Расслабься и думай об Англии

- В самом деле, Артур? – Мерлин смотрит на короля, на его опущенные плечи и отсутствующий взгляд. – Ты действительно думаешь, что мне что – то нужно от тебя? - Всем что-то нужно, - усмехается Артур. – Лордам - земля, рыцарям - битвы и женщины, Гвиневре корона. - И мозги, - не выдерживает Мерлин. Уголки губ против его воли ползут вверх. – Были бы…, но это вечная женская проблема. - Не знал, что ты такой знаток женщин. Артур удивлён и заинтересован. - Не знаток, - пожимает плечами слуга. – Но я знаю тебя достаточно хорошо и понимаю, что я бы не променял тебя, - Мерлин склоняется к сидящему на стуле королю, и тыкает его пальцем в грудь, - на всё золото мира. Артур чувствует силу от этого прикосновения, от пальцев Мерлина, накрывших его грудь. Слуга не колеблется. Он давно перестал быть тем неуверенным, но задиристым мальчишкой, который пришел в Камелот несколько лет назад. Артур не уверен, что знает этого Мерлина, но безумно хочет узнать, понять, что так изменило его, вытеснило из глаз детский восторг и наивность, сделало движения увереннее, а руки сильнее. И глядя в глаза Мерлину, Артур не может оторваться, словно что-то колдовское заставляет его смотреть и смотреть. Мерлин не колеблется, когда наклоняется и целует Артура. Он давно знает, что тот хочет, но, так же как и Мерлин не думает о желании, находя для себя более важные вещи. Но сейчас нет ничего важнее рваного дыхания, влажных губ и движения языков, когда Артур размыкает губы и начинает отвечать на поцелуй. Мерлин обхватывает ладонями его лицо, мягко касается большими пальцами скул и Артур притягивает Мерлина к себе, устраивая руки у него на пояснице. Мерлину сложно отстраниться, разорвать поцелуй, но дыхания не хватает. Оказывается, он слишком долго этого хотел, и Артур тоже. Потому что когда Мерлин прислоняется лбом ко лбу короля и пытается перевести дыхание, губы Артура оказываются на его шее. Стоять слишком неудобно, от ласковых прикосновений Артура дрожат руки, и пересыхает в горле, поэтому Мерлин отстраняется, тянет Артура на себе и прижимает его к столу. Ему хочется дотронуться везде, и Артур позволяет ему, опирается руками о стол, случайно опрокидывает кубок с вином, которое тут же растекается по дереву и капает на пол, образуя рубиновую лужицу. Несмотря на приближающуюся зиму, в покоях жарко натоплено, но руки Мерлина прохладные и прикосновения вызывают приятную дрожь. В паху тяжелеет, едва слуга опускает руку, поглаживая через ткань, ставшую заметной, выпуклость. Мерлин улыбается каким-то своим мыслям, и почти целует Артура, незаметно расшнуровывая штаны, но в последний момент уклоняется от поцелуя, опускается на колени точно напротив паха. - Мерлин, - зовёт Артур, рассматривая темноволосую голову, а потом слуга поднимает глаза и Артур понимает, что пропал. Глаза Мерлина похожи на летнее небо – синее, такое, что больно смотреть с мягким золотым, несомненно, солнечным светом. Мерлин смотрит на него, и в этом взгляде Артур видит гораздо больше, чем преданность и верность. Он видит любовь и желание. Мерлин опускает взгляд, обхватывает пальцами его член, смыкает губы на головке, и Артур понимает, что пропал ещё раз. Что ему Гвиневра, рыцари, лорды? Мысли уходят, развеиваются, едва Мерлин проводит всей длине языком и берёт глубже. Артур не в силах смотреть вниз, но не может оторвать взгляд. Ему кажется, что весь мир сосредоточился в одном месте, на движении рта и языка Мерлина, на ощущении того, как плотно обхватывают его член губы слуги, и Артур знает, что вот-вот и..., но Мерлин внезапно отстраняется. - Пойдём, - говорит он. В его голосе столько власти, сколько Артур не слышал даже в детстве, когда отец самостоятельно вытаскивал его из постели и отправлял на тренировку. Постель мягко принимает их. Мерлин опрокидывает Артура, сдергивает с него штаны, рубаху и обхватывает ладонью член, размазывая по головке выступившие капли смазки. Прикосновения грубой ткани одежды Мерлина неприятны обнаженному телу, поэтому Артур расстегивает ремень, и стаскивает с Мерлина рубаху и брюки, пока тот с интересом изучает губами его шею и ключицы. - Кто бы мог подумать? – улыбается он. - Артур, - останавливается слуга, и Пендрагон думает, что неужели Мерлин прекратит…, но тот вдруг улыбается шальной, озорной улыбкой. – Почему бы тебе не расслабиться и подумать о… Камелоте, например… Мерлин облизывает пальцы и проводит пальцами по заднице, находя нужное место. - О прекрасных зеленых лугах, полноводных реках и чистых озерах. – Мерлин надавливает (Артур почти слышит, как Мерлин что-то шепчет), и, на удивление легко, проникает пальцем внутрь. – О высоких башнях замка… Артур тихо стонет. Прикосновения странные, не слишком приятные, и он прекрасно осведомлён о намерении Мерлина, но сейчас готов позволить ему всё. За тот взгляд, полный солнца и неба, за то, что увидел в его глазах, за то, что его сердце впервые за многие годы полнится надеждой и любовью, за то, что Мерлин единственный, кому Артур доверяет. Слуга рассказывает что-то ещё о яблонях и рощах, но Артур не слушает его. Удивительно неуклюжий по – обыкновению Мерлин, находит внутри него нечто такое, отчего Артура прошивает горячей волной, и он понимает, что хочет большего. - Мерлин,- говорит он, надеясь, что дрожь в его голосе не слишком заметна. – Заткнись и … давай уже, - нетерпеливо добавляет он и замечает, выступивший на лице слуги румянец. - О..., - Мерлин прикусывает губу, пристраивает член и осторожно толкается внутрь. Артур втягивает воздух, всё же разница в размерах между пальцами и членом очевидна, но старается сказать как можно небрежнее: - Мерлин, я же не девица… Тогда Мерлин толкается сильнее, и всё становится проще. Артур поднимает руки, обхватывая слугу за шею, и находит его губы своими. Мерлину жарко и невозможно хорошо в горячей тесноте тела Артура, от прикосновения его губ и рук. Мерлин чувствует что скоро, совсем скоро… опускает руку, смыкая пальцы на члене короля, и двигается внутри в том же ритме. Наслаждение слишком яркое, накатывает чересчур быстро, и когда всё заканчивается, Мерлин ещё долго не может перевести дыхание и тяжело дышит. - Поверить не могу, что ты позволил мне, - тихо говорит он. Артур улыбается, переворачивается на бок, и устраивает руку на бедре любовника. - Ты же не думаешь, что я позволю тебе когда-нибудь ещё, Мерлин? – и, предупреждая движение готового отстраниться Мерлина, ведёт рукой вверх и оставляет её на пояснице. – Я возьму тебя, и наступит твоя очередь расслабиться и думать о Камелоте. - О тебе, - поправляет его Мерлин, придвигаясь ближе. – Я всегда думаю только о тебе.