Эй, Мин Юнджи

      «Уважаемая Ли Сохён, вы поступили в Сеульскую Национальную Академию Искусств», — Юнги перечитывает эту строчку уже пятый раз. Глаза, как монеты, а губы слегка приоткрыты. Он не может поверить, что она так просто бросит его, оставит своего лучшего друга гнить без неё в Тэгу. Она не может с ним так поступить.       Мин откладывает письмо и поднимает голову вверх. Метаясь от шкафа к тумбочкам, девушка бегает по комнате и скидывает в чемодан всё подряд: крема, которыми она никогда не пользовалась, настольную лампу, стакан, в котором она принесла воду для Юнги. Видимо, она и вправду хочет туда.       Блондин вытаскивает из чемодана влажный стакан, и Сохён виновато улыбается. Всё равно улыбается. Чертовка. Неужели она так сильно хочет уехать?       — Сеул, Юнги! — шатенка вешается на шею парня и болтает ножками. — Там все самые знаменитые музыканты, айдолы, — Сохён медленно сползает вниз и, сжав кулачки, продолжает: — Ли Минхо, — девушка падает на кровать, а Юнги недовольно бурчит себе под нос.       Сохён пересмотрела все дорамы с ним, даже глупые рекламы, которые никто не смотрит. Комната увешана дурацкими плакатами, да у неё даже футболка с ним есть. Юнги недовольно смотрит на плакат с изображением актёра и хмурит брови. Ну вот почему он такой красавчик?       Блондин смотрит на Ли, на чемоданы, снова на Ли и фыркает. Что он будет делать без неё?       — Ты точно хочешь уехать? — Юнги плюхается на кровать рядом с Сохён и смотрит на неё своими лисьими глазами. — Может останешься? — парень строит девушке глазки, и та цокает.       — Другого шанса может и не быть. Знаешь, — шатенка переворачивается на живот, смотрит Юнги в глаза, отчего ему становится неловко, и продолжает: — я буду приезжать. Обещаю, — Сохён протягивает парню мизинец. — А ты будешь меня ждать? — Мин кивает и обхватывает её мизинец своим, подписывая невидимое соглашение.       — Это уже сегодня вечером, — блондин ложится на спину и прикрывает глаза, погружаясь в свои мысли. — Уже пять часов. Я обещал Юри, что устрою с ней чаепитие сегодня, — звонкий смех Сохён разносится по всей комнате, и Юнги улыбается. — Ты знаешь, я не могу ей отказать, — парень пожимает плечами, а Ли, приподнявшись на локтях, встаёт с кровати и тянется к Юнги.       — Я буду так скучать, — шатенка обвивает шею парня своими руками и крепко обнимает. — Обещаю, что буду приезжать на каникулах, — Сохён провожает блондина до двери и целует в щёку на прощанье. — Обязательно звони мне, Мин Юнги! — кричит девушка вслед, а блондин, садясь в машину, машет Соми рукой и уезжает.       После пяти минут скудной поездки до дома, парень медленно вылазит из своей машины и плетётся домой. Сохён сегодня уезжает. Не завтра, а сегодня. Юнги заходит в свою комнату и первым делом залазит в телефон, ищет в интернете сеульскую академию искусств, а затем широко открывает рот.       — Спортивная академия? — выкрикивает Мин и откидывает телефон. — Вот чёрт! — парень садится на край кровати и скулит. Он давно наслышан о этой академии, она всегда располагает к себе много внимания. Красивые, спортивные парни, которые так нравятся девчонкам… Да они там везде.       Что делать, если девушка, которая тебе нравится, уезжает учиться в университет искусств для девушек, да ещё и в другом городе? Может, нацепить юбку, парик и заколку? Безумие какое-то.       Мин приподнимается на локтях и смотрит в зеркало, рассматривая своё отражение. Маленький вздёрнутый носик, лисьи глаза, аккуратные черты лица — всё как у девчонки.       — Ты сошёл с ума, Мин Юнги, — парень вздыхает и ложится на кровать, стуча ногами по кафельному полу.       Чувство собственной гордости, всё-таки, у него должно быть. Но Сохён…       Он не должен позволить ей быть с кем-то другим. Да даже подходить к этой дурацкой академии ей нельзя. Сохён так легко и быстро начинает проявлять к кому-то интерес, а там будет сотни таких красавчиков. Да там каждый третий похож на Ли Минхо. Она такая ветреная и наивная. Сразу же влюбится. Нельзя этого допустить.       Парень снова приподнимается на локтях и смотрит в зеркало.       — Может, и вправду попробовать? — Юнги сглатывает и начинает скулить, понимая, какая эта идея, всё-таки, дурацкая. — Да ни за что в жизни! — выкрикивает Мин и снова ложится на кровать.       [неделю спустя]       — Зачем тебе женские документы? — Хосок подозрительно смотрит на своего приятеля и не понимает, что с ним происходит. — Я не знаю зачем они тебе, но я их сделал, — красноволосый протягивает другу документы и зарывается пальцами в волосах. — Ты вообще уверен?       — Хосок, — Юнги хмурит брови и исподлобья смотрит на друга, — я уверен в этом. Не спрашивай, а просто назови цену.       — Мы друзья, — Чон пожимает плечами, намекая на то, что деньги ему не нужны, и кладёт руку на плечо блондина. — Только ответь честно, — Мин поднимает глаза на Чона, и тот начинает мешкаться, а затем спрашивает: — Ты гей?       — Придурок! — Юнги скидывает руку парня и уходит.       — Если да, то просто скажи! — кричит вслед Хосок. — Мы тебе поможем! — Чон безнадёжно опускает руки вниз и шепчет: — Гей, всё-таки, — парень надувает губы уточкой и заходит в свой кабинет.       Юнги дружит с Хосоком уже четыре года и за это долгое время парень ещё ни разу его не подвёл: подделывал документы, подгонял машины, когда Мин в этом нуждался, одалживал деньги с просьбой не возвращать. Чон всегда был хорошим другом для него. Никогда не лез не в свои дела. Но вот это его «ты гей?» просто поразило Юнги. Но его тоже можно понять: друг просит сделать поддельные женские документы и едет учиться в женскую академию искусств. Безумие.       Проходя мимо рекламного стенда, на котором изображены обе Сеульские академии, Мин останавливается и, прикрыв глаза от лучей яркого солнца, задирает голову вверх. Они и вправду что-то с чем-то: здания сделаны из красного кирпича, что делает их визуально богаче, окна, обрамленные старым, тёмно-коричневым деревом, ротонда в центре пересечения двух академий, вокруг которых располагаются красиво выстриженные деревья и фонтаны. Блондин вздыхает и отводит взгляд в сторону, натыкаясь на небольшое объявление в углу; срывает маленькую бумажку и продолжает идти домой.       «Победитель сможет поехать учиться в Национальную Сеульскую Академию Искусств для девушек» — бегло просматривает бумажку Юнги и, скомкав её, засовывает в карман.       Такие конкурсы часто проводят, но победить там и вправду сложно, но возможно. Юнги играет на фортепиано с тех пор, как научился ходить. Для него это не составит большого труда. Он в себе уверен.       Юнги заходит в квартиру и, не сказав никому ни слова, поднимается к себе в комнату; раскрывает конверт с документами, и садится на край кровати. Документ сделан просто идеально. Даже на фото не видно, что волосы сделаны в фотошопе. Блондин усмехается и смотрит на фотографию.       — Мин Юнджи, значит, — внимательно всматривается в фото, пытаясь найти хоть какую оплошность, но нет, как и говорилось ранее — всё идеально.       А Юнджи горяча. Губы расплываются в довольной улыбке.       Осталось победить в конкурсе и собрать вещи. Вспомнив, что у него нет ни парика, ни женской одёжки, Мин шипит и недовольно цокает. У него вообще ничего нет из того, что так любят девушки: аксессуары, духи, милые резиночки для волос. Он в этом даже не разбирается.       В комнату заходит младшая сестра Юнги и садится рядом с братом.       — Кто такая Юнджи? — девочка тыкает пальцем в фотографию и смотрит на Юнги. — Она красивая, — Юри улыбается и тыкает пальцем в брата. — Это твоя девушка? — лицо блондина искривляется в глупой гримасе, и девочка начинает хлопать в ладоши. — Вы так похожи. Хорошо смотритесь вместе. Я знаю! — Мин испуганно смотрит на сестру, и она хитро улыбается. — Назову своих кукол Юнги и Юнджи, — девочка спрыгивает с кровати, а Юнги облегчённо вздыхает, а потом, когда до него доходит, вскакивает с места и бежит за Юри, дабы то поменяла женское имя. — Тили-тили тесто, жених и невеста, — довольно напевает девочка, махая своими косичками из стороны в сторону.       [День конкурса]       Хосок, сидя в зале рядом с Юнги, мнёт его плечи, чтобы тот расслабился. Мин понимает, что на кону поездка в академию, и это усугубляет ситуацию, подливая масло в огонь. Неожиданно Чон хлопает парня по спине, отчего тот дёргается, и улыбается своей солнечной улыбкой.       — Давай, солнце, ты справишься! — говорит Чон, как только объявляют имя его приятеля, и целует Мина в щёчку. — Вперёд!       — Какого хера? — блондин трёт щеку и поднимается по лестнице. — Совсем с ума сошёл, — недовольно шипит Юнги себе под нос и смотрит на Хосока, который чуть ли не под стулом лежит, заливаясь смехом.       Взмахнув короткими тёмными волосами, что тянулись до плеча, Мин садится за фортепиано, поправляя неудобную юбку и вздыхает. Бегло просмотрев ноты, парень прикрывает веки, дабы собраться перед игрой, и поднимает руки вверх. Люди насторожились, ведь парень выбрал одно из самых сложных произведений — 3-й концерт Сергея Рахманинова. Даже Хосок успокоился и в волнении прикусил губу.       Руки парня опускаются вниз, соприкасаясь с клавишами, и словно живут своей жизнью. Прекрасная, местами резкая, музыка разносится по всему залу, доносясь даже до людей, сидящих на самых верхних рядах. Все, как завороженные, смотрят на Юнги, точнее на Юнджи, и не могут оторвать глаз. Это действительно прекрасно.       Финальный аккорд — и все аплодируют стоя. Ведь такой прекрасной игре грех не аплодировать.       Сделав низкий поклон, Юнги со спокойной душой спускается вниз и сразу же попадает в объятия Хосока.       — Чува-а-ак, — протягивает Чон, ловя непонимающие взгляды сидящих рядом людей, — точнее чувиха, — Юнги раздражённо прикрывает веки и садится на стул. — Это было прекрасно, — Мин улыбается и гордо задирает голову, услышав похвалу от друга.

***

      С этого проклятого конкурса прошло уже три дня. Юнги, сетующий из угла в угол, нервно кусает щеку изнутри и шипит от боли. Неужели он не смог урвать первое место?       Парень уже восемь раз проверял почтовый ящик, но письмо всё никак не приходит. Он начинает переживать. От его былой уверенности остаётся лишь зыбкий песок, которого осталось не так уж и много, кучка, да и всё тут.       Мин решает в последний раз заглянуть в ящик, авось и пришло, но нет. Ящик всё также пустой. Вялый, без боевого настроя, который у него был ещё пару дней назад, Юнги возвращается в дом и плетётся в сторону кухни.       — Милый, — женщина оборачивается и смотрит на парня, — всё хорошо? — сняв фартук, мать подходит к парню. — Ты какой-то бледный. Это из-за Сохён? — ах, это имя. Со всеми этими делами Мин совсем забыл про неё. — Не расстраивайся, увидитесь ещё, — женщина хлопает парня по щеке и садится за стол, за которым уже собралась вся семья.       — Сына, тебе письмо пришло, — мужчина откладывает палочки в сторону и, прежде чем подать парню конверт, тщательно пережёвывает пищу. — Вот, — мистер Мин протягивает конверт, и Юнги резко его выхватывает.       — А раньше сказать не мог? — вскипел Юнги, отчего Юри дёрнулась. — Простите. Я совсем нервный последнее время, — парень виновато опустил голову вниз. — Я не буду ужинать сегодня, — блондин встаёт с места и направляется в свою комнату.       Странно, но на конверте ничего, кроме «Мин Ю.» не написано. Юнги садится на небольшой пуфик и долго не решается открыть конверт. Воздух в комнате становится напряжённым.       Выдохнув, Мин всё же раскрывает конверт.       «Уважаемая Мин Юнджи, вы приглашены в Национальную Сеульскую Академию Искусств для девушек. Просим Вас приехать в ближайшие пару дней и заселиться в общежитие, чтобы позже, когда приедут остальные, у Вас не было проблем с заселением…» — глаза снова размером с монету. Юнги закрывает глаза, не веря в происходящее, открывает и смотрит на конверт, мотает головой, щипает себя, но все попытки чётны. Мин Юнджи едет в академию.