Заменить нельзя

Слэш
R
Завершён
86
автор
Размер:
4 страницы, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Запрещено в любом виде
Награды от читателей:
86 Нравится 0 Отзывы 8 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
      19 августа 2015 года. Дата, которую Мерритт, пожалуй, запомнил на очень-очень долгое время, что на похоронном алтаре выкрикнет имя того, кто повернул его жизнь с ног на голову в тот день. Судьбоносный для него, для других «Всадников» — самый обычный.       В тот день в его холостяцкой квартире раздался звонок. Пронзительная трель разнеслась по всем комнатам и вскоре добралась до мужчины сопящего где-то в самом дальнем углу спальни с бокалом недопитого алкоголя в руках. Было раннее воскресное утро, никто обычно не приходил в это время, поэтому столь настойчивые удары кулака в дверь, показались Мерритту более, чем странными. В воскресенье, тихое и спокойное, не было даже почты. А пришёл… этот.       Хозяин квартиры не спеша доковылял до входной двери, придерживаясь за всё, что только могло служить крепкой опорой. Также медленно открыл дверь.       Перед ним стоял человек, в маске и капюшоне… Во всём чёрном и висящем, словно мешок, такое особенно любил носить Дэниел Атлас. Но вот кого-кого, а этого картёжника Мерритт хотел видеть меньше всего в это прекрасное воскресное утро.       — Ошиблись квартирой? — спустя минуту давящей тишины спросил МакКинни.       — Я поживу у тебя недолго?       И тут менталиста словно передёрнуло. Зрачки рефлекторно сузились:       — Джек?       Парень, который был официально мёртв. Теперь его миленькое личико красовалось в базе ФБР под печатью «REMOVED». Для других «Всадников», пожалуй, тоже, но в менее грубой форме. Джек Уайлдер теперь надолго перенесён за кулисы вплоть до того момента, пока он снова не понадобится «Оку».       — Хелен сказала, что ей будет всё это время не до меня, они с Атласом готовят какой-то супер-проект. Остался только ты, и вот я пришёл проситься к тебе переночевать недельку-другую, — не дождавшись ответа менталиста, парень зашёл в его квартиру, скинул с себя тёплую толстовку, уже порядком надоевшую, и разулся, оставив свои грязные кроссовки рядом с лакированными туфлями Мерритта.       — Э-эй, я ещё не разрешил тебе заходить в мой дом. Почему я должен тебя терпеть? Сними номер в отеле да живи себе спокойно, мне нахлебники не нужны, — запротестовал Мерритт и, громко захлопнув входную дверь, направился следом за незваным гостем. — Тебя здесь никто не ждал.       — Знаю, поэтому и пришёл. Ты же не против, если я займу верхнюю койку? — Джек закинул свой увесистый портфель на верх двухъярусной кровати, полностью проигнорировав тот факт, что у Мерритта также имелась двуспальная кровать для гостей (а так как последних МакКинни терпеть не может, то она была завалена всяким шмотьём, в основном, грязным, и несколькими штучками для его фокусов — именно поэтому, её вряд ли кто заметит, кроме, конечно, самого МакКинни).       — Закатай губу. Я всегда сплю сверху, — Мерритт скинул портфель Уайлдера на пол. — Ты — снизу. Там твоё место. Если рассчитываешь остаться в моём доме, то будешь делать всё, как я скажу.       — Жизнь в карцере объявляется открытой? — ухмыльнулся Джек, скидывая с себя всю верхнюю одежду и устремляясь в душ. Честно, ему было всё равно, где и как спать. Главное, что Мерритт был не против соседа в квартире, и ему совсем незачем растрачиваться на всякие там номера в отелях. «Всё-таки, что может быть лучше, чем жить под боком у напарника?».       «Вряд ли мы уживёмся», — Мерритт раздражённо сжал зубы.

* * *

      Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу.       Весь чемодан слов, имеющийся в запасе у Мерритта, сосредоточился лишь на одном, всё внимание было обращено на него. «Скройся с моих глаз скорее, Джек Уайлдер».       МакКинни впервые ненавидел. По-настоящему неистово и яростно. В большинстве случаев он просто игнорировал все попытки, которые могли бы взбесить его, но… Что делать, если эта попытка на протяжении уже нескольких недель живёт с ним и ходит по дому в одних только дохера коротких шортах? Его раздражали тонкие кисти рук, овладевающие прозрачной зеленью вен во время одиночной игры в карты, неискренне счастливая улыбка, которую выдавал потухший взгляд, и этот мерзкий запах.       Запах тоски, отчаяния и нежелания появляться где-либо по-настоящему. Мерритт, возможно, единственный, кто на самом деле понимал Джека, ведь в детстве, в далёком настолько, что, пожалуй, его ещё родной брат-близнец с той поры стал настоящим врагом и соперником в их общем ремесле, он испытывал то же самое.       Возможно, именно это сподвигло их на общий способ расслабления. И винить друг друга в чём-либо незаконном никто не собирался. Они не ограбили банк, не сожгли десяток зданий на Бродвее, даже не подшутили над миллиардером, облапошив его в покере. Они просто трахнулись. Не занялись сексом, как это обычно бывает у влюблённых, не чпокнулись, как делали это шлюхи в борделе… Они трахнулись ради снятия напряжения, что горой нависло у них на плечах. Никто никого не просил о взаимности, они даже не любили друг друга… Это даже можно назвать — как Джек выразился после их очередной такой ночи? — «секс по расчёту». Они оба получили от этого сполна.       Мерритт тогда влюбился. Пожалуй, впервые. Если, конечно, не считать самую первую любовь в его шальные школьные годы — миленькая девочка Петти не разделила с Мерриттом его интереса к фокусам, и ему пришлось с ней расстаться. О, да! Это было эпично. (Но, увы, это совсем другая история). Важно то, что он опять испытывал это тёплое и бессмысленное чувство к трогательно тощему парнишке, светлячками разливающееся в груди. Оно не давало возможности стряхнуть детскую непосредственность и осознать масштабы высоты падения — прямиком на дно.       Его утешало одно — взаимности можно не ждать. Они оба знали, ради чего это делают. Их обоих устраивало. У Джека Уайлдера, ещё маленького мальчишки, (но уже охренительно-красивого), наверняка есть пассия, которая спит где-нибудь в доме на берегу океана в Монако и ни о чём не догадывается.       Но как же он был слеп, не видя банальных ухаживаний. Любое действие, слово или взгляд Джека были направлены на Мерритта, а он… Он настолько замкнулся в себе, что не замечал этих простых мелочей. «Эгоистичный ублюдок», — шипел Джек, а его воображение добавляло само: «но до чёртиков красивый».       Ни Мерритт, ни Джек, не могут с точностью вспомнить, когда начиналось их совместное сбрасывание накопившегося напряжения за наглухо закрытой дверью ванной комнаты.       Да никто и не хочет разбираться в том, как всё произошло. Им бы только больше времени наслаждаться телами друг друга, оставлять багровые отметины на шее, целовать не только губы, но и ключицы, царапать спину, чтобы с помощью вонючих мазей и пластырей потом убирать их.       Но кого волновали какие-то мази, когда вплотную прижимались к горячему телу любовника, когда обнимали крепче, чем обычно бывает у друзей, когда от наслаждения терялся разум, а глаза не видели ничего, кроме искусанных до крови губ партнёра.       Вот только время кончается быстро. И какими бы способными иллюзионистами они оба не были, метнуть время назад, увы, нельзя. Оно утекало сквозь пальцы, забирая с собой всё наслаждение и громкие стоны, оставляя только перекошенную тумбочку, как напоминание о былом развлечении.       Мерритт давно не чувствовал себя подобным образом. И это хорошо. «Именно так ощущают себя люди после настоящего секса?». Так чертовски удовлетворённо. Настоящее блаженство. Или это только с Джеком? Кажется, в животе наконец утихли все бабочки.       МакКинни выпустил изо рта прозрачный серый дым, окутавший их спальню и взлетевший куда-то под потолок, где уже давно скопилась плотная туманная пелена.       Мерритт привык курить один, сидя в кровати и балуясь с игральными картами. Было весело, почти по-детски. Он кидал карты куда-то вперёд, стараясь сделать это как можно резче, как выходило только у Джека. Мерритту это нравилось — расслабляло, и он тогда улыбался, представляя, как Уайлдер поправляет, говорит, что нужно резче делать запястьем.       Но сейчас Джек рядом. И он молчит. В комнате стоит гробовая тишина, слишком надоедающая и давящая на уши. Мерритт покосился на парня, прижавшегося к его плечу. Заснул?       — Джек? — Мерритт толкнул парня плечом. Тот устало повалился на подушку. — О, чё-ёрт.       Резкий рывок.       Джек метнулся к лицу Мерритта и прямо над его ухом щёлкнул пальцами. «Надеялся загипнотизировать?» — мужчина, конечно, поддался, ведь «зачем разочаровывать мальчишку?». Разумеется, он заранее знал, что у Джека нихрена не получится — не хватает опыта? Возможно. Или взгляд у МакКинни настолько тяжёлый и суровый, что карие глаза этого мальчишки не способны выдержать?       — Глупец, — МакКинни поднял голову, подцепил цепочку Джека на его шее и рванул на себя. Мерритт вновь почувствовал тёплые губы парня на своих.       Ближе к полуночи менталист улучил момент, когда Джек на самом деле заснул, и вышел из спальни на балкон. Находиться в душной комнате было уже невозможно. Приторный сигаретный дым с примесью мужского одеколона — жуть да и только.       Мерритт посмотрел на спящего Джека через окно. Парнишка весь пропах этой вонью. Запахом Мерритта МакКинни. Он с детства ненавидел свой запах (напоминал о всём дерьме, что случилось с ним когда-то), а теперь он ещё отпечатался и на этом парне. Эта надоевшая горечь забивался Мерритту в ноздри, проникал в горло… Слишком противно. Джек очень-очень горький. А ещё охренительно-красивый. МакКинни прикрыл глаза, чтобы не ослепнуть от ореола лунного света, что окружает его сейчас. Чёртов ангел…       Мужчина чиркнул спичкой, поджигая сигарету, и посмотрел в плоский экран телефона, взятого с прикроватной тумбочки. Три пропущенных… «От Дэниела? Что понадобилось ему ночью?». Мерритт набрал номер Атласа и приставил к уху. И так несколько раз подряд, но итогом всегда было одно — противный женский голос твердил, что абонент недоступен. Тогда Мерритт готов был сжать телефон в кулаке, выпустив все его механические внутренности.       — Я не знаю, чего ты хочешь, Атлас, но у меня назрел один очень важный вопрос: нахрена ты названиваешь ночью? Твои родители не учили тебя, что нужно немного уважать чужое время, и не мешать другим людям отдыхать? Или ты, как всегда, думаешь только о себе? — Мерритт наконец оставил сообщение на автоответчик, надеясь, что Атлас вскоре его прослушает.       И да, это случилось достаточно быстро. Мерритт быстро выкурил с десяток сигарет, быстро, почти мимолётно подумал о том, какой же он идиот, но, пожалуй, включать Джека Уайлдера в свой список лишённых девственности красавиц, пока не будет… Настолько быстро случилось и то, что Мерритт МакКинни впервые ощутил себя свободным, не заморачивающимся ни на чём эгоистом. И ему это по-настоящему понравилось. Также быстро было напечатано ответное сообщение от Дэниела Атласа:       «Мерритт, я не могу сейчас говорить, поэтому пишу. У Дилана есть план, Око опять в деле. Бери Джека, и встречаемся в нашем общем месте — ты знаешь в каком. Не задерживайся», — на этом смс’ка заканчивалась, пожалуй, не сообщив ничего толкового, кроме того, что многомесячный застой Око вне этой дерьмовой реальности, наконец, подошёл к концу. Это воодушевляло.       — Джеки! Джеки, подъём! Оку опять понадобилась наша помощь, и я ни в коем случае не хочу пропустить ещё один сезон жоподерущих приключений! — Мерритт резко влетает в спальню и осекается в поисках верхней одежды. — «Всадники» снова в деле!       Не дождавшись ответа Уайлдера, он закидал того одеждой, своей или его же — сейчас не было смысла выяснять. Чтобы добраться из Орегоны в… а хер знает, насколько далеко было их место встречи, главное — высланы координаты, и выезжать надо было непременно сейчас.       Мерритт наспех натянул на себя рубашку, откопал в простынях дивана свои штаны, стянул с вешалки пиджак, тут же, в спальне, переобулся в приличные лакированные туфли и был таков. Сонный Джек кое-как оделся в свой обыденный костюм и, не застёгивая верхних пуговиц рубашки, вышел из квартиры МакКинни прежде, чем последний спохватился, что у него на макушке не хватает шляпы.       — Надеюсь, Дилан знает, что делает, — зевнул Уайлдер, ожидая лифт на холодной лестничной площадке.       — Сезон убойной беготни и крышесносящих аплодисментов объявляется открытым!

* * *

      — Если я загипнотизирую его раньше, чем ты бросишь карту, — сплю на верхней койке, — Джек хитро улыбнулся, и Мерритт сглотнул, сжимая пару королей в кулаке. Как Джек это делает? Улыбается ярче, чем любая баба, и искренне любого ребёнка. Паршивец.       Парень с серьёзным видом вылетел перед Дэниелом Атласом и начал что-то тараторить. Тот, только что прибывший на место, не особо понимал, что происходит. Возможно, именно сейчас Джей был уязвим. Но Мерритт заранее знал, что Джек не справится. То ли Атлас слишком силён, то ли Уайлдер слишком неопытен…       — Тебе не нравится снизу? — МакКинни толкнул Джека в плечо, почувствовав, как его, слегка напряжённое, тело вздрогнуло. Мужчина приобнял парня за плечи и уткнулся носом в его волосы. — Сомневаюсь.       Мерритт также чаще ловил себя на том, что ему охрененно нравятся двухъярусные кровати. Лежать снизу и смотреть, как хрупкое тельце Джека ворочается где-то на матрасе, — возможно, это одна из причин, а ещё… ещё была сугубо личная, почему Мерритту всё-таки нравится смотреть на Джека снизу.       Но для МакКинни, увы, идеалом женственности в их чет… тройки «Всадников» всегда будет Атлас. Как бы чертовски хорош не был Джек Уайлдер, Дэниел для него будет на первом месте. Пускай, даже последний этого ещё не знает.
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.