***
Попивая зелёный чай, я щёлкал по кнопкам пульта от телевизора в надежде наткнуться на что-нибудь интересное. Один канал за другим… так скучно. Но как только я нашёл комическую программу и решил потянуться на кресле, мою скуку прервал влетевший в квартиру ужасно красный и запыхавшийся Хосок, который, ясное дело, очень спешил домой. — Минхёк, у нас есть что-нибудь съедобное? — спросил он, борясь со сбившимся дыханием и попутно вскидывая левую бровь вверх. — Я голодный, как волк. Покорми меня. Чёрт. Я вспомнил, что вовсе забыл сходить в магазин и приготовить рамён, как просил меня Хосок. И я думаю, что всего последующего можно было бы избежать, если бы он эту просьбу повторил мне всего лишь какую-то пару сотен раз, я бы правда запомнил её тогда, но… — Серьёзно? — послышался возмущённый голос из кухни. Подойдя ближе к кухонной двери, я услышал возню у холодильника. — Где вообще еда?! Я же просил тебя и сегодня, и вчера, и всю неделю пойти в магазин и купить её! Почему ты никогда меня не слушаешь? Я понимал, что спорить с голодным Хосоком не стоит, но что-то во мне щёлкнуло и я начал обвинять его. Да-да, закрывать вовремя рот с самого рождения было мне не свойственно. — А что я? Ты и сам смог бы зайти в магазин по дороге домой! Видишь же, что я занят. Мог бы и помочь разок-другой. — Ах, это ты тут занят?! — только тогда я понял, что сказал, но забирать свои слова назад уже было поздно. Парень, стоявший напротив меня, начинал пыхтеть, как паровоз от сильного возмущения и непонимания. — Интересно чем же? Просиживанием своей задницы у телевизора или же бессмысленными махачами в мортал комбат? Не-е-ет, наверное, ты занят уборкой нашей квартиры, которую сам же и превратил в бомжеленд! Признаю, я не смог сдержаться. Было обидно слышать подобное от любимого человека, хотя доля правды в этих словах таки была. Мы долго ещё ссорились, пока Хосок не схватил свой небрежно кинутый на диван пиджак и быстро испарился из квартиры, раздражённо прокричав напоследок что-то вроде «Поем в ресторане. Сегодня можешь меня не ждать!». Под громкий хлопок входной двери… Меня будто огромным молотом огрели по голове. «На этот раз я перегнул палку. Не стоило так себя вести.» — одна из первых мыслей, пришедших мне в голову. Мы жили вместе в моей квартире уже около года и я знал, что лучше всех умею выбесить всегда спокойного парня, но и он знал, что нужно сказать, чтобы я разозлился. Обида и злость быстро ушли на задний план и появились сожаление о сказанном и чувство вины, которое никто не отменял. Не то, чтобы раньше у нас не было ссор и конфликтов. Просто некоторые недопонимания уже давно накопились внутри и вот решили показать себя, вылившись в крупную ссору. Может быть, так было бы даже лучше, чем держать всё в себе? Сидя на кухне, я начал понимать, каким себя показал дураком. Нет, чтобы согласиться с ним и не продолжать скандал. Нет, чтобы сходить в магазин и убраться наконец в квартире, а не рубиться в очередную игрушку. Нет, чтобы быть умным Минхёком, а не полным придурком, короче говоря. Через несколько долгих часов душевных терзаний я вспомнил его последние слова: «Сегодня можешь меня не ждать!» Он прокричал их с такой злобой, что мне вновь стало не по себе, ведь это всё из-за меня. По моей вине он вышел из дома вне себя от злости, хлопнув дверью, доказав своё нестабильное в тот момент эмоциональное состояние. Суть его слов разрывала моё сердце на мелкие кусочки и я не знал, что мне теперь делать. Позвонить? Я звонил ему, но телефон Хосока завибрировал на стеклянном столике в коридоре и я понял, что он забыл его дома. Мой мозг судорожно пытался найти способы связаться с ним, но оставленный телефон напоминал о том, что это невозможно. К тому же, я не знал, где его теперь искать. Между нами будто образовалась широкая пропасть, а я не в силах её преодолеть. У меня на глазах рушилось самое дорогое, что я имел — отношения с Хосоком. Это было похоже на конец всего, что мы оба так долго строили. Почему так драматично? Поверьте, нет здесь никакой драмы. Зная Хосока и его характер, это действительно может быть последней каплей в наших отношениях. Но я извлёк из этой ситуации ценный урок: не стоит злить своего парня. Никогда и ни при каких обстоятельствах.***
Сейчас я сижу на крыше девятиэтажки и нервно обшариваю свои карманы в поисках зажигалки. А вот и она. В полумраке любуюсь выгравированной на металлическом корпусе чёрной пантерой, попутно вытягиваю одну сигарету из только что купленной пачки «Marlboro Red». Оставшиеся выкидываю за невысокое ограждение края крыши. Мне достаточно одной. Забавно, однако, получается. Почему-то именно сейчас я вспомнил, как бросил курить из-за Хосока, потому что он не приемлет запах табака. Он был единственным якорем, который сдерживал меня от глупых поступков и вредных привычек, а ведь до встречи с ним я только так и жил. Но сейчас мне хочется закурить, чтобы успокоить свои нервы. Да и мой парень вряд ли об этом узнает, раз решил не являться домой этой ночью. Холодно. Сидеть на обломке железа неудобно, поэтому я решаюсь переместиться на широкое ограждение, за которое только что улетела пачка сигарет. Сжимая в одной руке сигарету и зажигалку, осторожно усаживаюсь на краю. Наконец, обхватываю обветренными губами сигарету и подношу к ней огонёк. Делаю первую затяжку и мгновенно расслабляюсь, пока серый дым расползается по моим лёгким. Смотрю вниз. Я солгу, если скажу, что бездумно опускаю глаза туда, где снует толпа людей. Ищу лишь одного человека в этом небольшом ночном потоке людей. А найду ли? Вновь задаю себе вопрос: почему я здесь? И тут же нахожу короткий ответ, который даёт мне затуманенное сознание: «Я жду его.» Наивная надежда на то, что Хосок не забыл и прийдёт посмотреть на звездопад со мной таки затаилась в моём сердце. Я не могу её отбросить. Именно поэтому я здесь. Моё тело перемещается в лежачее положение, мне открывается прекрасный вид на звёздное небо. Не могу не заметить, что сегодня звёзды немного ярче обычного, а небо прекрасного тёмно-синего цвета. Вдруг прямо надо мной пронесся метеорит, оставляя за собой искрящийся жёлто-белый хвост, и в одно мгновение потух, так и не долетев до линии горизонта. В тот же момент я загадываю первое пришедшее в голову желание. Как же хочется, чтобы оно сбылось. — Как было бы хорошо сейчас смотреть на это необычное явление вместе с тобой, — восхищённый начавшимся звездопадом, шепчу я. Но тут же вспоминаю случившуюся сегодня ссору. Моё настроение стремительно падает от «вау, как здесь красиво» до «хочу спрыгнуть с этой крыши». Ага, пролететь мимо окон потусклевшей многоэтажки, прям, как эти метеориты. И я спрыгну. Если Хосок не придёт, забыв обо мне и о том, что он пообещал. Это может значить лишь то, что он завтра придёт собирать свои вещи и уйдёт навсегда. А значит жить мне больше будет не для кого. Возможно, это всё моя фантазия и он так не поступит, но что-то заставляет выбросить эту мысль из головы. И я подчиняюсь… Настроение ни к чёрту. Закурив в последний раз, я выбрасываю окурок вниз. Приподнимаюсь на локтях и провожаю взглядом тлеющий огонёк, пока тот не тухнет и не пропадает из виду. Перевожу взгляд на светящийся экран телефона в левой руке и понимаю, что он не придёт. [01:25]. Какой же я дурак. Осталось пять минут. А в голове, будто на заезженной пластинке граммофона, крутятся лишь плохие мысли. Не уж то он решил переночевать у какой-нибудь «девушки лёгкого поведения»? От этих мыслей глаза предательски начинают наполняться слезами. Обидно. Я встаю на ноги, пытаясь удержать равновесие на краю крыши, и протираю глаза замёрзшими руками. Тихо всхлипываю. Даже отрезвительный холод не помогает прийти в себя. А поскольку едкий дым, дарящий окрылённость, уже покинул мои лёгкие, всё становится в разы хуже. Много сильных чувств смешалось во мне, образовывая ядовитый коктейль. Обида кричала, что Хосок — подлец; ненависть к себе твердила, что я заслуживаю этого; злость била по голове и обвиняла во всём обоих… Ну, а громче всех визжала вина о том, что я во всём виноват, и я был с ней согласен. Мне правда хочется кричать во весь голос, чтобы Хосок услышал о том, что я виноват, что мне очень жаль. Я понимаю, что это бессмысленно, но мне так нужно выпустить из себя все накипевшие чувства наружу. Проблема в том, что я не знаю, как это сделать. На ночном небе всё ещё видны хвосты комет, которые гаснут на глазах не в силах дотронуться до земли. Эта картина чем-то напоминает нас. Скоро и моя душа погаснет, а тело разобъется об холодный асфальт, так и не попрощавшись. Я стою и жду. Жизнь меня совсем ничему не учит, поэтому я до сих пор жду Хосока. Достаю из кармана телефон — 01:29. Сознание режет мысль, что мне осталось жить около минуты, может даже меньше. Я сам так решил. Один процент зарядки отбрасывает возможность позвонить кому-либо, да и не хочется этого делать. Откидываю телефон на крышу и он с треском приземляется, скользит по неровной поверхности. Но я уже этого не вижу, лишь слышу краем уха. Мой взгляд устремлён куда-то вниз. У меня плохое зрение, но кажется там уже собралась целая толпа зевак, наверняка, желающих посмотреть на моё самоубийство. Ночь, ребята, чего вам не спится-то? Честно, не особо хотелось бы, чтоб эти незнакомцы наблюдали за моей кончиной. Тело ломит от пронизывающего до костей холода. Я решаю в последний раз посмотреть на звёзды, как вдруг слышу громкий звук удара деревянной двери об кирпичную стену. Оборачиваюсь к источнику звука, чуть ли не теряя равновесие, и вижу… — Минхёк!!! Что ты там делаешь, слезай быстро! — слышу до боли родной голос. Моё желание сбылось. Он пришёл. Фигура в чёрном пиджаке стремительно бежит в мою сторону и, хватая за руку, притягивает к себе. Я не могу даже пошевелиться, поэтому без единой мысли падаю в тёплые объятия любимого человека. Как же я по нему скучал. — Т-ты пришёл… — тихо всхлипываю и застываю, чувствуя горячее дыхание на своей шее и бешеный ритм сердца Хосока. Оно бьётся в унисон с моим. Я безумно рад, что Хосок таки не забыл обо мне и успел остановить, пока я не натворил глупостей. — Ты замёрз, — под моё ритмичное постукивание зубов парень прижимается ещё ближе. — Прости меня, у меня был тяжёлый день, а я сорвался на тебя из-за мелочи. И сейчас, понимая, как всё могло обернуться для нас двоих мне становится так плохо, я чувствую себя ужасно… Обещаю, больше такого не повториться, больше я никогда не оставлю тебя одного. Так трогательно. Я чувствую, что готов оставаться в его объятиях хоть всю вечность. А он будто не замечает всё ещё витающий в воздухе лёгкий запах табака. Я позже обязательно объяснюсь перед ним за это. — Я понимаю, но ты не виноват, — опустив взгляд, говорю. Прячу нос в его плечо и тихо продолжаю: — Извини, это всё из-за меня и моей рассеянности. Я исправлюсь, и больше мы не будем ссориться из-за моих оплошностей. Ведь единственный, кто виноват — я. — Не вини себя. Я молчу. Мы стоим так уже достаточно долго. Хосок всё просит прощения и не хочет выпускать меня из своих крепких объятий, мотивируя это тем, что: — Я уже сегодня чуть не потерял тебя. Не позволю этому произойти снова. Прохладный ветер пролетает мимо нас, безуспешно пытаясь укусить за разные части тела. Вокруг будто образовывается вакуум тепла, которым на самом деле является Хосок. Мне до мурашек по коже приятно ощущать каждой частицей своего тела его тепло. Но он начинает понемногу отодвигаться от меня, наконец, выпуская из своих цепких рук, и наши взгляды встречают друг друга. — Ты опоздал, и мы не смогли вместе посмотреть на звездопад, — разочарованно произношу я, покрываясь румянцем от такого пристального и одновременно влюблённого взгляда напротив. — А ты когда-нибудь целовался на крыше после прошедшего звездопада? — этот вопрос вводит меня в ступор, но не успеваю я оклематься, как взгляд Хосока перемещается на мои губы и ту же долю секунды он ненавязчиво касается их своими пухлыми губами. Отстраняется, а в его глазах застывает немой вопрос. — Нет, но ты первый. Этот поцелуй войдёт в список самых романтичных в моей жизни, — мягко улыбаюсь. Вижу одобрение в глазах парня и тянусь за ещё одним поцелуем. Его поцелуй сладкий и незабываемый, именно этого мне так не хватало. Хочется дольше чувствовать его губы. Жаль, замёрзшее тело не даёт насладиться этим мгновением сполна. Оторвавшись друг от друга, он начинает первым: — Пошли домой? Я купил все недостающие ингредиенты для рамёна, можем попытаться приготовить его прямо сейчас, — вдохновлённо проговаривает, как вдруг его живот издаёт призывающий вой проголодавшегося кита. — Хорошо-хорошо, сейчас пойдём и накормим твоего воющего зверя, — с улыбкой говорю смущённому парню и хватаю его за рукав, таща к двери в подъезд. Готовить рамён в два часа ночи? Почему бы и нет. Главное — мы делаем это вместе. И пусть вдвоём посмотреть на метеоритный дождь не удалось, я счастлив, что всё произошло именно так. Я счастлив, что Хосок пришёл за мной.