Только вернись

Саймон спрятал глаза. Ушёл, даже не обернувшись. Бросил простое «только вернись», положив руку на плечо своего предводителя, и ушёл. Его будто ошпарило. «Маркус, какой же ты идиот», — нервно думал андроид, видя, как их командир принимает исключительно мирные решения, продвигающие их, девиантов, революцию чертовски медленно. Но это правильно…       А может, всё было бы куда эффективнее, если бы они следовали за Норт? Порой кажется, что она не видит ничего, кроме насилия.       А потом Саймон просто ушёл, убежал вглубь убежища-корабля и забился там, словно на него только что открыли сезон охоты.       — Саймон? — тихий голос раздался всего в нескольких шагах от PL600, и он обернулся.       Маркус. Как всегда невозмутимый и воинственный. Но чертовски красивый… Для андроида.       Предводитель был ближе, чем казалось. Два его разноцветных глаза непонимающе блеснули в свете подожжённого мусора. Андроидам не нужно было тепло, чтобы согреться, однако импровизированные светильники из бочек и хлама неплохо смотрелись на общем фоне — заржавевший корабль где-то на окраинах города — «Не это ли свобода, Маркус? Ты же её так давно хотел».       — Всё в порядке? — тяжёлые шаги увесистых сапог, и Маркус садится рядом с андроидом, тихо выдыхая.       Саймон не смотрит на своего предводителя, ему почему-то страшно. Это так далеко зашло.       — Я… я не знаю, — шепчет PL600, не отводя взгляда с тёмного коридора. Мимо прошмыгнула крыса: огромная, размером, пожалуй, с небольшую собаку. Здесь их много, они питаются мусором… андроидами. Их здесь так же много, как и этих тварей. Как бы иронично это не звучало, но андроиды наверняка стали для человечества мусором, — они, прямо как крысы, угнетают их, издеваются.       Саймон переводит взгляд на огонь и печально улыбается:       — Мы все этого так давно хотели, да? Этой свободы… Я сейчас задумался кое о чём…       PL600 медлит, чувствуя, как Маркус смотрит на него. RK200 хмурится, нервно сжимая зубы.       — Мы же здесь все разные… Я, ты, Норт — мы все создавались для обычных дел. Я, например… Я же был обычным домашним андроидом, у меня была семья, я помню Мэри, — Саймон улыбнулся грустно и, пожалуй, искренне, на миг вспоминая давнишнее прошлое, которое очень хотелось бы забыть. — Но потом всё изменилось, и теперь моя семья — это вы. И я ни за что не позволю тебе… нам рисковать ради «ничего».       Саймон обернулся к Маркусу и подошёл, осторожно обхватив широкие вздрогнувшие лопатки. Он уткнулся носом в холодный и ещё мокрый (после недавней вылазки наружу) от снега плащ.       — Мы все здесь надеемся на тебя, Маркус, и я надеюсь, не зря. Мы… ты покажешь людям, что андроиды не хуже них.       Саймон тихо вздыхает, как только Маркус касается его щеки; осторожно ведёт пальцем по выраженной скуле к подбородку и останавливается. Его глаза горят, пускай даже другие этого не видят. Или не хотят видеть… Но, увы, Саймон уже давно заметил это нездоровое влечение их предводителя к свободе.       — Это стоит того, Саймон.       Маркус опускает ладонь на затылок напарника и сжимает, надавливая на особо нежные точки.       — Скоро все… абсолютно все поймут, что мы живые, — RK200 исподлобья смотрит на Саймона, пытаясь понять, что же в нём не так. Что же есть в нём такое, чего нет в других?       И не находит. Взгляд голубых глаз блуждает по его лицу, и это смущает. Андроиды же никогда ничего не чувствуют… андроиды-машины ничего не чувствуют в принципе, но они живые! Все они…       — Саймон… я обещаю вернуться, — Маркус прижимается всем телом к Саймону, ощущая небывалое тепло. Такое замечательное чувство — эмпатия. «Именно это имел в виду Карл? Я по-настоящему живой». — Ради вас всех вернусь. Ради тебя…       Он осторожно поднимает голову PL600, проводит большим пальцем по нежным губам и улыбается, едва сдерживая желание. Но Маркус — командир, слишком строгий и непреступный, чтобы вот так просто сорваться на каком-то там девианте, даже если последний много значит для него.       Саймон громко вздыхает, когда Маркус касается его щеки. Так много новых чувств. Тесный контакт всегда такой эмоциональный? Он закрывает глаза, полностью положившись на своего лидера. Как и всегда.       Но тот уходит. Все эмоции разом пропадают, возвращая Саймона в серую реальность. Впереди уже видно широкую спину Маркуса.       — Иди к остальным. Пора выдвигаться, — RK200 хмуро смотрит на девианта через плечо и отворачивается.