***
однажды уже студент-первокурсник дизайнерской шараги Анатолий Острычков жарким летом нашёл у себя баночки с краской и решил поупражняться в рисовании на стенах заброшки где-то в ебенях посёлка. После написания им красной краской слов «ТЫ ПИДОР» в полуразваленное помещение влетел блондин в голубой спортивной куртке, промокший под дождём и абсолютно точно укуренный. Недохудожник думал спастись бегством, но споткнулся о баночку с краской и ушибся головой об стену со злополучной надписью. Голубоглазый парень лишь присвистнул при виде стены, представился Крошем и предложил сигареты. Толя максимально вежливо отказался и от сиг, и от травы, а также от знакомства и ответов на обычные и не очень вопросы, за что был прозван ежом. После этого Толя собрал краски и послал нахуй приставучего высоченного блондина, который настойчиво предлагал помощь в донесении трёх банок и бутылки с водой до мусорки. Тот, кажется, обиделся. А когда Толя сунулся в заброшку через неделю, на той же стене было написано голубыми буквами: «ДА САМ ТЫ». Позже они столкнулись в колледже, и крик «ЁЖИК» слышал весь этаж. Скрываться в толпе после столь громкого приветствия было неловко, и парню пришлось выдержать также и крепкие обьятия. Как оказалось, Крош учится на дизайне рекламы, часто прогуливает пары и живёт на съёмной квартире у старушки-божий-одуванчик. «Не долбоёб, а художник» — с этой фразой блондин протянул ему толстенный, с разлохмаченными листами скетчбук. В нём творился самый настоящий хаос. Рисунки явно не тянули на эскизы или хотя бы на самостоятельные произведения — страницы воспринимались только в комплекте с остальными. В нём была сотня кривых грязных скетчей, малограмотные стихи и иногда что-то, напоминающее абстракционизм. С фразой парня Ёжик согласен не был. В ответ он всё же показал ему свои работы. Светлый скетчбук со вложенным в пружину карандашом Ёжика был наполнен аккуратными зарисовками, в основном — кактусов с их латинскими названиями. — Вау. Это правда ты рисовал? — Кирилл смотрел на него с удивлением и необидной насмешкой. — Да, я коллекционирую кактусы и рисую их, — Толик стал нервно теребить круглые очки. — а что? — Ну, после тех слов на стене я ожидал, что ты рисуешь, к примеру, порнографию. А ты… ботаник, оказывается. — парень подавился смешком и закашлял. От него резко пахло сигаретами. Толику стало чуть-чуть обидно. Он вырвал у парня скетчбук и пошёл на пары. Но блондин нашёл его и потом. Так они сдружились.***
Прошло 7 месяцев с их первой встречи. Теперь, в феврале, они оба жили в снятой Крошем квартире, регулярно лазали на крышу и дрались из-за кактусов, рисунков и еды в супермаркете. Началось всё с того, что родители Анатолия задвинули его коллекцию фантиков, а закончилось тем, что один из прихотливых кактусов не был полит вовремя, после чего Кирилл предложил ему альтернативный вариант жилья. Теперь из-за кактусов ругать приходилось его. Вообще, они были неплохими сожителями. Скандалили меньше, чем иные супружеские пары, проводили влажную уборку и уборку вообще. В основном это делал Ёжик, за что его и полюбила владелица квартиры. А вот его сожитель с переездом товарища, казалось, обрёл ещё больше безрассудства. Любовь к безумным приключением бурлила у него в крови, и историй о вылазках на чердаки, крыши, заброшки и частные территории становилось больше с каждой неделей. Подобными поступками дело не ограничивалось. В первую неделю их совместного обитания недорекламщик смешал энергетик, кофе и фанту, вскипятил и сделал глоток. Толя чуть было не лишился сожителя и взял с того обещание не проводить больше таких экспериментов. Нельзя сказать, что это подействовало, но с пищей опытов больше не проводилось. По крайней мере, нарочных. Несмотря на весь стресс, так счастливо Ёжик себя не чувствовал ни с кем. Друг был высоким, импульсивным, нелепым и добрым. А еще несколько раз дрался с парнями из колледжа. Почему — не говорил, лишь с большей силой тащил друга в безопасное место. — Крош, ты не должен пить столько кофе, лучше выспись наконец, время ещё есть. А ещё ты можешь заболеть. — Как же ты не понимаешь! Говорят, февральские звёзды очень красивые. — парень сидел на застеклённом балконе с открытыми окнами, обмотался пледами и уставился в небо. Толик знал лишь об августовских звездопадах, а вот конкретно в эту февральскую ночь вообще не наблюдал на небе ничего, кроме неполной луны и туч. — Не валяй дурака. Ты ничего не увидишь, только простудишься. Ну и ладно. — парень вышел с балкона. Лишь для того, чтобы вернуться через несколько минут с дымящимся напитком и одеялом и сесть напротив уж очень настойчивого друга. Ради которого можно даже на небо в 2 часа ночи позалипать. — Слушай, а тебе никогда не казалось, что мы должны были встретиться? Ну, или просто о том, как нам друг с другом повезло? — Крош внимательно посмотрел в глаза друга. Ёжик почувствовал, что (ёлки-иголки!) этот вопрос важен, поэтому уставился в глаза друга. Но тот вдруг встряхнул лохматые волосы, отвернулся и прошептал: «а может быть, я просто ебанулся». И сейчас ботанику, который сидел на балконе его квартиры, надо было сформулировать что-то очень важное. Но Крош уже вприпрыжку убежал, оставив после себя раскрытое окно и кучу невысказанных мыслей. Позже, когда Ёжик встал и пошёл на кухню, друг уже спал.***
Наутро Ёжик не решился его будить. Быстро сварил кофе, взял ключи и поехал в колледж. Он не волновался за друга: тот не умел скучать. Поэтому, выходя с очередной пары, он не ожидал столкновения с Кириллом. Тот раскраснелся, и, помешкав, достал что-то из кармана своей кофты. — Крош, это что?! — Моя любовь к тебе, и… — Блять, ну не при всех же, ну… — парня, конечно, застала врасплох кривая валентинка (а это была она). Поэтому он лишь сунул её в карман и приобнял друга за плечи. Хотя вряд ли с этим признанием что-либо изменится, но парень чуял, что они наконец-то перестанут хотя бы скрывать что-либо друг от друга.