Хрупкая Мечта

- Ребят, есть кто к центру? - Центру чего? – спрашивает один из старожилов, недовольно потряхивая усами - К центру Зоны. - Ага, ещё чего, - фыркает он же в ответ, уходя. Кордон. Лагерь новичков. Место, вроде лягушатника перед морем. Уже пахнет опасностью, уже можно получить как бандитскую пулю, так и дозу адреналина до конца своих дней, который не преминет настать, если подумаешь, что ты здесь в безопасности. Уже второй день этот клоун маячит, мешая всему лагерю спокойно жить. «Кто к центру Зоны? Кто к центру Зоны?». Волк уже к оружию тянется, но понимает, что нельзя так. Успокоится, и перестанет. - Волк, да спокойно ты. Перебесится, - Фант присел рядом с ним, возле его извечного места подле костра. Опирающийся на домишко Волк рыкнул, скорчившись в отвращении. - Не перебесится. Я ему уже дважды объяснял, что никто туда отсюда не двинет. Он всё равно за своё. Непрошибаемый. - А ты доходчиво объяснял? – Фант усмехнулся и открыл баночку «Non-Stop»`а, хлюпнув энергетиком. Волка словно осенило. Он перевесил АК за спину, размял кулаки, и двинул в сторону шумного новичка. Фант, поперхнувшись энергетиком, залив себе куртку им же, и плюхнувшись на землю, попытался вскочить, но начал откашливать шипучий напиток. Новичок и повернуться не успел, как тяжёлый кулак Волка влетел тому в ухо. С громким «Ай!» он отшатнулся, достойно сдержав удар, чтобы потом начать скулить, как слепой пёс, и хвататься за ухо. - Ай, больно! Волк, ты чего творишь?! Что я тебе сделал, гад ты эдакий? – карие слезящиеся глаза уставились на матёрого сталкера, когда тот с облегчением выдохнул. - Да ты тут кукарекаешь два дня напролёт, есть кто в центр Зоны, или нет! Заткни то, куда ты ешь, пока я не засунул тебе твой пистолет туда, откуда ты срёшь! – Волк указал ему на выход из лагеря, - Вон отсюда, и чтоб пока мозги на место не встанут, не маячил тут. Новичок вытянулся, и, убрав руки от опухшего уха, вытащил из-за пазухи ТТ. Волк, поддавшись адреналину, слишком поздно заметил недвусмысленное движение руки, и уже потянулся за своим, да только ствол уже смотрел ему в голову. - Ты смотри, как бы я на курок быстрее не нажал, сукин сын. У меня имя есть. И погоняло. Весь лагерь вскинул стволы, наперебой послышались крики: «Бросай оружие, идиот!», «Брат, не глупи» . Вначале сталкер остался глух к крикам, но позже опомнился, и демонстративно опустил ствол. - И как тебя кличут, сук… сталкер? – спросил Волк, нервно потирая ушибленный кулак. - Коля Маслёнок. За пистолет, - он покрутил ТТ в воздухе и засунул в штаны, погладив ушибленный висок и покрасневшее ухо, - Я в «100 рентген» пойду, там людей для вылазки поищу. Больше я к вам, придуркам, не вернусь. - Вот и хорошо, - хмыкнул Волк, - вали, пока я добрый. Хоть теперь понял, куда люди идут, а куда у них хватает мозгов не ходить. Кто с этим кретином в Бар? По толпе прошлась волна шепотков, но пара людей подняли руки. - Я поведу их, Волк, - поднял руку Фант, наконец, откашлявшись и тяжело дыша. - Хорошо. Хорошо, тебе я доверяю, - сталкер показал указательным пальцем на Маслёнка и сказал, глядя новичку в глаза, - И чтоб ноги твоей я больше здесь не было. - Сказано – сделано, - покорно проскулил побитый новичок, утопывая из деревни. За ним, выстроившись в линию, Фант, Огурец, и Шомпол двинулись размеренным шагом, нагоняя его и сочувствующе похлопывая по плечам. *** Бар «100 рентген». Жуткое место для того, кто не видел Зоны. За тремя столами и барной стойкой здесь могут сидеть уголовники, террористы, военные, полицейские, политики, сумасшедшие, алкоголики или наркоманы, академики, и даже нормальные люди, если повезёт. А для видевшего Зону – это рай. Алкоголь, компания, жратва, работа – тут есть всё. Даже ствол купить можно. Фант сидел и запивал своё горе водкой. «Казаки» - альтернативы на Украине не было и не будет. Последняя стопка в него не лезла. - Маслёнок. Маслёнок, что ж ты так. Молодой ты был, Коля, а взял и загубил себе жизнь, - он встряхнул рюмку и поднёс к лицу, рассматривая жидкость через грани стекла, - Загубил я его. Молодой ты был, Коля. Фант уже занёс её над своим лицом, как дверь в бар громко хлопнула. Огромная стальная дверь закрылась со звуком падающего слона, осыпав штукатурку на стенах. - Твою мать, Пашок, ты чего за дверью не следишь?! – Бармен прикрикнул на служащего, однако тот тут же ответил. - Шеф, тут какой-то бешеный… На этих словах в бар зашёл чумазый сталкер. Словно полазивший по болотам Янтаря, или прыгнувший в грязь под Кордоном, тот отдышался и шатающейся походкой пошёл в центр бара, окружённый удивлёнными взглядами со всех сторон. Стоило Фанту опустить голову после стопки, как сердце его замерло на мгновение. Маслёнок. Живой и здоровый, в разбитой «Севе», со следами когтей на груди и перемазанной жижей мордой. Остатки разбитого дробовика висели на ремнях, разорванная замкнутая система дыхания болталась двумя шлангами на груди, а стеклянный шлем вообще отсутствовал. Глаза его дрожали, а дыхание было прерывистым, как у курильщика со стажем в 40-50 лет. - Фант… - в глазах появилось немного ясности, и Маслёнок тут же подсел к Фанту, дохлебнув остатки водки, залив вонючей жидкостью лицо и бронежилет. - Маслёнок? Ты же… Ты же пошёл к Саркофагу! Один! В своей куртке и с ТТ! - Я дошёл. - Отвечал тот монотонным, безэмоциональным голосом. – Лучше бы я умер раньше. - Как это дошёл?! Там же Монолит! Там же… - Фант потерял дар речи, непонимающе смотря на товарища. - Там не было тех, кто так же хотел попасть к Исполнителю Желаний, как я. Они пропустили меня, да ещё и провели к энергоблоку. Сказали, что Монолит выбрал меня. Как ни странно, но грязного сталкера слушал не только его старый знакомый, но и весь остальной бар. Его подняли на смех, заливистым мужским гоготом сотрясая стены. Однако Маслёнок безучастно смотрел в стену. Глаза его поблекли, а дыхание стало ровное и глубокое, словно прилив и отлив, каждый день размеренно приходящие и уходящие. Один старый сталкер-долговец не смеялся. Он лишь очень хмуро смотрел на Маслёнка, после чего встал, отряхнулся, и подошёл к нему. - Маслёнок, ты был в Саркофаге? Ты ещё и не схлопотал лучевую болезнь? – в шоке спросил Фант, не зная, что ещё спросить. - Не схлопотал. Спасла «Сева». Мне её дали Монолитовцы. Сказали, что Монолит дал мне шанс. Что Он хочет меня видеть. - Кто он-то? Кто он? - Монолит, Фант, Монолит. Он хотел меня видеть. Долговец сделал ещё два шага, и выхватил фонарик и ствол, нацелив их в лицо Маслёнку. - А ну-ка глазки открыл, и не моргай, пока я свечу! – затем он быстро ткнул в грудь стволом Фанту, который успел только подняться со стула, - А ты не рыпайся! Бармен схватил дробовик и нацелил в неизвестного в чёрной броне и крикнул: - Пашо-ок, у нас тут Долг оборзел! А ну зови их старшего! - Не надо никого звать, идиот, ты себе зомби в кабак пустил! – заорал долговец-светя фонариком в глаза безучастному к этому Маслёнку. Весь бар всполошился вновь, на этот раз уже отодвинувшись от стола с зомбированным подальше. Долговец светил почти минуту, рассматривал что-то, и, наконец, заявил: - Зомбирован. Зрачки широченные, на свет не реагируют. Однако как интересно. И разговаривает, и ходит резво, и даже от твари какой-то большой отбился. Зовите, блять, Воронина! – тот отвернулся буквально на мгновение, и Фант не преминул этим воспользоваться. Воткнув вилку под спусковой крючок, тот пресёк стрельбу, а затем заломал ему кисть и выбросил из неё пистолет. Впрочем, Долг всегда славился муштрой и выучкой своих рядов. Закалённый боями со Свободой, боец тут же выхватил нож, пытаясь задеть Фанта в шею, где его не спас бы его бронежилет. Нож уже блеснул в воздухе, но его что-то пихнуло в спину, а через секунду тот сполз на пол, оставив кровавый след на столе. Бармен хмыкнул, передёрнув помповый дробовик, выбрасывая дымящуюся гильзу. - Все запомнили, что у меня тут смертоубийств не будет, хоть сюда бандюки придут и шансон включат? – рявкнул он, рассматривая дробовик и кладя его на место, - А жеканов у меня на всех хватит. Маслёнок вытянул голову, чтобы безучастно посмотреть на разлёгшееся тело. Вяло пнув его ногой, он вытер толстый слой грязи с ботинка об его лицо, и выпил ещё водки. Фант, тяжело дыша от адреналина, посмотрел на Маслёнка. - Маслёнок, ну скажи: ты разве зомби? Ты вот честно скажи? Не зная, на что надеяться, как понять, врёт он ли, Фант решил просто пробудить в нём чувство товарищества, что было у них пока они добирались до Ста Рентген. Как они ползли ночью по Свалке, стараясь не напороться на бандитов, как убегали, сверкая пятками, от двух злых кабанов, невесть как набредших на их лагерь. - Нет, естественно. Я нормальный человек. В зале послышался недовольный гул. - Тут подкрепление нашего трупчика прибежало… - Ой, блять, ну как вы достали, чернобронники… А затем, громкий крик и топот десятка сапог: - Всем в мордой в пол! Лежать! Лежать, я сказал! – не успевшие лечь заранее тут же получили прикладами под дых и в лицо, когда пятеро долговцев в фирменной броне ворвались в помещение. Выше десяти сантиметров остались лишь очень злой бармен и абсолютно не среагировавший на это Маслёнок. Он лишь полез за чем-то в карман на поясе, отодвинувшись от стола так, чтобы видеть, что он вообще достаёт. Естественно, такую наглость долговец, забежавший первым, обнаружил тут же. - Мордой в пол! Мордой в… - он увидел труп товарища на полу, кровь на столе, и вскинул Обокан, нацелив его в спину неподвижного парня, - Не двигаться, руки на виду! Парень не отреагировал, продолжая копаться в карманах на ремне. Остальные бойцы тут же встали полукругом и направили оружие на него. - Стреляю на счёт три! Раз… - Маслёнок продолжает копаться в сумках на ремне, - Два! – долговец в последний раз вздохнул, и на выдохе приказал, - Огонь! Пять коротких очередей ушли в разбитый дробовик и начали летать по всему бару, когда Маслёнок выронил свой объект поисков в последний момент и наклонился чтобы поднять. Один из бойцов получил шальную пулю в бедро, взвыв. По всему бару поднялся гвалт и крики страха, когда пули и остатки дробовика начали летать и впиваться в стены и пол. На спине осталось лишь крепление – дробовика больше не существовало. - Да вы в конец охренели, паскуды! – Бармен спрятался под стойкой, и довольно таки вовремя - пролетевшая пуля разбила бутылку прямо за ним, - Один на посетителей бросается, вы пальбу устроили! Да я, ёб вашу мать, Воронину всё расскажу, охереете от жизни! Один из долговцев, решив не останавливаться, выстрелил вновь. Но пуля словно растворилась в воздухе, прямо перед его носом. - Чё за… я ж ему в голову… - Отставить. Что здесь происходит? – вошёл Воронин, в сопровождении двух ветеранов Долга в экзоскелетах, хмурым взглядом осматривая раскуроченный бар. Его внимание тут же привлёк труп и поднимающийся из-под стола сталкер в грязи и со стеклянными глазами. - Парень, тебе была команда «Встать»? – спросил он, стоя в своей извечной позе, с руками за спиной. - Я не подчиняюсь вашим командам, - ответил он также бесстрастно, как и до этого отвечал Фанту, присаживаясь на свой стул, на котором остались потёки грязи с его штанов. Генерал Воронин усмехнулся, но всё же повторил: - Ты на территории Долга, так что подчиняешься, - его внимание привлекли ботинки сталкера, да и в принципе его внешний вид. Он был единственным настолько чумазым, что за ним оставался грязный след, воняющий тиной и болотом. - Можете застрелить меня, мне не больше не нужна моя жизнь. - Сталкер, твоё имя. И заодно, объяснение, какого чёрта на лице моего бойца грязь с твоих ботинок? - Воронин, ты испытываешь моё терпение. Твой боец устроил здесь переполох, напал на этого парня, нёс бред, якобы он зомби. Потом ворвались эти пятеро и устроили пальбу. Да вы вообще что ли потерялись?! – красный от прилившей крови к лицу, Бармен наорал на Воронина, заплёвывая слюной стойку, - Я сейчас, сука, развернусь, пойду к Свободе на склады, и хер вам в рыло, а не водка, сами добывать будете! - Никуда ты не денешься, пока не ответишь, как этот боец оказался мёртвым в твоём баре. - Я завалил этого кретина! Он стволом тут размахивал, на вот этого дрища орал, что тот зомби, тебя сказал позвать. Потом зарезать одного хотел, я его и пристрелил. Вот и вся история. Маслёнок прокашлялся. - Можно водки, Бармен? Вон ту, разбитую. Бармен оглянулся. За его спиной стояла бутылка «Казаков», разбитая шальным осколком, или пулей. Горлышка уже не было, но большая часть жидкости ещё была, пусть и перемешанная со стеклом. - Да бери. За так, - Бармен махнул рукой, и протянул разбитую бутылку так, чтобы стекло не раскрошилось ещё сильнее. - Я вообще-то, - Воронин возник перед поднявшимся Маслёнком, невозмутимо глядя тому в глаза, - спросил, мразь, что грязь с твоих ботинок делает на лице моего бойца? Маслёнок также безразлично смотрел на Воронина, зажав в кулаке что-то. Затем, помедлив, он ответил: - Я вытер свой ботинок об его лицо. Пол бара рискнуло жизнью, чтобы посмотреть на этого каменного парня, настолько смелого, чтобы сказать такое в лицо Воронину, главе самой жестокой группировки в Зоне, ещё сохраняющей адекватность. Тот фыркнул, встав практически лоб ко лбу с Маслёнком. - Парень, ты понимаешь вообще, что я тебя сейчас прикажу расстрелять. Как пса. За то, что ты сделал, и за то, что смеешь так нагло мне такое говорить в лицо. - Понимаю. Но мне всё ещё нужно выпить таблеток, - он разжал кулак, показав дюжину белых капсул. - Химия тебе не поможет пережить расстрел, идиот, - Воронин готов был голыми руками задушить эту мразь, что сейчас так нагло себя вела с ним, но держал себя в руках, лишь стиснув зубы. - Мужчина, я вас не знаю, и приказам вашим не подчиняюсь, отойдите, - Маслёнок обогнул того справа и подошёл к бармену. Захлебнув водки, он насыпал в открытый рот все имеющиеся таблетки, и проглотил, скорчившись. Воронин удивлённо проводил его взглядом. Дав ему проглотить, он положил ему руку на плечо, и сказал: - Парень, ты меня вывел. Даю тебе возможность спокойно уйти со мной на расстрел, или я сейчас тебя прямо здесь прикажу изрешетить, - он повернулся и приказал, - Откройте дверь, выводить этого кретина сейчас будем. - Слушаюсь! – ответил один из солдат, бросившись наверх. Маслёнок поменялся в лице. Прислушиваясь, он замер, а затем переменился в лице. Его выражение спокойствия куда-то исчезло за одно мгновение. Словно метеор, он с криком «Не смей!» бросился через бар, сшибая с ног Воронина, отталкиваясь от одного бойца двумя ногами, чтобы перепрыгнуть через бойца в экзоскелете, и побежать наверх. Он сделал всего два шага, после чего услышал звук открывающейся двери, и, замерев буквально на мгновение, рванул обратно, захлопывая за собой вторую дверь. Весь бар всё ещё смотрел на ненормального. Сталкер же панически озирался по сторонам и тяжело дышал. - Не смейте открывать эту дверь! Ни за что! Дайте мне полчаса, и я всё объясню! *** Вокруг парня уселся весь бар. Труп уже давно унесли в подсобку, долговцу-неудачнику перебинтовали ногу, всем раздали за счёт Маслёнка жратвы и водки, но к еде никто не притронулся. Весь бар с замиранием приготовился слушать сталкера, которому равных в необычности на сегодня не наблюдалось. Даже Воронин присел неподалёку, прислушиваясь к парню. - Я всю жизнь пацанёнком был домашним. Тихим таким, стеснительным, - он отправил в рот таблетку и запил водкой, - Я… м-мультики японские любил. Ну, такие, где все такие большеглазые и с волосами всех цветов радуги. И вырос когда, понял, что с бабами у меня не выходит. Ну, вот не могу ничего. - Не стоит? – прокряхтел один из сталкеров позади. - Да если б не стоял, я б в больницу заграничную поехал бы, а не к Монолиту. Я… блевать хотел, как с бабами нашими общаться начинал. Всем им нужен не я, а ёбырь на постоянной основе и лёгкие деньги. Противно мне. С заграничными общался, в туры ездил. То же самое, только везде свои закидоны, особенные. - А в Японию? Там же бабы наверно как в мультиках ихних? – спросил Фант - Ездил. Ничего подобного. Только там либо тонны косметики и тупая, что аж ударить хочется, либо страшная и мямлящая. Нечего там было ловить. Я вот уже собирался в голубые податься, как понял: я влюбился. В нарисованную бабу, с мультиков этих треклятых. Была там одна, так я по ней всех и мерил. Тут не такая, там не так сделала. Я и подумал: чё бы с этим сделать? А потом услышал про Зону. Про богатства, про артефакты, про всё это давно слышал. А вот про Исполнитель Желаний впервые услышал. И решил я: в этот же день иду и начинаю искать этот Исполнитель Желаний. Иначе застрелюсь. Взял папин ТТ, и ушёл ночью из дома, - Маслёнок вновь закинулся таблеткой и выпил. *** - Я потопал короче к ЧАЭС, а там Монолит же. Я вначале чуть огрёб от них – гранату в меня кинули, а она в аномалию какую-то попала, и обратно полетела. Они как начали орать про Монолит что-то свой, про то, что я избранный. Ну повели меня под белы рученьки, а я, дурака кусок, радовался. Привели, - Маслёнок вновь запил таблетку водкой, - привели, меня… К своему главному, Харону. Он мне ничего не сказал, только дал эту Севу, препаратов от радиации, и я пошёл. Меня провожали, сказали, твоя судьба это. Я и шёл. Увидел этот Исполнитель Желаний. Он шикарен. Огромный. Словно не из этого мира. И я загадал, - Маслёнок поперхнулся, - Пусть баба эта рисованная, настоящей станет, и меня полюбит. *** - А она прямо стоит передо мной. Красивая вся такая. Глаза такие… глубокие, прямо в душу смотрят. И фигурка, словно кукольная. Волосы такие длинные, прям светом переливались. Потом, понимаю – она же голая передо мной стоит. - И шо, титьки-то хоть нормальные? – спросил с насмешкой один из Долгоцев, под дружный хохот бара. Маслёнка передёрнуло. Словно ток пробежаал через каждый мускул, он дёрнулся от судороги и скорчился от услышанного. - Н-нормальные. Не вымя коровье, и не плоская. Прям вот идеальная. И вся такая… ну вот прям не сказать. Ангельская. А я засмотрелся, стою. Она как завизжит на своём, на японском: «Извращенец! Ты кто такой?!». Ручонками… белыми закрывается. Я японский-то выучил. Отвечаю – «Я тебя спасать пришёл. Со мной не пойдёшь, умрёшь, радиация здесь». Она прям как залепетала… Как птичка. Обомлел я, стою и рот раззявил, хоть через Севу не увидела. Про душ, про маму, про воду. Как отошло, я её за руку взял и потащил оттуда. Сталкеры с завистью и одобрением перешептывались о чём-то, но неотрывно слушали парня. Стоило ему прерваться, чтобы выпить ещё таблетку, как шёпот усилился. Бармен, также слушавший удивительного гостя, спросил: - А как же Монолит? Они чего на обратном пути сказали? Парень сглотнул таблетку и водку, и ответил: - Да ничего. Просто таращились. И мы вышли, за руки держась. Я ей свою одежду отдал, она на ходу оделась. И попёрли мы. Через Припять, через склады, через Дикую Территорию. Прочь из Зоны. *** - И что, ты её прямо на кране оприходовал? – с удивлением спросил один из посетителей. - Ну, да. Так получилось, - парень с грустью склонил голову. - Дурилка, презерватив одевать надо! Это ж Зона, тут такой радиации ты схватил, что о сексе только мечтать будешь! - Да не думал я ни о презервативах, ни о чём. Понял, что её люблю. Понял, что она меня полюбила. А как на кран осмотреться залезли, так она мне на колени села. Так понесло, я аж не понял, что это было… ураган просто. Послышались печальные всхлипы и вздохи. У каждого здесь была своя такая девочка, оставленная где-то на Большой Земле. Даже Воронин опустил взгляд, чтобы смахнуть совсем не скупую слезу с правой щеки. - Парень, я так понимаю, похоронил ты где-то в Зоне свою девочку. Ты б сюда без неё не пришёл бы, верно говорю? – Воронин подал голос, в котором слышалась лёгкая дрожь и глубокая тоска о ком-то далёком - Да если б я эту тварь похоронил! – парень рассвирепел за мгновение. Вены на лице его вздулись, а глаза налились кровью. Он с силой ударил по столу. Подождав, он ударил вновь, и вновь. На четвёртый раз он опустил на стол распростёртую ладонь, громко хлопнув, - Исполнитель Желаний очень хорошо шутит! Суперские шутки у него!!! Весь бар затих. Чего уж точно не ожидали в этой истории, так это такой реакции парня. Он вздохнул, и закрыл лицо ладонями. - Я же к выходу из Зоны вёл её. К секретному месту в оцеплении. И тут она говорит, давай, Коля, туда в пещеру на болотце заглянем, что там такое. Я ей отвечаю, дескать, не надо, мутанты, дичь всякая. А она посмеялась, сказала, что я трусишка. Трусишка, блять. И рванула туда. А я как по болоту в Севе, да со снарягой, поспевать за ней, когда она в кожанке, и бегает как в жопу ужаленная? Убежала она вперёд, - он хлебнул ещё водки, запил ещё несколько белых таблеток, после чего вновь закрыл лицо, - Я за ней не поспеваю, и чувствую – по-другому что-то. Как видеть светлее стал. Или темнее, аж сам не понял. Только вижу – звуки шагов её удаляются, а фигура не уменьшается. Зову её… зову. Остановись говорю, а она не слушает. Захожу в эту треклятую пещеру… Парень вновь умолк. Бар насторожился и замер. Послышался тихий плач. - А там… там твари. Страшные. Двухметровые. С присосками на лице, и щупальцами… Кто-то из сидевших сталкеров перебил его: - Кровососы? -Крово-кто? – переспросил рыдающий парень - Кровососы. Розовенькие, невидимые… - Да нет… Зелёные. В тине, во мхах, в траве всякой. И смотрю – а где… - вновь послышались тяжёлые всхлипы, - Где девочка моя… И стоит самая большая тварь… с тиной по пояс. В моей кожанке, порванной по швам. Я как остолбенел, подумал: всё, съели мечту мою. И я за ней сейчас уйду. Бросил ствол, рванул на эту тварюгу, бью её кулаками, по морде, под дыхало, кричу от злости, что сокровище своё не уберёг. А тварь меня как схватит за руки, как к присоскам своим на лице поднимет. Я уже про всё забыл. От страха душа в пятки ушла. Он перестал плакать, взял любезно протянутую перчатку от Фанта и высморкался в неё, утерев слёзы. После взял ещё таблетку. Помедлил, взял ещё две, а затем отправил все три в рот. - И тут на меня как дошло… Что вот она – моя девочка… мультяшная. Я как увидел, как оно всё было-то. Как я этого монстра гладил, целовал, как я её… на кране. Я… просто хочу забыть, но не могу. И остальные твари на меня так смотрят. Будто я не еда, а один из них. И хрипят так страшно, аж ноги до сих пор… - вытер вновь он слёзы, - п-подкашиваются. Я оттуда дёру дал, как меня она отпустила. А тварь-то меня догнала, обняла… И хрипит так, как кошка, только хватка стальная, не вырваться. И тут я всё вспомнил. Что эта тварюга от меня убегала, а я за ней бегал. Что она всё это время от меня смотаться пыталась, а я её ловил, к себе, к груди прижимал. И что на кране… на кран она полезла спрятаться от меня, а я за ней полез и… Парень умолк, продолжая хлюпать носом. В баре повисло неловкое молчание, посетители с выпученными от ужаса глазами смотрели на несчастного. - Как же… как же эта тварь болотная тебя не съела? – спросил один из сидевших рядом - Я не знаю! Не знаю я! – разразился слезами Маслёнок, - Она ещё хотела! Лезть в штаны мне начала, через Севу, через всю снарягу! Я смог только с ружья хорошенько в морду ей выстрелить, она как заревела, аж сердце прихватило. Я дёру оттуда дал, а она за мной! И орёт не по-человечески, как чёрт, как дьявол самый настоящий! Я куда не убегал, она из ниоткуда появлялась, и за мной! Вот потому и нельзя было двери открывать… Нельзя… было… Маслёнок затих. Не слышно было больше его плача, не слышно было дыхания. Испуганный Фант сначала потормошил его, а затем мягко коснулся шеи. По лицу сталкера пробежала лёгкая скорбь. Глаза его потускнели, а губы замерли на незаконченном вдохе. - Всё, Маслёнок, всё. Не будет больше эта тварь за тобой бегать, - сказал он, сдерживая слёзы, - Перебрал ты своих таблеток, малой. Всё. Воронин, кашлянув, подошёл сквозь расступившуюся толпу, и тоже прощупал пульс. - Мда. Ушёл паренёк. Эх, Зона, скольких ты ещё погубишь, прежде чем мы тебя задушим? – он обернулся, осмотрелся, и громко сказал на весь бар, - Вот, сталкеры, к чему приводят ваши амбиции и жадность! У парня впереди была вся жизнь! Жена, дети, и не мутанты под видениями, а настоящие! Живые, любящие дети и жена, работа, внуки! И посмотрите, что с ним сделала Зона! Убила, в расцвете сил. Загубила. Думаете, я такая мразь, что сталкера душу? Думаете, я за власть над Зоной воюю со Свободой треклятой?! Я вот для кого это делаю! Для таких юнцов, что сюда попадают, и не возвращаются! А дома же его мать ждёт. У кого из вас хватит смелости пойти и сказать ей, что сын её больше не вернётся? И не с войны, не с аварии на дороге, а из бара, где он напился таблеток, чтобы не помнить всё, что он увидел? Каждый, у кого сердце ещё не окаменело, ради жизней таких же юнцов как… - Извините, а Коля тут? Словно ледяная вода, вылитая на спящего, разлился по бару тонкий иностранный голосок. Девичий, высокий, почти что детский. Воронин осёкся и кровь в его жилах застыла. Весь бар оглянулся на голос за секунду. Через три секунды, с грохотом и криками ужаса, взрослые мужики бросились в угол, забиваясь в самые дальние уголки тесного бара, дрожа от ужаса. Это была та девочка. Таких точно не бывает в реальной жизни, прав был Маслёнок. Белоснежная кожа, тонкая талия, аккуратная маленькая грудь, видная сквозь распахнутую кожанку и плотно прилегающую майку, бирюзовые, пленяющие глаза, и длинные, ненормально длинные волосы, собранные в две косы, идеально повторяющие цвет глаз. Длинные тонкие ручки и ножки, аккуратные пальчики, так и грозящие сломаться от прикосновения. Кожанка, висевшая на ней мешком, майка, порванная снизу и завязанная как бикини, штаны, оборванные на уровне колен, берцы, явно большие ей по размеру. Всё в той же болотной жиже, как и на Маслёнке. Перед ними словно стояла большая, ожившая фарфоровая кукла ростом с человека. Улыбка её быстро сменилась небольшим недоумением, а глазки быстро осмотрели помещение. - Как у вас тут темно и грязно. Ну, ладно, на складах ещё хуже. Чего вы все убежали, я же без оружия! И всё-таки, где… - взгляд её упал на бездыханное тело посреди бара, раскинувшееся на стуле, и голос её, не осиливший букву «Л», осёкся. - Коля!!! Девочка бросилась к мертвецу, тряся его за руки и лицо, без конца восклицая на своём, японском. К сожалению, только покойный здесь знал этот восточный язык, и что же она лепетала, так и осталось для всех тайной. Спустя минуту, она успокоилась и замерла, с шоком в глазах опустив руки. По лицу её потекли слёзы, и она обняла труп, ещё не начавший остывать. - Неужели вы не могли ему помочь? Что с ним случилось? Ни у кого не хватило смелости ответить. Когда девочка обернулась, чтобы снова что-то спросить, она увидела десятки стволов, нацеленных ей в лицо. Она опешила, и, взглянув на труп, вздохнула. - Прости, Коля. Я не смогла тебя спасти, но ты спас меня. Я… найду способ отплатить. Наши дети будут помнить об их отце. Теперь в её голосе не было и намёка на акцент. Такой чистой русской речи, без малейшего намёка на говор, никто из присутствовавших не слышал. Девочка взяла Маслёнка под голову и ноги, и легко подняла, лишь слегка прошипев от боли. Когда она развернулась, на спине её, в районе правого плеча, была видна дыра от пули. Кровоточащая рана была свежей, и кровь по капле падала на пол. Девочка начала уходить, и фигура её начала меняться. Волосы обратились в тину, хрупкие ножки увеличились почти в пять раз и позеленели, спина сгорбилась и пошла мускулами. Когда фигура дошла до двери, это была уже обычная болотная тварь, разве что в одежде и не очень крупная. Мутант тихо прошептал что-то на своём и погладил длинными присосками на шее безжизненное лицо Маслёнка. Отодвинув плечом дверь, «девочка» вышла из бара, чтобы навсегда исчезнуть в районе складов вместе со своим любимым.