Unafraid of toil

      Ханна просыпается, едва услышав плач. Ей кажется, что большинство других детей уже научились не обращать внимания на звуки паники. Несомненно, они спят гораздо спокойнее, но она вовсе им не завидует. Она надеется, что никогда не станет глуха к плачу.       Зевая, Ханна хватает палочку — инстинкт, который выработался во время войны. Не имеет значения, что они прячутся в безопасных стенах Выручай-комнаты; мир разваливается, и она всегда должна быть наготове. Ханна слезает с кровати, которую делит со Сьюзан и пятикурсницей с Хаффлпаффа Ванессой. Пол холодный под голыми ступнями, но ей всё равно. В тусклом освещении она идёт вдоль ряда кроватей к той части комнаты, где спят гриффиндорцы.       Первокурсница Алиса сидит на краю постели, прижав к себе ноги и обхватив руками колени. Она всхлипывает и лихорадочно вытирает глаза.       — Всё хорошо, дорогая, — шепчет Ханна. Направив палочку на матрац, она создаёт быстрое заклинание, которое позволит не разбудить девочек, спящих на нём вместе с Алисой, и садится рядом. — Снова плохие сны?       Алиса кивает, откидывая с лица свои тёмные кудрявые волосы, и Ханна замечает, какие у неё опухшие и влажные от слёз глаза.       — Они снова схватили меня, — шепчет Алиса, заикаясь. — О-о-они сделали мне больно.       Ханне не нужно спрашивать, чтобы понять, что имеет в виду первокурсница. Она всё ещё помнит тот день, когда Невилл и Эрни принесли сюда Алису. Они нашли её в подземельях, где Кэрроу держали девочку как заключённую. Бедную Алису заморили голодом до полусмерти, а её тело было покрыто синяками и шрамами от заклятий. То, что она выжила, вообще казалось чудом.       — Иди сюда, — мягко говорит Ханна.       Младшая девочка пододвигается ближе, обвивая её своими слабыми ручками. Ханна грустно улыбается, прежде чем обнять Алису и начать ласково укачивать её. Она не обращает внимания на свои слёзы, катящиеся из глаз при воспоминании о колыбельной, которую ей пела мама.       Ханне не нравится звучание своего голоса. Сейчас ей меньше всего хочется, чтобы другие проснулись от её ничтожных попыток спеть, напоминающих мяуканье умирающей кошки. Поэтому она лишь тихо напевает мелодию, не переставая баюкать гриффиндорку, словно маленького ребёнка.       Ханна не знает, сколько времени прошло, прежде чем маленькое тело Алисы, ослабев, наваливается на неё, и некоторое время продолжает укачивать первокурсницу. Посидев так ещё немного, она осторожно отодвигается, укладывая Алису в постель, и, мягко улыбаясь, целует её в лоб.       — Спокойной ночи, дорогая, — шепчет она перед тем, как пойти к себе.       Вернувшись в ту часть комнаты, где спят хаффлпаффцы, она замечает на полу одеяло и ласково улыбается.       — Вингардиум Левиоса! — говорит она тихо, поднимая его с помощью заклинания и укрывая им второкурсника, который, должно быть, случайно сбросил одеяло с себя во сне.       Многие из них потеряли свои семьи. Никто не может гарантировать им, что они вновь увидят родителей. Хоть это и разрывает ей сердце, Ханна не позволяет себе сдаваться. На это время им придётся стать одной семьёй, и она сделает всё, что в её силах, дабы позаботиться о них.