Бессонница

      Раздраженно процедив что-то сквозь зубы, Гамильтон отшвырнул закончившуюся ручку, тут же схватившись за новую. Он то и дело отпивал от горячей кружки с кофе, не отрывая глаз от исписанной тетради. Время от времени он добавлял что-то новое, писал вдоль и поперек на полях своим и так неразборчивым почерком, постоянно меняя ручки.       За окном город давно погрузился во тьму — часы показывали два часа ночи, на что Гамильтон лишь ухмылялся со словами: «Еще не поздно!», — и снова принимался за учебу. Он давно вошел в азарт, почувствовав превосходство над другими студентами, и это его забавляло.       Сны Алекс видел очень четкие, запоминающиеся, которые он мог пересказать от начала и до конца. Парень думал, что проклят: серая рутина приходила к нему даже во снах, с ни той атмосферой, будто все было чужим. Часто снились кошмары, от которых Гамильтон просыпался в холодном поту. Со временем он четко решил сломать свой режим сна, упиваясь по ночам литрами кофе и засыпая только в свободнее дневное время — ему хватало.       Аарон Берр, студент четвёртого курса юрфака, был другого мнения. Он давно отказался от кофе, мучительно пытался уснуть, ворочаясь в кровати и принимая снотворное тоннами. Болела только голова, а желанное царство Морфея обходило его стороной. Иногда, правда, ему удавалось уснуть и даже запоминать злосчастные сны неформального содержания, никак не относящиеся к его мыслям и жизни. — Попробуй прогуляться, — ласково улыбается Феодосия и кладет ладони ему на плечи, не в силах видеть замученного Аарона на кухне. — Говорят, свежий воздух помогает.       Теперь парень слышит такое постоянно и терпеть себя не может за то, что Феодосия просыпается из-за него в такое позднее время, хотя на все его извинения по этому поводу она лишь отмахивалась, всячески успокаивая его и переводя тему.       Про родственные души Аарон знал давно и не верил в них до тех пор, пока на втором курсе он не начал страдать бессонницей. Как же он намучился с этим. Если где-то и есть его не спящая, совиная родственная душа, то в курсе ли она о нем?       «Либо мне попался жуткий эгоист, либо идиот, просто не знающий обо мне», — шипит Аарон и устало вздыхает. Варианта «не верит», который был у него самого, он почему-то не допускал. — Тогда я ненадолго, — Аарон целует Феодосию и, быстро одевшись, выходит на улицу.       Алекс откинулся на спинку стула и разочарованно посмотрел на пустую кружку с кофе. Он не чувствовал себя хуже от того, что творит. Спит в общественном транспорте, на перерывах, иногда на особо нудных парах (только не Вашингтона, упаси боже). Купленный кофе исчезал за считанные дни. Так и сейчас: три пустых банки от святого напитка валялись по кухне, и Гамильтон устало вздохнул. Хотя, скорее, проскулил. Он просто не успевал их выкидывать.       Гамильтон пригладил волосы и посмотрел в окно, морщась от мысли, что ему нужно будет вылезти из своего убежища. Но не просто так, а за великой миссией. Парень скосил глаза на часы, которые уже вовсю били четыре. Порой Алексу казалось, что продуктовые с вывеской «24 часа» работают только для него.       Противный холод забирался под одежду, нарастающий время от времени ветер трепал волосы, которые то и дело лезли в рот, заставляя парня недовольно бурчать. Он обнял себя за плечи, быстрой походкой двигаясь в сторону спасительного магазина.       Берр смотрел себе под ноги, лениво пиная маленькие камушки и засунув руки в карманы, полностью выпав из мира. Только иногда он подымал глаза на настораживающий его шум и снова плелся по протоптанным дорожкам вдоль парка. Взгляд упал на неоновую вывеску магазина и Берр, нащупав в кармане пару купюр, решает зайти. — Ничего, что я постоянный клиент в это время суток? — слышит Аарон крик и пару стуков, отвлекшись от разглядывания ценников. — Эй, есть кто?       Берр удивлённо смотрит в сторону шума, заметив низкорослого рыжего парня, облокотившегося по-царски на кассу с жутко недовольным и обиженным лицом. Схватив самую дешевую бутылку газировки, Аарон настороженно встает рядом с незнакомцем. — Давно никого нет? — Кажется, — бурчит смущенно Алекс, отведя взгляд и притихнув.       В дверях с надписью «для персонала» появляется слегка подвыпившая девушка и, увидев двух парней, ойкает, поправляя рабочую одежду и бросается к кассе. Пролепетав кучу извинений, пробивает товар и облегченно вздыхает, оглядываясь по сторонам в поисках потенциальных клиентов.       Алекс сразу быстро удаляется, ловя на себе заинтересованный взгляд Аарона. Берр не любит навязываться, но что-то подсказывало ему, что познакомиться с таинственным незнакомцем было бы не лишним. Да и лицо ему показалось знакомым. — Погоди, — догоняет шустрого рыжего и пристраивается рядом, — ты часом не с юрфака? Я часто видел тебя. Ты, по-моему… — Алекс. Я Алекс, — парень замедляется, мысленно тяжело вздыхая, — Гамильтон. С третьего курса. — С четвертого, — Аарон улыбается, откручивая крышку купленного напитка, — Аарон Берр, рад знакомству. — Берр… — задумчиво произносит Алекс, — У тебя есть немецкие корни? — хмыкает он, более-менее расслабившись. — Эм… — его никто никогда об этом не спрашивал. Он даже об этом не задумывался. — Наверное. Этого мне уже, увы, не узнать. — Почему же? — Не у кого, — мнется Аарон, отпив из бутылки, — живу с женой, а раньше жался по общагам. — С женой? — удивляется Алекс, опуская взгляд на руки Берра и видя кольцо на пальце. — Ничего себе ты шустрый! — Шустрый? Хах, мне скоро двадцать шесть стукнет. Вполне приличный возраст. С такой девушкой, как Феодосия, грех тянуть…       Алекс потупил взгляд. Все его сверстники были холостыми. К тому же он младше Аарона только на год. Была, конечно, у него одна влюбленность в лице Элайзы Скайлер, но отдавшись полностью Джону учебе, он как-то переменился, решив не торопить события. Гамильтон, погрузившись в мысли, отметил какую-то измученность новоиспеченного знакомого: начиная от болезненного вида, заканчивая хрипотцой в голосе и усталыми движениями. — И часто ты не спишь? — робко задает вопрос Алекс, еще замедлив шаг. Новые знакомства — всегда хорошо.       Аарону что-то колит в голову, и он жмурится, будто от боли. «О-о-о, я спал нормально года три назад». Тяжело вздыхает и пристально смотрит на Алекса. На его лицо, на черты, на зеленые глаза и синяки под ними. На легкую растрепанность, на шерстяной шарф и плотную куртку… — С курса второго я забыл о сне, — грустно хмыкает парень, снова отпив из бутылки. — Ничего с этим поделать не могу. Постоянно засыпаю где-то в середине дня то на парах, то в транспорте. Однажды на ходу уснул, ну и история была…       Алекс настораживается, выпрямляет спину и задирает голову. — Слу-ушай, а дай свой номер, — Гамильтон заносит руки за спину и чуть-чуть наклоняется вперед, придурковато улыбаясь. Тусклый свет уличного фонаря упал на бледное лицо и Берр уловил на его щеках легкий румянец. — Потом бы поболтали еще побольше. Ты мне понравился. Просто холодно, жуть. Терпеть не могу осень.       Аарон все так же хмыкает. Обменявшись номерами, он вызывается проводить Алекса до общежития со словами: «Я все равно не усну». Гамильтон надувает губы и хитро прищуривается. «А спорим, уснешь?». Такие фразочки подозрительного содержания заставляют Берра нахмурится, а получив вслед заботливое: «Иди домой, выспись хорошенько!», Аарона будто током пробивает.       Что-то тут не чисто.

***

      «Аарон?.. Прости, я запомнил только твою фамилию… Берр. Мне нравится. Но не называть же тебя так все время, верно? Как спалось?», — загорается на дисплее телефона с утра пораньше.       Гамильтон не соврал — Берр действительно уснул. Правда, не шибко крепко, просыпаясь, словно по расписанию. Аарон скосил глаза на сообщение и потянулся, все еще отходя от сонливости. Ему было мало, но он доволен и тем, что смог закрыть глаза на пару часов, хоть и с перебоями.       «Да, вроде бы удалось уснуть. Хоть и просыпался чуть ли не каждый час».       «Семь раз, верно?»       Аарон затаил дыхание. Феодосия всегда уходит раньше, и парень благодарил всех богов, что она не видит его сейчас — не очень ситуация получается: его родственная душа — какой-то левый рыжий тип чуть ли не по соседству? «Да, Аарон, когда ты успел так низко упасть?»       «Ты не поправил меня по поводу твоего имени. Значит и его я запомнил правильно. Может, после учебы встретимся как-нибудь вечерком? Я бы хотел узнать тебя получше».       «Хорошо», — сухо печатает Берр и расстроенно скулит. Попал.       «Ты даже не представляешь, как это здорово, что мы с тобой встретились! Представляешь, если бы у меня в тот день не закончилось кофе? Все, так бы и жили. Нет, я бы жил нормально, а ты бы дальше мучился! Поэтому мне придется пойти на великую жертву и спать по ночам. Мучительно восстанавливать режим сна. Попробую отказаться на время от кофе. Я тут почитал, что оно вредно для здоровья. Буду утешать себя еще и так. А еще я тут подумал…»       Аарон не стал дочитывать громоздкое сообщение, похожее больше на его курсовые работы, закатил глаза и облокотился о стену. Телефон полетел на кровать. Черт. Черт-черт-черт!

***

      Холодный ветер нещадно дул в спины, заставляя Алекса крепко приобнять себя за плечи. Как только Аарон бросал на него взгляд, он сразу выпрямлялся и гордо задирал голову. Кто бы знал, что под словом «вечерком» Гамильтон подразумевал часов двенадцать ночи. Да еще и так тепло укутавшись, при этом дрожа с ног до головы. Его спутник же был в одной ветровке и не дрожал от холода, искренне не понимая проблему Гамильтона. — Может, тебе это дать? — Аарон потрепал воротник своей верхней одежды, видя нахмурившееся лицо парня. — А ты? Не, спасибо, мне не холодно, — отмахивается Гамильтон, плотнее прислоняя шерстяной шарф к шее. «Конечно не холодно», — хмыкает про себя Аарон, незаметно улыбнувшись.       Гамильтон, видимо, пытавшийся отвлечься от низкой температуры, болтал без умолку. Обо всем. Даже затронул одногруппника Аарона, Томаса Джефферсона, и жаловался Берру на его двухметровый рост и отвратительный характер. И ему понравилось, что Аарон соглашался, тихо кивая или вставляя одобрительные односложные фразочки. Не перебивал. Алекс любил тех, кто умеет слушать. Аарон умел. — Да что я о себе, да о себе, — видимо выдохся Гамильтон, что самая настоящая редкость, — у тебя-то как дела? — Честно? Ужасно, — Аарон помрачнел, вспомнив того самого Томаса, Джеймса, недолюбливающего его Вашингтона, Феодосию, бессонницу… соулмейта. — Не хочу тебя загружать. — А я тебя тут больше полутора часа не загружал? — смеется Гамильтон, толкая Берра по-дружески локтем в плечо. — Черт, здорово, однако. Все мои знакомые выше меня на голову, а то и на две! Не считая этого небоскреба Томаса. Он на три. Я прям вздыхаю с облегчением, когда поворачиваю голову и встречаюсь с тобой взглядом не задирая голову. Удивительно! Погоди-ка…       Алекс делает быстро пару шагов вперед и встает напротив Аарона, пристально смотря на него с задумчивым видом. Подносит руку к своему лбу, потом ко лбу Берра и улыбается. Казалось, что он буквально засветился от счастья, настолько радостно горели его глаза. — Я выше тебя! Да ладно! Впервые вижу человека ниже меня, хоть и на полмизинца, но все же!       Алекс радуется, словно ребенок. Аарон насупился, глядя перед собой и стараясь игнорировать скачущего вокруг него парня. — Вот радость-то у человека… — А то! — хихикает Гамильтон и Берр замечает хрипотцу в его голосе. — Слушай, я устал.       Резко заключает Алекс и падает на скамейку, пробубнив что-то недовольное из разряда «мне все еще холодно» и прокашливается. Приняв позу нормального человека (в километре ни единой живой души, он это делал для Аарона), сунул руки в карманы. — Джон говорит, что когда люди так делают, они напоминают ему черепах, — Гамильтон втянул голову в плечи. — Ладно, сдаюсь, мне холодно.       Аарон все с таким же хмурым лицом, без раздумий снимает с себя ветровку и накидывает на плечи Алекса. Тот с благодарностью кивает и ерзает, невинно хлопая глазами — Ох, горе луковое, — вздыхает Аарон и поправляет ему одежду. Видите ли руки греет в карманах, не может сам. — Я не горе. Джон говорит, что я счастье. — Что еще твой Джон говорит? — Берр сердится, откидываясь назад. — Говорит, что… Погоди-ка, — Гамильтон хитро улыбается, заставляя Аарона почувствовать неловкость. — Ревнуешь? Уже? Ух ты! — Нет, боже мой, нет, — парень закатывает глаза, — нужен ты мне больно.       Гамильтон надувает губы, словно ребенок, и Аарон невольно понимает, как он сошелся с Джоном. Вот настоящие родственные души. Оба дети, о которых нужно заботится. Второй, правда, — ребенок ребенком, Алекс все-таки выглядел более солидно.       Было заметно, что парень дрожит от холода. Аарон в одной толстовке лишь слегка вздрагивал от ветра, а Алекса прямо пробирала дрожь. Тяжело вздохнув, Берр приобнимает повернувшегося к нему спиной рыжего за плечи и притягивает к себе. — Так теплее, — шепчет Аарон. Гамильтон расслабляется и откидывается назад, двигая плечами, будто хотел, чтобы тот обнял его покрепче. — Я этого и ждал.

***

— Алекс, — тихо произносит Аарон, смотря куда-то вдаль и не подымая взгляда на рядом сидящего парня, — и почему я раньше о тебе не знал… Не представляешь, как ты меня замучил со своей бессонницей.       Гамильтон улыбается и толкает приятеля легонько в бок. Берр беззлобно фыркает, вдыхает прохладный воздух, пропитанный кофе и еще чем-то сладким, похожим на шоколад, хмыкает в ответ своим мыслям и пересекается взглядом с Алексом. Такие же синяки под глазами. Прям как у него. Только улыбается он чаще, и улыбается искренне. — Да какая теперь разница, — пожимает плечами парень, поставив приятно пахнущий стаканчик с кофе на деревянный стол закусочной. — Я понимаю, что у тебя сложное положение с Феодосией или что-то в таком духе. Просто теперь мне известно, что от моих ночных буйствований кто-то очень хорошенький страдает. Больше такого не будет, обещаю.       На слове «хорошенький» Аарон давится кофе и наотмашь бьет Алекса по плечу, заставив того сдержанно засмеяться. — К тому же я давно с… с Джоном, а ты с Феодосией. И раз не могу посвящать ночь учебе, то буду посвящать свободное время дня, — парень цокает от недовольство языком. — Да-да, не смотри на меня так! Я знаю, что так делают все нормальные люди и не страдают не пойми чем, как я до встречи с тобой! — Ох, у меня от твоих импульсивных речей уже голова болит, — Аарон наигранно прислоняет руку к виску. — Что же, нашли друг друга, но вместе не будем, так? — Так.       Гамильтон понуряет голову, будто жалеет о чем-то, но быстро отвлекается, заметив выставленные на витрину тарелки с еще теплой выпечкой. По кафе струится приятный аромат свежего теста и шоколада. — Но если ты купишь мне во-от эти два прекрасных круассана с витрины, я может быть передумаю. — Какой коварный, — еле заметно улыбается Аарон. — Только дай слово, что мы с тобой будем видеться и не потеряем друг друга. — Конечно, — Алекс настороженно оглянулся в поисках потенциальных врагов и, убедившись в безопасности, робко прильнул к губам Аарона. Так быстро, мимолетно, что парень даже не успел прикрыть глаза и осознать происходящее. Раскрасневшийся Алекс смущенно прокашлялся и отвернулся. — Извини, хотел попробовать…       Пристальный взгляд Берра заставляет Гамильтона неловко улыбнуться. Алекс толкает его в плечо, говоря: «Хватит на меня так смотреть!», — и смеется, привлекая внимание окружающих. Хотя какая разница? — Знаешь, болтай меньше, — Аарон позволяет себе расслабиться, — улыбайся больше. Тебе идет.