***
Шрам Айзавы, по мнению многих, портил и так не следящего за собой мужчину. Лицо с щетиной, уставшие глаза, лопнувшие сосуды, припухшие веки, сухие потрескавшиеся губы и шрам. Некрасивый чужеродный участок кожи, негармонично выделявшийся на бледном лице. Он уродовал мужчину. Но Изуку его любил. У Мидории другие шрамы и иные причины, по которым он их получил. У Шоты это настоящая мужественность и геройство, а у Изуку — безрассудность и необоснованный риск. И Айзава втихаря проклинал Всемогущего, из-за которого мальчишка ранил себя. Раз за разом. И его юношеское тело уже было усыпано шрамами. Его руки — отражение всего случившегося, обратная сторона его геройских поступков. И эти шрамы портили Изуку. Но Шота их любил. У них такие разные шрамы и такая разная любовь. У Айзавы она запретная, и чувства уже не такие невинные и чистые, а сердце давно заволокло дымкой циничности. Его любовь с горьким привкусом алкоголя на кончике языка, его чувства затягивающие, как болото, и необходимые, как воздух. Мидория — последнее, за что он ещё может уцепиться в этой жизни и то, что пока недостижимо, далеко, как небо и земля. Чувства Изуку необъяснимые. Они слишком легки и невесомы, они отдают морозной свежестью в первые деньки весны. Что-то нежное и тёплое впервые отзывается в сердце, пока наступает март. Первая любовь. Самая чувственная и окрыляющая. Подбрасывающая высоко-высоко в небо и резко бросающая вниз со свистом в ушах в отрезвляющую реальность. Он ещё слишком юн. А Айзава уже давно не мальчик.***
— Айзава-сенсей, — разрывает душащую тишину в комнате голос Изуку, — можно вас поцеловать? — Нет, — последует ответ вместо желанного «да». Вопрос «почему?» утопает в привычном безмолвии и лёгком прикосновении к голове. И этого достаточно, чтобы смириться, чтобы уже в какой раз замолчать. Но это приносит успокоение только Изуку. Мидория теряется в детских чувствах, а Айзава давится своими желаниями. Позже он вновь заглушит их обжигающим алкоголем.***
Стук в дверь. Нежданный, но желанный гость входит в опустошённую квартиру сенсея, наполняя её какой-то особой аурой, которую способен излучать только он. Вновь ни одного слова и только крепкие объятия перед телевизором за просмотром какой-то глупой передачи. Шота не касается руки Изуку, как это бывает обычно, а треплет по зелёным и без того лежащим в беспорядке волосам. И Мидория догадывается, что что-то его гложет. Потому что любить для них значит без слов понимать всё. Потому что любить — это чувствовать через мимолётные прикосновения и взгляды. Проглатывать слова и в немоте поддерживать друг друга, снова и снова дотрагиваясь чужих шрамов, боль которых почему-то утихала после мимолётных касаний.***
Айзава ревнует. Молча и терпеливо тушит разгорающийся в груди огонь с совершенно спокойным лицом. Потому что эти изумрудные глаза его особенного мальчика смотрят на других — на Всемогущего с нескрываемым восхищением, на Очако с каким-то ребяческим смущением, на Бакуго с вызовом, а на Тодороки с теплом и пониманием. Но Шота успокаивает себя мыслью, что Изуку дарит ему свой особенный взгляд. Когда он смотрит в бездонные серые глаза сенсея, в его изумрудах плескается нежность, смешанная с болью. Потому что им не нужна фальшивая радость и натянутые улыбки. Они готовы делить боль на двоих. И всё же Мидория слишком беспечен.***
Когда Изуку задерживается после уроков и оказывается в учительской, кроме его классного руководителя уже никого нет. А он всё равно скромно стоит рядом со столом Айзавы, боясь хотя бы легонько его коснуться. Потому что это его учитель, потому что они в школе, потому что их разделяет большая разница в возрасте и они оба одного пола. И это непреодолимая пропасть для двоих. Ещё один шрам, но уже на сердце, травящий их жизнь день за днём. Айзава как обычно спокоен и сдержан, а Мидория взволнован и нетерпелив. Первый поцелуй для одного давно желанный, он наконец-то даёт облегчение и рушит прошлые границы, прокладывая мостик через пропасть к новым ощущениям и поступкам, для другого же это неожиданно, волнующе и незабываемо, он смущает и толкает вперёд к новым чувствам. В поцелуе смешалась тяжёлая любовь перегоревшего сердца и непорочная первая влюблённость. В глазах Изуку переливаются неповторимые новые эмоции, смешанные с чистыми и искренними чувствами, а во взгляде сенсея проскальзывает когда-то потухший огонёк. Мидория — то, что оживляет. Айзава — то, что ведёт за собой. Их любовь не то, что длится мгновение. Их любовь не то, что обещают навечно. Любовь — их общая рана, оставляющая шрамы на сердце. Такие же, что заставили друг друга полюбить.