Татуировка навечно

      Стрэндж, будучи великим волшебником, думал, что его ничем не удивить. Уж слишком многое с ним произошло, чтобы что-то смогло вызвать у него хотя бы малейший шок. Но вот если бы годика четыре назад ему сказали, что он будет Хранителем Времени, владеть магией и сумеет бросать скандинавских Божков в порталы, то он бы сдал этого человека в психушку и потребовал бы вознаграждения.       Так вот, Великого Доктора Стрэнджа ничем не удивить, но Великий Локи Лафейсон решил иначе, припёршись в дом Чернокнижника посреди ночи.       Стив редко спал ночью, в эту ночь он перекладывал книги, расставляя их в алфавитном порядке. Его занятие прервал настойчивый стук в дверь. Причём не один-два раза, а в течении десяти минут, беспрестанно.       — Какого дьявола? — Стрэндж отступился назад, увидев на своём пороге Бога Лжи в… несвежем состоянии.       — Стрэндж! — в голосе звучит опьянение. — Нужен твой помощь!       — Нужен… мой… помощь… так, ясно, быстро заходи, — Стеф схватил мага за воротник черной куртки и затащил в дом, поморщившись от шлейфа алкоголя, который ударил в нос. — Я думал, что ётуны не пьянеют…       — Я тоже! — радостно воскликнул Бог. — Но русским всё нипочём!       — О Боже…       — Я тут!       — Да, ты тут, а сейчас будешь там, — палец указал на дверь, за которой была ванная комната.       — Ты че, мыться меня отправляешь? А если меня там шампуни изнасилуют?       — Локи, из всего моего уважения к тебе, которого у меня совсем немного, я сомневаюсь, что ты будешь интересовать банные принадлежности…       — Но я же Локи! — принц искренне понимал, почему это он не будет кого-то интересовать. — Ло-ки-и-и, — он с противным звуком продолжил «и».       — Локи, который или пойдет в душ, или опять будет падать во тьме тридцать минут!       На этих словах Лафейсона и след простыл, а из ванны послышался тихий мат — проклятая мидградская одёжка отказывалась освобождать царское тельце. Когда Чернокнижник услышал шум воды, он приказал плащу принести халат из шкафа, а сам пошёл заваривать чай. Он не помнил, когда стал гостеприимным хозяином, который готов пустить посреди ночи в свой дом пьяного Бога, раннее грозящегося его убить.       — Стиииив! — заверещал трикстер, когда выйдя из ванны ему в лицо кинули халат, а перед глазами нарисовался красный плащ. — Стив-Стив-Стив! Тут какой-то волшебный грызун! — Лафейсон размахивал поясом от халата, пытаясь отогнать от себя «грызуна». Неизвестно правда, что он нашел общего между грызуном и стивенским плащом.       — Прикройся лучше! — крикнул Стефан, поставив поднос на круглый столик и окидывая взглядом обнаженное тело гостя. — Ну что, шампуни не приставали? — он рукой разрешил плащу улететь.       — Нет… — Локи завязал пояс махрового халата и босиком прошел к креслу у столика, оставив за собой мокрые следы.       — Да что ты как собака!       — Сам ты сукин сын!       Стрэндж посмотрел на Бога с приподнятой бровью, но промолчал, дабы избежать возможного раздора, а биться в храме с пьяным голым магом ему не особо хотелось. Вдруг этот затейник выдумает что-то про сексуальные домогательства и расскажет всё Тору, а тот потом будет домогаться кулаками до лица.       — Скажи лучше, где ты напиться успел? — Стеф сел на кресло напротив и сложил ногу на ногу, уже не удивляясь Локи, который бесцеремонно стал наливать себе чаёк.       — Я пошел гулять, — начал тот, насыпая сахар. — Упал. Проснулся. Пьян.       — Замечательно… — от такого чувственного насыщенного рассказа, Стив даже воображаемую слезинку смахнул.       — А еще татуировка, — будничным тоном добавил маг.       — Пре… так стоп, что?       — Татуировка, на пояснице. Я за этим к тебе и пришёл.       — Решил покрасоваться? Что же Тору не покажешь?       — В том-то и дело… если покажу Тору, он скорее кожу сдерет с меня, чем… разрешит оставить её, — принц взял чашку и осторожно отхлебнул горячий напиток.       — То есть ты пришёл ко мне, чтобы…       — Снять татуировку, да.       — И как я должен это сделать?       — Ну ты же там время херачишь, вот и перемотай…       — Это тебе не видеоплеер, Локи.       — Видео что?       — Забудь… — Стрэндж уже устал. Говорить с трикстером было сложно. Говорить с пьяным трикстером ещё сложнее. — Ладно, давай посмотрим что там у тебя.       — А, ну короче, — Лафейсон отставил чашку, развернулся к хозяину дома спиной и уперся коленями на сидушку кресла, скинув с себя халат.       Стефан конечно догадывался, что в Асгарде не так сильно обращают внимание на стыдливость и скромность, но он был не асгардцем и его безумно смущала данная картина: Локи полностью голый находится в двух метрах от него, широко раставив ноги и прогинаясь в спине, чтобы лучше показать татуировку, черные змеиные волосы аккуратно лежат на острых плечиках и водопадом спускаются до лопаток, создавая невероятный контраст с белой кожей.       — Кхм… — Чернокнижник подошел к трикстеру, который ещё сильнее выпятил зад, цепляясь пальцами за спинку кресла. — Твоя идея? — он провёл пальцами по татуировке в виде текста: «meretrix de Asgard»*       — Не помню, — пробубнел брюнет. — Ей около двух дней…       — Подожди, а ты когда гулять вышел? — Стрэндж замотал головой.       — А э… ну… выбираю помощь зала!       — О боже… — проговорил Стеф, шлепнув рукой по своему лицу.       — Я тут!       — Так, Боженька, — мужчина присел на корточки, опустил Лафейсона ниже, придержав за бедра, и стал рассматривать тельце. — Это может быть больно… — он скользнул взглядом выше по спине, отметив несколько шрамов от лезвий и кнута возле лопаток.       — Да плевать, — и как он умудрялся быть таким весёлым?       — Если будешь кричать, то пожалуйста, предупреди, я закрою тебе чем-нибудь рот.       — Хреновый из тебя насильник, — хихикнул Лафейсон, и Стрэндж не придумал ничего лучше чем шлепнуть шутника по заднице. Повисла тишина. — Молчу я, молчу…       Здравый смысл Стива тоже замолчал. Его глаза чуть ли не прожигали помеченную им круглую ягодицу. Чёрт, ещё и в штанах резко стало тесно. За что ему такое наказание? За какие-такие грехи?       Собравшись с мыслями, Чернокнижник начал творить свою магию, чувствуя как из тела под его руками исходит холод. Место татуировки сначала покраснело, а Локи издал шипение, сильнее сжав спинку. Будь проклята та пара, которая создала такое совершенство как Локи! Душа Стива изнывала, как и его член за синей тканью штанов, на лбу выступил пот, но далеко не от старания, а от возбуждения, которое переобразовывалось в горячее дыхание, исходящее из приоткрытого рта. Лафейсон чувствовал жжение на пояснице, думая, что это магия, но не догадывался, что не магия Времени, а магия Страсти.       — Д-долго ещё? — жалобно проскулил Локи, непроизвольно прогнув спину вниз и сдерживая тихий стон за прикусыванием нижней губы.       — Недолго… — Стеф сглотнул, когда задница оказалась почти возле его носа, он уже и про татуировку, которая постепенно начала исчезать, забыл.       — Ах, Стив, — прошептал маг, а у Стрэнджа лицо вытянулось — это звучало в порыве наслаждения или так только показалось? Чтобы проверить, Стив наклонил голову в сторону и заглянул под живот «пациента» и… О Всеотец, там уже по стойке смирно стоял солдатик!       — Локи… — Чернокнижник пытался не выдать своего волнения.       — Ч-чего? — голос всё ещё жалобный, но кажется он был таким не из-за желания прекратить…       — Ты возбужден…       — И без тебя знаю, — вот теперь можно было услышать настоящего, привычного Локи, который огрызается, а в его словах есть нотки дерзости.       Стефан был умным мальчиком, юношей, молодым человеком, мужчиной — он был умным всегда, но сейчас он чувствовал себя очень тупым, не зная что ему делать. С одной стороны, Локи возбужден и навряд-ли откажется от ласки. С другой же, Локи… Это Локи! Чуть что не так и можно прощаться с жизнью. Сегодня день проклинаний, ибо Стивен стал проклинать теперь одну из извилин мозга, которая подсказала ему коснуться губами ямочки между ягодиц. Тело трикстера как током прошибло. Он несколько секунд дрожал, а потом расслабился, вильнув бедрами назад.       — Стив… Стив… Стив… — зазывал, словно Сирена в океане, а Стеф был пиратом, не способным ослушаться мелодии.       Он дождался исчезновения последних завитков татуировки и сразу же коснулся жгучего места губами. Локи рвано выдохнул, уже начал царапать спинку, оставляя полосы на бархатной поверхности. Чернокнижник отдался зову своего сердца и «нижнего мозга», расцеловывал поясницу и иногда скользил кончиком языка по ямке. Руки вообще волшебным образом начали мять то бока, то упругие половинки, царапать и оставлять красные полосы на светлой коже, словно помечая.       Стив прорычал и испугался самого себя — он никогда так никого не хотел, как хочет сейчас дерзкого мага. Левая ладонь плавно скользнула по бедру, погладила впалый живот и закончила свой путь на основании стоявшей плоти. Правая вновь погладила половинку, на которой до сих пор стоял еле заметный след от шлепка, а после замахнулась и ударила по тому же месту, сразу задержав хватку на пятне. Локи выгнулся вперёд, простонал и сразу вернулся в прежнее положении, уткнувшись лбом на край спинки — так он мог наблюдать за стивенской рукой, которая ласкала его член.       Под руками чувствовалась дрожь с мелкой россыпью мурашек и это возбуждало, сводило с ума, а как горели ягодицы после десятков ударов! Боже, Стрэндж ради этого зрелища был готов отдать Камень Времени (в аренду конечно)! Лафейсон прогинался каждый раз, как ладонь ложилась на него с громким шлепком, как кольцо пальцев сжимало его естество у основания, не давая кончить.       — Стив… Стив… Стив… — продолжал свою песню, до крови уже искусав свои губы.       В этом шептании словно был секретный код, по которому Стрэндж, как Зимний Солдат выполнял приказы, снимал свои штаны. Синий, «жалкий мидградский» кусок ткани был отброшен в сторону, как и рубашка. Теперь оба Величайших мага во вселенной находились на равне.       — Извращенец! — хихикал трикстер, ощутив как что-то влажное, а именно язык, скользнул по расщелине, едва задев пульсирующие края дырки.       — Искуситель! — продолжал Локи, когда его ягодицы грубо разводили в стороны, а кончик языка кружлял вокруг ануса, изредка проникая вовнутрь, совсем чуть-чуть.       — Бог! — восклицал маг, когда язык уже вовсю трахал его, раздвигая мягкие податливые стенки, заставлял хрипло стонать и шептать непонятные заклинания (где-то в Голландии с неба посыпались овцы).       Стрэндж никогда и не думал о подобных увлечениях и потаенных желаниях своего сознания, которые открылись только сейчас. Он без всякого стыда вылизывал локинскую дырочку, представляя как в неё скоро будет входить его плоть, которая испачкала смазкой весь живот. Лафейсон жалобно захныкал, когда ощутил неприятный холодок, пробежавший по влажной промежности — Стив решил поиздеваться над своим любовником и тихонько начал дуть, пока сам начал подниматься на ноги. Одним движением он перевернул гостя к себе лицом и замер, разглядывая его вид. Красные щеки, такие же губы, которые ещё и поблёскивали от слюны и крови, прилипшие на лоб завитки и черные ресницы, которые прикрывали зеленые глаза с шальным блеском. Локи тоже замер, рассматривая в меру подкаченное стройное тело, длинную шею, короткие темные волосы, которые решили непослушно растрепаться, зато бородка как всегда была шикарна.       Они смотрели друг на друга до тех пора, пока трикстер не закинул ноги на подлокотники кресла, приподнимая бёдра. Его язык облизнул два пальца, которые медленно, подразнивая, прошлись от груди до паха, оставив влажный след, а потом собрали смазку на головке члена и продолжили ласки, пока не добрались до почти высохшей дырки и не вышли в неё. Стив приоткрыл рот, он любовался как маг растягивает себя сам, при этом смотрит упрямо и с вызовом, будто и не стонет сейчас от нехватки большого члена.       — И это я ещё искуситель, — усмехнулся Чернокнижник, сдерживая последние остатки самообладания.       Однако долго терпеть он не смог, и уже через минуту впился в ётунские губы жадно, будто они были предназначены для него и только. Лафейсон покорно отвечал на поцелуй, не останавливаясь при этом трахать себя пальцами и хныкая от того, что они не достают заветной простатной точки.       Стрэндж слышит, видит, чувствует эту несправедливость, и сам вытаскивает его пальцы, заметив как края жадно тянутся вслед, совершенно не желая выпускать.       Он вновь рычит, похож на голодного волка, а Локи — мясо, которое сейчас станет его. Стив держит согнутые колени любовника, медленно начинает входить, шалея от внутренний узкости. Внутри ётун горячий, сам бы Суртур позавидовал, и Чернокнижнику нравится этот контраст температур. Он наваливается всем телом, вжимая Бога в спинку и проникая ещё глубже, пока не чувствует соприкосновение бёдер. Замирает, чтобы принц под ним привык и перестал корчиться от неприятных ощущений, а потом срывается на быстрый рваный темп, втрахивая так, словно пытается сделать Локи частью кресла. Лафейсон как змея извивается при каждом толчке, даже шипит, когда естество выходит из него полностью, пытается задержать его сжатием внутренних мышц, но всё бесполезно, а следом блаженно стонет, когда пространство вновь заполняется плотью.       Стрэндж довольно улыбается, когда головкой заезжает по бугру простаты, а тело на кресле буквально подбрасывается вверх. Зеленоглазый распахивает глаза шепчет: «Ещё» — жадно, страстно, горячо. Разве можно отказать? Нет. Нельзя. Поэтому Стив подхватывает лодыжки Лафейсона, обнимает ими свой торс и продолжает приносить удовольствие, с каждым толчком вдалбливаясь в простату. Локи уже не стонет, Локи откровенно кричит, хрипит, притягивает к себе любовника и впивается губами в ключицы, оставляя там синеватый засос. Цепляет зубами кожу на шее и оттягивает её, оставив еле заметный след, который исчезает через несколько секунд, но это не беда — трикстер кусает вновь, туда же, и уже сильнее.       За толчком стон, вскрик, писк, хрип и… тело судорожно трясет, а сперма пульсацией забрызгивает живот и грудь. Локи. Такой. Такой. Такой. ТАКОЙ! У Стрэнджа крышу сносит. Снова. И он рычит, ощущая как стенки плотно облепили его естество и он уже не может сдержаться. Кончает со стоном куда-то в плечо, умудряясь его закусить.       — Что скажет Тор… — шепчет Стив, постепенно приходя в себя.       — Тебе так важно его мнение? — голос Локи усталый и сонный, но, кажется, он протрезвел.       — Нет… но за татуировку он всё-таки тебя попытается прибить.       — Но ты же её стёр.       — Мою не сотрёшь, — Стеф поднял локинское запястье, на котором было написано «Magus de Dr.Mirum»*       — И… что это значит? — Лафейсон улыбается.       — Татуировка навечно, как и наши отношения.       И два Величайших мага уснули в обнимку.       А плащ с Вонгом выпили весь запас валерьянки, после услышанных стонов и криков.