Вы тоже любите Вагнера?

      — Теперь судьба нашей семьи в твоих руках, — торжественно провозгласила Нарцисса за воскресным завтраком. Драко на всякий случай повертел головой по сторонам, но отец делал вид, что полностью поглощен «Пророком» и в беседе не участвовал, а на Финки или Минки мать такую ответственность навряд ли взвалила бы, она им пока даже глажку штор не доверяет. Оставался единственный кандидат.       — В моих? — с сомнением переспросил он, уставившись на эти самые руки, болтающие ложечкой в чайной чашке.       — Именно, — подтвердила миссис Малфой. — Последние полгода ты занимался довольно бесполезной и бесперспективной деятельностью, но, благодаря некоторым моим связям, ты получил должность третьего секретаря Министра Магии, — она сделала выразительную паузу, дабы все могли прочувствовать важность момента. Люциус отчетливо фыркнул, но увидел направленный на него гневный взгляд и тут же снова спрятался за статьёй о раннем облысении.       — Ну да, — серьёзно кивнул Драко, поняв, что мать ждёт от него какой-то реакции. — Третий секретарь Министра — это тебе не второй секретарь Главы Департамента Магического Правопорядка. Налицо прогресс и перспективы карьерного роста. Уж теперь-то мы точно сможем полностью обелить репутацию нашей семьи.       Миссис Малфой посмотрела на сына точь-в-точь как Минерва МакГонагалл на СОВ-е по трансфигурации, когда он умудрился превратить страуса не в говорящие напольные часы, а в прыгающий и кукарекающий будильник.       — Нет, Драко. За минувшие два года мы достаточно сил и денег потратили на нашу репутацию. Лучше в ближайшее время точно не будет. Теперь нам следует заняться восстановлением нашего прежнего влияния. Как ты знаешь, наше положение сейчас оставляет желать лучшего. В частности, Министр совершенно не считается с нашим мнением и излишне увлекается своими либеральными реформами. И магическое сообщество пока ему это позволяет. Но до меня дошли слухи, что в последнее время он слишком часто встречается со своим маггловским коллегой. Раньше такие встречи проходили не чаще пары раз в год, а теперь несколько раз в месяц. Как ты думаешь, что это значит?       — М-м-м, — протянул Малфой-младший с самым умным видом, на который был способен.       — А это значит, — тоскливо вздохнула Нарцисса, — что он явно нацелен на очень плотное маго-маггловское взаимодействие, возможно сотрудничество. А может даже речь зайдет об изменении Статута… Ты осознаешь масштабы? Если подобная информация будет обнародована, общественность заволнуется, вмешается Конфедерация и кресло под Шеклболтом зашатается. А если эта информация станет доступна только узкому кругу лиц, то оные лица получат немалое влияние на господина Министра. Ты понимаешь, о чём я?       — Э-э-э… да? — предположил Драко, которому совершенно не хотелось вникать во все эти политические тонкости. С гораздо большим удовольствием он бы сейчас полетал на метле, пробежался по магазинчиком Косой аллеи или завернул в гости Блейзу, который уже давно грозился познакомить его со своим красивым, темпераментным и, главное, стопроцентно гомосексуальным итальянским кузеном.       — Я этому очень рада, — отвлекла его от радужных мечтаний миссис Малфой. — Значит, суть ты уловил. Ты должен блестяще зарекомендовать себя перед Шеклболтом, подобраться к нему как можно ближе и выяснить, что за дела у него с маггловским премьером. После чего тебе останется только найти какие-нибудь материальные доказательства его вопиюще промаггловской деятельности за спинами своих избирателей, и уж тогда мы решим, что нам будет выгодней на данный момент — придержать компромат ради влияния на него или поспособствовать его скорейшей отставке с целью продвижения на его место кого-то более лояльного. Итак, цель ясна?       — А без меня это всё сделать никак? — страдальчески закатил глаза наследник древнего рода Малфоев.       — Увы, сын мой. Твой отец, как тебе известно, на ближайшие несколько лет лишен возможности участвовать в общественной и политической жизни. А я лишь хрупкая женщина, которой не под силу все эти интриги и борьба за власть. Так что вся надежда на тебя. Не подведи нас!       Обязанности третьего секретаря Министра Магии заключались в основном в приготовлении кофе и поднесении его Министру лично в руки. С остальными текущими делами вполне справлялись два других секретаря. Первый — Перси Уизли, повсюду сопровождал Шеклболта, отвечал за его график, занимался организацией переговоров, совещаний и пресс-конференций и постоянно вихрем носился по всему первому уровню, прижимая к себе очередную стопку жизненно важных бумаг. Вторая — Миранда Уэстли, держала оборону в приемной ещё со времен Багнолд, занимаясь основным потоком документации и строго следя за жаждущими аудиенции Министра посетителями. На долю же Драко выпадало варить кофе, подписывать адреса на конверты с письмами и сортировать документы по стопочкам.       А спустя пару дней и три безнадежно спаленных турки, не поддающихся воскрешения даже с помощью "Репаро", ему доверили ещё и полив цветов. Это и открыло ему более свободный доступ в святая святых — кабинет Министра. Потому что хоть он и бывал здесь по несколько раз на дню, принося Кингсли кофе, времени на то, чтобы толком осмотреться, у него не было. Другое дело — тщательнейший уход за коллекцией экзотических кактусов Министра.       Сам Шеклболт относился к нему внимательно и дружелюбно. Уизли с Уэстли тоже были вполне вежливы, и Драко расслабился: поначалу он опасался реакции на своё появление. Связи связями, но репутация и послужной список у него были так себе, далеко не для работы на первое лицо страны, но, к счастью, здесь это никого особенно не волновало. Уизли и сам во время войны ой как не сразу на стороне добра и света появился, а Уэстли была неотъемлемым элементом приемной при самых разных Министрах и политических курсах. Так что Драко вполне вписался в коллектив. Особенно после того, как воспитал строптивую кофеварку, ранее категорически отказывающуюся варить гостям кофе и только поливающую им документы. Теперь кофе варился значительно быстрее, а турки больше не находились в зоне риска.       Министр оценил улучшение вкуса и лично принёс Малфою благодарность. Он любил порой выйти из своего кабинета и поболтать с Драко. Самому Малфою тоже безумно нравились эти спокойные минуты, наполненные тихим низким голосом Кингсли и его бархатистым смехом, от которого по телу Драко разбегались сотни пляшущих ламбаду мурашек. Он ловил себя на том, что заглядывается на Министра. На его идеально прямую спину и решительный разворот плеч, на теплые карие глаза и белоснежную улыбку, на блеск любимой серьги в ухе, которой Кингсли не изменил даже заняв столь ответственный пост. Заглядывался и тяжко вздыхал: даже самым горячим итальянским мальчикам было ой как далеко до мужественного, уравновешенного, но такого недоступного Министра.       А вечерами, приходя с работы, Драко надолго запирался в душе, фантазируя и представляя. Вот он поливает очередной экзотический кактус, низко склоняется над ним и чувствует, как его талию охватывают сильные, но такие нежные руки. А потом спускаются ниже, расстегивают ширинку брюк и... Ах!       Или вот он пишет длинное нудное письмо под диктовку Министра, останавливается, в задумчивости облизывает кончик пера, а в следующий миг к его губам уже прижимаются чужие, теплые и шершавые. Контур его губ мягко обводят кончиком языка и решительно двигаются дальше, углубляя поцелуй и заставляя Драко исступленно стонать и задыхаться. А между тем его уже быстро избавляют от форменной мантии и опрокидывают на столешницу. Письма, доклады и отчеты вперемешку летят со стола, сверху на них со звоном падает и разбивается чернильница, но Драко уже не обращает на это ни малейшего внимания: ему слишком сладко и слишком хорошо, чтобы думать о таких мелочах.       А может быть он случайно рассыпает стопку писем. Опускается на колени, собирает каждое и уже хочет подняться, но его удерживают за плечи. Драко видит возвышающего перед ним Министра и задыхается от восторга и желания. Споро расстегивает чужую ширинку, некоторое время борется с раздражающим ремнем и наконец приникает к нему в первом легком, почти невесомом касании...       Эти мечты и видения с каждым днем приходят все чаще и чаще, навещая его уже не только в душе или во сне, но даже во время работы. Драко становится нервным и раздражительным, посылает к чертям очередного знойного то ли испанца, то ли итальянца, с которым его по доброте душевной знакомит Блейз и почти маниакально следит за каждым шагом Министра. Однако многочисленные девицы, которым тот походя отвешивает комплименты, дарит букеты и периодически приглашает отужинать, интересуют его значительно больше подозрительно маггловских конвертов, которые не реже, чем в раз неделю приносит одна и та же пестрая сова. Визиты к маггловскому премьеру, правда, проходят все с той же периодичностью — не реже раза в месяц, но и это чересчур часто по сравнению с деятельностью прошлых Министров.       С горя Драко даже попытался обыскать кабинет Министра под предлогом страстного желания вытереть пыль. Ничего даже смутно напоминающего компромат не нашел и очень огорчился, потому что пыль вытирать всё-таки пришлось. Сам Кингсли тоже не привносил покоя в его исстрадавшуюся душу, то и дело останавливаясь, чтобы спросить как у него дела и поболтать о том, о сем. Драко бледнел, краснел, заикался и тихо радовался тому, что Молли Уизли прикончила его чокнутую тётушку уже после того, как она обучила его окклюменции. Министр, правда, в прошлом был аврором и тоже был не лыком шит, но Драко рассчитывал на его порядочность, благополучно позабыв о своей.       И вот, наконец, ему повезло: очередной плоский маггловский конверт сова принесла как раз тогда, когда он заканчивал поливать кактусы. Кингсли быстро вскрыл его, пробежался взглядом по сопровождающему посланию и аккуратно извлек из конверта прозрачную коробочку, в которой находился блестящий серебристый диск с дырой посередине. Вещичка была однозначно маггловского происхождения.       — Что это? — не сдержал он своего любопытства.       — Это? — казалось, забывший о его присутствии Министр слегка замялся. — Это музыка, маггловская музыка. Я случайно познакомился с ней в один из своих визитов в маггловский мир и попал под сильное впечатление. Теперь вот наслаждаюсь на досуге.       — Как может такая маленькая вещь издавать музыку без помощи магии? Это же невозможно!       — Ну почему же, — улыбнулся Кингсли, — просто для этого нужны специальные вспомогательные устройства — проигрыватель, экран, колонки. Выбрать их и настроить — ужасно сложный процесс, зато, когда система готова, можно в полной мере наслаждаться звуком и изображением.       — Так оно ещё и изображение даёт? — с восхищением протянул Драко.       — Да, так можно получить наиболее полное впечатление. Очень помогает сбросить усталость после напряженного дня, — Министр небрежно махнул рукой в сторону замаскированной двери в небольшую комнатку, где он отдыхал в течении дня, а порой и оставался на ночь.       — А почему вы слушаете её здесь, а не дома?       — К сожалению, маггловская техника плохо соседствует с магией. Я распорядился, и ребята из Отдела Тайн организовали мне здесь небольшой изолированный уголок, но не буду же я их к себе домой ради этого вызывать.       — Конечно, — с умным видом покивал Драко. — А мне дадите посмотреть? Ужасно интересно, какая она, маггловская музыка. Никогда не слышал.       — Не стоит. Музыка будет по-немецки, вы не поймете, — с легкой грустью сказал вмиг посерьезневший Кингсли и поспешил выпроводить Малфоя из своего кабинета.       Драко быстро ретировался, мысленно удовлетворенно потирая руки. Итак, вероятный компромат на Министра Магии был найден. Тот так неестественно спокойно говорил о своем увлечении, так отводил глаза и так нервно теребил перо, что Драко был готов съесть свой слизеринский галстук, если на этом — как же он называется? — DVD-диске действительно окажется маггловская музыка. Пусть даже и на немецком. Не зря же над изолированной комнаткой трудились специалисты из Отдела Тайн, а сами диски с записями пересылались из маггловского мира. Наверное, это способ общения с маггловским министром, а может даже таким образом они хранят свои дальнейшие планы. Возможно, это записи их разговоров? В любом случае, эта вещица уж точно прольёт свет на непонятное и подозрительное сотрудничество магического и маггловского министров.       Оставалось как-то аккуратно позаимствовать диск и передать родителям. Вот только... делать этого не хотелось. Малфой слишком хорошо знал свою семью, чтобы не понимать, что при первой же возможности они возьмут Кингсли в стальные клещи и начнут давить на него, проталкивая своё видение блага магического мира. А ему этого не хотелось. Ему нравился Кингсли, нравилось с ним работать и хотелось помечтать, что быть может, через пару лет Министр постепенно устанет от окружающего его вихря юбок и заметит, какой ответственный, преданный и талантливый юноша встречает его каждый день на рабочем месте (и речь, естественно, не о Перси Уизли). Вдруг со временем он увидит его чувства, оценит их, сможет принять? Но с другой стороны, а если Кингсли действительно планирует объединение с магглами? Это же ужасно и отвратительно! О таком обязательно нужно узнать заранее.       Драко страдальчески вздохнул, терзаемый противоречиями. А если?.. Точно, как же он сразу не догадался! Прежде чем отдавать диск родителям, он сначала сам его посмотрит и уж тогда решит, как действовать дальше. Нужно только разыскать в маггловском мире свободное помещение и приобрести эти экран с проигрывателем.       Через две недели вся предварительная подготовка была завершена, и Драко стал временным обладателем маленькой квартирки в центре маггловского Лондона, полностью оборудованной для просмотра DVD-дисков.       Еще через пару дней Кингсли, как обычно, задержался после окончания рабочего дня в своей комнате отдыха. Беспокоить его в такие моменты запрещалось категорически, и Драко подозревал, что именно в такие вечера он слушает свою "музыку". Поэтому он с милой улыбкой пожелал Министру приятного отдыха и невозмутимо протянул чашку кофе, сдобренную лошадинной дозой сонного зелья. К счастью, педантичная Уэстли из принципа не задерживалась ни на минуту после официального окончания рабочего дня, а трудоголик Уизли ещё с утра умотал по каким-то чрезвычайно важным государственным делам на другой конец Европы и раньше завтрашнего обеда не появится. Так что никто не мешал Драко вершить его черные дела.       Выждав для верности минут пятнадцать, он аккуратно взломал легкие запирающие чары на двери и тихо просочился в комнату. Кингсли сморило почти мгновенно, он даже мантию снять не успел, так и заснул в наполовину расстегнутой. Приготовленный диск уже лежал на столе, и Драко быстро спрятал его в карман. Теперь следовало поскорее изучить его и успеть вернуть до того, как Министр проснется.       Раскрасневшийся, встрепанный Малфой вернулся в Министерство уже далеко за полночь. Вихрем влетел в кабинет Министра, с ноги распахнул замаскированную дверь и с ужасным грохотом снова ее захлопнул. Кингсли, конечно же, уже не спал, а сидел на диване, задумчиво покачивая в руках стакан с виски и гипнотизируя темный экран.       — Вы! Вы... Вы всё!.. — задохнулся от переполняющих его эмоций Драко. — Вы должны были!..       Кингсли тяжело вздохнул.       — Ну и зачем вы сюда полезли, Драко? Всё ваше неуемное любопытство. Я же говорил, что вы не поймете.       — Да вы!.. Да я!.. Сами вы ничего не понимаете... Да что б вы знали! Я обожаю немецкую музыку! Это прям совсем моё! Про меня до кончиков! Да если бы я раньше знал!.. — Драко захлопал себя по карманам, вытащил коробочку с диском и швырнул на кофейный столик перед Кингсли. — Как думаешь, почему я задержался? Пересматривал и переслушивал! Три раза! А ты говоришь, не пойму...       Кингсли протянул руку и осторожно взял пластмассовую коробочку с жирной надписью "Рихард Вагнер. Лучшие оперы" из которой стыдливо выглядывал диск, по которому змеилось обличающее "Cazzo Film".       — Так значит... Вам тоже нравится... Вагнер? — тихо и неверяще выдохнул он.       — Безумно! Смотрел бы и слушал днями напролёт. Да что там, я бы и сам музыкой занялся! Давно уже мечтаю, — и Драко решительно уселся прямо на колени к Министру, утягивая его в страстный и настойчивый поцелуй. Министр, что интересно, ни капли не возражал.       — А с магглом этим ты чем вечерами занимался? Тоже немецкую музыку слушал? — ревниво осведомился Драко, поудобнее усаживаясь на диване и устремляя на Кингсли суровый прокурорский взгляд. Учитывая тот факт, что единственной его одеждой была мантия Министра, небрежно накинутая на голые плечи, то внушал он скорее не страх, а вожделение.       — Я? С Тони-то? — фыркнул Кингсли. — Нет, это слишком интимный процесс. Но вообще-то речь шла всё о том же. Мы с ним обсуждали проблемы...       — Немецких музыкантов, — ехидно подсказал Драко.       — Да, и способы борьбы с этими проблемами. Тони сейчас очень активно этим занимается в своём мире, и я просил его поделиться идеями, как поизящнее провернуть это в нашем. И знаешь, он дал мне несколько очень неглупых советов. Так что я в самое ближайшее время планирую внести кое-какие изменения в законодательство.       — Как благородно! А мы-то подозревали тебя во всех смертных грехах...       — Вы, — смеясь, выделил Кингсли, — просто искали на меня компромат!       — Да как ты мог только подумать такое! — почти натурально возмутился Драко. — Зачем бы он мне?       — Даже и не знаю. Может быть, чтобы шантажировать меня и заставлять выполнять чужие желания? — с насмешкой спросил Кингсли, медленно скользя рукой по спине Драко вниз.       — Какой вздор! Ты не должен выполнять чужие желания! Только... Ах! ...мои. А это ты и так будешь делать безо всякого шантажа и с превеликим удовольствием.       Министр на это только улыбнулся. Но снова, что характерно, ни слова не возразил.