Тельбун и его госпожа

      Дэвин Карао смотрел вслед убегающей в слезах сестре и до боли сжимал руки в кулаки. Найри была права… Он раб. Сколько бы он ни убеждал себя в обратном на протяжении многих лет, уговаривая себя, что быть тельбуном почётно и престижно, но сестра смотрела в самую суть. Тельбун не принадлежал себе с того момента, как его купили.       Но был ли он в этом виноват? В своё время Дэвин жутко переживал и злился на родителей. Любили ли они его хоть немного, раз продали, словно вещь? Ему одновременно хотелось противоположного — высказать им всё, что думает, обругать последними словами и… Крепко прижаться к матери и отцу и умолять, чтобы они его забрали назад. Он долго страдал, скучал по семье, особенно по младшей сестре, пока однажды не осознал, что его жизнь изменилась раз и навсегда. Прежней семье он был не нужен. Во всяком случае, родителям. И всё, что оставалась делать, чтобы не сойти с ума — принять новое положение вещей и приспособиться. Гораздо проще это было делать, если думать, что родители и сестра умерли. Погибли. Больше он их никогда не увидит… И так началась его адаптация.       Ему повезло в том, что новая семья была добра к нему. Дэвин был ровесником своей госпожи — той девочки, для которой его купили на будущее как производителя… Конечно, старшие относились к нему больше как к предмету интерьера, но дети на то и дети, чтобы найти между собой общий язык. Да, в чём-то между ними была пропасть. Юная госпожа была наследницей древнего и богатого рода. У них практически не было ничего общего, но всё же девочка пока не была испорчена обществом и относилась к своему тельбуну не как к игрушке, а как к простому мальчишке, достаточно хорошо и тепло. Во всяком случае, пока они не выросли.       Когда это случилось, Дэвин понял, что кое-что поменялось. Девочка стала прекрасной женщиной, от которой было невозможно отвести глаз… И он влюбился в неё по-настоящему. Больно было сознавать, что его хозяйка достанется другому — браки на Куате среди аристократов заключались исключительно по расчёту, а даже если и нет, Карао всё ещё оставался простым тельбуном… Никем. Но именно его частица будет течь в крови её детей, ведь в том и заключалось предназначение тельбуна.       …В постели со своей госпожой Дэвин был просто счастлив. На те мгновения она принадлежала только ему. Именно благодаря ему она стонала от удовольствия и просила повторить. И в те мгновения он был для неё не вещью, а пылким любовником, которого хотела она сама.       Когда всё получилось в первый раз, Карао был неимоверно горд. Он выполнил своё предназначение. И пусть его никогда не подпустят к этому ребенку, он всё равно будет считать его своим…       Разумеется, потом его больше не допускали до госпожи. И он снова стал невидимой тенью. Ровно до тех пор, пока хозяевам не понадобился ещё один наследник. Госпожа снова была с ним… Хотя в этот раз уже чувствовалось, что она стала взрослой опытной женщиной. И то, что они делают, воспринимала теперь скорее как необходимость. Это огорчало, но Дэвин всё равно старался, чтобы ей было хорошо.       После рождения второго ребёнка семья решила, что им на данный момент хватит. Карао спрашивал себя, что будет дальше. Дети росли на его глазах, называя отцом другого человека. Это было больно слышать, но свои чувства тельбунам полагалось держать под замком. Рано или поздно они узнают правду, но это не будет играть уже никакой роли. Для этих детей он просто разряженный в нелепое тряпьё слуга.       Любить издалека тех, кого приучил себя считать своей семьёй, было тяжело. Любить, зная, что они никогда не будут твоими. Такова участь тельбуна. Очень часто Дэвина окутывало чувство тоски, и он думал о том, смог бы он изменить свою жизнь, если бы представился шанс, или нет? Допустим, хозяева отпустят его на все четыре стороны. Что он будет делать? Начнёт новую жизнь? Или попросит остаться? Его мотало от варианта к варианту, но точного ответа Карао всё равно не знал. С одной стороны, у него было блестящее образование, которое давали всем тельбунам. Но, с другой — он ничего не умел. Тельбун — вот его единственная профессия. А общество на Куате ещё не дошло до того, чтобы перепродавать отслуживших своё тельбунов другим семьям.       Какое-то время Дэвин мечтал, что просто вернётся в свою родную семью, если, конечно, там ему будут рады, и попробует начать жить с чистого листа. Хотя внутренний голос часто нашёптывал ему, что теперь, спустя годы, он тем людям не нужен и подавно. Они избавились от него, чтобы получить деньги и повысить свой статус… Для них это было выгодно и престижно. А о нём думала только маленькая сестрёнка, которая уже давно выросла и, возможно, просто его не помнит.       А потом этот вариант отпал сам собой. Госпожа сообщила, что его родители погибли. Про Найри она ничего не знала, сестра словно провалилась сквозь землю. Возможно, её вообще не было на Куате. И тогда Дэвин понял, что мог даже и не мечтать. Теперь всё, что у него осталось — именно семья его госпожи.       И вот теперь, когда прошло уже несколько лет, и он наконец-то смог окончательно успокоиться, из ниоткуда появилась Найри.       В этой хрупкой на вид девушке с грубым шрамом на щеке и с проседью в волосах с трудом можно было узнать ту девчушку, какой она была двадцать лет назад. Жизнь явно потрепала её, и очень хотелось знать, что же произошло.       Но когда Найри предложила бежать вместе с ней, голова пошла кругом. С одной стороны, Дэвин был счастлив. Сестра не забыла его! Она всё ещё любит и искала его. С другой… Она разбередила старые раны. Семья, прежняя семья… Возможность иной жизни. Возможность побега. Способен ли он после стольких лет на подобное?       За секунды в голове пронеслась куча мыслей и вариантов. Дэвин взвешивал все за и против. И с ужасом понял одну вещь — нет, даже ради сестры он не сможет сделать то, о чём она просит. Будь это до рождения первого ребёнка… До того, как он начал исполнять свой долг, наверняка последовал бы за Найри хоть на край света. Но теперь, спустя годы, Карао было, что терять. Он не хотел раз и навсегда лишиться возможности видеть детей… И любимую женщину. И пусть он останется вещью, но будет рядом с ними. Найри смотрела на него с такой надеждой… И ждала явно другого ответа. Потому так трудно было подбирать слова. И трудно не сорваться. Когда Дэвин сказал, что не пойдёт с ней, он понимал, что разбивает сестре сердце. Возможно, даже добивает девушку, у которой, кажется, больше в жизни ничего не осталось. Это был суровый выбор, и он чувствовал себя предателем… Но всё же подтвердил своё решение.       Найри назвала его рабом, сказала, что больше они не увидятся, и в слезах бросилась прочь. И Дэвин знал, что они действительно виделись в последний раз. Он сделал сестре слишком больно… И их пути окончательно разошлись.       Хотелось выть в голос, окрикнуть сестру и попросить вернуться. Но Карао приказал себе оставаться на месте и дышать ровнее. Он напомнил себе, что ему есть, что терять. У Найри всё будет хорошо… Во всяком случае, так он себя убеждал. Но в одном сестра была права. Теперь Дэвин окончательно понял, что он не просто тельбун — он действительно раб. И ничто и никто больше не сможет вытащить его из такой жизни. Потому что этого не хочет он сам.       Дэвин дождался, пока сестра скроется из виду, встал со скамейки и, придав лицу абсолютно безразличное выражение, отправился назад. Домой.