Даже если я знаю, что это - ты.

Хазан встречается со взглядом серо-зелёных глаз, которые гневно взирают на неё из-под нахмуренных бровей. Человек, который стоит в двух шагах от неё, ждёт ответа и не собирается никуда уходить. Ну что же, отлично. Пусть подождёт, потому что на этот раз ты не получишь никаких ответов, Ягыз Эгемен. Возможно, это читается в её взгляде, который она не отводит от него. Не отводит, потому что не хочет. Потому что Хазан Чамкыран не сдаётся. Но лёгкое покалывание в руках и бьющееся сердце говорят о том, что она не может перестать смотреть на этого человека. Она его ненавидит, презирает и желает всего самого плохого, что может случиться в этом мире. Он изучает её и нелепо переминается с ноги на ногу, стоя на залитом полу в их маленькой гостиной комнате. И так не вовремя появившийся Синан с голым торсом прерывает это колдовство. В том, что это какое-то чёрное колдовство — нет сомнений. Этот человек не должен здесь находиться. Почему-то, когда оба брата разворачиваются и уходят, Хазан, глядя вслед широкой спине, обтянутой в дорогой классический пиджак, совсем не уверена в том, что хочет, чтобы эта самая «спина» уходила. Она видит его издалека. Ягыз Эгемен, собственной персоной. Скоро это имя, даже при одной мысли, будет вызывать у неё рвотный рефлекс. Мужчина тоже видит её и идёт широкими шагами по направлению к ней, смотря прямо в глаза. Откуда он берёт столько смелости после сказанного и сделанного? Сколько злости и бесчестия в этом человеке, что после того, что было, он способен прожигать её своим взглядом так, словно она причина всех его бед? Хазан делает попытку избежать конфликта, потому что сейчас не до него. Ей нужно добраться до мамы и высказать ей в лицо всё, что она думает о миллионе, контракте и жадности госпожи Фазилет. Нельзя растрачивать свою драгоценную злость на того, кто её не достоин. Сначала мама, а потом весь мир. Но он не позволяет ей сделать шаг. И не отходит сам, даже когда она переходит в наступление. Более того, готов к её выходке, перехватывая руку, занесенную для того, чтобы ударить его. Когда пальцы крепко обхватывают тонкое женское запястье, которое скрыто под рукавом бесформенной мешковатой рубашки, то удивляются оба. Она поражается тому, что в нём столько силы, что попробуй Хазан сейчас вырвать свою руку, то скорее всего ей это не удастся. А он ощущает, что перед ним на самом деле девушка, которая прячет свою хрупкость под этой одеждой и мужским поведением. Оба теряются на короткое мгновение, а потом приходят в себя. Но ни один из них не ощущает спасительной злости. Вместо неё на смену приходит что-то другое, чему пока нет и не может быть названия. И снова карие глаза провожают его спину, которая по-прежнему обтянута в неизменный классический пиджак. Новая встреча с владельцем серо-зелёных глаз оказывается неожиданной. Хазан судорожно сжимает кукольное личико своей глупой сестры, не веря своему счастью. Она нашлась! Жива и невредима. Уж ей-то удастся защитить её от всех невзгод и бед этого мира. И в первую очередь — от госпожи Фазилет. Вселенская благодарность, которая распирает её грудь, готова вылиться на того, кто помог её родному человеку. Хазан Чамкыран умеет быть благодарной и говорить «спасибо». Кто знал, что в следующую секунду это «спасибо» застрянет, как кость в горле и его невозможно будет выдавить из себя. Впрочем, справедливости ради, остальные слова она тоже не в силах произнести. Во взгляде Ягыза мелькает что-то такое, чему снова нет объяснения. Это ужасно злит. Шарады, загадки не для неё. Ей с лихвой хватает проблем с работой, домом и деньгами. Ей не до этого человека, который стоит на лестнице в одних носках без своей дорогой обуви, и отчего-то выглядит по-особенному домашним. Стоп. Ей нет до этого дела. Не может быть никакого дела. Его глаза, которые сегодня зеленеют с каким-то другим оттенком вместо привычного серого, иронично её вопрошают: «Правда что ли?». Правда, Ягыз Эгемен. И не поворачивайся спиной, ради Аллаха. Громкий возглас выражает всё её возмущение. Этот человек ехал за ней на машине. После всего, что натворил, не так ли? Первым делом, она бы с удовольствием ударила его какой-нибудь битой. Чтоб неповадно было. Но судьба сегодня неблагосклонна к ней. Рядом нет ни одного орудия убийства, даже самого завалящего. Огромная двухметровая гора в белой майке и черных приспущенных очках слишком сильный противник. Господин Эгемен желает знать про чек. Как интересно, есть что-то, о чем он не может сразу составить своё непредвзятое мнение, как в ту ночь? Видимо, есть. Продажная девушка и заботливая сестра, которая порвала чек на глазах его адвоката? Где же неверный кусочек мозаики? Хазан испытывает удовлетворение. А нет этого кусочка, Ягыз. Нет. Теперь пусть он поломает голову и посмотрит вслед её спине. Ярость. Всё, на что сейчас способна тренер по имени Хазан Чамкыран, это — ярость. Её маленькая глупая Эдже видится с этим человеком. Нахалка называет его Ягызом, не добавляя приставку «господин». Где это видано? С одной стороны, вредный господин не стоит того, чтобы его так называли, а с другой стороны…а с другой стороны немного стоит. Какие глупости. Она думает о том, как нужно обращаться к несносному человеку. Девушка, подгоняемая собственной яростью, стремительно покидает обветшалый дом, шагая навстречу своей судьбе. О том, насколько слово «судьба» и имя этого человека переплетутся потом, она ещё не знает. Пока тонкая вязь их непростых отношений ложится блеклым узором на незримое, но неумолимо надвигающееся будущее. Будущее, которое ни у кого не спросит разрешения. Темно-зеленые глаза наглого господина и похитителя школьных решебников буравят её привычным раздражающим взглядом. Она гневно смотрит на него, посылая лучи смерти, глупо надеясь, что от мужчины останется горстка пепла. Но, либо её взгляд не умеет прожигать людей, либо Ягыз Эгемен умеет противостоять смертельной магии. Он не только не испарился, но и не позволил забрать книгу, захлопнув дверцу машины перед её носом. Хазан от злости забывает о том, что он сильнее. Девушка бросается в атаку, но не встречает сопротивления. Она ощущает себя маленькой цирковой собачкой, которая прыгает перед слоном. «Слон» не отрывает от неё своего взгляда и она, Хазан, осознает, что подошла слишком близко, нарушив те самые «границы». Он — враг, от которого не стоит ждать ничего хорошего. И она никогда не поменяет своего решения, даже…даже если он решит извиниться. Но он не решит. И это успокаивает. Пусть не делает ничего, что выведет её из состояния равновесия. Она поворачивается к нему спиной, не желая видеть, как это сделает он. К раздражающему брату своей почти состоявшейся любви она уже привыкла. Он появляется из ниоткуда и обязательно делает то, что вызывает желание стукнуть его. Но, в конце концов, он находится в доме своего отца, а её занесло сюда благодаря глупости матери. Ягыз перехватывает её при выходе из уборной комнаты. И сейчас он услышит запах гари и бензина, которым щедро полила её Ниль. Аллах, Аллах. Какая разница, что он почувствует? Никакой. Абсолютно никакой. Она торопливо выбирается из крепкого захвата рук, которые держали её всего секунду назад совершенно иначе, чем тогда, когда мужчина хотел избежать пощёчины. Девушка мысленно проклинает себя за то, что пытается анализировать его поведение и сравнивать объятия. А потом ещё и обзывает себя за то, что назвала его объятия — объятиями. Нет рук, нет столкновения, нет Ягыза Эгемена. Нет самой Хазан. Ничего нет и не может быть. Этот человек поворачивается к ней спиной, видимо, явно поглощенный неприятными мыслями. Например, чем от неё воняет. Она торопливо бежит в свою временную комнату, в поисках убежища от проклятого наваждения. Но это невозможно. Все ниточки ведут к его «спине». Дом Хазыма Эгемена, который является отцом Ягыза. Синан Эгемен, который является братом Ягыза. И…каким-то боком в этой цепочке оказалась Хазан Чамкыран, которая является… А кем она является? А потом происходит столько всего, что она перестает считать встречи с его глазами, их оттенки и многочисленные уходы. Разговор, выстрел и неизменно каменное выражение лица. Робот, этот человек — самый настоящий робот. Но и у роботов бывают слабости. Этот робот искренне заботится о Синане, тем самым вызывая уважение. Этот робот спас Эдже. И этот робот, не такой уж и трус, о чем ей сообщает его поведение, когда он видит Ясина. Но, точно так же, как и у него не складывается кусочек мозаики, так и у неё остался вопрос: зачем ты так поступил той ночью, Ягыз Эгемен? Неужели ты хотел сказать все эти слова? Нет, ей не нужны извинения. Ей нужно объяснение. С каких пор она стала хотеть понимать бездушные металлические машины с зелеными глазами? Она и сама не знает. Каждый раз, когда ей кажется, что ещё немного и ей откроется таинственная загадка или, может быть, на его спине отыщется кнопочка, нажав на которую, она сможет понять или увидеть какие-такие шестеренки вертятся в его груди или голове. О том, что робот задается теми же вопросами Хазан Чамкыран пока не подозревает. Ягыз Эгемен, наконец-то, от неё отстал. Он смирился с тем, что у них с Синаном «любовь». Нет, ну разумеется, зеленые глаза привычно закатились, выражая тем самым сомнение в этом чувстве. Ну и пусть сомневается! Синан любит её, она любит его. Осталось под окнами на асфальте написать друг другу признания и можно смело запускать в тираж. Этот бульварный роман будет иметь широкий успех у публики. Вот только, возьмет ли такую книгу в руки Ягыз? И какие книги читает это Божье наказание? Она отгоняет подобные мысли прочь. Не нужно думать об этом. Но почему-почему он каждый раз разворачивается и уходит при виде того, как они с Синаном обнимаются? Почему вместо его радости за брата, она видит вечно уходящую широкую спину? Ответ приходит очень быстро в лице её «любви». Не нужно было пробовать быть моделью, не нужно было красоваться перед братьями. Не нужно было снимать эти туфли, чтобы передохнуть. И уж точно, не стоило идти на выход. Слова, которые кричит разъяренный Ягыз Эгемен бьют не младшего брата, а её саму. Бьют сильнее, чем сто долларов по лицу и встреча с обидчиком, который на самом деле, и не обидчик вовсе. Её сознанию не нравится произошедшая рокировка и правда. Потому что теперь у неё больше нет защиты перед этим человеком, на которого она примерила наряд врага. Все её доводы о том, что он плохой и бесчестный рассыпались в пыль. Но как же любовь к Синану? Она не могла столько времени любить плохого человека. И ей не может нравиться общение с таким мужчиной, как Ягыз. А как быть с его руками, голосом и зелеными глазами, которые неотрывно следуют за ней, как в лучших фильмах ужасов — она подумает потом. Ей бы догадаться, что надо шевелить мозгами, пока они есть. Что дальше, будет только хуже. Но кто ж знал? Разве что, Ягыз Эгемен. Любовь — иллюзия. Реальность — это ты. Такие слова может произнести тот, кто разуверился в чувствах. Или законченный циник. Она не может отнести его ни к тем, ни другим. Хотя, Хазан не может его отнести и к людям, в принципе. Всегда идеальный Ягыз Эгемен, который придирчиво оценивает людей. И только когда его взор направлен на семью, то в зеленых глазах тают добрые угольки. Этим людям он готов простить всё. И даже немного больше, чем всё. Разве это не любовь? Когда ты готов прощать. Ей хочется спросить его об этом. Ей очень важно услышать ответ, но если произнести это вслух, то произойдет нечто страшное. Ягыз поймёт, что она за ним наблюдает. И тогда свершится непоправимое. Хазан придётся согласиться с этой правдой. Девушка упрямо мотает головой, закрывая глаза, чтобы прекратить этот нелепый спор в своем сознании. Она не подозревает, что эта внутренняя борьба уже давно проиграна и победители определены. Но её глупое сердце пока не считает нужным сообщать ей об этом. Ей снится много-много зелени и яркое солнце. И среди большого количества листочков мелькает что-то знакомое. И что она видит вдали, меж деревьев? Спина. Кто-то удаляется от неё. Кто-то в идеальной белой рубашке, джинсах и знакомо блестящих часах на руке. Кто-то, на кого ей абсолютно всё равно. Роботов нельзя любить, так же, как и холодильников. Они не могут ответить на чувства человека. Просто не способны. Тогда почему ей хочется, чтобы он обернулся?