Он ненавидит меня, но всегда возвращается. Он хочет убить меня, но никогда не нажмёт на курок.
Он мог бы смять меня, словно клочок бумаги, но его пальцы легко, почти едва уловимо скользят по моей коже. Рисуют узоры, похожие на его собственные: таинственные, странные, и такие же непонятные, как он сам. Да, он мог бы стереть меня в порошок, но почему после всего этого кошмара, я сама возвращаюсь к Нему?! Потому что мы настолько похожи, что у меня не перестают бегать мурашки, когда он в очередной раз бросает на меня косой взгляд с ухмылкой на губах. А затем приближается так стремительно, что у меня перехватывает дыхание и я боюсь задохнуться от нехватки кислорода. Как так случилось, что я нахожу в нём утешение наравне с болью…? Это произошло так неожиданно, что я сама не скажу точно, когда и зачем появилась эта связь. Помню, на тренировках мы часто сталкивались взглядами и вели молчаливый поединок. Тогда между нами началась неприязнь переросшая в лютую ненависть. А потом она неожиданно стала чем-то бо́льшим. Бо́льшим, чем любовь или страсть. Могу ли я сказать, что она исчезла, и на её место пришло что-то другое?.. Нет, ненависть по-прежнему между нами, она просто поменяла оттенок. Придала остроту чувствам, прикосновениям, боли… Не думала, что боль может стать приятной. Но это так. В любом случае, когда его не было, я ощущала её. Ноющую, нарастающую, нестерпимую, но такую сладкую. О, нет. Я и правда схожу с ума! Какого чёрта я променяла любимого Фора на Него?! Почему прямо в этот момент я томлюсь в ожидании своего врага и боюсь, что он не придёт?! Почему я надела своё лучшее платье с неподходящим и неприемлемым разрезом до бедра? Почему искусала губы до крови и истязала свои бедные запястья сжимая цепкими пальцами? Почему… Почему… Почему… Ведь именно в день посвящения он приходил ко мне под предлогом поздравить. Но в его голосе был только холод, да он и не думал скрывать своих намерений. «Хорошая работа, — процедил он заглядывая мне за спину, и я вспомнила, что в кармане торчит край флага. — Но есть ли в тебе что-то, что делает тебя достойной и поможет идти дальше? Думаю, ты всего лишь пустышка, каких я немало повидал на своём пути». Я метнула на него злой взгляд, но взяла себя в руки. Сжала кулаки, а затем медленно выдохнула воздух, натянула почти искреннюю улыбку. «Не торопись бросаться высокими фразами, они тебе не к лицу, — а про себя добавила: к твоему весьма мерзкому лицу. — Можешь проиграть самому себе». Он ухмыльнулся и тогда я уловила в его взгляде некую перемену. Что-то новое промелькнуло в его мыслях. Он ушёл растягивая губы в полуулыбке и был весьма доволен. Несмотря на мой отпор, я ощущала себя последней тупицей. Чтобы я не говорила, он всё обращал против меня, даже не прибегая к помощи слов. После этого было много всего. Мне до сих пор кажется, что всё произошедшее было одним мимолётным мгновением, из которого я могу вспомнить только Его. Его грубость, напыщенность, самоуверенность. Даже сейчас я не отрицаю в нём монстра, но оказалось, что и я не лучше. Когда поезд уносился на всех порах вместе с беглецами, а я стояла прижавшись к Фору, то меня будто выключили. А когда я пришла в себя, поняла, что не хочу нашего совместного будущего. Нет, не так. Я его просто не вижу. Фор предложил скрыться в одной из самой подходящей для нас фракции и, несмотря на моё состояние, я согласилась. И вскоре бежала… Оказалось, я не была так идеальна, как думала. Я была как все: подверженной страстям, гневу, злобе… Редко дававшая им выход я не была честна с собой. Я хотела раскрыться полностью, но Фор бы не понял меня или же просто разочаровался. Но тогда мне было уже плевать на его чувства. Сбежав из тёплых объятий Фора я попала в чужие.Эрик…
Он первый обнаружил меня, хотя я хорошо скрывалась. А я всего лишь хотела согреться. С трудом запалив сырые ветки, я устало прислонилась к шершавой коре дерева. В ноздри проник благоговейный аромат, веки закрылись сами собой. Я с трепетом ощущала, как сознание уносится в мир снов и уже мысленно сделала шаг в его царство, как звук ломающейся под ногой ветки привёл меня в чувство. Некогда было думать о костре, я заметалась, словно мотылёк, подпаливший свои крылья. И всё же некоторое время я бежала, пока не угодила в ловушку цепких рук. Потом всё померкло. Я очнулась за решёткой, во рту было сухо, язык ворочался словно наждак. Принять сидячее положение получилось с трудом, голова гудела, в глазах всё двоилось и вертелось. Через несколько часов мне всё же принесли полстакана воды и кусок хлеба. Даже такой крохотный паёк придал мне сил, и я уже придумывала план побега. Но ход мыслей нарушил голос. Голос, который ни с кем не спутаю. Голос, который может принадлежать только Эрику. Моему врагу. Но при его появлении меня не накрыла волна гнева, я была спокойна, слишком спокойна. Я бы добавила, что мне было абсолютно плевать. Я бросила на парня безразличный взгляд, беззастенчиво прошлась по его татуировкам, на мгновение задержалась на пульсирующей вене у основания шеи. Значит он в бешенстве — в своём обычном состоянии. Стоит ли говорить, что мы опять сцепились в схватке. Мысленной, конечно же. Эрик буравил меня своим потемневшим взглядом, мои глаза наверняка искрились, насмехались, с той же безразличной иронией. Гляделки продолжались недолго, лидер Бесстрашных долго и с упоением выпытывал у меня информацию о беглецах. Не обошлось и не без разбитых губ, но больше всего ему нравилось наблюдать, как меня мучает жажда. Но я оставалась непреклонной, и он решил оставить меня в качестве наживки. Он был уверен, что Фор будет искать меня, возможно, тот думал также. Мне отвели комнатушку без окон, с матрацем и дали одежду почище. Кормили сносно, так, чтобы не умерла, но и не набралась достаточно сил. Какая-то жижа, от которой всё время урчал живот, заставляя меня смеяться. Иногда в таком состоянии меня заставал Он. Я видела его лицо, слишком неразборчиво из-за тусклого света, но достаточного, чтобы понять — Эрик изучает меня. Не просто проверяет на месте ли я — внимательно всматривается. Мне показалось это такой глупостью. А сейчас…***
Наручные часы показали без четверти двенадцать. За окном лукаво блестели звёзды, лёгкий ветерок неслышно трепал листья близстоящего дерева. В небольшой дом, который мы выбрали местом для свиданий, медленно подкрадывался холод. Я никогда не обращала на это внимание, и была абсолютно уверена, что прошлой ночью погода была та же. Не было только Эрика. Только в его власти было прогнать холод. Он приходил незаметно, и также осторожно прикасался ко мне. Мне чудилось хлопанье крыльев бабочки, но это его пальцы нежно дотрагивались до моей руки. Странное чувство. Порой мне казалось, что когда-нибудь Эрик этими же пальцами сломает мне шею или нажмёт на курок. Но опасения таяли, хотя позже нежность уступала дикому и умопомрачительному животному инстинкту. А он был в этом хорош. Я не ожидала, что добровольно пересеку эту грань, но это того стоило. С ним я могла дать волю своей бешеной энергии, которая жаждала выхода. Забавно, что после долгой ночи я чувствовала себя опустошённой, выпитой, но удовлетворённой до самых кончиков пальцев. Он уходил, когда я ещё спала, чтобы вскоре встретиться снова. Порой мы просто сидели бок о бок и обменивались информацией или говорили ни о чём. Эрик никогда не спрашивал о Форе. Лишь один раз, когда я была его пленницей. Он принёс мне воды и похлёбки, аккуратно поставил на пол и сел чуть в стороне. Я искоса бросила быстрый взгляд, ожидая подвоха, но тот молчал. Мне подумалось, что со мной всё кончено. Еда отравлена, а я не стою того, чтобы тратить на меня пулю. Вот отчего он такой спокойный и непоколебимый, уравновешенный. Похоже я перебрала все синонимы, обозначающие его полную противоположность. Он заставил меня удивиться, хотя кто его знает, сейчас как врежет кулаком по лицу или даст под дых. Я осторожно попробовала дымящуюся жидкость. Пахло довольно приятно и желудок предательски заурчал. Эрик рассмеялся, но как-то просто, по-человечески, что ли. Потом он конечно же всё объяснил. Сначала он хотел выбить информацию о беглецах, но заметил в ответ полное безразличие к ситуации. Помню он тогда бросил фразу: «Тебе что, плевать на своих друзей?» А я ответила: «Абсолютно, но это не значит, что я расскажу об их местонахождении. Да и какой мне смысл это делать. Потом ты сдашь меня Джанин, а я пока не готова к встрече» «А как же Фор?» Это имя он сплюнул словно яд, я поморщилась и только пожала плечами. Больше о старом приятеле он не спрашивал и не начинал заговаривать. В тот день, когда Эрик позволил мне уйти, он сказал: «Кто бы мог подумать, что я когда-то пожалею о сказанных мною словах. Но и ты не думала, что всё закончится вот так и ты станешь полной противоположностью самой себе.» Я встала с пола, разминая затёкшие ноги и подошла к нему как никогда близко. Теперь он не вызывал страха. «Просто теперь я позволила себе стать такой, какой я была всегда. Не сдерживаться, не быть покорной, стать по-настоящему Бесстрашной. И теперь я полностью свободна.» Я вышла из комнаты и беспрепятственно покинула пределы властвования Эрика. А через несколько недель он нашёл меня. И вот тогда всё приняло ещё более головокружительный поворот. Я была так взбудоражена осознанием того, как мы похожи. Моя кровь закипала каждый раз, когда его визиты стали учащаться. И однажды он показал мне это место. Небольшой и простой домик, с красивой мебелью и маленьким садом. И по прошествии месяца он каждую ночь прокрадывался в наше убежище. А я ни разу не посмела пренебречь его обществом. Сначала были разговоры: осторожные, потом всё более откровенные. Он всё так же дерзил, я ёрничала в ответ. Эрик оказался очень умным и не зря. «Эрудиция у меня в крови» — как-то бросил он, и я ухмыльнулась. Как часто я сама недооценивала его, а это было ему только на руку. Может, благодаря не только своему Бесстрашию он до сих пор жив. Благодаря своему складу ума он часто был впереди меня и Фора. Он здорово подпортил нам тогда жизнь, но и я не оставалась в долгу. И прямо сейчас я могла бы уйти, тем самым отомстив за давние обиды. Могла бы исчезнуть. Но почему-то меня не покидало чувство, что он найдёт меня, где бы я не спряталась. И оттого внутри разливалось приятное тепло. Удивительное ощущение от осознания, что ты нужен кому-то настолько сильно, что тот бросит всё и последует за тобой вслед. Поджав ноги, я сидела прислушиваясь в каждый шорох. Меня начал одолевать сон, и через пелену дремоты мне явственно почудился звук шагов. Я резко обернулась, в проёме двери стоял Эрик. Похоже он немного удивился, ведь всё это время ему удавалось подкрадываться ко мне незаметно. Я не сказала ни слова, он тоже молчал. На лице не было никаких эмоций. Эрик вообще был не любитель широко улыбаться, да и меня он прозвал букой, за то, что я часто оставалась серьёзной. Но сейчас он был другим, словно в первый день нашей встречи. Отстранённый, недоверчивый, чужой… — Что-то случилось? — прошептала я одними губами. Эрик кивнул. — Я нашёл Фора. Всего лишь три слова. Я. Нашёл. Фора. Я опустила взгляд. Почему он вдруг решил мне сказать об этом, неужели решил надавить на больное место?! Вот как значит. — Зачем ты мне это говоришь? — встречаюсь с ним взглядом, он не отводит, но они всё также безжизненны. — Ну как же, он же твой друг, — пытается поддеть, но с чего он взял, что мне есть какое-то дело до Фора. И всё же спрашиваю. — Он жив? — А как хочешь ты? — замечаю как дёрнулись желваки, неужели… — А от меня что-то зависит? — хмурюсь. — Это всего лишь вопрос, на который я хочу получить прямой ответ, — наконец на лице появляются хоть какое-то выражение, пусть и злое. — А может я не хочу отвечать?! — почти кричу. — Что ты желаешь услышать? Что я должна сказать? Эрик делает шаг вперёд, продолжает буравить взглядом и похоже сожалеет, что завёл этот разговор. А может мне только так кажется. — Он спрашивал о тебе, хочет увидеться. — И что с того? — иронично поднимаю брови. — Ты думал, что я прямо сейчас побегу к нему? Что я прождала тебя невесть сколько, и теперь всё брошу и кинусь в объятия Фора?! Он опустил взгляд, выходит я попала в яблочко. Его лицо снова стало прежним, родным. Теперь на губах играла лёгкая улыбка. Мне же хотелось убить его. А он был рад. Отворачиваюсь, делаю вид, что обиделась и вот-вот уйду. Но прикосновение крыльев бабочки снова заставляют меня едва вздрогнуть. Тёплые губы дотрагиваются до шеи, а я растягиваю рот в улыбке. Руки нежно охватывают в кольцо и мне снова хорошо, холод отступает прочь. Медленно оборачиваюсь, заглядываю в глаза, которые снова светятся теплотой и тянусь к губам. А потом на мгновение отстраняюсь. Его взгляд падает ниже, он ухмыляется, я понимаю, что он оценил мой разрез. В животе сразу становится тесно, видно его касание пробудило моих внутренних бабочек. Жар нарастает, я сама не замечая стягиваю с него куртку… — Теперь я уверен. — На счёт чего? — замираю, уже зная ответ. — Я просто хотел тебя позлить и… — руки медленно скользят по спине, а мои ноги не слушаются. — Убедиться, что я нужен тебе. Он отводит взгляд, я фыркаю со смеха и тяну его за собой. Мы оба падаем на кровать. Перекатываюсь и нависаю над ним. — Неужели тебе недостаточно того, что я добровольно нахожусь с тобой в одной комнате? — вопросительно закусываю губу и скольжу пальцами по татуировкам на шее. — Может так ты мстишь мне… — выдыхает он, но я не даю возможности договорить. Поцелуй углубляется, а это значит, страсть заменяет нежность. Больше слов не последовало. Перед тем как провалиться в сон, я запомнила будоражащий блеск в его глазах и руки, готовые никогда не отпускать из своих объятий. А я и не хотела иначе.