Ошибка снайпера

*** Теплый августовский вечер спускается на крыши многоэтажек. Милосердное почти-осеннее солнце нагрело рубероид настолько, чтобы он отдает тепло, но не обжигает. До заката остается ещё пара часов, и желто-рыжие лучи низкого солнца подсвечивают многочисленные новостройки, внезапно ослепляя отражениями от стекленых лоджий. Двое на крыше расположились так, чтобы солнце за их спиной не попадало в глаза, а освещало двор внизу чуть сбоку. Тот, что повыше, темноволосый и статный мужчина, уже собрал винтовку и разлегся у края крыши, как на пляжном лежаке, закинув ногу на ногу и заложив руки за голову. Его напарник, невысокий жилистый армянин с бородкой и хвостиком на макушке, разместился чуть дальше от края крыши, и сейчас практически не отлипает от прицела, лишь изредка неодобрительно поглядывая на расслабляющегося коллегу. - Да я же знаю, что ты не дашь проморгать вспышку, - лениво усмехается первый снайпер. - Арс, ты однажды довыделываешься и промажешь, - ворчит армянин. Длинноногий Арс показывает другу два средних пальца и широко улыбается. Во двор с улицы заворачивает высокий и худощавый молодой человек, и армянин моментально серьезнеет лицом, подавая знак напарнику. Развалившийся мужчина одним слитным движением вскакивает на ноги и достает резную деревянную шкатулку из темной спортивной сумки, брошенной тут же. Двигается он ловко и красиво, и его напарник привычно любуется другом. Арсений тот еще балбес неадекватный временами, но красавец первосортнейший. Первосортнейший красавец срывает пломбу с шкатулки и подает напарнику один из двух патронов, все еще не глядя на объект. - Серега, а девочка-то точно выйдет? - в который раз уточняет он, и смуглый Серега в который раз скрипит зубами. - Ты задрал меня! На, смотри! Арсений бегло просматривает техническое описание. Ну да, все верно. Антон Шастун, Ирина Кузнецова, расшифровка телефонного разговора. - Эх, Шастун, Шастун... Двадцать два года, а уже так влип, - без особого сожаления бормочет Арсений, устраиваясь, наконец, на позиции и рассматривая объект в прицел. - Ты кого берешь, Серый? - Да пофигу, - дергает плечом бородач. - Давай девочку, в этого-то сам, поди, не промажешь. - Не может он удержаться от подколки. - Договорились. Дверь подъезда отворяется, выпуская прехорошенькую девушку, которая мигом тянется на цыпочках и трогательно целует своего двухметрового кавалера. - Три, два, раз, - выдыхает Арсений и спускает курок, после чего быстро вскакивает на ноги. В тот же миг он чувствует ощутимый укол в спину и тишину прорезает трехэтажный мат Сереги, который, никак не ожидая от напарника такой прыти, проложил траекторию полета пули над его плечом. Арсений оборачивается как в замедленной съемке, и его друг затыкается, как на стену напоровшись на пылающий яростью взгляд синих глаз. - Ты. Купидон. Хуев. В. Кого. Выстрелил? - выдыхает раненый снайпер и с налету, шагая навстречу Сергею, выбрасывает вперед руку, сжатую в кулак. Тем временем Антон Шастун, ощутивший внезапный толчок в районе сердца, целует свою возлюбленную и рассеянно гладит пальцем бархатную коробочку в левом кармане брюк. Почему-то именно сейчас он начинает сомневаться в своем решении, и от этого ему мучительно беспокойно и стыдно перед Ириной. *** - Че делать-то теперь, Серега, - в который раз тоскливо тянет Арсений, прислонившийся к бортику крыши и раскинувшийся в позе умирающего лебедя, - я вообще гомофоб. - Был, - не может удержаться армянин. На его скуле наливается краснотой хороший кровоподтек, но он чувствует неловкость за свою ошибку, и старается скрасить ее шуткой. - Был, - потеряно соглашается мужчина, и на некоторое время напарники погружаются в молчание. Солнце, опустившись еще ниже, отражается от металлизированной надписи внутри опустевшей деревянной шкатулки: "любовь до гроба, парная. Использовать до 28.11.2070"