Наперекор

"Сегодня, ища утешения, мы утопим свое горе в вине. Может, тогда наш мучительный путь озарит звезда благодати. Может, тогда наши сердца найдут свой путь к свету…" Девушка нервно потерла переносицу. На часах уже четыре утра, а она даже не ложилась. Новая история отнимает все силы и время, даже на сон ничего не остается. Рина все говорит о полезности отдыха и о том, как Джуничи последнюю неделю губит себя с каждым днем все больше и больше. О том, как она сама на себя не похожа: белая, с бледно–алыми губами, с отчетливой синевой под глазами, с красными от полоповшихся сосудов белками. Она, усталая и подавленная, все равно продолжает писать, и Рин на это часто ругается, говорит что-то в духе – "зачем себя так изводить?!". Однако, Джун не против. Наоборот, она даже рада забыться среди рукописных строк. Мир книг не раз дарил ей покой и умиротворение, теперь пришло время отдать ему всю себя без остатка. К тому же, все, что так мучило девушку, могло найти отражение в новом рассказе. Вот и сейчас. Сегодня, ища утешения, мы утопим свое горе в вине. Джуничи ненавидит алкоголь в любом его проявлении: будь то бокал Бордо, стопка водки или конфеты с ликером. У нее нехорошие воспоминания о крепких напитках, поэтому каждый раз, когда Рина брала себе горячительный коктейль в баре, она нервно кривилась, отводя взгляд в сторону. Но тогда… Что-то внутри беспощадно щемило, и девушка будто интуитивно знала, что просто так ее не отпустит. Это не должно было случиться. Никогда бы не случилось, если бы не этот чертов староста. Если бы они не встретились. Если бы он не вывел ее из себя. Если бы... Джун закрыла лицо руками. Плечи девушки дернулись то-ли от внезапного порыва холодного ветра через окно, то-ли от нахлынувшей ненависти к самой себе. Использовать людей в своих корыстных целях – самое мерзкое из всего, что могла себе представить Джуничи. Как иронично, но именно это она и сделала. Ровно неделю назад. Для отдыхающей в клубе молодежи вечер сменился глубокой ночью быстро и незаметно, что вызвало у многих огорчение и недовольство. Концерт подошел к концу, и негодующая Рина старалась выловить свою подружку побыстрее, чтобы как можно скорее покинуть заведение, не столкнувшись со всякими красноволосыми экс-парнями. Но ей это не удалось. — Удачи, — тихо шепнула дующейся подруге Джун, заметив, как Кастиэль направляется прямо в их сторону, и поспешила удалиться к барной стойке. Рин проводила ее испепеляющим взглядом, однако, бежать с поля боя не спешила. Джуничи мысленно скрестила за нее пальцы, садясь рядом с Натаниэлем, в компании которого изначально и пришла на концерт. — Нас ожидает концерт с выяснением отношений? — презрительно фыркнул блондин, покосившись в сторону бывшей пары. — Рано или поздно это бы случилось. Им стоит обсудить это тет-а-тет, — пожала плечами девушка, на что Нат издал смешок. — Ты находишь это смешным? — Да. Какая глупость. Их отношения уже мертвы, а ковырять палкой труп – такое себе мазохистское развлечение, — парень, облокотился на стол, усмехнувшись. — Поэтому мы не можем нормально поговорить об этом? — с фальшивым спокойствием в голосе спросила Джун, подпирая лицо рукой. Девушка попыталась заглянуть в янтарные глаза собеседника, но тот отвел их в сторону, не дав себя поймать. — Считаешь наши, пусть и бывшие, отношения трупом? — Не хочу, чтобы мне полоскали мозги. Джуничи опешила. — Прости, что? — Ты меня не расслышала? — взгляд Натаниэля устремился прямо на Джун, от его холодных стеклянных глаз у последней все сжалось в груди. — Не хочу, чтобы мне полоскали мозги на почве прошлых отношений. Тем более мертвых. — Тогда зачем ты меня пригласил? — М-м, я думал, ты догадаешься, детка, — губы блондина расплылись в наглой, пошлой усмешке, девушка вспыхнула. — Что-то не так? Разве ты сама не была сегодня не против? Раздался звук глухой пощечины. — Есть ли предел твоей грубости, Вилар?! — Он там же, где и твой такт, — отрезал Нат, даже не пошатнувшись. Щека горела красным и предательски щипала, но парень и глазом не моргнул. — Я уже давно показал тебе свою позицию на этот счет. Закончим разговор. — Что ты показал?! То притягиваешь к себе, то отталкиваешь! Может уже хватит? Я не собачка, которая будет бегать за тобой в ожидании ответа! — Тебя никто не заставляет, — отмахнулся блондин. И был прав. Джун это знала. Знала, что вспылила на ровном месте. Но ее это уже достало. Эта его грубость, надменность и тон, будто он всегда прав и во всем, эта его манера речи, его взгляд на нее с высока, эти внезапные перебивки на "прости–извини", после которых опять все по новой. Бесит. Она старается, действительно старается вернуть все в прежнее русло, но что толку, если сам парень видит в отношениях с ней не больше, чем обычную игру? Девушке так хотелось сейчас задеть его за живое, хоть раз за все это время, в отместку за старые и новые обиды. Джуничи никогда не поддерживала слухи и обвинения без доказательств. Но жажда увидеть в глазах этого наглеца негодование и гнев взяла верх. — В таком случае, повторюсь, что ты забыл здесь, рядом со мной? Когда можешь преспокойно катиться к своим бабам-однодневкам на все четыре стороны! Нат обомлел. В его глазах промелькнули в мгновение и гнев, и смятение, и непонимание, и обида. Видно, уколоть бывшего старосту у нее получилось. Но ненадолго. — Что ж, как скажешь, — зло отчеканил Натаниэль, вставая со стула. — Не буду рушить твои убеждения касательно меня. Удачного вечера, Джуни. Может, тебе тоже повезет встретить нормального мужика на вечер. Рыжая резко развернулась, желая сказать бывшему парню еще пару ласковых, но смолчала, и Нат удалился прочь из клуба. Внутри девушки все клокотало от злости и обиды. Все их белые нити прошлых отношений рвались на глазах. Может, Рин права – их отношения уже ни вернуть, ни спасти? Может, Джун и вправду зря пытается, доводя себя очередной грубостью Вилара до исступления? Это нездоровые отношения, нет. Так нельзя жить, определенно нельзя. Но почему-то при мысли опустить руки у Джуничи щемило в груди от боли. Тупой боли маленькой девочки, которая все никак не может поверить в то, что ее первая любовь может так убивать ее изнутри. Как глупо. — За счет заведения. К чуть не плачущей девушке подкатилась маленькая стопка алкогольного напитка – скорее всего текилы – направленная от бармена, стоящего в конце стойки. Джун скептически посмотрела на содержимое. — Я не пью, спасибо. — Забей и расслабиться. Это поможет, поверь мне, детка. Не ты первая и не ты последняя, кто приходит сюда и льет свои слезы из-за парней-мудаков. — Вы не знаете о чем говорите, — язвительно ответила Джуничи. — Ну да, ну да, — понимающе кивнул бармен, лукаво улыбнувшись. Девушка вновь перевела свой взгляд на текилу. С алкоголем у нее были проблемы с детства: пьющие родители – верный способ закодироваться от этого навсегда. Однако. Она взяла стопку в руки. Один раз. Ничего не будет, если один раз она запьет свою боль. Стопка опустела мгновенно. Потом вторая, третья. От обжигающего горло согревающего алкоголя ей стало немного легче. Будь здесь сейчас Нат, возможно, у нее хватило бы решимости послать его раз и навсегда. Или нет. — Почему ты одна? Разве ты не шла сюда с другом? Рядом с Джуничи сел знакомый парень – Юн – официант из кафе около университета, коллега Рин. Они виделись довольно часто – подруга устроилась в кафе за месяц до начала учебы, и Джун приходила поддержать ее и попросту насладится спокойной атмосферой. Там они с Юном и познакомились. Рыжая не раз замечала, как парень оказывал ей небольшие знаки внимания, но предпочитала не обременять себя мыслями на этот счет. В конце концов, Юн – просто друг. Однако, стоило отметить, увидеть его тут девушка никак не ожидала. По внешнему виду парня можно было констатировать что тот уже довольно прилично выпил – полыхающие щеки и немного пьяный взгляд говорили сами за себя. — Ну, для начала, привет. Мой друг ушел, оставив меня одну. Вот, жду его. Кстати, неожиданно увидеть тебя здесь, ты тоже с кем-то пришел, или один? — О, прости, да, здравствуй. Я… я пришел с Риной, она предложила посетить концерт, я подумал, это была бы неплохая идея скоротать вечер. К тому же мне было интересно взглянуть на эту популярную группу. Вот только Рин я потерял, ха-ха. Прямо как ты своего друга. Хотя, поступил он совсем не как друг, променяв тебя на других людей. — О чем ты? — Ты ведь сюда с парнем пришла, да? Высокий такой блондин с рассеченной губой? — Ты что, следишь за мной? — Джуничи саркастично усмехнулась, осматривая брюнета с ног до головы. Под таким зрительным напором Юн сдался и отвел взгляд. — Нет, что ты! Просто заметил случайно. Кхм, в общем. Незачем тебе его ждать. Он ушел минут десять назад в компании двух незнакомых мне женщин. Это не мое дело конечно, но — парень нервно сглотнул. — Та были недвусмысленные намеки. Эй, Джуни, ты в порядке? Девушку будто холодной водой окатили. Дак это правда? Правда, что он спит с кем попало?! Джун с трудом проглотила ком в горле. Это, как говорится, не ее "собачье дело", однако… услышать такое сейчас было словно ножом по сердцу. Рыжая ощутила, как внутри все сжимается от негодования и боли: хотелось плакать, гораздо больше, чем в первый раз, даже нет, хотелось кричать. Она закрыла лицо руками, стиснув зубы от внезапно нахлынувшей злости. — Послушай, не стоит так убиваться. Все наладится, честно. Так бывает, иногда люди ведут себя ужасно, но это не стоит твоих слез, поверь. Джун подняла взгляд. Забавно, Юн, даже будучи подвыпившим, оставался таким же Юном – оптимистичным и понимающим. Девушка заглянула в темный омут глаз парня и не нашла там ничего, кроме хмеля и обеспокоенности за нее. Они находились друг от друга всего в паре сантиметров. Он обнял ее так нежно и успокаивающе, что проигнорировать такой жест было просто невозможно. Прости, Юн. Тысячу раз прости. Но сейчас ей это нужно. — А, Джун? Что ты… Но было уже поздно, договорить он не сумел. Его мягкие припухлые губы Джуничи накрыла своими – горячими и влажными — прижимаясь ближе. От такой неожиданности парень немного растерялся, или же только сделал вид, однако, быстро оценил ситуацию и, как ни странно, ответил на внезапный поцелуй. Во рту отдало хмелем и какой-то пряной сладостью, девушка так и не разобрала, что это. Язык Юна был горячим и прытким, Джун едва удержалась, чтобы не застонать от удовольствия. Он знал, что делать в такой момент, будто целовался уже далеко не в первый раз. Хотя, что за глупость, ему не шестнадцать лет, в конце концов, вид милого паиньки еще не значит то, что он ничего не умеет. Парень обнял тело Джуничи, прижимая к себе, и нежно погладил по спине, не разрывая поцелуй. — Ну вы еще потрахайтесь тут, — недовольно фыркнул бармен. — Совесть имейте, здесь люди. — Пойдем, — тихо произнес Юн. В глазах его теперь виднелось нечто большее, чем просто хмель…желание? — Я знаю место… Девушка нервно вздохнула и небольшим кивком обозначила, что не против. Парень взял ее за руку и потянул к повороту, где находились туалеты. Его руки, сильные и горячие, гладившие Джуничи сминуту назад, его мягкие губы и настойчивый язык, жар его тела – все это постепенно сводило с ума. Она и не была против. А сейчас ей хотелось все больше. Они остановились у небольшой двери рядом с мужским туалетом, кажется, это служебное помещение для различных хоз. предметов. Юн уверенно открыл дверь, провозившись с замком – одним из тех замков, которые открываются нажатием нескольких кнопок одновременно – будто уже знал код, и зашел внутрь. Джун оказалась права, это было обычное подсобное помещение, в котором хранился всякий хлам. Маленькое, конечно, но сейчас это их не волновало. Парень прислонился к стенке и медленно сполз вниз, девушка сразу без лишних вопросов села сверху, прямо на его паховую область, чувствуя напоминающее вожделение, и увлекла его в новый поцелуй. Возбуждение волной поднялось от низа живота к горлу, застряв там комом. Джун не выдержала. Нат позволяет себе такие вольности, а она чем хуже? А позволял ли? Девушка слегка опешила, но не отстранилась. Какая к черту разница?! Она уже большая девочка, не пять лет, вполне может отвечать за свои поступки. Правда, за поступки на пьяную голову отвечать сложнее. Плевать. На все плевать. Ее не оттолкнули. Наоборот, Юн притянул девушку к себе, углубляя поцелуй. Жарко. Неимоверно жарко было сейчас, Джуничи не знала, от чего: от возбуждения-ли или от того, что в каморке просто было душно. А поцелуй все продолжался, какой-то особо страстный и пошлый, от него у девушки сводило живот в истоме, а руки тряслись, будто при приступе эпилепсии. Парень чувствовал себя куда увереннее, смело водя пальцами под рубашкой Джуничи, и от каждого его касания по спине пробегали мурашки. Воздуха стало катастрофически не хватать, поэтому девушка была вынуждена разорвать поцелуй. Хотя, это особо и не помогло, приходилось вдыхать через рот, чтобы восстановить дыхание. — Я что, похож на него да? Джун подняла взгляд на разгоряченного азиата. Он тоже тяжело дышал, щеки парня покрылись румянцем, черные глаза были полуприкрыты, в них, вперемешку с возбуждением, отражался немой вопрос и…грусть? Он был не таким пьяным. Вернее, алкоголь, естественно, туманил ему разум, но Юн не был похож на себя выпившего тогда, на вечеринке у Рины, когда они всей компанией хотели свести Алекси и Моргана. Он вообще не был похож на себя, на того себя, которого девушка привыкла видеть, когда приходит к подруге на работу в кафе. Сейчас парень был не столько милым, сколько уверенным и, черт возьми, безумно сексуальным. Джун прикусила нижнюю губу, трясущимися руками проводя по его волосам и щеке. — Нет, — глухо ответила она. Нет. Ничерта Юн не похож на прежнего Ната. Когда пытается подбодрить, уверенно и обнадеживающие. Когда шутит и смеётся, уместно, хоть и глупо. Когда беспокоится и переживает. Когда смущён. Когда распален от желания, пьян и возбужден. Ничерта. Они. Не похожи. — Тогда почему я? Джуничи прижалась к Юну, чувствуя, как высоко и часто поднимается его грудь, и языком провела небольшую дорожку от ключиц изнывающего паренька до мочки правого уха, слегка прикусив ее. Почему? — Потому что ты не похож на него. Потому что я тебя хочу. Потому что то, что мне сейчас нужно – это ты. Можешь выбрать понравившийся ответ. Юн еле заметно кивнул, шумно выдыхая. Он взял девушку за подбородок и притянул к своим губам, начав новый поцелуй, более жаркий и требовательный. Джуничи не сопротивлялась, пыталась расстегнуть рубашку парня, но непослушно трясущиеся от вожделения пальцы не давали ей этого сделать в полной мере, лишь на половину. Но ей этого оказалось вполне достаточно. Оторвавшись от губ партнёра, девушка, убрав за ухо непослушную рыжую прядь, провела языком в небольшой ложбинке его грудной клетки вверх, к ключицам, всасывая горячую солоноватую кожу, оставив на ней небольшой фиолетовый засос. Сам молодой человек не терял времени зря – вновь запустил руки под топ Джун и с лёгкостью расстегнул лифчик, после чего приподнял эластичную ткань к верху. Рука Юна свободно погрузилась в мягкую аккуратную грудь девушки. Забавно, Джун же из Австралии, а такая бледная. Парень, слегка улыбнувшись, припал к другой груди губами, обводя темный ореол языком и зубами слегка покусывая розовый сосок. Раздался приглушённый стон. Джуничи, в силу их нынешней позы довольно отчётливо чувствуя пылкое вожделение партнёра, назло специально поерзала бедрами, раззадоривая брюнета. Хотелось большего, чем просто ласки. Хотелось его. И побыстрее. Он понял девушку без слов, слегка ее оттолкнув, чтобы разобраться с пряжкой своего ремня. Послышался звук расстегивающейся молнии. Парень, крепко сжав ее бедра, приподнял Джун, после чего она сама отвела трусики в сторону, приподняв юбку, и аккуратно опустил на изнывающий от возбуждения член. Рыжая вздрогнула, закусив губу от неприятных начальных ощущений – сказывалось долгое отсутствие мужчины, однако позже по телу ее прошлась волна удовольствия, возбуждение накатило с новой силой. Чертов клуб, чертов алкоголь, чертов Юн. Зная себя, девушка будет жалеть о содеянном, когда вспомнит. О, а она обязательно вспомнит свою пьяную глупость и потом будет долго сгорать от стыда, но сейчас… Сейчас было так хорошо. Так классно ощущать его дыхание пылкое на коже, его руки мягкие на теле, его горячий член внутри. У Джуничи сорвало крышу. — Тш-ш, не так громко, нас могут услышать — Юн пытался сказать это максимально спокойно и мягко, но голос его, со слабой хрипотцой, дрожал от вожделения. После чего он притянул девушку к себе, увлекая в очередной влажный пошлый поцелуй, и сделал первый толчок. Единое дыхание, единое движение. Толчки стали более быстрыми и резкими, жаркие засосы обратились животными укусами, томные, сдавленные выдохи стали короткими стонами удовольствия. В этом порыве страсти оба забыли обо всем, что так терзало их душу. Чуть позже Джуничи осознала, что разум ее освободился от хмельных оков, однако рыжая даже не подумала прервать их с Юном связь. Плевать, что было там, за дверью, плевать, слышали их или нет. Им было хорошо. Было. Иронично, но вспоминая об этом сейчас, Джун хватается за голову и проклинает треклятый алкоголь всеми возможными способами. Но еще больше она проклинает себя. За свою необдуманную глупость, за то, что увлекла в свои игры непричастного парня, который, кажется, влюблен в нее. Интересно, помнит ли он что-то об этой злосчастной ночи? Угрызения совести прервал внезапный стук в дверь. Что это, соседка решила вернуться со своих посиделок так рано? Но вместо Чани в скромную общажную комнату недовольно ворвалась Рина, изрядно помятая бурной гоночной ночью. — Мне нужны эластичный бинт, обезболивающие и спирт, — командным тоном произнесла она, шаря по навесным полкам. — Последнее желательно употребить внутрь. — Еще раньше объявиться не могла? — отвлекаясь от своих мыслей, Джун устало потерла виски, отдающие неприятной колкой болью. — Хоть бы поздоровалась... Да не копайся там, она слева на верхней полке. — Чего с тобой здороваться? Я знаю, что ты не спишь! Сидишь, как зомби, вторые сутки за своими зарисовками. Мне тебе твои листы из под туалетной бумаги в гроб положить? — хмыкнула Рин, нащупав наконец долгожданную аптечку. — Послушай, правда, хватит ерундой страдать, иди спать, сама на себя не похожа! — И это мне будет говорить девушка, прожигающая свою жизнь на ночных гонках, — Джуничи грустно улыбнулась уголками губ. — Между прочим у твоей деятельности смертность выше, чем у моей. — По-язви мне тут, — недовольно буркнула подруга, завязывая непослушные фиолетовые волосы в хвост, чтобы те не мешались, и, сев на кровать напротив письменного стола, за которым сидела Джун, начала хаотично обрабатывать рану на левой икре. Ей повезло – отделалась простой царапиной и, быть может, растяжением, не более. — Я, по крайней мере, не сижу безвылазно дома, убивая себя литрами кофе. Если пару дней назад я могла списать все на внезапно накатившее на тебя вдруг вдохновение, то сейчас – нет. Что с тобой вообще творится?! — Ты за этим сюда пришла – допытывать меня? — Во-первых, — деловито начала Рина. — Я тут ради медикаментов. Все аптеки закрыты по понятным причинам – сейчас четыре утра! – у меня лекарств нужных нет, а чертовка-Эйлин аптечки не держит. Ну а во-вторых, я все еще волнуюсь за тебя! Последние дни ты сама не своя, что происходит? На этот раз ты не отмажешься своими глупыми рассказами! Выложишь мне все! Это из-за того концерта, да? Из-за Ната? Рыжая отвела взгляд обратно к письменному столу. — К черту Ната. Пусть развлекается с теми бабами, с которыми ушел тогда. Рин скептически подняла брови. — Ты чего, подруга, текила сильно тогда в голову ударила? От первого раза галлюцинации пошли? Какие бабы, ты о ком? — О тех девицах, с которыми он обжимался тогда на улице, — раздраженно ответила Джуничи. — Мне все рассказали. — Кто тебе рассказал такую глупость? Послушай, я провела час своей безвозвратно уходящей молодости на выяснения отношений с небезызвестным красноволосым эгоистом – это то еще скучнейшее зрелище, поэтому все время, пока он старательно убеждал меня в том, как я не права, я осматривала ближайшие окрестности. И могу с полной уверенностью заявить, что попавший в поле зрения Вилар шел в гордом одиночестве мрачнее тучи! Погоди, неужели все это из-за простой ревности? К нему-то?! Боже, ты серьезно? После слов Рины внутри рыжей что-то оборвалось. Груз вины мгновенно заменился непониманием и злостью. Юн… обманул ее? Зачем?! — Т-ты уверенна в своих словах? Мы тогда много выпили и… — Прости, милая, но единственным беспамятно-пьяным телом из нас двоих была ты. Нет, ты серьезно убивалась из-за этого? Почему? Джун мысленно усмехнулась сама себе. Как это "почему?". Она нравилась ему. Нет, нравится. У него появилась отличная возможность утешить предмет своего обожания и… он не упустил свой шанс. Чертов день. Чертов клуб. Чертов Юн. В любом случае, теперь если ее рассказу понадобится хитрый антагонист, она знает, чье имя можно использовать.