In the next life.

      Как жить, если ты знаешь, что через месяц тебя не станет? Стараться выкарабкаться? Хвататься за жизнь? Думать о хорошем? Вложить все деньги в практически мёртвого человека? Как? Как!? Объясните мне, что надо сделать, чтобы выжить!? Как думать о хорошем, если ты знаешь, что тебя всё равно не будет?! Я умру, а на мою могилу даже никто не придёт. Никто не будет меня поминать, или же плакать. Я уйду и никто не заметит этого. Как будто меня не было. Мне всего двадцать! У меня никого нет, у меня нет элементарного образования. Ничего! Кто меня похоронит, кто заберёт себе мои любимые книги, а кто позаботиться о моём коте, а что насчёт цветов? Я ещё столько не успел, без меня моя квартира опустеет. Надо смириться с тем, что меня не станет.       Я вышел из больницы. Все силы выжали как сок, из глаз начинали течь прозрачные слёзы, и я сел. Я не могу вылечиться, и я не могу рассказать это кому-то. Никто мне не поможет, каким бы сильным я не был, я не справлюсь с этим. Мне суждено умереть. Так распорядился Бог, когда писал мою историю. Если он захочет, он это сделает. Хах, я представляю, что ему скажу, когда попаду в рай. Конечно же, если он существует, и, конечно же, если я туда попаду. Я закрыл лицо и опёрся о колени. Слёзы застелили мне взор, и я совсем не заметил, как ко мне подсели: – Я извиняюсь... – А я извиняю. – Что? – я поднял голову и посмотрел на парня. Его уши нелепо торчали в разные стороны. Глаза были словно тёмный шоколад. Чёрные, не послушные, кудрявые волосы. Синяя рубашка и тёмные брюки; в руках он держал справку, а за спиной был портфель. Очевидно, парень только вышел из больницы и теперь направляется на занятия. – Иди куда шёл! Что тебе от меня надо?! – я начал размахивать руками, пытаясь отпугнуть парня хоть как-то. – Не нужны мне сейчас тут всякие! Не видно, у меня горе?! – И какое же горе? – парень продолжал сидеть, вылупившись на меня. Как будто ему интересно всё это. Всем всегда было плевать на меня, и даже если он выслушает, всё равно уйдёт. – Уйди, и так плохо. – Если я уйду, тебе лучше станет? - с любопытством спросил он и наклонил голову в бок. – Да, – совсем тихо прошептал я и легко кивнул головой, но я совсем не был в этом уверен. Впервые за столько лет, кому-то не плевать на меня. Я мог завести нужное знакомство, но я совершенно не хочу мучить паренька. Он ушёл, а я остался сидеть.       На улице уже темно и холодно. Мне нужно идти домой готовить доклад, а я хожу по знакомым улицам. В одиночестве. И плевать на доклад, я умру, а преподаватель, так и не оценит меня по заслугам. В какой-то степени я рад, что не придётся больше мучиться, но... какой нормальный человек захочет умирать!? Вот и я о том же.       Я шёл, не замечая людей вокруг. На набережной было прохладнее всего. Вода разыгралась, и чувствую я, будет дождь. Засунув руки в карманы, я ускорил шаг до дома, но врезался в чью-то широкую спину. Это снова был тот парень. – Здрасьте, –он обернулся, легко поклонился, и я уже хотел уйти, чтобы вновь не вести беседу с ним, но его огромная лапа остановила меня прежде, чем я обогнал этого гиганта, – лучше стало? – Нет, отстань от меня. – Я - Чанёль, а тебя как зовут? – Бекхён, всё, оставь меня в покое. – Очень приятно, Бекхён. И не стыдно тебе, Бекхён, так поступать? А я вообще-то дружить хотел, а ты, как самовлюбленный эгоист поступаешь, – он скрестил руки и нагнулся до уровня моего лица. Я поднял свои глаза с земли на него. Сейчас, когда свет так падает на его лицо, оно кажется более привлекательным, чем при свете дня. – Да, я - эгоист. Зачем же тогда дружить со мной?  – Мне кажется, что мы подружимся. – Не выйдет, – я развернулся и пошёл прочь, но он меня догнал и встал рядом, задавая всё больше и больше вопросов: – Так, и почему же не выйдет? – Потому что мы разные. – Противоположности притягиваются. – Пфф... бред. – Не бред, а правда. – Допустим. И что ты хочешь? – Как что!? Дружить! - я остановился. Вдох, выдох. Глаза парня весело играли, а улыбка была в стиле а-ля "тридцать два зуба". Он как луч света. Ему не страшны любые невзгоды. Он тот, кто будет рядом несмотря ни на что. Он сможет позаботиться о моём имуществе: будет ухаживать за могилой, приходить и поминать.       Я сел на лавочку и приготовился всё рассказать. Видимо я сошёл с ума, ведь рассказываю это всё неизвестному мне человеку, но... а что ещё мне остаётся делать?  Я боялся, что он уйдёт. Скажет: "да ну мне такой друг!", или "зачем ты мне нужен, больной? ". Но всё было не так просто. Парень внимательно слушал, с каждым словом он мрачнел всё больше и больше, и то самое яркое солнышко превратилось в чёрную тучу. На последнем слове я выдохнул и встал снова, чтобы идти дальше. – Постой. – отозвалось его тихое и хриплое. – Ты... один? – Да. - Совершенно спокойно ответил я и поджал губы. Все тревоги будто отступили на задний план, когда я рассказал ему. – Я хочу тебе помочь. – Это не лечится. Я умру. – Не говори так. Всё лечится, - он поднялся на ноги и был готов сражаться за мою жизнь.  – Это - нет. – Надо быть более оптимистичнее. И верить в чудо. Бог с нами, и он поможет. - Он подходил всё ближе и смотрел в разные стороны, чтобы найти ещё аргументы. - Хочу напомнить, именно Бог хочет отобрать у меня эту жизнь. – Бекхён... верить надо. Бог посылает нам преграды, которые мы можем преодолеть. Ты справишься. Я с тобой, и помогу тебе. - Нет, не надо, Чанёль. Я не хочу потом думать, что ты мучаешься из-за меня. – Ты не хочешь подпускать меня, но не бойся. Не бойся, я рядом, и не уйду. Я знаю, что люди причинили тебе боль, но ты не такой. - Ты слишком добрый для меня. Я не хочу так же причинить боль тебе, я знаю, что это очень больно. Поэтому, пожалуйста, просто иди и живи своей жизнью. Меня через месяц не станет. И никто не заметит этого... даже ты. – Я никуда не уйду, – он встал вплотную и мне пришлось задрать голову, чтобы рассмотреть его выражение лица. Он по-доброму смотрел мне в глаза. Мы знакомы всего пару минут, но именно сейчас мне кажется, что я знаю его всю жизнь. Что он - мой самый лучший друг. Мне не страшно с ним, я могу положиться на него, и дать на опеку мою жизнь, которой скоро не станет.       Вот так и началось наше знакомство. Чанёль часто приходит ко мне в гости. Мы разговариваем на разные темы. Смотрим фильмы, играем в видео игры.  Сейчас мне ещё больше кажется, что мы давно знакомы. Мне показалось это с самого начала, когда он сел ко мне. Мы ходим гулять по набережной. Он смотрит, куда-то вдаль и улыбается. От его улыбки мне хочется улыбаться самому. Его шоколадные, весёлые глаза,они сияют, словно солнце. Я не понимаю, как можно быть на позитиве, когда вокруг столько проблем? Когда я рядом с Чаном, все проблемы отступают на второй план, все тревоги уходят, будто боясь его огромных рук и высокого роста. Я с ним как за каменной стеной. С ним я совсем забыл о смерти. Теперь мне не страшно умереть.       Мы встали возле ограждения. На том самом месте, где и познакомились. Дул холодный ветер, и вода бушевала как перед штормом. Чанёль снова посмотрел на другой берег и улыбнулся. Я поставил стакан с бабл-ти на ограждение и встал рядом. Глядя на его сияющее лицо, я снова улыбнулся: – Куда ты смотришь? – В будущее. – И что же там? – Там... ты и я. Мы ходим в наше любимое кафе. Смеёмся, играем каждую субботу в видео игры. Ходим в институт. И в тайне от преподов, шутим про них. Про то, насколько Чон старый, что аж его слюни долетают до первых парт. – Я издал смешок и перевёл взгляд с Пака на мост. – Мы едим чипсы и смотрим фильмы "Марвел", которые я записал на диск - специально для тебя. На кухне мы ведём разговоры про будущее. Нам вместе хорошо. – Он перевёл взгляд на меня, а я - на него. Он улыбнулся ещё ярче, что меня аж передёрнуло. – Мне с тобой хорошо. – Чанёль, ты же знаешь, у нас нет будущего. – В горле встал огромный ком, который мне было трудно сдерживать. – Мы гуляем по нашим любимым улицам, смеёмся, и пугаем прохожих своей дурью. Поём в караоке каждое воскресенье. Ходим на работу, и каждый вечер общаемся по телефону, рассказывая о своих проблемах. Я поддерживаю тебя и говорю, что всё наладится. У нас вся жизнь впереди. Мы наговоримся на всю жизнь. И вместе встретим старость, – с каждым его словом мне было всё труднее и труднее сдерживать слёзы. Я сжал руки до побеления. Глаза были на мокром месте, а Чанёль всё продолжал мучить меня своими словами. Они, как стрелы, поражали моё сердце. – Чанёль... – прохрипел я, а тёплая слеза скатилась по лицу и упала прямо на бортик. – Не плачь, Бекхён. Мы проживём большую и весёлую жизнь. – Он подвинул меня ближе и обнял за плечи. Слёзы уже не давали мне разглядеть что-либо. Чанёль грел меня своим теплом. Да, это определённо мой лучший друг. – Я хочу домой, - он взял меня за руку и мы медленно пошли домой, разговаривая о завтрашнем дне. Тревоги вновь отступили и сердцу стало легче. Октябрь давал о себе знать. Было холодно, но он грел меня своим присутствием - я не хочу, чтобы он уходил. Я хочу видеть его рядом каждый день. Видеть, как он готовит мне, ходит по дому в моих тапочках. Чувствовать уют дома, ведь без него пусто. Я буду считать секунды до его прихода из института. И мы будем весь вечер сидеть на кухне, рассказывая что случилось за день.       Придя домой, я завалился спать, и даже забыл, что не проводил домой гостя.       Сколько уже прошло?  Неделя или две?  Я сбился со счёта, и уже не понимал, сколько мне осталось жить. Я значительно похудел, хотя Чанёль меня кормил, как морскую свинку. Волосы начали выпадать в три раза больше, и сколько бы я не менял шампунь, ничего не получалось. Скулы стали видны ещё больше. Кожа была прозрачная,как у призрака. Мешки под глазами делали мой вид хуже, и я стал похож на зомби. Я с трудом начал вставать каждое утро. Я ничего не говорил Чанёлю, но, кажется, он и без видит, что мне хуже. Каждый день я встречаю его на своём пороге, он с сожалением смотрит на меня и поджимает свои губы. Я улыбаюсь ему своей кривой улыбкой, что устрашает ещё больше, и пропускаю в квартиру. Ради него... я буду улыбаться до конца. Он не должен видеть мою боль. Не должен знать, как мне хреново становится с каждым днём. Моё тело будто пронизывает тысяча иголок. – Бекхён? – он оставил кружку кофе и выжидающе посмотрел на меня. От одной только мысли, что он будет мучиться после моей смерти, глаза начинают намокать, а сердце разрывается от боли. Я буду держаться до последнего ради него. Это необъяснимое чувство притяжения. Он мне не просто знакомый, друг, лучший друг, товарищ. Он тот, кого я хочу держать за руку всю оставшуюся жизнь, просыпаться и видеть рядом его. Я кажется сошёл с ума. Ну и пусть. – Да? – Может... мне переехать к тебе?  Ты с каждым днём всё мрачнее и мрачнее. Я переживаю, вдруг, пока меня нет, ты ничего не ешь? – Переезжай. – Я снова улыбнулся при виде его весёлых глаз и хитрой улыбки.       Однажды я проснулся среди ночи. Сердце больно кололо и голова невыносимо раскалывалась. В ушах звенел неприятный гул. Я сполз с кровати и пошёл на кухню выпить обезболивающее. В коридоре я пошатнулся, но успел взяться за стену, чтобы не разбудить Чанёля. Не включая света, я нашёл таблетки, быстро выпил и хотел идти спать. Но. Меня быстро разоблачили. Свет резко включился, и я зажмурился. Стоял Чанёль, скрестив руки на груди. – Всё в порядке? – Я воду пил. – А это что? – он посмотрел на таблетки, которые я, к несчастью, не убрал. – Что-то болит?       Я посмотрел в потолок, вздохнул, и начал снова объяснять ему: - Чанёль, я как бы умираю. Не забыл? – Бекхён, прекрати, прошу. Не надо так говорить. – Он зажал меня в свои объятия. Его сердце колотилось со скоростью света. Он не ровно дышал. Одна за другой падали горячие капли мне на голову. Я обнял его в ответ и закрыл глаза. – Я не хочу тебя терять. Ты не смеешь меня бросать. – Прошептал он, прижимая меня к себе сильнее. Мне было очень больно оттого, что мне придётся его оставить. Сердце ещё больнее кололо, в горле вновь встал противный ком, но я не пытался держать слёз. Его чёрная майка вмиг начала впитывать солёные слёзы. Мы оба не ровно дышали. Он проводил меня до комнаты и мы уснули.       Утром я проснулся один. На кухне вкусно пахло яичницей. За окном светило солнце, которое совсем не грело уже землю. Дети торопились в школу. Старшее - поколение на работу и в институты. Жёлтые осенние листья падали на землю, кружась в хороводе.  Жизнь кипела. – О, я думал тебя будить, –я обернулся: стоял Чанёль с кружкой кофе в руках и улыбался. Как всегда. Мой солнечный зайчик Пак Чанёль, – иди ешь, и собирайся. Я кое-куда свожу тебя.       Я кивнул и отправился на кухню. Быстро всё захомячил и побежал в ванную. Глядя на своё костлявое тело, мне стало не по себе. Рёбра, тонкие ручки. Я будто ходячий мертвец. Что я здесь делаю? Живу? Нет, я просто умираю. Медленно, и мучительно, делая больно близкому мне человеку.       Мы отправились в парк развлечений. Это, наверное, лучший день. Я радовался как маленький ребёнок, ведь в детстве некому было сводить меня. Мы покатались на всём, не жалея денег. Я крепко держал Чанёля за руку, боясь отпустить даже на минуту. Прошёл весь день, но мы не спешили домой. Последним аттракционом был колесо обозрения, с которого видно весь город. – Чанёль, ты - лучший, – парень улыбнулся как всегда ярко и искренне. Я готов вечность смотреть на его улыбку. Это восьмое чудо света. – Сейчас ещё кое-куда сходим. – Он посмотрел в окно и поджал губы, держа в себе поток слёз. Я видел это и мне было горько, и очень обидно. Я подсел ближе и взял его большущую руку. Пару минут мы просто смотрели как солнце меняет свой окрас. Скоро закат, но это не значит, что все разойдутся по домам и город опустеет. Наоборот, будет только больше людей. Мне иногда кажется, что ночью город оживает.        А сердце вдруг начало снова болеть. Голова кружилась, но я молчал. Я чувствовал слабость, как при простуде. Руки подрагивали вместе с ногами. Тело морозило и я приблизился ближе к Чану: – Куда ты смотришь? - вновь спросил я. – В будущее. – И что же? – Там я. Один одинёшенька. Скучаю по тебе. Прихожу на твою могилу раз в неделю и навожу там порядок. Перебираю твои пыльные книги. Убираю все вещи в коробку. Забрасываю институт, и уезжаю в глухую деревню, но всё так же прихожу к тебе и плачу. – Чанёль прикусил губу и по его лицу скатились маленькие, хрупкие слёзы, которых я видеть не хотел никогда в жизни. Он сжал сильнее мою руку. Неприятный ком вернулся, и я прижался к Чану, чтобы обнять его. Сил не было совсем. Ещё вот-вот и я...  – Чанёль, я буду всегда жалеть, что подпустил тебя к себе, но это был лучший месяц за всю мою жизнь. Ты больше, чем друг. Я люблю тебя. – А я тебя, мой милый Бекки.       Мы шли по набережной; солнце садилось, облака были нежно розовые. Всё было прекрасно, кроме моего состояния. Я чувствовал, что вот-вот упаду на землю и больше не встану. Я боюсь, что это мой последний день, но ради Чанёля я должен продержаться хотя бы ночь. Ради родного человека. Меня шатает, голова не выносимо кружится, а гул в ушах стал сильнее. – Бекхён, всё хорошо? – со страхом спросил Чан. Голова работать перестала совсем. В глазах всё потускнело, ноги заплетались и: – Да, всё прекрасно. Это лучший день, Ёлли. – На одном дыхании проговорил я и свалился на землю...       Я очнулся в белом помещении. За окном было темно. Рядом стояла капельница. Горел ночник. За дверью слышался голос Чанёля и ещё кого-то. Я попытался прислушаться, но не мог: слух стал хуже. Я даже подняться не смог. Через минуту зашёл Чан. Он был напуган. Губы были в засохшей от крови,под глазами были тёмные круги. Он еле держал в себе эмоции. – И чего ты стоишь? – Голос пропал, вместо своего, я проговорил голосом умирающего старика. – Бекхён, не пугай меня больше, – он закрыл глаза и по щеке прокатилась слеза. Он сжал кулаки. – Что сказал врач? – Три дня. – Мы замолчали.       Мне показалось, что всё вокруг стало серым и бессмысленным. Через каких-то три дня меня не станет. Что он будет делать? Как он будет жить? Больно ли мне будет когда я умру? Всю ночь меня мучили вопросы. Я боялся уснуть, думая, что не проснусь больше, что придёт мой Чанни и обнаружит мёртвый, холодный труп. Я прожил жизнь, не узнав любви, но с ним, за каких-то тридцать один день, я почувствовал это всеми частями тела. Он научил меня любить, ощущать чувства. Он показал мне мир под другим углом. С ним я чувствовал себя хорошо как никогда. Он дал понять мне, что не всё бессмысленно в мире. Ради него я не жалел улыбки, так же, как и он для меня. Он дал понять мне, для кого я должен улыбаться - только для него.         Я стоял в своей ванной, которую мне выделили, когда я попал сюда.  Моё тело поменяло окрас. Теперь оно пепельное и холодное, как камень. Видны фиолетовые вены, что устрашает ещё больше. Волосы непослушные. Круги под глазами.  Рёбра, и не понятно откуда синяки. Если тогда я был похож на зомби, то сейчас, даже не знаю, на кого. – Бек? – я обернулся. Стоял Чанёль. Моя глупая привычка не закрывать двери до хорошего не доведёт. Он пошатнулся назад и упал прямо на мою кровать. Взгляд был затуманен и вообще смотрел непонятно куда. – Чанёль... – я сразу кинулся к нему. Он не хотел верить своим глазам, закрывал лицо, чтобы я не видел его боли. Плакал. Даже сильный человек не устоит перед любовью и смертью, которая хочет разделить. – Прости, Бекхён. Я не могу тебе ничем помочь, и от этого страдаю вместе с тобой. Я хочу помочь, но не могу. Я виноват перед тобой. – О чём ты, Чанёль!? Мне было очень хорошо с тобой. Я нахватался чудесных моментов перед смертью. Я благодарен тебе, правда. Не плачь, не плачь, ведь тебе хорошо было со мной? – он кивнул, – и ты меня любишь? – снова кивнул, – значит не плачь. Не плачь, ведь я всё ещё жив. Ты был тем, кто поддерживал мою жизнь. Ради тебя я просыпался и жил. Ты, наоборот, продлил мне её. Не плачь, лучше посмейся - мне будет лучше. Видишь, я для тебя улыбаюсь, и ты улыбнись для меня.       Мы просидели весь день в моей палате. Говорили о жизни и смерти. О нашей совместной жизни. О будущем, которое могло бы произойти с нами. Мы говорили о том, как нам вместе было хорошо. Я сказал, что чувствую к нему, и получил тоже в ответ. Нам было хорошо. Благодаря ему я многое  переосмыслил. Мы лежали на кровати, даже медсестра не была помехой Чанёлю. И моя болезнь не была помехой ему дружить со мной. – Бекхён, о чём ты думаешь? – О будущем. – И что же? – Там ты. Приходишь ко мне на могилу раз в месяц, наводишь там порядок. Приезжаешь ко мне в квартиру, перебирая старые вещи, и убираешь их в коробки. Протираешь пыль и проливаешь слёзы, вспоминая меня. Но ты вспоминаешь только хорошие моменты. Ты закончил учёбу и переехал в деревню, там много хороших людей, которые помогут тебе утешить боль и забыть меня. Ты сможешь полюбить снова, я верю в это. Боль утихнет, на её место придёт спокойствие и умиротворение. Всё проходит. И это пройдёт. В твоей памяти останутся счастливые моменты, и вспоминая их, ты будешь улыбаться. Так же ярко, как улыбался мне. Обещай, что сможешь забыть тот момент, когда я покину тебя. Ты будешь жить дальше, будто я не умирал, и мне пришлось уехать, но ненадолго и мы скоро увидимся. Только в следующей жизни. – Хорошо, Бекхён, хорошо, – всхлипывая проговорил он. – Мы встретимся с тобой снова. Я приеду к тебе, пусть не в этой жизни, а в другой. – Я буду ждать тебя. – Я люблю тебя. – А - я тебя. – Пошмыгивая носом, проговорил он. Дыхание его сбилось, но он смог сказать ещё одну важную вещь. – Ты не эгоист, Бекхён. Ты никогда им не был. Я знал что с тобой  с самого начала. Я знал тебя с самого рождения. Пусть сейчас ты не поверишь, но ты должен знать: Я – твой Ангел Хранитель. Прости меня. Прости, что не смог уберечь тебя. Прости.       Я закрыл глаза. Последняя слеза прокатилась по моему лицу и я улыбнулся. Моя душа спокойна, ведь я рядом со своим Ангелом. Я рад, что смог услышать это прежде, чем моё тело потеряло жизнь.       С рождения нас оберегает наш Ангел Хранитель. Возможно, мы его не видим, но это не значит, что его нет рядом. Возможно, мы просто потеряли связь, как в нашем случае. Я не зря чувствовал, что Чанёль близок мне. Он старался уберечь меня, но у него не вышло. Зато благодаря ему я многое понял. Я смог полюбить его, я смог жить для него. Пусть,  этого времени мало было, но я смог, ради него. Я жил ради него. Он не умрёт, он бессмертный. Возможно, мы и правда сможем встретиться вновь. Но это будет уже совсем другая история. Я бесконечно рад, что нашёл его. "Письмо в никуда"       Привет, мой дорогой Бекхённи.       Ты как? Всё ли хорошо? Надеюсь, ты счастлив оказаться в том самом загородном домике, где жили твои родители. Прости, я не смог найти того, кого бы полюбил так же, как тебя. Зато меня окружают хорошие люди.       Я закончил институт и переехал. Как ты и сказал. После твоей смерти я не хотел появляться в твоём доме, где всё напоминало о тебе, но... когда собирался уезжать, я всё же вернулся. Да, не переживай, я забрал все твои книги, и да, твой кот живёт со мной. Я не раз появлялся на твоей могиле. Да... я плакал. Я очень скучаю по тебе. Когда же ты вернёшься? Ты же вернёшься?  Я очень на это надеюсь. Я люблю тебя. Я буду ждать тебя.