***
Снегопад не утихал уже третьи сутки. И пусть температура не опускалась до пяти градусов ниже нуля, на улице все равно было достаточно морозно. Бытует мнение, что снегопад — это волшебное явление, которое заставляет всех ощутить что-то сказочное вокруг. Но Тэруко знала, что снегопад — это всего лишь природное явление и оно вряд ли несет что-то хорошее за собой. Дороги снова заметет. Придется отцу брать лопату и расчищать тротуар у дома. Знала что, скорее всего если это «стихийное бедствие» не закончится, то вполне вероятно, множество домов может остаться без электричества. Но все же, как ведь красиво наблюдать за летящими снежинками в свете уличных фонарей. Уже третьи сутки у Тэру не спадала температура. Она и впрямь стала часто болеть. Это уже третий заход с конца сентября. Мать грешит на слабый иммунитет, отец на безалаберное отношение к своему здоровью, а сестра склоняет все к тому, что Тэруко просто не хочется ходить в университет, вот она и ищет способы заболеть, и валяться у себя в комнате не высовывая нос. Но Тэру прекрасно знала, в чем причина ее такой внезапной предрасположенности ко всякого рода простудам. Чувство тоски не покидало ее с того самого дня, как Гароу пересек порог ее дома. Прошло уже чуть более трех месяцев. Иногда ночами ей снились тревожные сны о нем. О том, что ему холодно и голодно. О том, что он без сознания лежит где-нибудь на окраине города и ждет ее помощи. И она готова была встать и побежать к нему. Но куда бежать? Этого она совершенно не знала. В книгах, всякие умные люди пишут, что чувство тоски губительно и может привести к депрессии. Возможно, есть в этом что-то. Но, так или иначе, а Тэруко страдала. Страдала от любви, страдала от одиночества. Не смотря на то, что вся семья была возле нее. Но то было другое одиночество. Она тосковала по его крепким объятиям, по его широкой улыбке, по его задумчивому взгляду, по его причудливо вздернутому кончику носа. Она, наверное, многое готова была отдать, лишь бы повернуть время вспять. Но, увы. Гароу сидел в центре своей небольшой комнаты и с упоением всматривался в кружащиеся хлопья снега за окном. Казалось, что прошла целая вечность с тех пор, как он снова вернулся в додзе старика. В этот раз ему даже отдельную жилплощадь предоставили, в которой был только стол, стул, небольшой комод и футон, и то, только для того, чтобы он не будил других учеников своей возней по утрам и вечерам. Теперь он должен был привыкнуть к тому, что день его начинался с рассветом, а заканчивался глубокой ночью. Возможно, это не так уж и плохо, вместо смерти оказаться снова здесь? Но с другой стороны, заслуживает ли он этого всего? Но если тот лысый чудак дал ему второй шанс, а старик его поддержал, может быть, в том все же есть смысл? Может быть, ему не стоит быть таким строгим с собой? Юноша устало вздохнул и осмотрел свои дрожащие руки. От прошлой силы не осталось и следа. Тело теперь не такое подтянутое, мускулатура не рельефная. Возникает чувство некой ностальгии. Будто ему десять и он снова беззащитный, но очень отчаянный мальчуган. Волосы стали на порядок короче. Это весьма неприятно, как оказалось. Но, зато не так проблемно мыть их и расчесываться не нужно. Юноша грустно усмехнулся. Подумать только, в один момент он потерял все, что ему было дорого — свою силу, свои амбиции, свои мечты, свои цели, Тэру. Но, Гароу пусть и человек с горячей головой, а на ошибках привык учиться. Правда вот не всегда получается на чужих. Все чаще на своих. Медленно поднявшись на ноги, он сделал маленький круг по своей комнатушке и снова оказался у окна. Снег все сильнее залепливал холодное стекло. Даже порывы ветра ему не мешали. Сцепив руки в замок за спиной, Гароу сделал глубокий вдох, искренне надеясь на то, что если он будет усердно работать и потакать всем прихотям старика, то тот позволит ему встретиться с Тэруко. Теперь он готов побороться за это. Но для начала нужно привести себя в форму. Она-то его примет любым, он в этом не сомневался, но перед собой стыдно будет в таком виде появляться перед ней. Имаи устало приподняла тяжелые веки и отрешенным взглядом обвела комнату. Пусто. Кроме нее здесь никого не было. Щекой она потерлась о приятную шелковистую черную ткань, тут же осторожно, но в тоже время с силой сжав ее своими пальцами. Ей все же удалось отстирать ту черную куртку, что так понравилась Гароу. Правда, кое-где все же остались пятна, но неприятный запах исчез. Джемпер она и вовсе не стирала. Теперь же, в окружении всех этих вещей, словно форменный фетишист, она уже долгие дни и ночи лежала в своей постели. Время от времени она натягивала на подбородок ворот джемпера, чувствуя легкий, почти неуловимый запах Гароу смешанный с легким запахом ее собственного пота. В такие моменты внутри все сжималось, а глаза щипало, словно от накатывающих слез. Но таковых не было. Плакать уже совсем не хотелось. Обиды не осталось, боли тоже. Только непреодолимая тоска. Дверь комнаты с тихим скрипом открылась, и в дверном проеме появился ссутулившийся силуэт. Тихо шурша, он двинулся в сторону кровати. Его дыхание было практически бесшумным. Силуэт плавно опустился на край матраса, отчего тот качнулся, заставляя Тэру приоткрыть глаза. — Привет, Тэру, — этот хриплый голос она узнала сразу. — Привет, деда, — и хотела бы она выдавить улыбку, только вот не получилось. — Рё говорит, что ты снова болеешь. Решил вот проведать внучку, — мужчина, добродушно улыбнувшись, осторожно протянул свою морщинистую руку к волосам девушки, мягко коснувшись их. — Да пустяки, скоро приду в норму. — Еще Рё говорит, что ты с вещами этими не расстаешься. — Мне так теплее. — А может быть, ты просто тоскуешь по Гароу? — его голос в одно мгновение стал тихим и вкрадчивым, но рука не переставала мягко перебирать русые спутанные пряди. — Тебе Рё сказала, что он был здесь? — она подняла на него свои запухшие глаза. И благо, что в полумраке комнаты он не видел, как они покраснели и заслезились. — Я и сам догадался, что он в любом случае наведается к тебе. Вы были в весьма специфических отношениях с ним. Тэруко ничего не ответила. Она лишь перевернулась на другой бок, отбросив от себя руку Бэнга. — Чаранко спрашивал о тебе, — продолжил старик, — может быть тебе наведаться ко мне в додзе? Знаешь, я все же решил оставить ассоциацию героев. Буду тренировать детишек как в старые добрые времена. Да и стар я для всего этого геройства. — Спасибо за приглашение, деда, но я пока не хочу. Да и погода не летная, — буркнула девушка в ответ, — и вообще, если ты ничего не знаешь о Гароу, то тебе лучше уйти. Я хочу поспать. — Ну и характер у тебя, милая, — мужчина устало вздохнул, скрестив на груди руки, — Гароу сейчас у меня в додзе. Но пока что его лучше не беспокоить. Сказать, что Тэруко подпрыгнула на кровати — это ничего не сказать. Она в одно движение сделала практически оборот вокруг своей оси и расширенными от изумления глазами уставилась на Бэнга, который сидел все в такой же позе и был абсолютно невозмутим. Более того, он, скрестив руки и прикрыв глаза, казалось вообще готов задремать прямо сейчас и прямо на месте. — Гароу у тебя в додзе? — переспросила Имаи. Вдруг ей послышалось. Джемпер некрасиво съехал, обнажив ее острое худое плечо. Пальцы нервно сжали длинные рукава. Она сидела и не верила сама себе. Не верила услышанному. — Да. Но повторюсь, его не скоро можно будет увидеть, — голос старика стал серьезен и местами даже груб. Его густые седые брови были нахмурены, а на и без того морщинистом лбу прибавилось еще пару складочек. — Что с ним произошло? Он покалечен? Он ранен? Он не может передвигаться? — девушка поднесла руки ко рту, тяжело выдохнув в них, — неужели его парализовало? — Боже упаси, что ты такое говоришь! — Бэнг неожиданно громко рассмеялся, приоткрыв глаза, и с нескрываемой добротой посмотрел на свою растрепанную внучку, — просто он отрабатывает кое-какие свои промахи. Малец слишком много на себя взял. Считай, это как исправительные работы. Да и ты ведь знаешь, я провинившимся спуску не даю. А после, мы решили, что ему лучше уйти. В одиночестве проще переосмысливать свою жизнь. — Что он натворил? Что-то серьезное? — медленно подползая к старику, Тэру готова была схватить его за плечи и как следует встряхнуть, чтобы он, наконец, выложил ей все как на духу. Но, она понимала, что таких фокусов лучше с дедушкой не проделывать, иначе можно остаться со сломанной рукой. И хорошо если только рукой. — Не то чтобы серьезное, — Бэнг задумчиво отвел взгляд, а после продолжил, — ты ведь знаешь, как я был привязан к нему. Да и не хотелось, чтобы его покарали по всей строгости закона. Он всегда был амбициозен и легко увлекался. Он странный мальчуган, но очень добрый и человечный. Ему просто не повезло. Да, признаю, его иногда заносило на поворотах, но это ведь молодость. У меня когда-то голова была горячее, чем у него. Но я получил второй шанс. А чем хуже он? Тэруко тихо всхлипнула, подползая к старику еще ближе. Она больше не хотела спрашивать, что произошло, что натворил Гароу, что ему вообще грозило за его проступки. Она знала его, как никто другой. Она видела в нем то, чего другие не видели. Она любила его всей душей и всем сердцем. Она готова была простить ему все. Она прекрасно знала, что каким бы злым на первый взгляд он ни был, а убить человека он не способен. И Бэнг это знал. Но было одно единственное, о чем она готова была просить своего дедушку не переставая обнимать его. — Милая, я конечно крепкий старик, но не настолько, — посмеиваясь, мужчина то и дело придерживал свою внучку под руки, чтобы ты не переусердствовала с объятьями в порыве эмоций. — Деда, защити его, пожалуйста. Позаботься о нем. Он ведь хороший, ты же знаешь это, — сквозь льющиеся по щекам слезы бурчала Тэруко. — Гароу не настолько беспомощен, чтобы я его защищал. — Нет, обещай мне! — Хорошо, хорошо. Только ты постарайся как можно скорее выздороветь и показаться, наконец, в университете. Знаешь, я уже начал беспокоиться за твою успеваемость. — Обещаю! — А вообще, любовь — дело молодое. Сегодня по нраву, завтра нет. — И это мне говорит тот, кто после смерти бабушки ни на кого так и не взглянул? — отодвинувшись от старика, Имаи, изогнув брови, с неким недоверием взглянула на Бэнга. — Что характер невыносимый, так еще и язык острый. Тебе нужен парень покладистый, такой чтобы «углы» твои сглаживал. — Де-е-е-да тебе не идет быть свахой, — раскинув руки в стороны, Тэру завалилась на свои многочисленные подушки. — Ладно, сама разберешься, — потерев затекшие колени, старик медленно поднялся на ноги не забыв при том чуточку, похрустеть спиной, — спустись хоть к ужину, мать так старалась. — Потом, деда, — согнув ноги в коленях, а руки сложив на груди, девушка мечтательно уставилась в потолок, не переставая при том крайне глупо улыбаться. На душе в один миг стало подозрительно легко и хорошо. Появилась надежда. Надежда на еще одну встречу. На еще один поцелуй. На еще один разговор и на еще одни объятья.Часть 8
3 октября 2018 г. в 18:33
Ночь была тяжелой, да и утро понедельника тоже. Нет, самочувствие у Тэру было очень даже неплохое. В груди тепло, в конечностях приятная слабость, правда, вот волосы нужно бы распустить, а то от этой резинки уже начинает неприятно стягивать в затылке. Сегодня она пропустила университет. И не то чтобы она переживала по этому поводу, но все же предупредила Аои о якобы плохом самочувствии. Подруга не задавала лишних вопросов, ей хватило и того грустного голоса в динамике мобильного. Да и ко всему прочему, она прекрасно знала, что завтра утром Гароу должен уйти. Учеба никуда не денется, и один пропущенный день никакой роли не сыграет. А вот с ним Тэруко может больше вообще не встретится.
Девушка медленно расхаживала по комнате, не переставая заламывать пальцы рук. Она была не на шутку взволнована. Произошедшие вчера события были, безусловно, лучше и красноречивей любых благодарственных слов, да и пресловутой материальной благодарности. Но, а что потом? Просто отпустить его и пусть идет своей дорогой? А может и того лучше, вообще сбежать с ним? Скитаться по улицам без денег, без жилья, без каких-либо радужных перспектив. Жить только лишь одними безграничными амбициями Гароу. Но разве это правильно? Нет, это проще всего, но на правильное решение и впрямь мало походит. Но как бы то ни было, а нужно быть смелой и решительной. Нужно решить все здесь и сейчас, смириться с тем решением, которое будет принято и не вмешиваться в жизнь друг друга. Тэруко устало вздохнула и внезапно остановилась у окна. Не смотря на то, что на улице они не были со вчерашнего дня, и ошметки того монстра все еще покрывают собой подъезд к дому и крыльцо, а эти преследователи до сих пор ошиваются в округе. Они снова следят за ними. Резко схватившись за край плотной шторы, девушка с силой дернула ее на себя, закрыв тем самым окно. Имаи злобно зафырчала. Как же это низко, так нахально лезть в личное пространство человека, который явно дал понять, что не заинтересован в этой пресловутой ассоциации.
Гароу стоял в ванной комнате и, схватившись пальцами за края раковины, без особого интереса рассматривал свое отражение в зеркале. На щеках появился здоровый румянец, и от так надоевшей бледности не осталось и следа. Он отказался от перевязки сегодня. Да и какой в ней смысл, если большинство ран уже зарубцевалось? Не считая некоторой ноющей боли в ребрах и надплечье, в принципе он был абсолютно здоров. Чуть оттолкнувшись руками от бортов раковины, он принялся нарочито медленно распутывать оставшиеся бинты, лишний раз, убеждаясь в своих колоссальных способностях к регенерации. Завтра утром он должен уйти, а может даже и сегодня вечером. И он совершенно к этому готов. Сыт, относительно свеж и здоров. Сделав глубокий вдох, Гароу провернул руку в плечевом суставе. Вначале правую, после левую. Вытянув руки в стороны, он сделал несколько оборотов шеей. Та издала приятный хруст. Да, он определенно готов к отбытию. Наверное. Для начала он решил умыться, а после одеться. В этот раз джинсы оказались более удобными. Темно-коричневый джемпер был очень приятный к телу. Наконец, закончив с одеванием, он плавно толкнул дверь, выходя в комнату Тэруко.
Девушка вздрогнула, резко обернувшись.
— Отлично выглядишь, — смущенно улыбнувшись, тихо проговорила она.
— Еще бы я плохо выглядел, столько дней на диване проваляться. Удивительно как еще жиром не заплыл, — на его губах появилась привычная улыбка.
— Ты, наверное, хочешь есть? Я могу приготовить завтрак, только скажи, чего бы ты хотел, — она поспешно двинулась в сторону выхода, но была мягко схвачена за запястье. Подумать только, его руки, не облаченные в бинты такие приятные. Кожа совершенно не грубая, а ладонь теплая.
— За нами все еще следят, да? — Гароу нахмурился, бросив взгляд в сторону зашторенного окна.
— Да.
— Надо с этим как можно скорее разобраться.
Он понимал, что если сейчас все не решить, то концентрация монстров у дома Имаи будет расти в геометрической прогрессии. Это может привлечь заинтересованных героев. И в любой другой ситуации он, наверное, был бы рад такому стечению обстоятельств. Но сейчас, когда у него появилось такое до жути слабое место, лучше лишний раз не рисковать. Да и за сокрытие преступника Тэру по голове явно никто не погладит. Хуже всего конечно будет, если привлекут старика. И Гароу в принципе рад с ним встретиться и сойтись в очередном спарринге, но сейчас он пока не готов.
— У нас есть черный вход со стороны кухни. Ты уйдешь через него. А монстры эти покрутятся-покрутятся у дома и рассосутся. В крайнем случае, деда им поможет, — она растянула губы в улыбке, отчего ее глаза сощурились, — не переживай, ты точно сможешь уйти скрытно, я обещаю.
Ему ничего другого не оставалось кроме как согласиться. Возможно, слова Тэру и имели некоторый смысл.
Она сделала шаг назад, тут же оказавшись в его объятьях. Неужели появилась возможность спокойно его обнимать и не переживать о том, что так можно причинить ему боль. Твердая, но в тоже время очень теплая грудь юноши с радостью приняла Тэруко на себе. В этот момент сердце пропустило пару-тройку ударов. Снова она прижимается к нему. Снова он видит эту копну русых волос, которые приятно щекочут шею. Снова ему хочется обнять ее настолько сильно насколько это вообще возможно.
— Тэру, я хотел сказать тебе кое-что, — его голос был тих и вкрадчив.
— Я тебя слушаю, — промурлыкала в ответ девушка.
— Я хотел сказать тебе, что ты самая добрая, самая нежная и самая красивая из всех девушек. Я в жизни не встречал человека, который был бы так добр к людям. Когда я впервые тебя увидел, со мной что-то произошло. Я никогда не говорил об этом, но мне захотелось обнять тебя крепко-крепко. Я тебя не достоин и ты это знаешь. Но если было бы можно, клянусь, я бы тебя любил всю жизнь.
Она затаив дыхание лишь плотнее прижалась к его груди. Таких слов ей никто еще не говорил никогда в жизни. Даже отец и мать никогда не говорили ничего подобного. И теперь она окончательно поняла, что больше всего на свете она боится лишь одного.
— Знаешь, Гароу — я всего боюсь. Я боюсь того, что я вижу, что я делаю, саму себя я тоже боюсь, но больше всего я боюсь сейчас выйти из этой комнаты и никогда больше за всю свою жизнь не почувствовать то, что я чувствую рядом с тобой. Вернуться сюда и не обнаружить здесь тебя. Мне кажется, сейчас это мой самый огромный и самый сильный страх.
Ее цепкие и дрожащие пальцы с силой сжимали ткань его джемпера на спине, а из груди вырвался тихий всхлип. Как же ей не хотелось отпускать его сейчас. А что будет потом, когда им придется прощаться навсегда? Тело Тэру непроизвольно содрогнулось от подобных мыслей. Но, а Гароу? Да что он мог сказать ей? Соврать? Нет, врать он не хотел. И говорить правду в лоб тоже не видел смысла. Она и так сама все знает и понимает, просто ей очень трудно смириться со всем этим. Юноша лишь вздохнул, но рук так и не разжал. Теперь необходимо ловить каждое мгновение, проведенное с Тэруко. Ловить каждый момент, каждую секунду той нормальной и спокойной жизни, которую она так безвозмездно подарила ему. Гароу прекрасно знал, что если продолжит следовать тем же путем, который он выбрал, то второго такого шанса у него уже не будет. Она стала для него первой, кого он подпустил так близко к себе. Кого он пропустил в свою душу. Перед кем не постеснялся проявить то, что казалось совершенно забытым. Она стала для него первой не только в постели. Неужели правы те, кто говорят, что мужчина по-настоящему влюбляется в женщину только после секса с ней? Возможно, в этом и есть своя правда. Но для Гароу эти чувства имели очень длительную выдержку. Порядка десяти лет они зрели внутри, иногда утихали, иногда вспыхивали вновь, но теперь они показали свою настоящую природу, и было бы очень глупо не принять их такими, какие они есть. Открыть их Тэру, которая с радостью их приняла.
— Я не вернусь, — тихо прошептал он, прижимаясь щекой к ее виску. Уверенности в этих словах не было, но зря обнадеживать Тэру ему не хотелось больше всего. Ответ ему не был нужен. И он знал, что она ничего не скажет, но и умолчать не мог.
Самое сложное, с чем приходиться сталкиваться двум любящим людям — это момент прощания. Тогда, когда уже нечего сказать, не смотря на то что было много недосказанного. Тогда, когда нужно набраться смелости и перешагнуть порог дома, который так любезно и со всей душой принял под своей крышей. Тогда, когда приходит понимание того, что возможно эти прекрасные блестящие глаза, которые так грустно смотрят в след, ты можешь больше не увидеть никогда. Гароу понимал, что он и Тэру — из разных миров. У них разная мораль, разные взгляды на жизнь, разные принципы и разные цели. И в любой другой ситуации, они, наверное, никогда бы не сошлись. Но, если вдруг представилась возможность просто отбросить все это куда подальше, забыть, оставить за спиной и быть просто собой. Смотреть вечерами телевизор, ходить вместе за покупками, читать книги и слушать музыку, разговаривать на отвлеченные темы, то окажется, что они были ближе к друг другу, чем думали. И этот парадокс приятно удивлял Гароу.
Он ни о чем не жалел, ничего не просил и ни на что не надеялся когда в последний раз переступал порог дома Имаи. Он просто шел своей дорогой, а Тэру шла своей. Только вот этот грустный взгляд за спиной заставил его взглянуть назад через плечо и грустно улыбнуться, мысленно поблагодарив ее за все.