Главное - вместе

Они сошлись. Волна и камень, Стихи и проза, лед и пламень... (А. С. Пушкин "Евгений Онегин")

      Скрипящий звук открывающихся дверей старого лифта напоминает Фёдору о том, что нужно прокрутить 2 оборота замка и опустить ручку двери. Раскрасневшаяся от мороза и быстрой ходьбы Ксения молчит, и это совсем чуть-чуть пугает Климова. Два вопросительных взгляда встречаются на пороге неуютной квартиры, от которой веет одиночеством хозяина на многие километры вокруг. Две пары тёмных глаз словно соревнуются в глубине и пронзительности. В горьком коньяке одного взгляда можно утонуть от чувства безысходности, а в тёплом шоколаде другого виднеется спасательная шлюпка, и вопрос только в том, выдержит ли она двоих пассажиров.       Первым напряжённую тишину нарушает Фёдор, вспоминая о правилах хорошего тона и робко приглашая Ксению войти. Она со вздохом облегчения отдаёт ему пальто и шарф и уже собирается пройти в комнату, как вдруг впервые видит кожу на его левом запястье - впервые там нет бинта или ремня часов, а рукав толстовки широк и просторен. Аккуратная фиолетовая, почти пурпурная буква «К» выбивает её из колеи, и она забывает о том, что для обеспечения жизнедеятельности человеку надо дышать. Лёгкие сдавливает железными тисками во второй раз за сегодняшний безумный день, но если утром инструмент был жесток, то сейчас действовал даже мягко, боясь навредить зарождающейся надежде.       Все планы поговорить о возможных действиях и прошениях в МОК летят в тартарары, список расставленных приоритетов переворачивается с ног на голову, а путей отступления уже не предвидится: Климов тоже заметил лазурную витиеватую «Ф» на её правой руке. Нельзя сказать, что он удивлён: относительно недавно он обдумывал мысль о том, что слаженные гармоничные спортивные пары в фигурном катании появляются не просто так. Ксюша как раз тогда залечивала свою очередную неприятную травму ноги, а все вокруг твердили ему, что она уже не вернётся, что нельзя терять времени, нужно искать новую партнёршу и пытаться чего-то добиться на новом пути. Федя отчего-то уже в этот момент знал, что ни с кем другим у него ничего не получится, а сейчас он понимает это с такой внутренней силой, что хочется поделиться своей уверенностью с этой хрупкой девушкой в огромном колючем свитере.       В целой огромной Вселенной ещё не придумали способа делиться положительными эмоциями лучше, чем искренние душевные объятия. Ксения вовсе не злобная стерва, какой её пытаются выставить некоторые личности, а потому внезапный порыв своего партнера она принимает с тёплой улыбкой и мягко гладит его спину своими ладонями, не представляя, как вообще себя вести дальше и о чём говорить. В пособии по выживанию в террариуме фигурного катания ничего не сообщалось о том, что следует делать, если твой партнёр внезапно (на самом деле нет) оказался твоим соулмейтом.       Холод тонких женских пальцев Климов чувствует даже сквозь флис, и это заставляет его испуганно схватить её ладони в свои и крепко сжать, пытаясь согреть. Вот только у него самого от волнения руки температуры морозильной камеры, и Ксюша нервно хихикает, пока в душе распускается синий цветок защищенности: всегда приятно, когда о тебе проявляют заботу. Особенно если всю жизнь считала себя сильной, целеустремлённой, независимой, а сейчас внезапно попала в ситуацию, когда в одиночку сделать ничего нельзя, и жизненно необходимо чьё-то крепкое плечо для опоры и поддержки. В её случае – весьма конкретное плечо, на которое она опирается в буквальном смысле по несколько раз в день, а вот сейчас представился случай познать фигуральный. - Я беспокоился о тебе, - слегка нахмуренно говорит Фёдор, отпустив её руки и жестом предложив пройти на кухню. - Мог бы позвонить, - с едва уловимым оттенком обиды в голосе отвечает она. - А ты бы ответила?       Она обескуражена его фирменной усмешкой в уголках губ и поэтому не пытается уколоть ещё раз. Оба прекрасно понимают, что сегодня она бы не ответила ни на один телефонный звонок. Даже господин Томас Бах с вестями из далёкой и недружелюбной Лозанны не удостоился бы такой чести. - Чай или кофе? – спрашивает Федя, ставя перед ней несколько жестяных баночек, которые можно открыть и понюхать. - Чай. Кофе я сегодня уже пила.       Рисунки на банках привлекают её внимание и вызывают ностальгическую улыбку с привкусом горечи. Ёмкости украшены изображениями талисманов прошлых Олимпийских Игр. Мишка, зайка и леопард окружают блестящие надписи «Сочи-2014» и «Жаркие. Зимние. Твои». Чай с добавлением горных трав дарили всем спортсменам 4 года назад во время встречи с болельщиками. То безумно счастливое время теперь кажется слишком далёким и как будто из другой жизни. Но они всё те же Ксения Столбова и Фёдор Климов, и ничего изменить, к сожалению, нельзя. - Ты хранишь эти банки? Мои, наверное, мама выкинула сразу после того, как чай закончился. - А что в этом такого? – пожимает плечами Климов. – Они удобные и красивые, я в них пересыпаю новую заварку и зёрна. Опять же, моим гостям нравится пить эксклюзивный чай, изготовленный для олимпийских призеров.       Хозяин квартиры слегка лукавит: посетители в этой насквозь пропитанной холостяцким духом одиночества обители бывают редко, потому что с закадычными друзьями он предпочитает встречаться на нейтральной территории, а единственной близкой женщиной в его жизни долгое время была только мама, оставшаяся жить в Санкт-Петербурге. Те немногие приятели, что успели выпить чаю на этой кухне, банки не рассматривали и в детали происхождения заварки не вникали. - Чемпионов, - зачем-то поправляет его Столбова и тут же в испуге накрывает губы ладошкой, понимая, что затрагивает самую острую тему. - Мы призёры личного первенства, - он специально делает акцент на спортивном статусе, добавляя в голос чуть-чуть суровости, просто по сложившейся с годами привычке, которую ничем не вытравишь. - А чемпионами мы когда теперь станем?! – отчаяние в её тихом голосе распознаёт даже бесчувственный ко всему и всем ехидный чёртик с серебряными рожками в голове Феди. - Когда-нибудь обязательно станем, есть такая ненулевая вероятность, - философски изрекает Климов, разливая кипяток по кружкам.       В него прилетает мягкая подушка, снятая со стула: - Федь, я серьёзно! – дует губы Ксюша и мысленно уже сочиняет пламенную речь о мужском легкомыслии в ответственных делах. - И я серьёзно.       Он ставит перед ней кружку с чаем, и она мучительно пытается спрятать своё негодование в ароматном горячем напитке, который нещадно обжигает горло и внутренности. Плевать, так даже лучше, боль отрезвляет, заставляет вынырнуть из фиолетового с голубым тумана чувств в её голове, который воцарился там после внимательного рассматривания букв на их запястьях.       Фёдор опускается на корточки перед Ксенией, заботливо кладёт руки ей на колени и внимательно смотрит в глаза. Коньяк и шоколад во взглядах вновь соревнуются в настойчивости, только теперь в алкогольном хмелю читается надежда на светлое будущее, а в горечи повышенного содержания какао чувствуется налёт разочарования и опустошения. - Ксю, послушай меня, пожалуйста, - тихо говорит Федя, держа в уме не самый лёгкий характер девушки и тяжёлую кружку с кипятком в её руках. - Мы возьмём своё золото, обязательно возьмём. Ты мне веришь? - Ты совсем как Аладдин из мультфильма диснеевского, - вдруг хихикает она и прячет шаловливую улыбку в глотке чая. - Что, прости? - недоумевает Федя и подходит к начальной точке своего процесса закипания: он пытается с ней серьёзно поговорить, а она о мультиках вспоминает, это становится похоже на лёгкую истерику с её стороны. - Аладдин и Жасмин, сцена на балконе. Неужели ты не смотрел в детстве? - Ксю, в моём не самом радужном детстве были футбол и лёд, а по выходным я отсыпался и делал уроки. Какие уж тут мультфильмы? - Но про Квазимодо и Эсмеральду диснеевских ты сразу вспомнил, когда мы в Бордо катались с этой программой! - Специально посмотрел все доступные версии мюзиклов и экранизаций перед началом того сезона, - признаётся он, убирая ладони с её колен.       Ей сразу становится неуютно и даже холодно, будто источник внутреннего тепла отобрали. А так и есть, он её всегда согревал. В паре она локомотив и двигатель прогресса, а он тепловая машина, поддерживающая их паровоз на полном ходу. Противоположное притягивается, и вот так их агрегат, работающий благодаря огню, отлично справляется с холодным льдом, нещадно растапливая его, но только образно.       Молчание на кухне затягивается и превращается в драматическое. Начинает отдавать дешёвой мыльной оперой, которые так любят смотреть по телевизору домохозяйки. Они же обожают драмы, интриги и скандалы большого спорта, а непопадание яркой российской пары на Олимпиаду по сугубо политическим (а других никто не назовёт, потому что от допинга они чисты) причинам как раз вписывается в эти рамки. Ни Ксении, ни Фёдору не хочется становиться предметом для бурного обсуждения на чьей-нибудь кухне, и поэтому оба понимают, что нужно незамедлительно действовать. - Я тебе верю, Федь, - тихо произносит девушка и встаёт со стула, чтобы крепко обнять Фёдора, прижаться щекой к его толстовке и вернуть себе ощущение тепла, чтобы больше никогда уже его не терять.       Сегодня вечером они обязательно займутся поиском грамотного спортивного юриста, активизируют все связи с министерством, попросят помощи у федерации фигурного катания. Завтра в их поддержку начнут писать сообщения болельщики, публично выступят заслуженные чемпионы прошлых лет. Через несколько недель они вопреки всему выступят на главном старте этого ужасно непростого олимпийского цикла и завоюют своё долгожданное золото. Или же они никуда не поедут, отдохнут морально и физически, а титул выгрызут в ещё более напряжённой борьбе уже через 4 года. Как всё сложится, ведает только Вселенная. Но в любом случае всё это будет потом, в будущем, которое перестало быть бледным, туманным и давящим своей неизвестностью. Пока же им вдвоём хорошо на этой маленькой кухне, в объятиях друг друга с переплетёнными пальцами и жарким дыханием одним на двоих. Они верят, что смогут справиться с любыми невзгодами, ничего другого им не остаётся. Но главное, что при этом они будут вместе.