Трафальгар Д. Ватер Ламми. Начать жизнь с нуля.

      Первое, что я почувствовала, было осознание беспомощности и жуткой слабости. Ни пошевелиться, ни открыть глаза попросту не было возможности. Было такое ощущение, будто меня впихнули в морскую воду… либо надели кайросэки. Последнее, что я помнила, это бессознательную Коалу и пару нападавших, которые меня вырубили. Беспокойство за подругу всё возрастало.       — И всё же, кто бы мог подумать, что эти малышки — шпионки, — голос Шарки прозвучал уж очень близко, отчего хотелось отшатнуться, но тело не двигалось. Его руки прошлись по моим ногам, а после стянули обувь. Он что, раздевает меня? — Подозреваешь дозор?       — Нет, — откашлялся Док Хью, — они не посылают детей шпионить. Думаю, это третья сила…       После этих слов, мужчина вновь зашелся в кашле и капли слюны попали мне на лицо, от чего в моём горле застрял ком. Еще немного и меня вырвет.       Веки дрогнули и, через немалую силу, я смогла приоткрыть глаза. Пока всё плыло, но силуэт двоих мужчин могла разглядеть.       — Значит революционеры, — спокойно сказал Шарки, повернувшись ко мне спиной и шурша какими-то инструментами. Меня резать собрались? А Коала? Что с Коалой?       В глазах начало немного проясняться. Первое, что бросилось в глаза — это белые стены и такой же белый потолок. Ощущение, что заперли в психушке. В комнате находилось множество шкафов, заполненных разными колбами, а напротив меня висела большая доска, исписанная непонятными мне формулами. Что было на другой стороне пока не видела, так как голова была тяжелая, словно стальной свинец.       — Малышка Ламми очнулась, — прохрипел над ухом противный голос Шарки, — а мы вот тут о вас говорим. Как ты себя чувствуешь? Ты не подумай, я ведь волнуюсь…       На мой яростный взгляд, мужчина рассмеялся и поправил круглые очки.       — Ну-ну, незачем на меня злиться, вы сами виноваты, — взяв в руки острый скальпель, он нагнулся надо мной. — Вас никто сюда не звал — сами пришли… Начали что-то вынюхивать, шпионить… Подобрались к моей семье… Некрасиво получается.       — Больной… — хотела добавить ублюдок, но больше не смогла пошевелить языком. Будто запас энергии выветрился с этим словом.       — Нет, так не пойдет, — нахмурился Шарки, — Док, где сыворотка 02-35? Эти рукожопые кретины слишком много использовали хлороформа. Еще бы немного и убили бы малышку. А теперь она лежит и даже слово сказать не может… — наклонившись к моему уху, мужчина прохрипел. — А я хочу слышать твои крики. Они меня так возбуждают.       Сука! Развяжите мне руки, и я от него и пепла не оставлю…       — Держи, — протянул флакон Док и посмотрел на меня. — Кажется, что ей плохо не только от хлороформа… Кайросэки.       Шарки мерзко улыбнулся и провел по своих губах шершавым языком.       — Так ты и правда фруктовик! Невероятно. Вот какой мы подарок себе раздобыли, Хью. А вторая?       — Еще не очнулась, но исключать подобного нельзя.       Коала… Где она?       Шарки протянул к моему носу флакон с бесцветной жидкостью, и я вдохнула. От резкого и приторного запаха, зашлась в сильном кашле. Блять, нашатырный спирт отдыхает против этой херни.       Откашлявшись, повернула голову в другую сторону, чтобы больше осмотреться, и к своему огромному облегчению увидела лежащую Коалу на соседней койке. С виду, она была здорова и невредима, но всё также была без сознания.       — Её тоже оживи, — донесся хриплый голос от Дока, и Шарки не спеша подошел к девочке. После такой же процедуры, Коала резко открыла глаза и громко закашлялась. Ублюдки, да только дайте мне хоть немного свободы — всех уничтожу.       — Как ты себя чувствуешь? — спросил он подругу, отчего она пыталась отшатнуться, но крепкие наручники не дали и шевельнуться. Осмотрев свои ноги заметила, что я в таком же положении нахожусь. Только из меня эти оковы еще и энергию вытаскивают…       — Ламми… где Ламми?       — Здесь я, не волнуйся, — хриплым, но вполне спокойным голосом ответила. Не хотела, чтобы девочка еще больше испугалась. Пока Шарки с Хью разбирали какие-то инструменты, перешептываясь между собой, мы с Коалой пересеклись глазами. Она обвела взглядом моё тело и, казалось, с облегчением выдохнула.       Я слабо улыбнулась. Не смотря на всю произошедшую задницу, она не теряет головы и не трясется в страхе за свою жизнь. Да, плюс ко всему, еще и беспокоится обо мне больше, чем за себя. Хотя, кто бы говорил…       Кивнув Коале на кулон, девочка слабо улыбнулась. Она поняла, что хочу растянуть время, насколько это возможно. Я указала ей на кулон, где находится Библикарта Эдварда, тем самым указав, что он нас вскоре должен найти.       — Где мы? — одними губами прошептала подруга, на что я лишь передернула плечами. По ощущениям, будто под землей, но сказать точно не могу.       — Итак, Хью, какую ты себе оставляешь? — громко прокряхтел Шарки, направляясь ко мне. — Хотя, я уже догадываюсь.       — Да, фруктовика хочу себе. Мне бы еще посмотреть, что она умеет, — мужчина закашлялся, а у меня сердце на мгновение замерло. Да, давайте, посмотрите на мои способности... Я с удовольствием продемонстрирую все свои умения, — но рисковать не хочется.       — Я на неё глаз положил еще при первой встрече, — надулся пузатый, — расчленить ты можешь и вторую, а с первой я хочу позабавиться. Уверен, что внутренности у них идентичны.       — Не совсем, — натянув резиновые перчатки, Док подошел ко мне и взял острый скальпель в руки. — Смотри, что я заметил…       — Ламми, — испуганно пискнула Коала, а я даже испугаться не успела, услышав треск ткани. Он меня раздевает?!       — Вас посадят, твари! Педофилы проклятые, — в гневе зарычала я, пытаясь выдернуть руки из наручников, но из-за этого силы еще стремительнее начали покидать меня.       — Смотри, — повторил Хью, холодным острием скальпеля проведя по левому ребру.       — И что это за белое пятно? Оно единственное?       — Еще видел на спине два маленьких, — мужчина еще хотел что-то добавить, но вновь зашелся в кашле, забрызгав моё тело слюной.       — Она чем-то больна…       — Это свинцовая болезнь, — хрипло проговорил Док, вытирая капли крови с уголков рта. — Слышал о Флевансе?       Шарки на мгновение застыл, а потом его рот округлился в удивлении.       — Вот это свезло, — довольно произнес он. — Столько образцов можно взять из её тела. Но сначала… я хотел бы с ней поразвлечься…       — Только не убивай.       Шарки гадко ухмыльнулся и наклонился к моему лицу, проведя языком по щеке.       — Я тебе все твои причиндалы оторву нахрен, только попробуй меня тронуть, мразь.       — Какой у неё острый язычок, однако, — ухмыльнулся Шарки, пальцами проведя по моему животу, заставив меня вздрогнуть.       — Зачем вы это делаете? Зачем мы вам нужны? — подала голос Коала, позванивая наручниками, пытаясь выбраться. — К тому же, за нами скоро придут, не стоит распускать руки.       — Не нужно так надеяться на своих товарищей, малышка, — гадко ухмыльнулся Шарки, повернув голову к ней. — Мы находимся там, где вам бы и в голову не пришло нас искать… Это место всё время находилось у вас под носом…       — Шахта, — выдохнула в изумлении я.       — Именно.       — Но как же… А дом первого мэра?       — У меня там временное место жительства, — пробормотал Док, взяв из шкафа пару пузырьков с голубой жидкостью. — А вот с вашими друзьями уже наверняка расправились. По крайней мере с теми, кто вторгся в лабораторию.       — Близнецы… — прошептала Коала, а на глазах появились слезы. — Они не такие слабые, как вы думаете.       — Да-да, но против наших вирусных препаратов даже отъявленным солдатам революционной армии не тягаться.       — Значит вы и правда создаете вирусы… Для кого?       — Какие любопытные, — захохотал Шарки, снова повернувшись ко мне. Он наклонился к моим бедрам, провел по ним языком, а после поднялся к белому пятну на ребре.       Сдерживая отвращение и бешеный страх, пыталась продолжать его отвлекать. Я верю в Эдварда, верю в товарищей…       — Нам всё равно мало времени осталось, хотелось бы знать больше…       — А мне кажется, что вы попросту тянете время…       — А вы сказали, что тянуть бессмысленно, так как товарищи наши мертвы.       — Меня уже начинает раздражать твоя болтливость, — вспыхнул Шарки и с силой воткнул мне иголку в руку, отчего я громко вскрикнула. — О, да. Кричи, кричи громче!       — Черт тебя дери, ублюдок педофилический!       — И еще раз, — заржал пузатый, воткнув в другую руку иглу, вливая мне в тело какую-то жидкость.       — Что это?       — Специальная сыворотка. И часть тела, куда я её уколол, онемеет. Еще остались ноги, и ты не сможешь передвигаться. А дальше…дальше я смогу с тобой делать всё, что душе угодно.       — Ей бы отрезать язык…       — Док, я хочу слышать её крики, голос… и даже ругательства, — раздраженно бросил Шарки, наполняя жидкостью еще один шприц. Но добраться до моей ноги ему не позволил какой-то удар, потом взрыв и человеческий крик. — Что там происходит?       Ответом ему стала выбитая дверь и ввалившиеся в лабораторию Симус, Лили и Эдвард. Последний, увидев меня в таком положении, и Шарки с шприцом в руках, молниеносно оказался рядом с нами, выбив иглу с рук педофила. Пока Симус с близняшкой бушевали, Эдвард начал расстегивать мои наручники.       — Ламми, прости… прости… прости… — его голос дрожал, а на глазах начали появляться слезы.       — Эд, ты вовремя… Мне не нанесли особого вреда…       Когда я освободилась от кандалов, братец подбежал к Коале, занявшись её освобождением. Я хотела одеться, но мои руки уже не слушались меня. Оглянувшись, заметила, что Шарки валялся на полу, истекая кровью, а Док был прижат к стенке Симусом. Ко мне подошла Лили, с трясущими руками натягивая на меня свою кофту, которая доходила мне чуть ниже задницы, а после, еле слышно зарыдала.       — Лоло…       — Он мертв, — закончила девушка, упав на колени.       — Лили, — окликнул её Симус, — уведи девочек на улицу.       Только мужчина это произнес, как из его рта послышался сдавленный хрип, а на пол начали стекать ручейки крови.       — Симус…       Док, хоть и болезненный да хилый на вид, с невероятной скоростью высунул окровавленный кинжал из тела Грея, откинул его от себя и пытался отскочить в сторону ближайшей двери. Но там его настиг Эдвард, который пытался достать мужчину своим мечом. Но Хью был проворен. Увернувшись от несколько выпадов, он блокировал последующий удар Лили, оттолкнув её на Эдварда. Из кармана он достал взрывчатку и пару шприцов с красной жидкостью. Когда он хотел броситься на брата с близняшкой, я подпалила свои ноги, посылая огонь в доктора, отрезая ему путь к товарищам.       Он ухмыльнулся и зашелся в кашле. Силой Кухо-Кухо, расширила пламя, пытаясь достать противника, но тот проворно уклонялся. Дальше подоспела Лили, превратившись в гиену и впившись зубами ему в бедро. Мужчина закричал и воткнул в девушку один из шприцов. Падающую девушку подхватил Эдвард, а я продолжила нападение. Краем глаза заметила Коалу, которая пережимала Симусу рану, пытаясь остановить кровь. Боясь их задеть, сделала пять огненных шаров, направив в врага. Прыткий засранец смог уклониться и блокировать вещами мой огонь, переведя пламя на них, гадко прокашлялся и, откинув ближайший шкаф, выскочил за дверь, находящую за ним.       — Он уходит… — хотела за ним броситься, но в мою ногу вцепились чьи-то пальцы, отчего я погорнула на месте и упала лицом вниз. Подняться уже не было сил, да и руками двинуть не могу. Повернув голову, заметила окровавленное лицо Шарки. Еще не сдох что ли?       — Ламми, — поспешил ко мне Эдвард, но меня перехватил пузатый, держа возле горла шприц.       — Еще движение и твоя девчонка мертва.       Эдвард застыл в страхе, сжимая руки на мече. Поймав мой взгляд, братец поджал губы. Да, еще чуть-чуть… Сейчас я соберусь…       Подпалив себе ноги, пламя перешло на мужчину, отчего тот в громком крике чертыхнулся. Эдвард за долю секунды выхватил меня и откинул к Коале, которая тут же меня подхватила. Я повернулась, чтобы посмотреть, как горит этот ублюдок, но со страхом заметила, как из последних сил Шарки воткнул шприц в ногу Эдварда. Заржав конским смехом, мужчина прохрипел:       — Теперь вам всем конец, маленькие засранцы… Этот вирус… после проявления…заразит воздух… Спасения нет... — на этих словах моё пламя полностью перешло на его тело, сжигая внутренности и кости до основания. После предсмертного крика, всё затихло… как и моё пламя.       — Эдвард… у тебя кровь…       Голос Коалы задрожал, и я в ужасе уставилась на красные дорожки на щеках брата. Кровь шла из глаз и ушей, а в попытке сказать хоть слово, красная жидкость показалась изо рта. Подняв на меня свои зеленые глаза, я не заметила в них ни капли страха и сомнения.       — Убирайтесь…       — Эд… Я не уйду без тебя… — слабо откликнулась, попытавшись подняться, но мои ноги меня подводили.       — Ты мне больше не поможешь, — захрипел он, — а я всё еще могу спалить эту лабораторию к чертям собачим… Правда, понадобится немного твоего пламени.       — Но…       — Огонь уничтожит все экспериментальные инъекции, а благодаря тому, что мы в шахте, камни завалят лабораторию и никакой вирус не попадет наружу.       — Я не оставлю тебя! — выкрикнула изо всей силы, срывая голос и заливаясь слезами.       — Коала, бери эту истеричку и валите отсюда. Прекратите реветь и послушайтесь меня в первый и последний раз… — Эдвард зашелся в кашле и согнулся пополам. Коала хотела подойти, но тот отмахнулся мечом. — Уходите… Коала… прошу… уведи её. Ни она… ни ты… Вы не должны этого видеть.       — Эдвард… — прохрипела я, не веря в происходящее. Этого не может быть… это всего лишь сон. Почувствовав, как меня обхватывают руки, начала упираться, но подруга умоляющим шепотом, пыталась меня успокоить. Прежде чем покинуть комнату, последний раз взглянула на брата, который так же не сводил взгляда с меня.       — Эд…       — Спасибо, Ламми… Не вини себя, даже не думай. Ты сделала мою жизнь ярче… Ты моё солнце… моя сестра… Я рад, что смог тебя защи…тить, — прикрыв рот ладонью, послышался кашель, а из рта потоком потекла кровь. Нет… нет. Оставьте меня с ним. Оставьте. — Живи дальше, Ламми… За нас двоих. Я люблю тебя.       — Я тоже… тоже люблю тебя, — прокричала напоследок, пока брат не пропал из виду. Теперь и ноги перестали двигаться, как и у Коалы. Упав на землю, мы вдвоём громко зарыдали.       — Ламми, Коала, вы тут? Где другие? — это был капитан. В шахте, было темно, но Блэк нас заметил и, подхватив на руки, начал нести вперед. Коала слабо начала рассказывать о том, что произошло, а я… Я даже слова не смогла сказать. Как только Синди услышал о плане Эда, бегом развернулся и направился к выходу из шахты, чтобы успеть до взрыва. И он успел. Только выпрыгнув на улицу, вся шахта попросту взорвалась. Я даже думать не могла, как у Эдварда получился настолько мощный взрыв. Всё, что было у меня в голове, это то, что… его больше нет. Моего брата больше нет.       Я не помню, как нас привели в дом, где жила Коала с близнецами. Я вообще ничего не соображала и не понимала. Обида, злость, грусть, неосознанность в происходящем… всё это съедало изнутри. Единственное, что ощутила, это как пальцы на руках начали немного шевелиться и что я снова могу ими двигать, хоть и с трудом.       Всхлипы Коалы приносили в душу еще больше боли и обреченности. Встав с постели, я побрела к выходу. Подруга пыталась что-то спросить, но я просто отмахнулась. Мне нужно пространство, место, где я смогу излить всю боль, всю себя, все слезы.       Куда направлялась тоже не знала. Заметила только, что уже было светло, но ни прохожие, ни их вопросы меня не волновали. Всё чего я желала — это уединения.       Зайдя в капустный лес, начала пробираться вверх. Главное подальше от людей, от всего живого. Я и так еле сдерживала свою силу, свою скорбь.       Сколько метров или, даже, километров, прошла — не знаю. Когда уже почувствовала, что ноги перестают слушаться, упала на колени, уставившись на темную землю. Я всё еще не осознавала, что такого родного мне человека больше нет. Мне казалось, что только стоит поднять голову, как я увижу его… Он мне улыбнётся, пошутит, насчет моего внешнего вида и подаст руку, чтобы поднять. Открыв кулон, приподняла отверстие, где должна была лежать Библикарта брата… но там её не было. Только черный пепел… Это значило, что его больше нет.       Слезы градом покатились по щекам, а из губ вырвался сдавленный всхлип, после которого меня прорвало. Я кричала, била кулаками о землю, драла ногтями твердую поверхность, сдирая всё в кровь. Моя сила вырвалась наружу, испепеляя всё вокруг: деревья, насекомых, капусту и попавшихся зверей. Я слышала треск, писк и рёв, но сейчас я была движима чувствами эгоизма. Если мне плохо, то и всем должно быть плохо…       Я злилась на себя, я ненавидела себя… Не защитила, не уберегла родного человека…. За что он меня благодарил? За то, что оказалась такой беспомощной, слабой, жалкой? Сказал не винить себя… Но я позволила ему умереть… в ужасных муках.       Вспоминая его окровавленное лицо, меня стошнило. Заливаясь слезами и испепеляя всё вокруг, я вдруг почувствовала, как меня к чему-то прижали. Холодная, твёрдая грудь… Только в учителя может быть такая… Подняв на него взгляд, со страхом заметила, как его куртку и тело начало разъедать пламенем. Попыталась отшатнуться, но крепкая хватка его рук меня не отпускала.       — Теперь я с тобой, Ламми…       От этих слов я мгновенно застыла, а огонь поутих. Из глаз новым сильным потоком потекли слезы, а грязными пальцами я сжала куртку Кумы.       — Скажите… зачем я присоединилась к революционерам? Чтобы стать сильнее, чтобы защищать дорогих мне людей? Но я не уберегла… Не уберегла того, кого стала считать своей семьей. Почему я такая слабая, жалкая? Считала себя умнее и сильнее… Какой позор. Я всего лишь эгоистичная дура…       Всхлипы мои стали рваными, будто стала заикаться, и это означало, что я достигла пика своей истерики.       — Эдварда больше нет, это правда, — тихо проговорил Кума, пальцем поглаживая мою голову. — В этой жизни мы теряем многих дорогих нам людей. В это, порой, совсем не верится, но в результате, каждый из нас рано или поздно умирает. Это больно, мучительно, но со временем боль утихает.       — Но как мне пережить это время, учитель? Мне кажется, что я сойду с ума от боли… Она съедает меня, душит, уничтожает…       — Тебе придется научиться жить без того, кого ты потеряла, но у тебя останется всё, что ты от этого человека получила. Посвяти свою жизнь мечте. Она у тебя замечательная. А я помогу стать сильнее…       Прижавшись к киборгу лицом, ощутила запах гари. Ну да, я его подпалила… Ему, наверное, больно, но он и слова не сказал…       Всхлипнув еще пару раз, почувствовала, как голова становиться тяжелая, а глаза закрываются. Неужели я сейчас упаду в обморок… Сейчас?..       Только подумала об этом, как меня накрыла темнота…       — Ламми, ты куда так спешишь?       — За братиком, — улыбнулась девочка маме. — Нас зовут ребята на улице. Должно быть весело.       — Ну попытайся, а то он совсем ничего не видит из-за книг.       — Дорогая, это ведь замечательно, что наш сын так интересуется медициной, — обняв за талию свою жену, с улыбкой проговорил мужчина. — Будет кому нас на старости лет заменить.       — Он совсем не видит детства со своими книгами… — начала было женщина, но Ламми больше не захотела слушать, а поспешила к брату. Зайдя к нему в комнату, радостно плюхнулась в кровать рядом с читающим мальчиком.       — Ло, пойдем погуляем?! Нас на улице зовут ребята…       — Давай позже, как только дочитаю этот параграф.       — Знаю я твои отговорки, Ло, — надулась девочка, сложив на груди ручки. — Если не забыл, то вчера ты обещал со мной погулять. А свои обещания нужно выполнять.       Мальчик тихо вздохнул и устало посмотрел на сестру:       — Почему ты сама не пойдешь?       — Я хочу с братиком гулять, — упрямо мотнула головой, отчего на губах парнишки появилась мимолетная улыбка.       — Давай через час. Мне немного осталось, правда.       Ламми радостно улыбнулась и полезла целовать брата в щеку, на что парнишка ответил улыбкой.       Времени было предостаточно, и даже не час, как сказал братец. Но всё равно, он пообещал сегодня освободиться, значит она сможет провести со своим любимым братишкой время. Проходя мимо палат с больными, девочка с каждым пациентом весело здоровалась. А вот и палата тридцать пять, где лежит интересная женщина-пират. Ламми к ней наведывается уже целую неделю, и та ей каждый раз рассказывает удивительные истории из своих путешествий.       — Добрый день, госпожа Лиза. Как Вам спалось?       — О, малышка Ламми, — сверкнула белыми зубами женщина, немного приподнявшись на постели. — Замечательно. Благодаря твоим родителям, я быстро иду на поправку. Уверена, что еще пару дней, и меня можно будет выписывать.       — И Вы нас покинете? — грустно вздохнула Ламми, присев рядом с Лизой. Женщина с улыбкой погладила волосы девочки.       — А ты как себя чувствуешь?       — Я хорошо, — пожала плечами малышка, — почему спрашиваете?       Лиза на секунду нахмурилась, а её взгляд прошелся по соседке из комнаты, которая была покрыта странными белыми пятнами.       — Да так…       — Кстати, а что это за сундучок такой красивый? Там сокровище?       — Ох, это… — взяла она красивый желтый сундук, перевязанный черными лентами. — Тут и правда сокровище. Хочешь взглянуть?       Ламми согласно кивнула и с искренней радостью наблюдала, как Лиза открывала крышку, показывая на небольшой черно-фиолетовый фрукт, напоминающий ананас, с интересными завитушками.       — Какой… красивый… — прошептала девочка. — Это же фрукт? Он вкусный?       — Н-не думаю, — слабо улыбнулась Лиза.       — Знаете, мне бы хотелось его попробовать… — руки потянулись к плоду, но прежде чем девочка смогла его коснуться, крышка сундука закрылась. — П-простите, не знаю, что на меня нашло…       — Тебя к нему потянуло? — с интересом посмотрела на малышку пиратка, на что та ей неуверенно кивнула. — Такое бывает…       Рядом зашлась в кашле женщина и болезненно застонала. Ламми к ней подскочила, с беспокойством спрашивая позвать ли ей родителей, но больная издала сдавленный хрип и замерла.       — О… она… не дышит…       Лиза быстро поднялась и подошла к уже мертвой женщине, опробовав её пульс. В это время, Ламми в страхе отшатнулась, ударившись о тумбу и упала на пол.       — Я позову врачей, — сказала Лиза, выбегая из комнаты.       — Страшно… — прошептала девочка, пытаясь подняться, но её рука нащупала сундук с фруктом и случайно опрокинула его. Видимо, Лиза не успела его запереть, поэтому фрукт выпал, закатившись под кровать. Девочка в страхе, что взяла чужую вещь, полезла за плодом и когда уже достала, послышались шаги и голоса. Ламми от страха просто вкинула фрукт в рот, поздно поняв, что сделала. Пусть ананас был намного больше, чем могло в неё влезть с первого раза, но девочка глотнула его быстро, даже не подавившись.       Вылезая из-под кровати, виновато уставилась на изумлённую Лизу, которая сразу же догадалась, что произошло.       — Ох, Ламми…       — П-простите… Оно как-то само… Я не успела понять, что произошло, — слезы градом покатились из глаз. А после… просто воспламенилась. Лиза в страхе пискнула, а после, когда на неё попал огонь, громко закричала. Девочка же, поняв, что горит, и что сильно ей больно, еще больше разошлась, крича от страха и боли. Последнее, что она увидела перед тем, как упасть в спасительную тьму, это перепуганные лица родителей и Ло.       Когда Ламми очнулась, первое, что увидела — это пятнистую шапку брата.       — Как хорошо, что ты очнулась, — взволнованно прошептал мальчик, выглядевший еще бледнее обычного.       — А где родители? Что произошло? — покрутив головой, девочка вдруг поморщилась. — Почему я чувствую себя настолько слабой?       — Всё очень сложно… Тебе объяснят всё мама с папой, а пока просто отдыхай. Они сейчас заняты… кое-какими делами, так что сегодня я буду с тобой. — Мальчик улегся рядом с сестрой, приобняв её.       — А как Лиза? Я помню она кричала… но не могу вспомнить от чего…       Ло дернулся и его руки сильнее сжались на талии сестры.       — Всё хорошо с ней, не волнуйся.       Ламми с улыбкой кивнула, подняв голову, чтобы посмотреть в окно. На улице уже стемнело… Неужели уже так поздно? Переведя взгляд на рядом висящий портрет, девочка начала засыпать, но, перед этим, её взгляд уткнулся на подпись внизу портрета, которого она до этого времени не замечала: «Для семьи Трафальгар Д. Ватер».