***
Кэролайн всё ещё чувствовала себя. Никакого воспаряющего над телом духа. Никакого взирания на весь этот мир в полёте под облаками. Ничего такого, что бы разнилось с её обычным состоянием. Форбс распахнула глаза и, лёжа на сырой земле лицом к небу, обвела подозрительным взглядом всё, что ей было доступно. — Ну и что это? — не сдержав возмущения, прокричала она, увидев перед собой обычный лес, каких сотни. — Ничего не изменилось! Где врата, или, по крайней мере, кастрюли, котлы, огонь? Да что угодно! Она села, сухая листва торчала из её волос, прицепилась к пиджаку. Кэролайн с досады ударила землю ладонями. — Боже! Если окажется, что я просто уснула в лесу, а завтра мне на работу, я разорву к чертям весь этот мир! Неужели люди разучились убивать вампиров? Или мне всё приснилось? Прекрасно! — она всплеснула руками. Собрав всю свою досаду в кулак, Кэролайн всё же поднялась, каблуки тут же зарылись в землю. — Жизнь становится всё лучше и лучше, — не скрывая своего раздражения, высказалась Кэролайн, прикрыв глаза и непонятно кому кивнув. — Что ж, посмотрим, куда нелёгкая занесла, — решительно произнесла Кэролайн, она почувствовала, как губы расплылись в странной ухмылке.***
Кэролайн шла долго, спотыкаясь о коряги. Ругаясь. Пиная листву. Её раздражала вся эта ситуация. Она готовилась ко всему, кроме этого! — Деревья, деревья, деревья! И что же ещё? Конечно же, деревья! — она не сдержала возмущённый стон. — Что со мной не так? Устало прислонившись к стволу дерева, она съехала по нему вниз, сев в гору сухой листвы. Внутри всё сжалось от ощущения полного отчаяния. Хотелось кричать, плакать, рвать на голове волосы, но она лишь запрокинула голову, взглянула на серое небо и прикрыла глаза. Губы сжались в тонкую полоску, брови сдвинулись к переносице. Кэролайн тяжело вздохнула и, не открывая глаз, продолжила недовольно шептать себе под нос. — Это точно вроде проклятья, иначе я не могу объяснить свои неудачи. Организовать пир на весь мир? Легко! Руководить школой, заполненной до краёв существами, наводящими на людей животный ужас? Запросто! Да даже приручить чёртового гибрида — раз плюнуть! Сделать что-нибудь с собственной жизнью? О нет, скорее мир разрушится, чем у Кэролайн всё будет хорошо. Она зажмурилась сильнее и замолкла, чувствуя абсолютное ничего. И когда в её жизни всё пошло не так? С рождения? Скорее всего. Кэр прикусила губу. Нет, всё не могло закончиться так. Она даже не сразу поняла откуда доносится звук. Казалось, это её уставший от всех страданий разум решил подкинуть парочку слуховых галлюцинаций, чтобы одиночество не казалось таким скучным. Но потом она услышала запах костра. До неё долетели разговоры людей. Сердце радостно прыгнуло в груди. Кэролайн распахнула глаза и в две секунды оказалась на ногах. Не стряхивая облепившую её с ног до головы листву, побрела в ту сторону, где играла жизнь. Ей становилось страшно от мысли, что это всего лишь игры разума, и она обречена скитаться здесь вечность, слушая весёлую музыку. Она добрела до места, откуда виднелись свет костра и силуэты людей. В нерешительности она остановилась, не зная, что делать дальше. Вдруг это всё же галлюцинации? Или ловушка? Какая ловушка? Она мысленно отвесила себе подзатыльник. У неё вообще голова работает, или кол вытянул из неё мозг, оставив Кэролайн довольствоваться пустотой? За спиной хрустнула ветка. Кто-то остановился в нерешительности, охнул. Кэролайн вздрогнула и медленно обернулась. Открыла рот, чтобы вывалить на незванного гостя весь поток слов, накопившихся у неё за время вынужденного одиночества. Да так и застыла с открытым ртом, неверяще взирая на того, кто застал её за подсматриванием. Знакомое удивление, радостные искры в широко распахнутых глазах, те тепло и нежность, которые украшали это до боли знакомое лицо каждый раз, когда она появлялась на его пути. Эта улыбка в поджатых губах, светлая щетина, ямочки, взлохмаченные волосы. Сердце пропустило удар, а потом забилось так сильно, что сотрясало всё тело. Оно будто рвалось навстречу тому, кто стоял напротив. На его губах появилась знакомая заигрывающая улыбка. И, правда, сколько бы времени не прошло. Кэролайн выдохнула и прошептала, всё ещё не до конца веря в происходящее: — Клаус? Всё пронеслось перед глазами. Каждый момент, переполненный такими спутанными чувствами, что Кэролайн не взялась бы утверждать, что и в какой момент она чувствовала к нему: любовь или ненависть? Восхищение или презрение? Что больше тревожило её — его жизнь, полная боли и безумия, или смерть, наполнившая его душу неизвестным до этого покоем, а её душу — отчаянием и разрывающей тело болью? — Клаус, — увереннее сказала она. Она не знала, чего больше было в ней сейчас: счастья от этой встречи или страха, что всё это — неправда, игра, насмешка собственных чувств над своей хозяйкой. Его брови приподнялись, по губам пробежала странная улыбка. — Привет, любовь. — Этот голос не переставал звучать в её сердце ни на секунду. Казалось, внутри Кэролайн пронёсся ураган, срывающий всё к чертям, переворачивающий все внутренности, выбивающий воздух из лёгких. Всё сейчас было таким важным и незначительным одновременно. — Признаться, не думал, что ты придёшь сегодня, — со странным беспокойством откликнулся он, не сводя с неё тревожного взгляда. Боже, он всё ещё переживал за её жизнь. Хотя именно её жизнь отделяла их друг от друга. Кэролайн сглотнула ком, вставший острым осколком в горле. Она не заплачет. Не сегодня. Форбс обвела его изучающим взглядом, стараясь этим отвлечь свои глаза от слёз, застывших в них, и только сейчас заметила кучу сухих веток в его руках. Она недоверчиво взглянула ему в глаза. — Пирушка для мёртвых? — хрипло, слишком хрипло звучал её голос сейчас. Он заговорчески улыбнулся. — Мы уже заждались, — произнес он, в секунду преодолевая разделяющее их расстояние. Клаус осматривал её с каким-то странным весельем в глазах. Потом протянул руку, Кэролайн проследила за его движением и увидела как он медленно вытащил листок из её спутанных волос. — Смотрю, ты принарядилась к нашей встрече, — он нагло ухмыльнулся. Кэролайн, не сдержавшись пихнула его в плечо. — Эй! — с улыбкой возмутилась она. Кэролайн хотела дотронуться до него ещё раз, он был так близко, но она всё ещё не верила в его существование. Но он сам подхватил ее под руку и развернул к мерцающему между деревьев огню. — Пойдём, они все сходят с ума в ожидании, — поделился он, выводя её на край поляны, Кэролайн даже не успела спросить, кто эти они. Она увидела их сама. Всех, кого потеряла за эту долгую жизнь. Они ещё не заметили её. Но она уже. Там у дома сидела её мать. Из окна дома виднелись силуэты Элайджи и Хейли. Всё остальное семейство Клауса усыпало поляну возле костра. Там была и Хоуп. И близняшки. И она даже не сомневалась, что Аларик где-то рядом. Она беспомощно оглянулась на Клауса, но тот и сам уже смотрел на неё зачарованно. — Ты знала, что этот мир — отражение того? — Что? — она не понимала, к чему он сейчас клонит. — Я о том, что не так важно, какую его версию я тебе покажу, не так ли, любовь? Кэролайн выдавила обреченную улыбку и прошептала, теряя силы сопротивляться всему, что она видела. — Если это игры разума, то я не особо на него зла. Клаус улыбнулся, не скрывая радости от этой встречи. Их странные взаимоотношения преодолели даже смерть, ему больше нечего бояться. Теперь ничто не сможет отнять у него Кэролайн. Она чувствовала его радость и волнение. И это было лишь слабое отражение её чувств, всё же она всегда была эмоциональнее. Кэролайн ощутила, как мягко Клаус выпустил её локоть из своей хватки и осторожно приобнял за талию. — Знаешь, удивительно, какими робкими иногда бывают гибриды, — откликнулась она, приникая к нему. Клаус не сдержал смешка. Они всё ещё не привлекали к себе внимания, стоя спиной к лесу, а лицом — к людям, которых, так или иначе, теряли на протяжении всей жизни. Этот миг единения с самым важным Кэролайн хотелось сохранить в себе навсегда. Страх, что это всё её снова может покинуть, не оставлял её даже сейчас, но теперь он был лишь рефлексом — воспоминанием души о той жизни. — Странно, что нас всё ещё не заметили. — О, не сомневайся, заметили, но они вдруг выучились тактичности. — Кэролайн чувствовала улыбку в его голосе. — Хочешь сказать, что они не хотят отвлекать… — она запнулась, собирая все силы на одно слово, которое пугало её как при жизни, так и сейчас, — нас? Клаус, казалось, вздрогнул, но быстро совладал с собой, лишь сильнее прижал к себе Кэролайн. — Уверен. — Тебе удивительным образом удаётся выполнить все обещания, которые ты мне давал. — Сказала Кэролайн, не сводя взгляда с родных. — Как там: «Однажды ты сама придёшь ко мне, однажды я покажу тебе мир. Я намереваюсь стать твоей последней любовью». Это какая-то первородная магия? — Жизненный опыт, — довольно усмехнулся он. — Ах, простите, я совсем забыла, что тебе без малого миллион лет, — саркастично откликнулась Кэролайн. Клаус всего секунду молчал, а потом его звонкий смех пронёсся по лесу, Кэролайн не устояла перед этой заразительной радостью, и сама звонко рассмеялась. Так она смеялась только с ним. Она улыбнулась, понимая, что их присутствие действительно намеренно не замечают, давая им время побыть вдвоём. Иначе она бы не смогла объяснить то, что никто не повернулся к ним и даже не вздрогнул от этого внезапного раскатистого смеха. Она втянула носом запах костра, откинула голову на плечо Клауса и замерла, чувствуя ту странную, всепоглощающую радость, которую называли счастьем. А она уже и забыла, какого это — чувствовать себя настолько счастливой. Определённо, у каждой истории должен быть счастливый конец, и даже для неё судьба его подготовила.