Начать жизнь заново

      — Кларк! Что там у тебя?       Маркус вошел в сопровождении Индры и Октавии на капитанский мостик. Кларк подняла голову от записей на планшете. Рейвен ушла несколько часов назад, и только потому, что Шоу практически волоком заставил ее прийти к ним в комнату. И перед тем, как отправиться отсыпаться, Рейвен попросила Кларк найти в записях Элигия, расшифрованных Монти, хоть какую-то информацию о местоположении, куда приземлились первые элигийцы. Однако, пока что женщина ничего не нашла.       — О чем ты?       Кларк улыбнулась Маркусу, искренне радуясь, что тому удалось уговорить маму уйти отсыпаться и взять власть в свои руки. Октавия же, наоборот, всячески пыталась самоустраниться, но Кларк убедила ее, что не к чему хорошему это не приведет. Несмотря на то, что Мэди — Хеда, Октавия по-прежнему имела власть, ее слушались. Кларк и Маркус прекрасно видели, что Октавии тяжело общаться с Индрой, и они обе стараются минимизировать свое общение.       — Эбби просила узнать из записей все о здоровье элигийцев, — Маркус улыбнулся, наблюдая за тем, как удивленно вытянулось лицо Кларк от осознание того, что она просто забыла о просьбе матери. — Хорошо, что я напомнил?       — Да, спасибо, — девушка еще раз благодарно улыбнулась Маркусу и посмотрела на Октавию. — Как там люди?       — Не знаю, я практически не захожу к ним, — Индра недовольно выдохнула, вызывая моментальную реакцию девушки. — Разве не этого ты всячески добивалась, когда пошла на сговор с Беллом и чуть не убила меня?       — Я не хотела, чтобы ты перестала править и совсем забыла о своих людях, — спокойно отозвалась Индра, но Маркус видел, как недовольна была женщина и как в глазах едва заметно загорелись искорки ярости. — Ты заигралась, я просто пыталась показать тебе это…       — У тебя получилось, — холодно заметила девушка, обращая все внимание к Кларк и всячески показывая когда-то близкой наставнице совершенную незаинтересованность в общении с ней. — Они ничего мне не говорили, но я видела, что многие не понимают, почему их держат в комнатах, как в бункере когда-то. Мэди и Беллами нет уже второй день, они скоро вернутся?       — Они выходили на связь несколько часов назад. Джордан в восторге, Эхо никого не заметила. Беллами сказал, что у него есть пара идей по обустройству леса, а Мэди сообщила, что они уже возвращаются на корабль и будут завтра утром, но это крайний срок.       — Ты собираешься потом еще кого-нибудь отправлять туда? — Индра подошла к Маркусу, тот кивнул в знак того, что тоже собирался задать этот вопрос.       — Да. Я планировала отправить людей группами по 100 человек, нам будет бессмысленно двигаться всем вместе. Кстати, мне нужна твоя помощь, Маркус. Останешься?       — Да, конечно.       — Мы еще нужны? — Индра явно не хотела здесь оставаться, и Кларк кивнула, но затем остановила Октавию.       — Октавия, постой. Ты тоже мне понадобишься. Индра, ты не могла бы позвать Миллера и…есть кто-то, кто бы разбирался в строительстве?       — Есть землянин, Энди, — Индра кивнула, позволяя Маркусу ответить на вопрос Кларк. — Он из Ледяного народа, но никогда не выказывал недовольства нашим народом или неповиновение Октавии.       — Ты уверен, что ему можно доверять? — Октавия внимательно посмотрела на Маркуса, и он понял ее немой вопрос.       — Да, уверен.       — Хорошо, — Кларк кивнула Индре, и та вышла, позволяя девушке все внимание сосредоточить на оставшихся. — Маркус, Октавия, я хочу знать, насколько люди доверяют нам?       — Они напуганы, плохо понимают, что их ждет. Думаю, они согласятся на все, потому что им также, как и нам, хочется спокойно жить.       — Я согласен с Октавией. Если люди увидят, что их лидеры верят в то, что делают — они пойдут за нами. А что конкретно ты хочешь?       — Я переживаю о реакции тех, кто сейчас населяет эту планету. Вряд ли мы приземлились незамеченными и то, что их сейчас здесь нет совсем не значит, что они не появятся. А значит, нам нужно будет подготовить людей к тому, что нас может ожидать новая война.       — Мне кажется, что ты параноик, Кларк, — заявила Октавия, на что Кларк грустно усмехнулась, в упор глядя на девушку. — Знаешь, как говорила моя мама? Проблемы нужно решать по мере их поступления. Может, прислушаешься к ней?       — Ладно, может ты и права. Но есть и насущная проблема: мы не можем оставить корабль, жить нам все равно негде, но кого отправить обживать поляну и стоит ли это вообще делать?       — Думаю, стоит, — Маркус подошел к окну, открывая жалюзи и позволяя солнечным лучам затопить капитанский мостик. — Мне кажется, мы можем спросить самих людей, кто хочет заняться обустройством новой планеты. Думаю, добровольцы точно будут. Там должны быть точно хотя бы один из врачей и кто-то из нас должен им помогать. Люди любят, когда их лидеры ведут их за собой, показывают, что они готовы выполнять задачи наравне с ними.       — Спасибо вам, — Кларк улыбнулась, но устало прикрыла глаза, и Маркус тут же уверенно коснулся плеча девушки, заставляя посмотреть на него.       — Тебе нужно отдохнуть. Когда ты спала последний раз?       — Я должна дождаться Мэди, она скоро вернется…       — Чем старше ты становишься, тем больше похожа на Эбби, — Маркус тепло улыбнулся девушке. — Иди, отдохни, хотя бы ближайшие часа два. А мы с Октавией поищем информацию для Эбби.       — Согласна с Маркусом, — Октавия уверенно прошла на место Кларк и забрала у той планшет, вызывая усмешку у Гриффин. — Иди отсюда, не все тебе сидеть на капитанском мостике. Нам тоже хочется порулить.       Маркус и Октавия практически не общались, несмотря на новую информацию и значительно усложнившиеся связи. Единственной ниточкой, которая связывала сейчас отца и дочь неожиданно оказалась Эбби, которая всячески подталкивала Октавию к Маркусу, а тому рассказывала то немногое о девушке, что ей удавалось узнать из нахождения вместе в мед отсеке. Ведь О, даже несмотря на Джексона и Марка, не хотела оставлять излюбленное место в отсеке у Эбигейл.       А Маркус, сам того не осознавая, совсем не искал встречи с дочерью. Он проводил время где угодно и с кем угодно, но только не с Октавией. И совсем не потому, что девушка не шла на контакт, а потому что боялся. Он знал разную Октавию: сильную и гордую, потерянную и разбитую, жестокую и беспощадную. Но он никогда не знал Октавию, как человека. Он видел в ней личность, но с трудом мог представить ее обычную жизнь. А потому не представлял, чего от нее ожидать.       — Слышала, вы сблизились с Дийозой.       Октавия сидела в кресле, прикрыв глаза, но Маркус чувствовал, что девушка все еще не доверяет ему. И, если говорить честно, он на ее месте тоже вел бы себя так. Вся поза О кричала о беззаботности и доверии, но Кейн чувствовал, что в любой момент девушка может вогнать ему нож в сердце недрогнувшей рукой, если он на нее нападет. И Маркус признавал, что это справедливо. Им придется много стараться, чтобы она вновь поверила и доверилась ему, а Кейну забыть о слепой ненависти, которая еще недавно клокотала в нем и закрыть глаза на все преступления своей дочери. Сделать то, что сумела сделать Эбби, причем дважды. Сначала ради своего ребенка, а теперь ради его дочери.       — Она хотела мира, как и я. Мы думали, что это возможно, что мы будем жить в Долине все вместе. Я не особо часто с ней общался, больше времени проводил в поисках места для наших новых домов. И все зря.       О открыла глаза, занимая более удобное положение, и посмотрела на Маркуса. Она не находила в себе никаких его черт, даже жестокость, что когда была присуще советнику Кейну, теперь исчезла, оставляя место милосердию. И в бункере Октавию это очень бесило. Ведь она видела, что с его милосердием они все умерли бы, а он, казалось, совсем этого не понимал.       — Я думала, ты будешь проводить максимум времени с Эбби…       Он горько усмехнулся, качая головой. Девушка видела, что он не хочет об этом говорить, но поставила свои желания на первый план. Она хотела знать как можно больше об отношении Маркуса и Эбби, но не знала, зачем ей это. Возможно, таким образом Октавия пыталась защитить Эбби, отдавала долг за спасенную душу и помощь в тяжелый период. А, возможно, ею просто двигало любопытство.       — Ты ведь знаешь про Эбби и таблетки? — О кивнула, но Маркус даже не посмотрел на нее. Он погрузился слишком глубоко в воспоминания. — Я пытался помочь ей, но не смог сделать то, что удалось Кларк. Сначала я верил, что мы справимся со всем, ведь мы вместе, но потом понял, что я бессилен. Эбби упряма и всегда была, а я беспомощен. Мне было проще смириться, чем настоять на своем, стукнув кулаком по столу. Если бы не Кларк, я потерял бы Эбби.       — Но ты любишь ее.       Это был не вопрос. Она видела его любовь во всем: как он говорил об Эбби, как улыбался ей, как бережно относился и с каким пылом защищал. В нем все кричало об Эбби, и Октавия в очередной раз подумала, что желала бы именно такой любви. И искренне хотела, чтобы Маркус с Эбби никогда не расстались.       — Да, я люблю ее, — он посмотрел на дочь, впервые стараясь увидеть свои черты. И впервые признавая, что был неправ. — Прости меня, Октавия. Я никогда не был тебе отцом, но верил, что смогу стать другом. Прости, что не стал им. Я так погряз в своем желании искупить грехи, что не заметил твоей нужды во мне. Прости, что так и не смог стать тем, кем ты хотела меня видеть. Я не прошу поверить мне и дать шанс стать твоим отцом. Я прошу дать мне шанс стать тебе другом.       Девушка молчала. Она не ожидала этого от Маркуса, особенно после полного отсутствия общения. Октавия думала, что Кейн хочет забыть о ней, отделаться от мысли о дочери, но она ошиблась. Видимо, Маркус просто не знал, как к ней подступиться. И улыбка, легкая, едва заметная, коснулась губ.       — Ты прав, ты не стал мне другом, но в тоже время и не прав. Ты был мне другом. Я доверяла тебе, думала, ты на моей стороне. Но я ошиблась и мне жаль. Мы могли бы изначально построить хорошие отношения, ты поддерживал — я слушалась и доверяла. Ты действительно вряд ли сможешь стать мне отцом, но я хочу, чтобы ты стал мне другом.       — Октавия! — голос Эбби прорезал наступившую тишину и в этом голосе было столько страха, что Маркус вскочил на ноги, не тратя время на разговоры, и максимально быстро побежал в сторону мед отсека. Октавия не отставала, а в конечного счете и обогнала отца. У обоих кровь стучала в висках и страх переполнял, грозясь вылиться наружу.       — Эбби!       Девушка влетела в мед отсек и замерла, секунду пытаясь осознать, что происходит. С момента их выхода из крио прошло около месяца, а значит, Дийоза никак не могла рожать. Но она рожала. Только сейчас девушка поняла, что от собственного страха оглохла и не слышала, как хрипло дышит и вскрикивает Дийоза. Маркус замер рядом, пытаясь успокоиться и понять, что конкретно происходит.       — Октавия, сюда, быстро, — Эбби не оборачивалась. Маркус видел, как она напряжена, слышал по голосу, что она на грани. Никто не ожидал, что Дийоза начнет рожать на сроке в 6 месяцев.       — Эбби, — он не знал, стоило ли вообще говорить о своем присутствии, но и просто молча выйти не мог. Почему-то он ощущал ответственность за Дийозу, с которой был едва знаком.       — Выйди за дверь! — приказала врач, и мужчина послушался. Он совсем забыл об обещании Кларк дождаться Мэди, он вообще обо всем забыл. Просто ходил туда-сюда, сам не понимая, почему ждет здесь и не может уйти или хотя бы сообщить по рации, чтобы место на капитанском мостике кто-нибудь занял. В переполненном корабле ему было не до того.       Эбби смотрела на то, как умирает Дийоза и понимала, что не в силах что-либо изменить. Ей с трудом удалось заставить малышку дышать, подключив ее при этом ко множеству аппаратов, какие только были в отсеке. Хоуп не кричала, она лишь тяжело дышала, и врач не могла дать гарантий, что девочка проживет хотя бы месяц. Почему?! Она не должна была родиться так скоро!       — Док, — Дийоза протянула руку, которую Эбигейл моментально сжала. — Позаботься о Хоуп. Помни, ты обещала.       Она не первый раз видела, как умирают люди, и думала, что привыкла. Не привыкла. Ее будто оглушило: она ничего не видела и не слышала. Только Дийоза. Мертвая рука выскользнула из ее руки, сердце остановилось, через слегка приоткрытый рот был сделан последний выдох.       Эбби вышла к Маркусу бледная и потерянная. Долго рассказывала о своем обещании, о неожиданных родах и смерти Дийозы, о том, что Хоуп может не выжить. Она хотела выговориться и была рада, то Маркус ее понял. Не стал утешать или предлагать сразу действовать. Нет, он просто обнял, крепко прижимая к себе и как бы говоря: я с тобой. И он действительно был с ней.       — Для нас всегда была только надежда. Значит, у нас девочка? — Эбби подняла голову, заглядывая ему в глаза и грустно улыбнулась.       — Девочка.       — Кларк!       Мэди ворвалась в коридор, следом за ней спешили Белл и Эхо. Вид у всех троих был перепуганный, словно они приведение увидели посреди бела дня. Эбигейл отстранилась от Маркуса, замечая, что внучка ее заметила и кинулась к ней. Страх, что казалось, отступил, дав место усталости, снова появился.       — Что случилось? — девочка глубоко и загнанно дышала, но все же сумела набрать в легкие побольше воздуха и на одном дыхании выпалить:       — Нас окружают.