубийца подскочила, обернувшись на голос. Да… Сомнений не было. В этих глазах загнанного в угол зверя было лишь одно желание: до последнего драться за право умереть. И Харей бы себя не простил, если бы не помог ей. Он вышел, чуть прихрамывая, на свет, и ловко завязал веревку вокруг булыжника. — Вот, теперь не отвяжется. Помочь столкнуть камень? — предложил демон. Девочка словно надломилась, зарыдав еще громче, и забилась в истерике, воя что-то неразборчивое о том, что не хочет жить, и даже он, чертов старик, не признает в ней человека. Харей решил не обижаться на старика и зажал уши, дожидаясь, когда крики перейдут во всхлипывания, а затем охрипшая девчушка и вовсе замолчала. — Наголосилась? — Убей… — болезненно прошептала она. — Хорошо. Давай руки. Не дожидаясь согласия вскинувшейся в неверии девушки, он сам привязал ее кисти к камню. Впервые на ее лице мелькнуло что-то, похожее на страх — она рефлекторно попыталась вырваться, но Харей уже увлеченно толкал камень в направлении обрыва. Зачатки страха переросли в настоящий ужас, когда девочка впилась взглядом в бешено ревущий поток воды. Упавшее туда тело мигом разобьется, и подводные камни перемелют кости, словно муку. Булыжник полетел вниз. — Нет! — заверещала девчонка, рухнув на краю пропасти, но все случилось совсем не так, как задумано: камень был слишком тяжел для старого шнура, и тот оборвался, разделив самоубийцу и ее верную смерть. С перекошенным от страха лицом она смотрела на передавленные веревкой запястья, все еще не способная поверить, что не упала. Харей только вздохнул. — Что же, судьба сегодня не на твоей стороне. Попробуй в другой раз. — Ты… — девчонка потеряла дар речи. — Ты… чуть не… — Не понимаю, в чем проблема. Ты ведь именно этого и хотела. На глаза ей снова навернулись слезы и она уронила лицо на траву, дрожа в сдавленных рыданиях. Ты знал, что веревка не выдержит… Так почему? Харей бы и сам хотел знать. Ведь он с легкостью мог бросить ее хрупкое тело в воду, мог привязать камень полегче, и шнурок бы не лопнул. Много чего мог. «Будем считать это просчетом с моей стороны», — раздраженно отмахнулся от голоса демон.***
Гробница казалась бесконечной. Большинство ловушек уже были обезврежены, а на полу и стенах тускнели разводы засохшей крови. Переглянувшись, мужчины пошли по следам, как ищейки. Поиски вывели их к мрачно-торжественному залу. Без малейшего убранства и погребальных вещей, помещение было построено так, чтобы создать как можно больше душевного неспокойствия. Единственным украшением ныне пустующему разбитому гробу служили множество лунных заклинаний, убористо выписанных даже на полу и потолке. — Эти письмена выдохлись… — Файяр провел рукой по шершавой поверхности. Символы тускло заискрились под его прикосновением, холодя кожу. — Похоже, это и стало причиной пробуждения. — Гроб разломан изнутри, — Нии двумя пальцами подобрал обрывок странной ткани. — Демон ранен. Будем идти по следу, но здесь легко заблудиться. Файяр неопределенно пробормотал что-то, поглощенный изучением символов под голубоватым свечением магического фонаря. — Идем на кровь, — подытожил де’марей. И в этот миг светляк, не выдержав давления темной магии, лопнул, погрузив лабиринт в кромешную темноту. Файяр вскрикнул, прижавшись к стене, и широко раскрытыми глазами уставился в пустоту. Собственное сердцебиение казалось ему громоподобным, а дыхание сбилось. Наван-агар начал задыхаться. — Тише, — голос Нии прозвучал совсем близко. Руки Файяра коснулась чужая ладонь — де’марей неуклюже сжал пальцы подопечного. Того не переставало колотить. — Я здесь, господин. Не бойся, Файяр… Файяр! Наван-агар вздрогнул, прижавшись к единственному живому существу во всем этом дьявольском лабиринте. — Я… Прости, Нии, — Файяр закрыл глаза. — Все уже в порядке… Возьми другой фонарь. Де’марей прекрасно видели даже в полной темноте — не благодаря зрению, а благодаря слуху и обонянию. Сейчас Нии куда глубже ощущал тепло тела своего хозяина, ищущего у него поддержки. Возвращаться на свет совершенно не хотелось. И он позволил себе нарушение субординации. — Нам придется поберечь светляки — под таким давлением темной магии они долго не живут, а кто знает, сколько нам придется идти, — Нии почти не соврал. Файяр напрягся. — Но я могу вести нас. — Точно… Ты же чертова сова, которая все видит, — пробормотал наван-агар, постепенно слабея. Де’марей нахмурился. Это явно была не простая усталость. — Ох. Давай сделаем привал? Потом пойдем… Файяр уронил голову на грудь телохранителю и отключился. Нии поспешил унести его из этой могилы — давление темной энергии в этом месте и без того было слишком велико, что сильно сказывалось на чувствительном к магии юноше. Спустя какое-то время Файяр открыл глаза и вновь беспомощно задергался, ничего перед собой не видя. Однако он почувствовал возле себя тепло человека и дернул головой, случайно ткнувшись носом куда-то в шею де’марей. Нии крепче сжал его плечи, вынуждая успокоиться. — Я здесь, — произнес он. Его подопечный сдавленно хохотнул. — А ты необычайно словоохотливый сегодня. Какое-то время он приходил в себя, и понемногу до него начало доходить происходящее. С одной стороны, Файяру было неловко из-за своего страха, но с другой… Приятно, что де’марей не бросил его. Темнота и тишина давили на разум, потому юноше захотелось как-то разрядить эту мрачную обстановку. — Я всегда думал, что у де’марей холодная кожа. Вы стоите, подобно статуям, проходишь мимо — даже зрачки не шевелятся. Но ты теплый, — Файяр заинтересованно положил руку на грудь Нии. За плотной кожаной броней ощущалось ровное сердцебиение. Такое же, как и у людей. Однако стоило ему произнести эти слова, и сердце вдруг ускорилось. Заинтригованный такой реакцией, наван-агар вслепую нашел завязки на нагруднике и ослабил их. Под броней была вполне обычная рубашка, мягкая на ощупь и неуловимо пахнущая чем-то приятным. Де’марей словно парализовало. Он безропотно стерпел все, что делал его господин, но когда тот снова приложил к нему ладонь, не выдержал и остановил его. Файяр довольно улыбнулся. Он еще никогда не видел, чтобы кто-то из этого клана проявлял хоть малейшую эмоцию. В нем совсем не к месту пробуждался исследовательский азарт. — В то время, когда тебя только приставили охранять меня, ты был таким ледяным. Я с тобой говорил, как будто со стеной, — рука без перчатки тоже была теплой, и даже какой-то необъяснимо мягкой. Не такими он представлял руки воина из могущественного клана. Файяр провел большим пальцем по центру ладони. Нии сцепил зубы, мысленно представляя, как сейчас отстранится, прекратит этот балаган… Наван-агар наклонился, прижавшись щекой к его груди. Сердцебиение зашлось в быстром ритме, и кожа раскалилась. «А ведь я никогда не был так близко к нему. Какое у него сейчас лицо?» — исследователь почувствовал, как заливаются краской его щеки. Во мраке этого не было видно, но он не обольщался, зная способности телохранителя. — И вот сейчас, не оставил меня в темноте… Но ты всего лишь исполнял свой долг. Ты совсем ничего ко мне не чувствуешь. И мои чувства тебе тоже не важны для исполнения своей роли. Идеальный де’марей, — пробормотал Файяр. Приподнятое настроение враз пропало, как воздух из проткнутого пузыря. Де’марей и сам плохо понимал, зачем все это позволяет. Его тело словно взбунтовалось против разума. Он прикрыл глаза, собираясь с духом. — Ты сам напросился, 'Яр, — Нии притянул его к себе. — А?.. — только и сумел выдавить тот, оказавшись плотно прижатым к полыхающей подобно печи груди. Нии плохо представлял, как должен действовать, но инстинктивно нашел губы Файяра своими, стремясь за этот короткий миг впитать как можно больше его присутствия. Он был готов, что его сейчас оттолкнут, и успел с этим смириться уже давно. Шли секунды… Файяр осторожно обнял его за шею. — 'Яр!.. — в голосе Нии отчетливо слышался испуг напополам с волнением. Потрясающая реакция для того, кто несколько лет вел себя подобно глыбе льда. И, будто все сдерживаемые эмоции вдруг решили вырваться, воин, казалось, безразлично произнес: — Ты должен заменить телохранителя. И сколько отчаяния крылось за этими простыми словами. — Почему? — спокойно полюбопытствовал Файяр. — С самого начала я был рядом, безупречно исполняя свою роль. Но в этом была корыстная цель: я не хотел, чтобы меня отстранили. — Ох, — юноша приоткрыл рот. Семь лет назад Файяра Триса признали наван-агаром, наследником великого мага древности — Навана Триса — и новыми «глазами» Муравейника. Важность этой роли для города могла посоперничать даже с ролью правителя, было естественно, что столь ценного человека будут защищать как зеницу ока. К тогда еще четырнадцатилетнему Файяру пришел совсем юный де’марей — больше двадцати лет он бы ему не дал. Однако, он был самым способным из своего поколения, превосходя даже некоторых наставников, и заслужил право охранять бесценного для города человека. Это все, что Нии знал о своем задании. А затем он встретил Файяра. Жизнь кипела вокруг этого подростка бурным ключом, тому хотелось влезть всюду и везде, обыскать и изучить все во дворце. И де’марей, как и подобает идеальному защитнику, ограждал своего подопечного от любых напастей, устранял осмелившихся на покушение, тенью следовал за Трисом, не произнося лишних слов. И в какой-то момент он осознал, что уже не может без хозяина. Файяр очень много говорил — в основном, за неимением собеседников, тот часами мог что-то рассказывать Нии, порой заходя в такие магические дебри, что мозги пухли. Любопытному подростку хотелось делиться своими находками, впечатлениями и знаниями, но во дворце так было не принято. Высокомерные взгляды или равнодушные вежливые отказы были еще не самым худшим, что можно было получить. И Трис учился говорить с придворными на их языке. Со временем от него как будто и не осталось ничего от прежнего Файяра, и только Нии знал его полностью. Как только двери покоев закрывались, подчеркнуто-отстраненный от мирской жизни наван-агар превращался в 'Яра — впечатлительного юношу, у которого ни на секунду не закрывался рот, словно в попытке наверстать часы вежливого молчания. Де’марей, хоть и слушал с искренним интересом, считал себя безупречным воином клана. Пока в один день не поймал себя за тем, что сидел в ногах спящего хозяина, с нежной улыбкой рассматривая его лицо. Это выбило его из колеи. Нии настолько сосредоточился на этом, что едва не допустил гибели Триса — о неудавшемся покушении так никто и не узнал, но в груди де’марей поселился гадкий тугой клубок страха. Страха, что его, поправшего законы своего клана, отстранят и обрекут на десять лет заточения в темноте, дабы вновь стать идеальным воином и вернуть себе доброе имя. И кара не страшила его так сильно, как-то, что у его Файяра появится другой телохранитель, а энергичный наван-агар будет раскрывать свою душу другому. Осознав это, де’марей перед своим спящим хозяином тихо поклялся стать с этого момента безупречным защитником. Четко следовать законам клана: не допускать привязанностей, не испытывать эмоций. Делать лишь то, что обязан. И хоть Нии слыл идеальным воином клана, внутри себя он так и не поборол чувств. — Балбес, — 'Яр улыбнулся. — Я бы не стал никому другому раскрывать душу. Если бы ты хоть раз заметил, как я на тебя смотрел, то не придумал бы себе такую страшилку. — Я боялся. Раньше, — рука Нии удобно устроилась на спине хозяина. — Теперь мне все равно. Если клан отстранит меня, я уйду из клана. Если убьют, я вернусь духом, чтобы защищать тебя, — от этих слов Файяр залился краской. — Не говори этого так спокойно… Я еще не привык, чтобы молчун-Нии говорил такими длинными предложениями! — выпалил Трис скороговоркой. Нии издал короткий смешок. И темнота больше не пугала.***
«Мой просчет, признаю. Это было ошибкой. Но ради всей магии мира, зачем ты идешь за мной?!» — Харей резко остановился, из-за чего следующая за ним по пятам девчонка икнула и «спряталась» за деревом. — Если ты хочешь, чтобы я помог тебе отправиться к духам, милости прошу, — криво усмехнулся демон. Самоубийца бросила взгляд исподлобья и обиженно отвернулась. Харей закатил глаза. — Женщины… — А ты псих, — отрезала та. Выслушай ее. — Ну и зачем? — проворчал демон, возобновляя движение. — Сама попросила убить ее, а когда я так и сделал, вдруг обиделась. И я еще виноват? Твой панцирь цинизма настолько непробиваемый, да? — В точку! Я же демон! — раздраженно рявкнул Харей. — Детей ем, моря крови проливаю! Мне плевать на людей! — …Полоумный… — вставила слово девочка. — Что ты ко мне прицепилась? Харей зло сцепил зубы, катая между пальцами оранжевый камушек. Во влажных от крови ладонях он стал тревожно-алым. — Мне просто интересно, каково быть безумцем. Ты потрепан, как поганая псина, а идешь куда-то с таким видом, словно король, — тон подростка только добавил масла в огонь. «Посмотрел бы я, как тебе было весело с незаживающими ранами! Если бы не потеря магии… Какой позор, я еще никогда не оказывался в такой мерзкой беспомощности». Харей встал как вкопанный. Когда его тело нашпиговали стрелами, полыхающими лунными чарами, когда его грудь пронзили насквозь, когда его убийца стоял над ним, с ног до головы залитый его кровью — разве был он тогда так беспомощен? Он был убит, раздавлен, но не побежден. Но сейчас чувство было… иным. Из тела вдруг ушли все силы, перед глазами потемнело, мир повело в сторону. Не смей засыпать! «В каком я жалком состоянии, что даже голос обо мне беспокоится…» — насмешливо подумал демон, проваливаясь в темноту, но сознание не покинуло его. Рухнув мешком на землю, Харей повернулся на бок и запустил все резервы на восстановление. Перед глазами немного прояснилось. — Эй, самоубийца… Далеко до города? — Старик, ты дурень? Туда два дня пути. Ты издохнешь прежде, чем дойдешь, — девочка присела перед ним на корточки. Юбку дернул ветер — демон выдавил смешок, заметив исподнее, и девчушка густо покраснела, пнув его подошвой по челюсти. «Ау». Так тебе и надо. От потери крови в голове ему совсем помутилось, и проще было носить воду ситом, чем вылечить себя с практически пустым резервом. Небо оказалось необъяснимо близко, а вековые деревья, пустые без вечного потока жизни, склонялись подобно ссохшимся мертвецам. — Эй, голос… Ты же знаешь, кто я? — бессмысленно бормотал Харей. Отчего-то сильно захотелось рассказать ему. Последнему, кто остался рядом с ним после «смерти» в новой «жизни». Не начинай. Вряд ли такой, как ты, так просто умрет. И хоть сказано это было больше с неприязнью, чем с верой, эта реплика немного… радовала. Когда-то, когда мир был еще жив, существовали королевства. Множество наций враждовали, мирились, любили и ненавидели. Люди могли быть милосердными, но чаще встретишь порочного священника, чем честного чиновника — такова их природа. И были среди них те, кого называли истинным злом, на фоне которых даже самые бесчестные меркли. Истинные демоны; те, чье грехопадение не может быть искуплено никогда — те, кто стал темными колдунами. Они могли истребить целую деревню ради потехи, их чудовища-прислужники наводили ужас на самых храбрых. Люди боролись с этим злом, обратившись к чистой магии луны, и в извечной борьбе чаша весов склонилась к свету. Маги тьмы были истреблены, все, до единого, человечество праздновало победу, пока однажды вся злоба демонов не вернулась, воплотившись в одном едином монстре. Изверге, которого прозвали «Харей» — «кровавый». Он объявился подобно урагану в безоблачный день, и весь мир содрогнулся. Все, с чем люди сталкивались прежде, казалось мелким и беспомощным, ведь злоба Харея исчислялась тысячами жизней: одну за одной, он истреблял страны, командуя самой многочисленной и жестокой армией чудовищ, не щадя ни противников, ни детей, ни саму жизнь. За его спиной стелилась черная от крови дорога, а когда надежды больше не осталось, появились спасители, бросавшие вызов тирану. Их называли героями, мессиями, ангелами луны, но они были такими же людьми, и Харей жестоко расправлялся со многими из них. Он ждал, что люди сдадутся. А затем объявился последний герой и убил его. Каким же, по правде, жалким он был. Пытаться разрушить мир до самого его основания — ради своей великой цели? Вот она, цель, достигнута — мир мертв. И этого он хотел? — Ничего не изменилось, если подумать, — кисло язвил Харей, скорее по привычке, чем действительно желая того. Небо было голубым, но ощутимо отдавало серым. — Что так, что так — сплошной кошмар, в котором ты вязнешь словно муха в… — Дед, — над ним нависла девчонка. — Ты бредишь? Харей фыркнул. Бредни? Может быть. — Ты говорил такую чепуху. Что-то про демонов, спасителей, кровь… — Пф. Люди… Не верят, даже когда им говорят правду. — Ага, да, — суицидница ухмыльнулась. Магия сделала свое дело, восстановив его организм, и Харей со скрипом поднялся. Ощущение было, словно у него вытащили половину органов. Твоя энергия не восполняется? «В точку, умник. Темная магия восстанавливается только из одного источника. Думаю, мне не нужно объяснять, из какого?» — ехидно процедил демон. Голос напряженно замолчал. Харей слегка повел головой: к плеску воды в реке прибавились новые звуки. За редкими деревцами проглядывали матово-стальные отблески. Пытаясь разглядеть странную вещь, демон приблизился, опираясь на стволы, но замер. Глаза темного мага полезли на лоб. Что… это? — Дед, ты контейнеров не видел? — суицидница странно посмотрела на него, но Харей проигнорировал ее. Перед ним было самое странное зрелище, что он только мог лицезреть: большая металлическая махина с полоской неясных черных символов парила в воздухе над рекой и всасывала в себя вихрь воды. На верхушке железной башни сидел… демон. Весь с ног до головы одетый в серое, блестящее и без лица — вместо головы был угловатый зеркальный камень. Голос в голове Харея ничего не говорил, но изумление так и фонтанировало. — Негодница! — рявкнул вдруг «демон», заметив девчонку, которая враз потемнела лицом. — Что ты делаешь так далеко от деревни?! Помереть захотелось? — Ты абсолютно прав, — сдал ее темный маг. — А ты кто таков? Вы оба, живо полезайте! Не хватало еще трупов в мою смену! — дно башни закрылось, прервав поток воды, и конструкция подлетела к ним. По необычной лестнице Харей с девчонкой забрались на вершину, где находилось то, что маг окрестил «гнездом». — Ну ты еще получишь, Ката, вот ты у меня получишь! Девчонка, оказавшаяся Катой, сжималась все больше и больше. В уголках глаз предательски заблестела влага. Харей, хоть и заметил это, был слишком поражен неведомым колдовством, чтобы издеваться над ней. — Что это за магия? — он с любопытством приложил руку к стальному корпусу. Тот мерно вибрировал от энергетических потоков магии воздуха — самой распространенной и простой к использованию. «Демон» даже обернулся, издав какой-то звук, но ничего не произнес. Башня из металла вдруг загудела и унеслась по воздуху прочь от реки. Спустя полчаса ошарашенного и заинтригованного мага тьмы спустили на твердую землю, определенно, в деревне. Только на привычную Харею деревню это было похоже меньше всего. Обнесенная высокой стеной со рвом, она представляла из себя укрепленную крепость с крепко сбитыми одноэтажными домами, видимыми с воздуха. Площадки для стальных контейнеров были расставлены повсюду — Харей насчитал как минимум дюжину. На одну из пустующих и приземлился их «демон». Оказавшись на земле, управлявший башней вдруг снял свою зеркальную голову, и под ней оказался вполне обычный коротко стриженый усатый мужчина. — Так ты человек? — поразился маг. Усач с подозрением окинул взглядом лохмотья Харея, его окровавленные конечности и седые давно не чесанные патлы. — Где ты его подобрала? — Ах, не переживайте, я просто безумный дед, которого она нашла в лесу, — поспешил заверить властелина башни маг. Тот, судя по лицу, подумал точно так же. — Что это такое? — Контейнер для воды с очистительными чарами, — буркнул усач, снимая серый костюм и превращаясь в простого рабочего. — Видать, и правда псих… И как ты выжил один в лесу? Тебя давно должны были сожрать твари! — Я ни одной не видел, — заинтересованно подался вперед Харей. Бедные твари убегали, едва завидев тебя. «Какая проницательность», — в душе он хохотал, но на лице сохранял выражение выжившего из ума старика. — Да врешь! — вскинулся усач. Он что-то пробормотал и махнул Харею и Кате рукой.***
Следуя по запаху крови, двое плутали по лабиринту, иногда буквально на ощупь проходя препятствия. Однако, долгий путь подошел к концу. Мрак начал постепенно рассеиваться — стены впереди были окрашены в красноватый. Обрадованный Файяр порывался туда, но Нии предусмотрительно не пускал его вперед. След крови привел их в тупиковую комнату с проделанной дырой в стене, через которую пробивался оранжевый свет: похоже, на улице был вечер. — Вот, значит, как… — 'Яр поморщился, привыкая к слишком яркому свету после мрака гробницы. — У Тоагфаат был еще один выход, о котором никто не знал… Это проблема. Де’марей опустил глаза на траву под ногами. В памяти ярко вспыхнул момент полной раскрытости друг перед другом, и теперь в Нии закралось подозрение, что это было всего лишь влияние момента. Больше всего он не хотел услышать просьбу сделать вид, что ничего не было. Он бы сдержал обещание и продолжал защищать Файяра, но глухая боль уже сейчас расцветала у него в груди, напоминая, что он все еще человек, сердце которого может быть разбито. — Королева получила сообщение об итоге нашей экспедиции. Приказано идти по следу. Гвардия в любой момент готова выступать, — сухим голосом отчитался телохранитель, избегая взглядом Триса, как вдруг доклад прервало мягкое касание. 'Яр приподнялся на носках, поцеловав Нии, и отстранился, заглядывая ему в глаза. — Наконец, я увидел твои эмоции, — улыбнулся Трис, поглаживая щеку де’марей большим пальцем. Воин растеряно моргнул. — Нет, Нии, я даже не думал забывать о том, что произошло в гробнице, я ждал этого слишком долго. Но обо всем можно и позже. Поймаем кровавого демона? Боль смыло волной нежности, затопившей де’марей. Он кивнул. — Поймаем.***
Харей заливался хохотом, то ли от веселья, то ли от истерики. По итогу, все прошло хуже некуда. Сперва его отвели к местной большой шишке, которого называли Комендантом, и после непродолжительного допроса его сочли подозрительной личностью, которая может оказаться замаскировавшимся порождением тьмы. Так он и оказался в местной тюрьме, полностью выкованной из металла. Не думал, что демон, наводивший ужас на все человечество, такой неудачник. «Ой, кто бы говорил. Зато кормить будут». — Так как ты подозреваешься в демонической природе, тебя решено лишить пищи на трое суток! — оповестил надзиратель. … «…» Тюремщик странно на него смотрел, но молчал, предупрежденный о безумии заключенного. Самого же мага просто пробирало на нелепое «хи-хи». До самой ночи он пролежал на холодном полу, рассматривая небо в небольшое решетчатое окошко, но вскоре тишина стала его нагнетать. Это было чертовски странно, ведь раньше он не мог испытывать неудобств даже будучи связанным по рукам и ногам и подвешенным к потолку. Что-то изменилось в нем — может, опустошение резерва темной магии вскрыло в нем те остатки человечности, что еще тлели где-то в самой глубине его темной души. Познав вкус обычного людского общения, он жаждал его, как жаждут воздуха на дне моря. «Эй, голос… Расскажи о себе». В этот раз тот молчал очень долго, явно не желая отвечать демону. Харей, в целом, его понимал, но пустота как в теле, так и в душе, была слишком едкой, чтобы молчать. «Ты, небось, знал меня. Меня знали все. Скажи, ты один из убитых мной, и твой призрак теперь будет преследовать меня до конца?» …Нет. Повисла пауза. Харей бессмысленно уставился в окно, пытаясь вспомнить, кому он не насолил. Я был сыном служителя в храме Магии Воздуха. Рожден во времена, когда вкус победы над темными магами еще не выветрился из людской молвы, поэтому все отрочество верил в добро. Пока не появился ты, закончил за него Харей. Мне… нравилось то время. А затем всего за год мир был превращен в пепелище. Ничего уже не вернуть. Нет смысла вспоминать былое. «Ты хотел бы мне отомстить?» — несмотря на мрак и легкую духоту, мысли мага были далеко за пределами его камеры. Я не хочу мести. Я ненавидел демона, уничтожившего все, что было мне дорого, но… Ты, наверное, больше не он. Демона убил герой. Он… Больше не тот демон? Подобные мысли не явились бы ему в здравом уме никогда. Но сейчас уже не было разницы. Он всего лишь безумный старик. Ему можно. Это так. Харей, о котором все говорили, не был таким странноватым неудачником. Маг почувствовал уже привычный огонек раздражения, а упаднический настрой как рукой сняло. Он усмехнулся уголком рта, но совсем без злости. Непривычно. Поглощенный неведомым доселе состоянием покоя, Харей провел рукой по щекам, сбрасывая седую бороду, как ящерица — хвост. Незнакомая гладкость прохладной кожи странно ощущалась под пальцами — занятый уничтожением людского племени, он совсем позабыл о своем внешнем виде, и борода стала обычным делом. Со странным оцепенением он рассматривал кончики длинных волос на своих плечах — в какой момент времени он поседел? В тот день, когда умер? Или же раньше — когда начал повелевать армиями тварей?.. Не важно. — Ого… А ты, оказывается, совсем не старик, если бритый, — раздался знакомый голос. Ката сидела перед решетками его камеры, заглядывая в окошко. — А ты совсем не похожа на самоубийцу, если не привязана к камню, — вернул усмешку Харей. Девчушка сперва вспыхнула, но проигнорировала шпильку. «Учится», — почему-то мага это позабавило. — Скажи… Ты правда демон? — А похож? — он наклонил голову в сторону. Девочка повертела головой, но затем уперлась взглядом ему меж глаз. — Ты ведь Харей? Монстр, разрушивший мир триста лет назад? Маг замер. Сколько?.. — А что, если меня действительно так называли? — Тогда я освобожу тебя. С молчаливым изумлением Харей наблюдал, как девчушка вырезает ножом стальные прутья — похоже, в предмете была заключена огненная магия. «Украла», — сообщила девчонка, заметив вопросительно изогнутую бровь. Решив, что возможности не обсуждают, а молча ими пользуются, маг подпрыгнул, ухватившись за остатки решетки, и протиснулся на свободу. К счастью, его организм был достаточно истощен, чтобы болезненная худоба позволяла проникать в столь узкие щели. — Ну и зачем? — Харей потягивался, вдыхая свежий ночной воздух, пропитанный духом смерти. Для местных этот воздух был родным, но для него разница между прошлым и настоящим по-прежнему оставалась разительной. Недолго думая, демон выхватил нож: и впрямь, огненные письмена, хоть и странные. — Меня не воспринимают здесь за человека. С самого рождения мне как будто давали пряник, а затем отнимали его, награждая пинками! И так раз за разом! Все друзья оказались предателями, родителям и наставницам на меня плевать. Хотели выдать меня замуж за того урода Фикса ради приданого. Я больше не хочу так жить, — заметив, что Харей откровенно зевает на ее страдания, она закруглилась. — Но я почуяла привкус смерти, и теперь мне все равно — демон ты, не демон, хоть сама Смерть! — Проще говоря, моим освобождением ты просто хочешь отомстить, — криво ухмыльнулся Харей. — Ты могла бы справиться с этим и сама, если… Он застыл. У него просто не поворачивался язык закончить фразу. Под недоуменным взглядом Каты Харей замолк и развернулся. Он, почему-то, не смог предложить ей стать темной колдуньей.***
Управлять водяным контейнером оказалось сложнее, чем маг думал. Башня вообще не воспринимала его как хозяина, пока Ката, разочарованная неприспособленностью Харея к современным реалиям, не взяла управление на себя. — Все хотел узнать. Зачем вам эти штуки? — Твоими стараниями реки отравлены. Эти контейнеры разработал могущественный маг, и ими может управлять даже крестьянка вроде меня, — буркнула Ката. — Отравлены? А где ваши поля? Я ни одного не увидел. — Я не знаю, как и что там было, — девчонка уверенно заставляла железную башенку набирать скорость. — Но, вроде бы, это из-за целых гор трупов и крови, которые остались гнить на тех землях, что ты разорил. А потом еще и магия ушла — теперь только жалкие ее остатки кое-как существуют, поэтому волшебство ограничено. Господа колдуны пустили ее только на самое необходимое, вроде очистки воды, или поддержания наших полей. Ты их не видел, потому что они под землей. — Магические теплицы… Вот тебе на. И почему так? Земля еще плодородна. Девчонка бросила хмурый взгляд через плечо. — Только все, что на ней растет, ядовито. А еще из-за тварей. Они уже три сотни лет хозяйничают на землях и убивают неосторожных. Однажды сын нашей соседки полетел за водой, и больше не вернулся. Нашли только контейнер со следами зубов и брызги крови. Иногда чудовища нападают на поселения, но мы за стенами кое-как можем обороняться. Самое безопасное место — Муравейник. Только благодаря его воинам мы еще не вымерли подчистую. Говорят, раньше вообще было страшно, но сейчас атаки происходят только раз в полгода. — Эм?.. — Поймешь.***
Муравейник — город, основанный спустя десять лет после смерти Харея. Темные твари уничтожали людское племя без разбору, и никто не мог этому противиться. Люди и впрямь были всего лишь слабыми муравьями. И тогда один из друзей героя, убившего Харея, собрал вокруг себя людей и основал город вдалеке от той кровавой помойки, в которую превратились целые страны. В первые годы мор выкашивал всех без разбору, не хватало ни военной мощи, ни припасов. С посильной помощью оставшихся колдунов под предводительством Навана, могущественного мага Луны, они сумели продержаться пятнадцать лет и возвести первые стены. Потом стало проще и появилась новая надежда. А затем беда пришла, откуда ее не ждали. Над самой большой за всю историю человечества бойней, которую некому было захоронить, вились твари, бывшие когда-то в подчинении Харея, и темной магии становилось все больше, давая новые силы монстрам. Она вытесняла энергию жизни — дети стали рождаться реже, а скот и вовсе начал массово гибнуть. Трупный яд, зловонным болотом разлившийся на сотни миль, просочился в почву, и оттуда — в реки. Вода и земля стали ядовитыми, и если бы не изобретения магов, человечество бы вымерло. И все же, несмотря на тяжелейшие условия, у города получилось выстоять. За это он и получил свое название, которое гордо нес все эти годы: как муравей в конце концов перекусил шею змее, так люди, рано или поздно, победят тьму. — И откуда девочка из деревни знает столько всего? — фыркнул темный маг. — Нам всем рассказывают историю человечества, чтобы все хорошо запомнили последствия игр с темными силами и цену нашего выживания. Такова была воля первого правителя Муравейника. Я очень хорошо запомнила эти истории. Может, я не такая сильная, как основатели Муравейника, но собственные проблемы кажутся ничтожными, по сравнению с тем, что они пережили. Мне это часто придавало сил… А сейчас, оглядываясь, мне кажется, все, из-за чего я плакала, было такой глупостью. Да и попытка убить себя какая-то… Тебе стоит кое-чему у нее поучиться. «Скорее уж я ее научу плохому». Но в душе Харея что-то неприятно сжалось. Впереди замаячило марево. Харей прищурился: город и впрямь поражал. Стены, превосходящие высотой вековые деревья, выложенные из белого камня и исписанные огромными кругами защитных заклинаний, возвышались над частоколом крыш и башен. Чем ближе они подлетали к Муравейнику, тем отчетливее видны были на зубьях крепости гордо реющие желтые флаги. Маг дернул головой. Уже долгое время он чуял знакомый тлетворный запах, что, казалось, намертво въелся в него триста лет назад. Ката, не замечая напряжения Харея, продолжала вести контейнер вперед. — А вот и наше алиби пожаловало, — расплылся в усмешке демон.***
Файяр встал так резко, что едва не полетел носом в землю, споткнувшись о корягу. С ужасом он смотрел куда-то в сторону севера, увидев нечто понятное только ему. — О нет… — прошептал наван-агар, встретившись взглядом с Нии. — Я чувствую огромное скопление темных тварей с северо-востока от города! Телохранитель понятливо подхватил подопечного на руки, проигнорировав возмущение, и рванул туда, где в данный момент находилась гвардия, уже получившая предупреждение. Быстрее будет добираться к Муравейнику на лошадях.***
Как он и думал, их задержали. Ката, очевидно, решившая, что они влетят в город просто так, растерянно оглянулась на Харея. Тот бы еще понаблюдал за попытками девчонки объясниться, но сейчас было не до этого. Он выступил вперед и, задействовав все свое лицедейство, повис у стражника на плече с перепуганным лицом. — Господин, умоляю, впустите! Мы простые крестьяне, — заливался соловьем темный маг прошлого. — Я взял свою сестру с собой, чтоб чертовка не сбежала, понимаете… Мы просто набирали воду, как вдруг заметили… Этих… Этих!!! — Да кого, во имя луны? — раздраженно высвободил свою руку солдат. — Исчадия тьмы! — театрально заломил руки Харей, то бледнея, то зеленея. — Мы как давай бежать… Да только в деревне нам никто не поверил! Осмотрев потрепанных «крестьян», один из которых был полностью седым, окровавленным и неадекватным на лицо, стражник, почему-то, тоже не спешил верить. — Господин, поверьте нам, мы видели их собственными глазами! Сто… Нет, две сотни… Тысячи! Триллиарды! — запнувшись, словно вспомнив умное слово, демон сгреб Кату за шкирку, поставив перед собой. — Она тоже их видела! Ката, опешив от такого напора, только и смогла, что невнятно подтвердить. Тебе бы шутом быть, а не темным магом. — Ах, ну почему нам никто не верит?! — воскликнул на всю округу Харей. — Демоны придут, но будет слишком поздно! Люди! Он повалился на бок, истерично дергаясь. Ката понимающе похлопала привратника по плечу. — Простите моего брата, — елейным голоском пропела она. — Он в детстве головой ударился… сильно. Но он говорит правду. — Правду, правду! — быстро закивал Харей. Солдат все еще сомневался, когда вдруг на стенах протяжно завыли трубы и забили колокола. Несколько солдат, смеявшихся с деревенского дурака, враз переменились в лице. — Что это за звук? — поинтересовался демон. — Наван-агар предупредил о нашествии чудовищ, — стражник бросился к затвору, открывая небольшую дверцу. — Живо, в крепость! — Вот сразу бы так, — фыркнул Харей, уже очутившись внутри. Он стряхнул с себя пыль, разбрызгивая кровь во все стороны, и невозмутимо пошел вперед. — Стой! — Ката едва поспевала за ним. — Как ты угадал, что придут чудовища? — Девочка, ты не забыла, кто я? — ухмыльнулся тот. — Лучше скажи, кто такой наван-агар?***
Жизнь в городе как будто остановилась. Не совсем на это он рассчитывал. Харей хотел затеряться среди простых людей, прикинувшись дурачком, а вместо этого шествует по пустынным улицам, как будто попал в прошлое. В те времена он тоже обходил захваченные крепости… Но, в отличие от них, в Муравейнике были живые люди — живые, и очень напуганные. Краем уха он уловил разговор двух женщин, которые сетовали, что всего несколько дней назад били в сигнальные колокола, и вот снова. «Значит, этот потомок Навана и впрямь способен меня чувствовать». Не думал, что у него будут дети. «Знал этого колдуна?» Пересекались. Я ведь адепт воздушной магии. «Скажи… Ты знал героя?» Ответа не последовало. Ну, даже если бы голос его знал, он бы вряд ли сказал об этом демону, так что Харей забыл об этом. С каждым часом передвигаться ему становилось все тяжелее и тяжелее. Сколько крови и жизненных сил он потерял? Магии в его теле оставались жалкие крохи, этого уже не хватало… Нужно восполнить резерв. Харей нахмурился, оглядывая пустую площадь. Ката все это время молча шла за ним, проникнувшись общим настроением города; вдвоем они уже прошли достаточно. Не пора ли использовать ее по назначению? В руку незаметно скользнул зачарованный нож. Демон обернулся на нее. Он уже давно определил все слабые места, куда удобнее нанести удар, чтобы продлить мучения и впитать как можно больше энергии смерти. Рука с ножом едва заметно шелохнулась — кровь, стекающая с запястья, зашипела от контакта с огненными письменами. По площади проскакал белоснежный конь, обряженный в пышную сбрую. Со звонким ржанием жеребец обошел спутников кругом, и всадник, одетый еще ярче, чем конь, заинтересованно склонил голову. — Что же вы здесь делаете? Прячьтесь, вы слышали набат, — аристократ красуясь смахнул блестящие волосы с плеча. — Что вы, достопочтенный, мы как раз спешили домой! — подобострастно закивал Харей, медленно приближаясь к нему. — Вот, моя сестра, захотела отведать выпечки на другом конце города, как вдруг нас застала такая напасть! Простите нижайше, не извольте гневаться на нас… Павлина словно раздуло от собственной важности. Он величаво качнул головой, рассматривая Кату и предпочитая игнорировать грязного бродягу. — Милая леди, — аристократ спешился, галантно поклонившись девчонке. — Раз уж беда застала вас вдалеке от дома, не желаете ли погостить у меня? — Ах, вы столь добры! — девочка рассыпалась в комплиментах, нахваливая аристократа и благодаря его. Харей из-за его спины беззвучно похлопал. — Но как я могу, вы столь благородны, а мы простые люди, перебиваемся чем можем… Мой брат ранен, и я должна отвести его как можно скорее домой — поглядите, он бросился защищать меня от бандитов, и те изрезали его! Как мы, недостойные, можем запачкать вашу великолепную одежду? — Не переживайте, одежда — лишь тряпки, — снисходительно взмахнул рукой тот. — Могу я узнать ваше имя, прелестная? — Лисана, — она сделала неуклюжий реверанс, но это, похоже, только сильнее его подзадорило. — Лисана, зовите меня Эрнест. Вы и ваш брат можете быть моими гостями, и не нужно скромности! Это совсем недалеко. Дом и впрямь был неподалеку. Только вот сам дом Харей найти никак не мог — обзор загородил огромный особняк с кованным гербом на высоких воротах. Если демон что-то смыслил в геральдике, то у этого Эрнеста родословная еще из довоенных времен тянется. Внутреннее убранство поражало роскошью и помпезностью. Харея и Кату перепоручили служанкам, и те быстро организовали им ванну. В большое медное корыто резво затекала вода, исходящая мягким паром. «Гляди, какая роскошь! Использовать магию для того, чтобы помыться, когда от потока жизни осталось одно решето. А у этого павлина, похоже, самомнение выше небес». Голос промолчал, но с его стороны полыхнуло раздражением. Похоже, он тоже был не в восторге. Ката стояла и сверлила глазами «братца». На вопросительный взгляд она жестом указала тому на дверь. — А что такое? — не понял Харей. — Ты думаешь, я на тебя наброшусь, стоит тебе оголить кусочек своего тела? Не волнуйся, я в свое время увидел столько тварей, преобразованных из женских трупов, что на женщину у меня теперь не встанет, даже если очень захотеть. «Угх… Мерзкие создания». Мерзкие даже для тебя… Я поражен. «Увидел бы — не задавал бы вопросов. Вряд ли я еще хоть раз на женщину посмотрю». А на мужчину, получается, посмотришь? Харей подавился слюной. Ката вымылась с рекордной скоростью, переодевшись в чистые вещи. Только тогда она с блаженством развалилась в кресле. И тут же густо покраснела, заметив, что «братец», ничуть ее не смущаясь, принялся снимать с себя изодранные тряпки, когда-то служившие одеждой. Однако, вспомнив, что тот думает обо всем этом, начала с любопытством наблюдать. «Женщины…» Из лохмотьев вывалился оранжевый камушек. Ката подняла его, кивнув погрузившемуся в воду демону. — Это какой-то артефакт? — Нет, обычный камень. — А для чего он? — Ни для чего. Девочка недоуменно повертела гальку, явно не поверив, и села его рассматривать. Харей фыркнул, полностью спрятавшись под воду, которая уже была розовой от крови. Чего же он медлит? Вот он, шанс, убей Кату, и силы хоть немного, но восстановятся. Может, даже раны, наконец, заживут. В дверь постучали, и голос служанки по ту сторону оповестил об ужине. Оторвав от простыни длинные полосы, маг туго завязал ими раны, прекращая приток крови к конечностям. На какое-то время это решит проблему кровотечения, но лишь на час-полтора. Больше оттягивать нельзя. «Сделаю это после ужина». Ужин, по самым скромным прикидкам, напоминал полноценный банкет. Многие блюда Харей даже не знал, как описать. Тем не менее, это не помешало ему с энтузиазмом наброситься на то, что выглядело съедобно. В противовес ему, Эрнест виртуозно владел целым арсеналом столовых приборов, охотно поясняя Кате предназначение многих вилок, которые, на взгляд демона, не отличались ничем, кроме названия. Когда первый голод был утолен, Харей довольно откинулся на спинку кресла, доедая что-то соленое, но жутко вкусное, и приготовился к театру одного актера. И он не заставил себя ждать. Эрнест принялся ненавязчиво спрашивать, что они думают о нападении демонов, на что Харей с самым честным видом молол чушь и почти слышал скрип аристократических зубов. — До меня дошли слухи, что чудовища скоро атакуют с северных ворот. Лучше там пока не находиться. Но я уверен, город выстоит, — аристократ огладит большим пальцем бокал с полупрозрачной жидкостью. — Вы так не считаете, юная леди? — Отчего мне сомневаться в словах господина? — Ката, хоть и старалась отгородиться от сладких речей, все же, была неопытной юной девушкой, и мало-помалу прогибалась под обаяние павлина. — Муравейник — самое надежное место для людей. — Истинно! Ведь на нашей стороне самые могущественные воины. Безусловно, я говорю о великом клане де’марей. И вы, конечно, слыхали о них? — Я не знаю о таком клане, — Ката смущенно бросила взгляд на Харея. Демон остался бесстрастным. Павлин не поймает его на мелочах — не на того напал. — Верно, вы не могли о них слышать, ведь прибыли из деревни Н., — мужчина улыбнулся. — Поистине, удача на вашей стороне. Сбежать от тварей и остаться невредимым, такое не всем удавалось. Ката вздрогнула, но ничего не сказала. Харей лишь фыркнул про себя. Что же, разговор, наконец, дошел до той темы, ради которой его и затеяли. Для него уже давно не было секретом, что Эрнест все прознал. Он поверил бы кому-то иному, но только не человеку с громким родовым именем. — Но еще сильнее меня поражает, что демоны пришли с севера, а ваша деревня находится на юго-востоке. То, что вы их видели, не иначе, поразительная удача. Не расскажете ли мне о своих приключениях? Демон демонстративно неспешно поднялся, незаметно спрятав между пальцев зубочистку. Обходя стол по кругу, он внимательно рассматривал большие картины, убранство, яства на серебряных блюдах, но только не хозяина дома. — Вы, господин, пригласили в дом подозрительных личностей, накормили их, старательно сдобрив пищу ядом, развязывающим язык. Меня поражает, как вы все это успели провернуть столь быстро. Примите мои поздравления. Эрнест поднял глаза. Так смотрят победители, загнавшие свою жертву в ловушку. Конечно, ведь он на своей территории, и уверен в своем преимуществе. Может, даже припрятал несколько неприятных для них трюков, чтобы застать их врасплох. Харей улыбнулся. Не шелохнув ни единым мускулом, парализованный Эрнест с зубочисткой в шее завалился на пол, уставившись в потолок, а темный маг присел перед ним на колено. — Он… Все узнал? — прошептала Ката, боясь, что ее услышат. — Конечно. Эрнест большая шишка. Похоже, информаторы донесли ему о происшествии у ворот сразу же, как только мы вошли. Он и пригласил-то нас, чтобы все выпытать. Да вот только не свезло: ты не знала ничего особенного, а на меня зелье не действует, и все свои припрятанные козыри он просто не успел применить. Харей примерился и попытался закинуть аристократа себе на плечо, но колени так отчаянно тряслись, что демон не смог бы ступить и шагу. Бросив добычу на землю, он просто взял того за руки и поволок по полу. Ката даже не удосужилась встать и помочь, знай, сидела себе, доедала. — Что? Не пропадать же добру. — Только вот болтливость у тебя повысится… — пропыхтел Харей, уволакивая тело в выделенные им покои. В душе он даже немного повеселился от этой ситуации: девочка так привыкла, что даже не спросила, зачем ему парализованный аристократ. Что ты делаешь? «Поглядите, кто проснулся. Я без тебя так заскучал, что вот, решил себе сделать нового мертвого собеседника». Харей. Что. Ты. Делаешь? Демон молча бросил тело посреди комнаты, зашторил окна и подпер дверь тумбой. На всякий случай он решил привязать Эрнеста к кровати, не вынимая зубочистку — жертва должна оставаться в сознании и не сопротивляться. — Эй, голос… Ты знаешь, что такое голод темного мага? — он словно враз потерял все эмоции. В руке у него возник нож с огненными письменами. — Это такой особый голод… Ты можешь съесть целого кабана, и все равно не сумеешь утолить его. Это то, из-за чего ты никогда не перестанешь быть демоном. Харей. — Темная магия отравляет собственного владельца, и ему с каждым разом нужно поглощать больше и больше, больше и больше… — в глазах блеснул нездоровый огонек. — Жизненно важно причинять страдания другим. Самый простой способ — издеваться. Энергии от чужой злости кот наплакал, но какому-нибудь начинающему хватит и того. Прекрати. — Но такому, как я, этого уже не достаточно. Я не знаю, зачем сдерживался все это время, голос… Я изводил девочку, но не убил ее. Почему? Почему я не могу причинить ей вред? — маг закрыл глаза рукой. Его собственные конечности уже посинели от обескровливания, но нельзя было развязывать жгуты. Острие ножа коснулось плеча Эрнеста, оставляя тонкий длинный порез, тут же с шипением прижигаемый магией огня — от аристократа полыхнуло болью, которая начала вливаться в оголодавшего Харея. … — Я все равно чувствую твое неприятие, — демон хохотнул. Нож призывно манил алой влагой на кончике лезвия. От голоса исходило разочарование. — Мне нужно вылечить порезы. Отвернись, если не хочешь смотреть. …Я вижу твоими глазами. — Тогда… прости. Новый порез расчертил кожу Эрнеста от ключицы до живота. Ни капли крови не пролилось — раны становились ожогами, а чужая боль расцветала, раскрываясь все новыми и новыми цветами самого страшного источника силы, который только находил человек — магии смерти. Неспособная пошевелиться жертва не могла сбежать, и пытки продолжались, продолжались… Это было мало. Одних только поверхностных ран хватило лишь на легкий зуд в порезах от дьявольской ткани, но Харей застыл, как будто наткнувшись на стену. Да что происходит? Раньше он мог по кусочку расчленить человека, чтобы тот до последнего оставался в сознании. Нож вывалился из обескровленных пальцев. В этом все дело? Зубами демон оторвал жгуты, перекрывающие приток крови, и та тут же хлынула, стекая на белую простынь. Харей зло процедил что-то сквозь зубы, силясь подобрать нож, но тот выскальзывал. Слабость пленила все тело. Осталось только одно — убить аристократа, получив хоть что-то. Этого хватит. Хватит… — Черт! — взвыл Харей, вцепившись-таки в нож, и резким движением приложив его к порезу на запястье. Огненные символы заискрились. По сантиметру, воя от боли, он прижег все свои раны и выбросил оружие. Тяжело дыша, он провалился в обморок, слыша отдаленные крики Каты сквозь звенящую пелену в ушах.***
Гвардия спешила к крепости так быстро, как могла. Уже на подходе воины повернули в сторону северных ворот, а Нии упрямо повез Файяра под защиту стен. Только там он успокоился и позволил подопечному смотреть с обзорной башни. Стая порождений тьмы была бесконечной. Уродливые, яростные, они надвигались на город подобно морю нефти, и завывания было слышно даже с такого расстояния. Когда чудовища приблизились, их встретил залп снарядов с огненной магией — передние ряды вспыхнули, но идущие за ними попросту смели их, затоптав трупы. Обстрел уничтожил приличное количество тварей, но это был далеко не конец. — Их гораздо больше, чем раньше, — наван-агар закусил указательный палец. — Наших сил может не… — 'Яр, — Нии повернул его лицом к себе, прикоснувшись своим лбом к его. — Мы справимся. Трис медленно выдохнул, взяв себя в руки. В его руках мягко засветились потоки лунной магии. Солнце садилось, окрашивая чудовищ рыжим. Битва только начиналась.***
Очнулся Харей от того, что его грубо куда-то волокли. Перед глазами плыло, но он сумел разглядеть солдат в начищенных доспехах. Рядом вели испуганную Кату. Их обоих поставили на колени на каменном полу, удерживая за руки. Вперед выступил старый воин с росчерком шрамов на лице. — Вы обвиняетесь в использовании темной магии! — резко обрубил все не заданные вопросы тот. — Мы? Кто это — мы? — проворчал Харей. — Я эту девку не знаю. Ката потрясенно застыла. Демон окинул ее взглядом, словно выбирал овощи на рынке, а не человека разглядывал. — Не лги мне, демон! Она была с тобой в доме господина Шато! — А, вы об этом… Ну, можете не стараться, я действительно ее не знаю. Мы просто столкнулись на улице, а ваш господинчик зачем-то привел нас обоих к себе. На вашем месте я бы внимательнее пригляделся к пристрастиям аристократов… — Молчать. Ты действительно его не знаешь? — воин хмуро обернулся к Кате. — Я… Я не знаю… — она дрогнула. — Первый… раз вижу. «Правильно, Ката». — Хорошо. Увести. А ты, тварь, будешь прилюдно сожжен в назидание другим. В камеру его! Вот так он и оказался в тюрьме. Снова. Но в этот раз стало совершенно все равно. Он действительно так и не убил человека… Хотелось то ли смеяться, то ли плакать. — Кажется, я окончательно сошел с ума. Нет. Ты приходишь в себя. — Думаешь? — Харей кисло улыбнулся. Вместо ответа под закрытыми веками вдруг вспыхнула искра, разгораясь до яркого свечения, утянувшего его сознание в себя. Моргнув, демон поднялся с колен. Одиночная камера исчезла — прекрасное голубое небо простиралось от горизонта до горизонта, а легкий ветерок колыхал траву. И воздух — настоящий воздух, исполненный жизни. — Нравится? — со спины кто-то подошел к нему и встал в паре шагов. — Хотел бы я побывать в таком месте еще хоть раз. Хоть это и странно, но я рад тебя видеть… Лигр. Харей обернулся. У того, кто стоял перед ним, были приятные черты лица, длинные каштановые волосы и неброская удобная одежда. И хоть на нем не было брони, а на поясе не висели мечи, демон слишком хорошо запомнил лицо героя, пробившего ему дыру в груди. Тот улыбнулся, приглашающе махнув рукой, чтобы пройтись. — У нас никогда не было возможности поболтать лицом к лицу. Все битвы, коварные планы, — хмыкнул Харей, пристроившись рядом с ним. — Как странно обернулась судьба. — Не судьба, Харей. Это был план, — Лигр сунул руки в карманы, разглядывая облака в высоком небе. — Существовал тайный орден Солнца, истребляющий скверну. Когда храм Воздушной магии, в котором я вырос, был разрушен, я случайно столкнулся с ними, и они взяли меня к себе. — Почему? — Я был аномалией. Есть ответвление воздушной магии — ее называют эфиром. Очень редкое и опасное дарование, которое нельзя развить, потому меня некому было учить. Но ордену мой дар пришелся кстати. — И в чем же он заключался? — Харей мог поклясться, что еще никогда не чувствовал себя так легко и непринужденно, общаясь со своим злейшим врагом. Как-то незаметно он придвинулся к Лигру вплотную — тот говорил негромко, как все служители храмов. — Контроль потока жизни, — пожал плечами тот. — Но я недоучка, так что это всего лишь громкие слова. Этого было недостаточно для победы над тобой, и орден Солнца разработал план — жестокий, поставивший точку на многие жизни, но действенный. Ты был опасен, но мы узнали, что тебя можно ослабить — если ты сражаешься сам, без своих тварей, то теряешь куда больше сил. — Вот гады, заметили, — хохотнул демон, и Лигр обернулся. Они вдруг оказались лицом к лицу. У героя были необычные глаза — бирюзовые. Глубокий зрачок затопил светлую радужку, и, как будто стремясь за скрывающейся небесной голубизной, Харей подался вперед, ощущая дыхание героя на своих устах. — И чем же… все закончилось? — Нас было девять… выбранных орденом героев, — Лигр не отрывал взгляда. — Восьмерых убил ты. Я должен был сразиться с тобой последним, чтобы использовать свою способность, когда ты будешь ослаблен. Тебя не убить так просто, мне ли не знать… Они оба затаили дыхание. Лигр, словно, собравшись с духом, выдохнул прямо тому в обескровленные губы: — Я отдал свою жизнь, чтобы забрать твою. Ладонь демона, что до этого покоилась на бедре героя, вдруг крепко сжалась — хватка у Харея, несмотря на слабость, была железная. Лигр вздрогнул, рефлекторно отступив назад, но в итоге они оба запутались в ногах и рухнули на траву, выбив в воздух облако пыльцы. Лигр засмеялся, увидев как окрасились желтым серебристые волосы темного мага. — Как это мило. — Скай. — Что? — Меня зовут Скай, — демон взял несопротивляющегося Лигра за руку и подвел ее к лицу, прихватив губами кожу в центре ладони. Герой прямо смотрел на него, расслабленный, без капли неприязни и страха. — Да. Это имя тебе больше подходит, чем Харей, — Лигр обвел пальцами бледный висок. — Что будешь делать? У нас армия демонов у северных врат. — Для начала — заражусь героизмом головного мозга, — Скай наклонился и накрыл его губы на несколько мгновений. — Это ведь передается? — Похоже на то, — шепнул Лигр. — Герой уже в тебе. — И это ты? — подмигнул темный маг. — Нет. Это ты.***
Нии остекленелым взглядом уставился вдаль. — В городе поймали темного мага. Он собирался пытать Шато Эрнеста, но его схватили раньше. — Проклятье! — Файяр выругался. — Мы проморгали Харея! — Все куда хуже, 'Яр, — де’марей безжизненно посмотрел на него. — Демон сбежал из темницы и сейчас идет сюда. — К армии чудовищ… — наван-агар мертвецки побледнел. Внизу, под стеной, разверзлась преисподняя. Порождения тьмы лезли на стены, обжигались о защитные заклинания, шли по трупам собственных собратьев и завывали, словно фурии. Краем сознания Файяр отметил, что письмена нужно будет обновить — некоторые уже были повреждены. Нет, оборвал себя наван-агар, если они сейчас подпустят Харея к чудовищам, обновлять уже будет нечего и некому. — Он здесь! Нии едва успел закрыть собой Файяра, когда из теней появились множество де’марей, окруживших болезненно худого молодого человека. Тот огибал воинов, не сражаясь ни с кем, лишь блокируя удары: он прорывался к стене. Молчаливые бойцы задерживали его, но страшнейший демон за всю историю не зря носил этот титул. Только седые волосы мелькнули в воздухе — темный маг встал на самом краю каменных зубьев, раскинув руки, словно готовясь к полету. — Нет! — Файяр выстрелил голубым лучом, но тот вдруг наткнулся на прозрачный барьер. Воздушная магия! «Быть того не может…» Харей слегка покачивался на ветру, улавливая потоки темной магии, подчиняя их, взламывая, как замок. Передние ряды тварей слаженно подняли головы, и все глядели своими мутными желтыми глазами в одну точку — на хозяина. — Ваши враги здесь, — вкрадчиво шептал он. — Сражайтесь, окропите свои клыки их кровью! И твари подчинились. Файяр вырывался из рук Нии, понимая, что опоздал, и ничего уже не изменить. Порождения тьмы, подчиненные Харею, развернулись и набросились на тех, кто был за ними. Завязалась бойня, еще более страшная, чем прежде — монстры нападали на своих, разрывая их на части, теряя конечности, падая замертво, но на их место кровавый демон подчинял все новых и новых, стравливая тварей между собой. Адская баня не прекращалась уже половину часа, и за это время никто, стоящий на стене, не оторвал взгляда от того, кто был за это ответственен. Битва монстров прекратилась полным уничтожением. Два последних чудовища разорвали друг другу глотки и упали на гору трупов. И в этот момент Харей пошатнулся, рухнув со стены.***
— Недолго тебя не было. — Не поверишь, спешил к тебе вернуться, — Скай хмыкнул ему в шею, без особых душевных терзаний прижимаясь к герою. — Хотел увидеться прежде, чем меня казнят. Лигр не стал отрицать. Кровавый демон слишком много натворил, чтобы так просто отпускать его за один хороший поступок. Его руки сомкнулись у Ская на спине в замок. — Демон и правда умер, — задумчиво продолжил бывший темный маг. — Во мне ни капли темной магии. Вся ушла. Лигр медленно кивнул и посмотрел ему в глаза. Янтарные. В сочетании с серебристой гривой смотрелось потрясающе. Герой запустил руку в эти пряди, опуская голову бывшего темного мага себе на грудь. — Я по своей воле стал демоном. Я был ребенком, когда всех темных магов истребили. Родителей не помню, я всегда был рабом у богатого господина. Тот обожал выставлять напоказ благотворительность, его считали милосердным. А на своей территории он владел рабами и обожал над ними издеваться. Банальная, наверное, история. Но, как я вскоре узнал, один из демонов предпочел затаиться, и остался в живых. Он подбирал таких, как я — детей без семьи, без дома, мечтающих о мести… Месть — сильнейшее чувство, побуждающее стать чудовищем. И я им стал. Учитель стравливал учеников, вынуждая изобретать страшные способы причинять боль, чтобы выудить из чужих страданий силу для себя. Это… Мерзко. Лигр все слушал и не перебивал. Кажется, темный маг никому этого не рассказывал, много лет живя со всем этим. — Да, в общем-то, много грязи было. Я убил всех своих соучеников, запытав их до смерти. А затем убил и учителя. Герой вопросительно наклонил голову, поглаживая его щеку. — Почему начал убивать массово? — тот хмыкнул. — Это еще банальнее. Хотел создать новый мир, где таких, как я, не будет. И для этого решил уничтожить старый. Но, как видишь, получилась лажа. Лигр кивнул. Скай хмыкнул. — Слушай, меня до сих пор терзает вопрос. Как ты вывел меня из лабиринта? — Гробницу, видимо, построил мой знакомый. Он был архитектором со страстью к разного рода ловушкам. Похоже, он намеренно поставил именно такие засады, которые я знал. — А зачем? — Ну... Видимо, расчетом, что если я окажусь в твоем теле, то сумею выйти. Скай присвистнул такой предусмотрительности. И ведь сработало. — А меня почему вывел? — Не хотел просидеть с тобой до конца твоих дней в темноте. Логично. Демон приподнялся, долго рассматривая своего победителя, как будто выискивая что-то. И, кажется, нашел. — Я хочу, чтобы ты кое-что сделал, — вздохнул Скай. Непривычно спокойный, без издевок и сарказма, он наводил странные ощущения. — Что — узнаешь сам. Ты поймешь. Лигр снова кивнул. Скай обвил его руками и провел дорожку поцелуев от плеча до шеи, выливая нерастраченную нежность. Кожа героя потеплела. Скай, позабыв обо всем, осыпал страстью каждый сантиметр кожи, оставляя красные следы, и вдруг впился зубами в плечо. Тело героя налилось легкой прохладой, и мышцы перестали ему подчиняться. Лигр тревожно посмотрел на него. — Что ты делаешь? — голос героя упал до шепота. — А что, не видишь? — Скай устало и как-то даже счастливо улыбнулся, заглядывая Лигру в душу своими невозможными янтарными глазами. — Впервые побеждаю злодея. Он опустил голову ему на грудь. Лигра пронзило осознание. — Стой, ты что?! Не смей! — Лигр, — с легкой укоризной выдохнул Скай. — Ты хотел убить Харея. Я закончу твое дело — избавлю этот мир от него навсегда. Герой отчаянно задергался, но опоздал. Тело его не слушалось, и ему больше ничего не оставалось, как беспомощно наблюдать. — Вот так… Не сопротивляйся, — Скай умиротворенно поглаживал своего***
— Что-то не так, — Файяр хмуро разглядывал Харея. Сейчас он, закованный в кандалы, стоял посреди тронного зала с низко опущенной головой, и длинные волосы не давали разглядеть лицо. Королева на своем троне беспокойно посматривала на Эрнеста, который уже вполне пришел в себя и был в порядке, хоть и обзавелся новыми шрамами. — Темный маг Харей, названный кровавым демоном, обвиняется в бесчисленных грехах перед человечеством! — советник ударил посохом по полу. Подданные, с ненавистью посматривающие на пленника, зашептались. — Приговор — казнь через сожжение — привести к исполнению немедленно! — Стойте! — Файяр вдруг вырвался вперед, растолкав де’марей, удерживающих Харея. — Что-то изменилось. Я больше не чувствую от него темной магии. — Достопочтенный наван-агар желает оспорить приговор? — высокомерно поинтересовался Эрнест. — Он ворвался в мой дом и пытал меня, и дело могло бы кончиться моей смертью, если бы не вовремя подоспевшая стража! Люди загалдели громче, и все чаще звучало слово «казнь». 'Яр стиснул зубы, но продолжил разглядывать пленника. Седые волосы сильно этому мешали, потому он их откинул, и замер. Глаза полностью изменились — он запомнил желтый блеск, как у зверя. Но это был чистый лазурный цвет, не характерный для темных магов. — Как твое имя? — громко спросил Файяр. Темный маг бросил короткий взгляд, и наван-агару показалось, что он стоит перед королевским львом. Сила и величие этого человека поражали, и хоть он был в кандалах, этого можно было легко не заметить. — Я Лигр Антайн. Тот, кто нанес решающий удар кровавому демону, — голос Лигра подобно волне пронесся по залу, и все разговоры мигом обрывались. Все знали имя легендарного героя, остановившего страшную войну с темным магом. — Моя душа была притянута в это тело против моей воли. Недоверие повисло тяжелым дурманом. Кто-то со скепсисом фыркнул. — А я верю, — твердо ответил Файяр. — Сегодня была первая битва с демонами, в которой не пострадал ни один человек. Кровавый демон не делал бы этого. — То есть, темный маг… — королева впилась пальцами в подлокотники. — Его больше нет. Толпа взорвалась криками. Кто-то возмущался, кто-то отрицал, но большинство стремилось перекричать других, испытывая только радость. — Так докажи, что ты действительно герой, а не самозванец! — выкрикнул кто-то. Все с ожиданием уставились на пленника. Лигр утомленно опустил веки, выражая все свое мнение об этом, и величественно поднял руки над головой. Кандалы окутало белое свечение, и те вдруг бесшумно рассеялись туманом. — Это же эфир, — Файяр пораженно коснулся сизого дыма. — Он настоящий Лигр Антайн! В тот день все королевство услышало о возвращении легенды. Радости народа не было предела — новая надежда вновь зародилась в сердцах людей. В честь счастливого события решено было устроить праздник и отмечать его каждый год. Когда кутерьма улеглась, Лигр нашел наван-агара и позвал его с собой. — Ваше… То есть, Вы… — Файяр светился от счастья и от волнения не знал, куда себя деть. — Зови меня Лигр, — спокойно остановил его герой, похлопав того по плечу. — Ты похож на Навана. — Вы так думаете? — 'Яр смутился. — Это же легендарный маг… — Ты теперь тоже легенда, — хохотнул герой. Он сунул руку в карман и раскрыл ладонь перед наван-агаром. На ней лежал маленький оранжевый камень. — Что это? — То, что спасет наш мир. В нем заключена особая магия, а вкупе с моим эфиром она может преобразовывать темную магию в поток жизни. — Это… Действительно так? — Файяр с большим почтением взял камень в руки. Тот был прохладным и от него исходил легкий флер магии, распознать которую наван-агар не мог. Однако не верить герою у него причин не было. — Хорошо. Что нужно? — Я хочу отправиться в заброшенные земли, где триста лет назад были уничтожены королевства. Мы должны очистить их от скверны, тогда поток жизни придет в норму. Если это возможно, я хотел бы попросить тебя отправиться со мной — твоя способность лунной магии будет кстати. — Конечно же, я согласен! — обрадовался Файяр. Де’марей за его спиной молча кивнул. — Хорошо. Мы должны выступить прямо сейчас, — Лигр мягко улыбнулся, пряча камень в карман. — Достаточно с людей страданий и тьмы. Говорят, с тех пор герой до конца жизни путешествовал с наван-агаром и его телохранителем по далеким землям, очищая их от темной магии. Нашествия тварей вскоре прекратились, а затем поток жизни, получивший поддержку, и сам начал восстанавливаться. Яд ушел из земли и воды, люди вышли за пределы стен и начали новую жизнь без страха ее потерять.***
— …вот такая вот красивая легенда. Грустно, конечно, что главный герой умер, — закончил Лигр, перебирая серебристые волосы. — Так ведь не умер. Главный герой — ты. — Ну, в людской молве ходит эта версия… Они ведь не знают, что камушек зачаровал самый страшный демон. Я единственный, кто знает правдивую историю, — герой улыбнулся, наклонившись к его лицу. Янтарные глаза закатились под веки. — Ой, не начинай. Ты действительно отнял жизнь демона. Без «темной стороны» остался только я, — Скай ласково поцеловал его в шею. — Только теперь я — всего лишь голос в твоей голове. Слушай, если мы теперь навсегда вместе, почти как супруги, я могу взять твою фамилию? Скай Антайн. Хорошо же звучит, мфмх… Лигр, устав слушать болтовню, повалил того на землю, уперся локтем возле его головы и заставил «супруга» замолчать. В пространстве их общего сознания всегда было чистое небо, и Скай не уставал наслаждаться этим. А когда в этот мирок приходил Лигр, то наслаждаться он начинал уже им. — Так я же прав, — довольно ухмылялся этот дьяволенок. — Сперва вошел в меня своим… мечом, затем делил со мной одно тело… Бери ответственность! Лигр закатил глаза, но мысль оказалась на удивление заманчивой. Герой встал на колено, до невозможного торжественно взяв Ская за руку. — И в жизни, и в смерти, я клянусь воздухом, огнем и жизнью, что всегда буду с тобой, любовь моя, и коль на то воля твоя — стань моим мужем, — произнес он сейчас уже древнюю ритуальную фразу. Такую использовали триста лет назад, в новом времени было иначе. И было в этой старомодности что-то интимное, что принадлежало только им двоим, пришедшим из того времени. Скай замер. Шутить не хотелось — Лигр был серьезен. Он опустил голову, пряча приподнятые уголки рта, но затем накрыл второй рукой его кисть. — Будет луна мне свидетелем — я принимаю тебя, муж мой, — выдохнул он, склонившись ближе. Лигр взял его голову руками, заглянув вглубь угольных зрачков. — Тогда, Скай Антайн, быть нам с тобой навеки вместе, — прошептал герой. — Я не смогу покинуть тебя, — лукаво усмехнулся его супруг. — А хочешь? Скай сделал вид, что задумался, и вдруг навалился на него, уверенно целуя податливые губы. — Ни за что. Ты мне еще первую брачную ночь должен, — темный маг облизнулся. Во взгляде Лигра мелькнуло вожделение. — Эй, ну вы уснули там? — вклинился новый голос. Ката тормошила задремавшего Лигра, и когда тот открыл глаза, недовольно скрестила руки. — Хватит миловаться со Скаем, нам пора идти. — Конечно, доченька, — протянул Лигр. Заметив выражение ее лица, герой невозмутимо поднялся. — Это его слова, не мои. — Ах ты! Демоном быть перестал, а натура все та же! Скай расхохотался, наблюдая глазами мужа за подростком. Файяр со своим супругом уже ждали их на выходе из деревни, построенной на заново освоенных землях. Воздух, наконец, перестал отдавать мертвечиной, и мир снова расцвел жизнью. И ни единого порождения тьмы вокруг.