Что такое огонь?
Несомненно, огонь — это тепло. Семейный очаг. Очаг уюта и тепла. Это дом, где все тебя любят, поддерживают, ждут. Огонь — это любовь. Огонь — это страсть. Горячая, порой безумная, которая течет по венам, которая доставляет тебе удовольствие, как дешевый наркотик или сигарета, попробованная тобою в первый раз, в четырнадцать, а то и меньше. Или секс. Бурный, безбашенный, яростный, с щепоткой любви и страданий.
Но это не всегда так.
Огонь — это боль. Яркая, неудержимая, ноющая.
Убийственная.
Идзуми дышит тяжело. Девочка, еще совсем маленькая, захлебывается в слезах. От страха. От жара. От недостатка воздуха.
Она просто
задыхается.
Задыхается от угарного газа.
От безнадежности.
От
боли.
— Мааамааа, — тянет хрипло, тихо, через силу.
Она просто умрет здесь.
Страдай.
Сгорит заживо. Превратится в пепел, и ее не найдет
никто.
Жалкая.
Страшно. До безумия страшно и паршиво, потому что сделать она ничего,
абсолютно ничего не может.
Безнадежная.
Жизнь плюет ей в лицо, а Смерть разводит руки в стороны, для утешительных объятий.
Хочешь поскорее сдохнуть, да?
Выбор очевиден, разве нет?
Дура.
А шкатулка все играет.
Тихо, умеренно играет...
***
Тик-так.
Тик-так.
Тихая мелодия доносится из шкатулки. Шкатулка не старая, шкатулка не новая. Шкатулка просто
горелая.
Самую малость.
Мелодия красивая, но почему-то жуткая.
Почему?
Потому что под нее сгорел ребенок.
Его ребенок.
Балерина крутится, танцуя свой страшный балет. Балет смерти?
Ха-ха.
А шкатулка все играет, будто бы смеется прямо в лицо. Смеется. Да, она однозначно смеется. Насмехается над его горем. Над смертью своей хозяйки.
—
Папа.
Куро вздрагивает, лихорадочно осматривая комнату.
— Па-па.
Пустую.
— Ты меня не слышишь?
Он закрывает уши, сворачивается калачиком.
— Почему ты меня не слышишь?
Он не хочет слышать этот голос. Этот тихий, невинный голос. Ни в чем не провинившийся голос маленькой девочки.
— Папочка, не молчи.
В чем, объясните ему, в чем была виновата его дочь?!
— ПА-А..АА..П-П..ААААА
Почему
она сгорела заживо?
Почему не он?...
Никто не отвечает. Лишь все та же жуткая мелодия отдает эхом в пустующей комнате, в которой нет маленькой девочки.
Паршивая, паршивая шкатулка.
Куро усмехается, смотрит своими бардового цвета глазами на шкатулку.
Почему ты не сгорела?
Хочешь жить?
А балерина танцует. Медленно, красиво.
Она танцует свой балет молча, без лишних движений, слов.
Она танцует балет смерти, тут слова ни к чему.
Лишь холод и страдания.
Куро чудится, что фигурка смотрит на него. Такая хрупкая. Смотрит, хочет прожечь в нем дырку. Ухмыляется, злобно. И говорит молча, словно глазами:
Следующем сдохнешь ты.
Паршивая шкатулка.
Умри.
Шкатулка боли.
Умри.
Шкатулка страданий.
Умри.
Шкатулка холода.
Умри же.
Шкатулка
смерти.
УМРИ!
Ха-ха-ха.
— Заткнись. — Он рычит. Рычит злостно, с отвращением к этой вещи.
А шкатулка играет, все играет...
— Ненавижу тебя...— уже шепотом. Потому что больно. Потому то гребаные слезы так ни кстати полились из глаз.
А балерина танцует. Ах, как же его достал этот танец. Как он ненавидит этот танец.
Да, он его
ненавидит.
Ненавидит балет
смерти.
— Чтоб ты горела в Аду, паршивка, — тихо усмехается он, закрывая глаза руками. Сделать ничего не может.
НИ-ЧЕ-ГО.
И к мелодии добавляются тихие всхлипы, что так же раздаются эхом в комнате.
Шкатулка лишь тихо, про себя ликует.
Теперь ее мелодия
ужасающе прекрасна.
Как и сам танец.
Как и сам
гребаный балет смерти.
***
Балерина, одетая в нежно-голубую одежду, в позе пируэта. Нежная, ласковая мелодичная музыка. Ну разве не идеальный подарок для маленькой танцовщицы? Бледноватая кожа отлично сочетается с балетной пачкой, бардовые глаза так и светятся от счастья, в них даже горят маленькие
огоньки.
Огоньки... такие маленькие, больше похожие на маленькие звёздочки,
горящие
в ночном небе. И вот такая звезда горит прямо сейчас. Её маленькая, хрупкая звёздочка, сейчас горит
заживо из-за этого чёртового огня.
— Почему? — тихо раздаётся в разуме матери дрожащий голос.
Ни в чём невинный ребёнок сейчас горит.
— Почему именно она? — лепечет она вслух, сжимая в руках одежду на груди.
Горит заживо.
— За какие грехи она горит в этом чёртовом огне!? — повторяет женщина медленно разгибаясь.
— Ма... ма...
— ЗА ЧТО!? — срываясь на крик, спрашивает она у пустоты ночного неба, ведь все звёзды "погасли" вслед за
ней.
— МАМОЧКА! — закончился акт музыкальной шкатулки...
