три главных слова

Пальцы торопливо выстукивают буквы на клавиатуре, а глаза, - эти зеленые, искрящиеся ласковым светом глаза, - с видимым напряжением уставлены в монитор, на котором строчка за строчкой появляется новый стройный текст. Брови едва нахмурены, но выглядит это скорее забавно, чем грозно, да и этот жест несет остаточный след, нежели какой-либо иной – у нее слабоватое зрение, потому приходится щуриться, меняя выражения лица на будто бы недовольное. Напротив, сейчас она не была расстроенной или подавленной, но определенно не могла догадываться, что же повлечет за собой ее очередное знакомство. - Привет, меня зовут Ангелина. Мне четырнадцать лет, я восьмиклассница, я родилась и выросла в Санкт-Петербурге. Я люблю помогать другим людям больше, чем себе, поэтому, скажем так, о других забочусь больше, чем о себе. Вообще, мой характер далеко не идеален: я очень доверчива, переживаю из-за пустяков, не выставляю свои проблемы на всеобщее обозрение, если это можно назвать минусом, конечно, и в целом я не ангел, пусть и ношу такое имя. Но, мне кажется, что это не должно мешать нам общаться. - А я Саша. Саша Лентц. И да, мы с тобой случайно не родные сестры? - Ну, я не знаю, честно. Может мои родители и скрывают страшную тайну, но…почему тебе так показалось? - Мы с тобой сильно похожи. Думаю, что мы еще не раз в этом убедимся, Ангелина. За пластиковым окном начинал накрапывать февральский дождь, – тот, что превращает белый пушистый снег в слякотное месиво, грязевые массы, окутывающие тротуары и проезжие части, мешающие проезду транспорта и портящие людскую обувь. И все же, с каким-то благовейным спокойствием посмотрев в окно, Ангелина улыбнулась. На душе неожиданно стало так тепло, что даже погода не раздражала взор своей непраздной серостью. *** Пасмурный Петербург очаровал и своей утонченной архитектурой, сочетающейся по цветовой гамме с именно таким небом, и неповторимой отчужденной холодностью, присущей городам, основанным в начале восемнадцатого века, и тем, что при осадках приходится осматривать его из автомобиля, а не на своих двоих, - а это, в свою очередь, делает такое путешествие возвышенным и более сюррелиалистичным, что ли. Таким, словно ты едешь на карете, двигаясь к своей великолепной усадьбе. Таким, что захватывает дух, - особенно тогда, когда держишь путь по вантовому мосту, где город уплывает под твои ноги. Теперь он кажется кукольным, а домики в нем – декоративными. Она заходит на свою страницу, пребывая в отличнейшем состоянии духа. Когда на нее нападает порыв поделиться своим настроением с миром, ей сразу хочется написать ее Саше, ведь она так часто грустна, что на Ангелину нападает еще одно хотение: ей хочется круглосуточно охранять покой Саши, залечивать ее душевные раны своим теплом и участием. Посему, совсем бесшумно нажимая на сенсоры, она выводит три простых слова, что так нужны каждому: - Я люблю тебя. Саша, находясь в сети, сразу замечает новое сообщение от Ангелины, ведь на нее у девушки включены уведомления. Быстро переходя в их диалог, она видит то, что заставляет ее трепетать. К сожалению, если они бы сидели в одной комнате, то Ангелина бы обязательно заметила ту слезу, что скатилась по Сашиной щеке, вытерла бы ее и начала шептать, что причин плакать совсем нет, ведь это правда, но..они были за три тысячи километров друг от друга, и на тот момент виделись все один раз в жизни. К слову, любили они тоже так, как любят всего единожды, как дозволено любить только тем, кто близок душой, а не только телом. *** - Ангелина, я знаю вас обеих уже долгое время, так что я точно могу сказать, что у вас много общего. - Я многое слышала о ней, поэтому тоже не вижу ничего страшного в нашем знакомстве. - Смотри, как бы вы потом так не привязались, что мне бы пришлось ревновать. - К сожалению, обещать я ничего не могу, Сонь. - Понимаю. И Софья, горько усмехнувшись, закрыла вкладку диалога. *** Это было вечером: первые звезды уже начали мерцать на небосклоне, а отсутствие ветра придававало проиходящему блаженное умиротворение, свойственное только летнему времени. Ангелина сидела на веранде, окруженная какими-то незнакомыми ей людьми, но сейчас подобное обстоятельство ее совершенно не волновало. Ведь завтра, думалось ей, к ней наконец приедет Саша! Право, о чем в таком случае можно думать, как не об этом! В ее сознании все остальные мысли притупились: и скорое поступление в колледж, чуть волнительное своей новизной, и неполадки в личной жизни, возникшие вследствии повышенной чувствительности, и просто очередная заедавшая песня, всплывающая на поверхность в неподходящие моменты. Ей хотелось чего-то безумного. Но что это? Прыгнуть с парашютом, самостоятельно отправиться в Финляндию автостопом, набить матерную татуировку, не спать неделю? Чего? Идеи одна за одной проносились мимо, не обращая на себя особого внимания, что целиком сейчас принадлежало нежному образу Саши, - настолько родному, что больно представить, как ей приходилось существовать без нее. Как можно забыть ее волосы, что одного цвета с тобой, как можно забыть ее глаза, преисполненные томлящего великодушия..да в конце-концов, забыть это невозможно, ведь каждый раз, как только ты смотришь в зеркало, ты видишь в себе ее. Как внешне, так и внутренне. Она отпила еще немного из кремовой кружки, увидев, что больше в ней ничего не осталось. Вздохнув, Ангелина беззаботно встала из-за стола, подумав о чем-то хорошем. О том, что, видно, случится с ними завтра. *** - Мы – единое целое, слышишь? Я ни с кем еще не чувствовала себя так, как с тобой, - и это такое невероятное ощущение! Ты заряжаешь меня энергией, отчего мне сразу хочется обнять и приласкать к себе весь мир… - Если о тебе будет знать весь мир, то тебя от меня отберут. Ты так прекрасна, что любой захочет быть тебе близким человеком. - А мне, знаешь, без разницы, кто чего хочет. А даже если подобное случится, то для таких случаев один умный человек молвил, что «Я думаю, можно одновременно любить бесконечное количество человек, но разной любовью». Тогда это станет нашей историей. - Разве на бесконечное количество людей хватит любви? - Для тебя мне всегда хватит. И это, кажется, самое важное. *** Ее объятия действительно дороже всех тех, что ты можешь получать ежедневно, но только от других людей. Ее глаза, плачущие от счастья, когда вы наконец встречаетесь снова, заставляют тебя желаний, чтобы она не знала иных причин для слез, кроме этой. А ее параллельные признания в любви на ушко греют сильнее, чем солнце над Канарами. Да и к черту эти Канары, эти бешеные деньги и океанический бриз, когда есть старый-добрый рейс Санкт-Петербург – Дюссельдорф, который пусть и стоит дороже, но приносит несоизмеримо больше счастья, чем все остальное. И пусть, что оттуда придется держать путь до Дортмунда, ведь у нее есть цель. И она долетит.