— Прошло два месяца. Мы больше не можем поддерживать легенду о том, что Сина — обычный ребенок, попавший под удар судьбы, что была так не милостива к ее родным. Требуется изолировать ее от излишнего общения и сделать вид, что мы отослали ее за стену. Мы не должны привлекать к себе особое внимание, — перебирая бумаги, сказал Эрвин.
В кабинете сидели трое. Все тот же вечный состав: Леви Аккерман, Хаджи Зое и Эрвин Смит. У всех троих создавалось ощущение дежавю, ведь два месяца назад они также сидели и обсуждали судьбу найденыша. Теперь же решалась, как сохранить ее существование в тайне.
— Я протестую против этого, — Ханджи была против такой авантюры. — Сина только начала идти на контакт. Она не переносит замкнутого пространства. Она может долго находится на улице без паники, так же Сина не собирается бежать, если бы она хотела, то уже бы давно сделала это.
— Не согласен. У нее будет относительная свобода. К тому же не собираемся мы ее круглосуточно держать в запрети. В конечном итоге здесь не курорт, и девчонка должна это понимать, — возразил Леви. — Ее боязнь закрытого пространства не наша проблема.
— Не ваша, — согласилась Зое. — Моя. А вы еще ее и усугубляете.
— Да что ты завелась, — не выдержал Эрвин. — Да, она будет сидеть под замком большую часть времени и не будет разгуливать по всему замку когда ей заблагорассудится. Выходить будет только для экспериментов и опытов. По-моему этого достаточно для подопытной, а уж для ребенка это вообще можно считать нормальным графиком.
— И много ты детей воспитал за свою жизнь? — тут же поинтересовалась Ханджи. — Может еще и сборник по воспитанию напишешь? Или у тебя есть тайная любовь, что живет припеваючи за стенами?
— Повторюсь. Это не курорт. Мы вынуждены так поступить.
На этой ноте стало понятно, что спорить с двумя мужчинами бесполезно. Они не понимали, каких трудов стоило Ханджи научить Сину здороваться, поэтому так легко относились к лишению свободы девочки. Тогда как ученая понимала, что, скорее всего, все ее труды пойдут насмарку при таком отношении. Это бесило, но повлиять на произошедшее она никак не могла. Женщина поднялась и нервно вышла из комнаты, оставив Эрвина с Леви обсуждать оставшиеся проблемы.
Пройдя в комнату Сины, Ханджи застыла на пороге, услышав голоса:
— Ну и зачем ты их подслушивала? — голос Петры звучал ласково, но в тоже время и с легким нажимом. — Ты же знаешь, что подслушивать нехорошо.
В ответ было молчание, но скорее всего девочка кивнула. Несмотря на то, что малышка почти постоянно слышала речь, она все еще оставалась молчаливой и неразговорчивой. С этим невозможно было ничего поделать, поэтому оставалось только ждать, когда Сина сама заговорит.
— Петра, — внезапно подала голос Сина. — А что такое День Рождения.
— Это день, когда человек появился на свет. И это самый большой праздник в году. Он есть у всех. И у меня, и тебя. Только вот когда твой неизвестно. Ты помнишь, когда он?
Девочка не ответила. Она встала и выглянула за дверь. Ханджи не ожидала такого, потому что шаги Сины были бесшумны. Девочка отказывалась от обуви. В здании Сину вообще было невозможно заставить одеть ее. Но с другой стороны, полы были чистыми, и поэтому было не страшно пускать девочку в таком виде. Но во всем этом был один минус. Когда Сина ходила босиком, то под ее ногами пол совершенно не скрипел, поэтому ее шаги были совершенно бесшумными. Она вполне могла бы сойти за привидение. По ночам девочка любила выбраться на крышу, но об этом знала только Ханджи. Так вышло, что девочка первое время спала вместе с ученой. Некоторыми ночами Зое просыпалась среди ночи и обнаруживала, что девочки нет рядом. Один раз она специально проследила за Синой, чтобы выяснить ее местонахождение. Все оказалось в пределах допустимого, поэтому женщина не стала поднимать вопросов по этому поводу.
— Завтра, — глядя на Ханджи, сказала Сина.
— А? — не поняла ученая. — Что завтра?
Девочка схватила Зое за руку, завела в комнату и указала на небо.
— Завтра, — повторила девочка.
— День Рождения? — предположила Петра.
Сина улыбнулась и закивала.
— Милая, ты уверена? — засомневалась Ханджи.
Сина опять кивнула и села на кровать, больше не подавая признаков того, что она хочет что-то сказать. Подождав несколько минут, Петра с Ханджи вышли из комнаты девочки и направились на кухню. Оказавшись в немаленьком помещении, женщины сели за стол и Петра выдвинула идею:
— Как думаете, майор, стоит отмечать ее День Рождения?
— Я не уверена, что Сина до конца понимает значение этого праздника, — засомневалась Ханджи, запуская руку в волосы.
— Сина слышала об этом празднике от новобранцев. Кроме того, она не знает, что такое праздник. Она так мало знает! Иногда мне кажется, что она лишилась памяти после трагедии, что с ней случилось. Вам так не кажется?
— Нет, девочка быстро приходит в норму, поэтому я не вижу причин для беспокойств, — Зое положила локти на стол и скрестила пальцы рук. — А что насчет праздника, думаю можно устроить небольшой сюрприз. Кроме того, Леви с Эрвином завтра уезжают, поэтому нам никто не помешает.
— Отлично, — улыбнулась светловолосая и на минуту замолчала. — Знаешь, мне кажется странным то, что Сину до сих пор не переправили за стену. Ведь наших часто отправляют туда, почему девочку не могли увести вместе с собой? Я думаю, что для детского мировосприятия наша жизнь не самый лучший пример. Да и постоянный стресс может только в худшую сторону сказаться на ее и так хрупком состоянии.
Ханджи поняла, что не знает как ответить Рал, потому что логичного объяснения такому поведению глав не было. Петра не была посвящена в то, кто такая на самом деле Сина. Зое не могла рассказать ей правду — это вызвало бы лишние поводы для беспокойства. Тут в голове ученой всплыл недавний разговор:
«- Прошло два месяца. Мы больше не можем поддерживать легенду о том, что Сина — обычный ребенок, попавший под удар судьбы. Требуется изолировать ее от излишнего общения и сделать вид, что мы отослали ее за стену. Мы не должны привлекать к себе особое внимание солдат.»
— Сину скоро увезут отсюда, — улыбнувшись, соврала Ханджи. — Я оставила ее на столь долгое время для наблюдений. Однако, Сина оказалась самым обыкновенным ребенком и для человечества она не представляет никакой угрозы. Если честно, меня даже совесть мучает из-за того, что я так долго держала ребенка здесь. За стенами девочке было бы намного лучше. И, возможно, ее бы уже давно приняли в какую-нибудь семью.
— Как жаль, — расстроилась Рал. — А я так привязалась к ней. Сина почти не говорит, но у нее настолько выразительные глаза, что ей не нужны слова. Все и так можно понять по одному взгляду.
— Правда? А я и не замечала, — чуть расслабившись, Ханджи хотела сменить побыстрее тему на более спокойную, нежели эта. — Как думаешь, какой подарок будет наилучшим для Сиины?
— Я еще не думала, но мне показалось, что Сина совершенно не умеет читать, — получив утвердительный кивок, девушка просияла и продолжила. — Я хотела подарить ей свою старую книгу со сказками, она у меня с собой как память о доме.
— Ты хочешь отдать ей столь ценную для тебя вещь? — изумилась Зое. — А не пожалеешь потом?
— Нет, для Сины ничего не жалко, — помотала головой Рал, ласково улыбнувшись. — У нее и так никого нет, так пусть хотя бы некоторое время будет чувствовать себя любимой и нужной.
Ханджи откинулась на спинку стула. Сина действительно очень многим запала в душу. Сразу об этом сказать было невозможно, но девочка оказалась на редкость доброй и щедрой. Но найти общий язык ей удалось с немногими. Она вообще после случая с Имир стала остерегаться людей и старалась лишний раз при всех не появляться без сопровождения Эрвина, Леви, Ханджи, Эрена, Микасы или Петры. Сина всерьез интересовалась Ханджи и могла сутками ходить за нею, как хвостик. Эрвин лишь посмеивался, но ничего против этого не имел. Это не раздражало ученую, но иногда ей приходилось при особо опасном опыте оставлять девочку с Леви. Почему с Леви? Потому что это был единственный человек, которого темноглазая не игнорировала и слушалась. Чаще всего она просто сидела у него в кабинете и листала книжки с яркими картинками, которые достал Эрвин. Никто не знал, где он умудрился их раздобыть, но девочка была счастлива столь щедрым подарком со стороны командира. Вообще для Сины было очень много поблажек. Да, сначала ее пытались воспринимать как взрослого человека, но это прекратилось через неделю, потому что рыжая вела себя как пятилетний ребенок. Поэтому всерьез, как бы ни хотелось, воспринимать ее не получалось. Последним в этой проблеме сдался Леви, но он все равно не прекращал своих поучений насчет того, как должна вести себя девушка. На удивление, Сина не сопротивлялась и с огромным интересом слушала капрала. И ерунда, что через пять минут она уже забывала, о чем он говорил. Но сдвиги все равно были. Ложкой есть Сина все-таки научилась после двухнедельного надзора Леви и Ханджи. Событие, когда Сина первый раз взяла в руки ложку и начала есть как человек было отмечено по кружке спиртного, которое парочка воспитателей одолжила у Эрвина. Тот, хоть в первый момент и не понял по какому случаю торжество, все же решил выпить вместе с товарищами, дабы немного освежить голову.
Ханджи поднялась с места и предложила:
— Давай готовить сюрприз на завтра?
***
Солнце просочилось сквозь импровизированную занавеску и проникло в маленькую комнатку. Лучи тут же упали на лицо рыжеволосой принцессы. Карие глаза были закрыты, но девочка уже заворочалась, подавая признаки жизни. За дверью стояли две женщины, прислушиваясь к тому, что происходило в комнате.
— Мы все равно не услышим, что она встала, она же двигается бесшумно, — поторапливала Петра.
— Но это не повод будить ее раньше времени, — возразила Ханджи, не давая Рал открыть дверь.
На устах Сины появилась улыбка от этой перебранки. Ей было приятно такое внимание к своей скромной персоне. Но ей также не терпелось узнать, зачем она понадобилась двум женщинам.
— Я считаю, что надо зайти, и если она еще не встала, то просто подождать в комнате! Мы уже час здесь под дверью стоим!
— Не час, а пятнадцать минут, — тут же возразила Зое. — И да, растущему организму нужен крепкий и долгий сон, поэтому я решительно против прерывания ее сна, и уж тем более в такой день.
Дверь открылась и из-за нее выглянула любопытная мордашка Сины. Она смотрела на Ханджи и Петру с ожиданием того, что ей скажут, в чем была причина их спора по поводу ее сна. Женщины сразу переключили свое внимание на девочку и перестали пререкаться.
— С Днем Рождения! — хором сказали они.
Сина в непонимании уставилась на них.
— Помнишь, ты вчера спрашивала, что такое День Рождение? — осторожно спросила Петра.
Сина кивнула, внимательно оглядывая поздравительниц.
— А так же ты сказала, что он у тебя завтра, — продолжила Рал, и получив тот же утвердительный кивок, продолжила. — Мы с Ханджи предположили, что ты бы, наверно, хотела отметить этот праздник, все-таки для человека он самый важный в году.
Сина удивленно переводила взгляд с Ханджи на Петру и обратно. Ей явно не хватило объяснений, но переспрашивать она не хотела, поэтому лишь отошла от входа, пропуская поздравительниц в комнату. Петра вошла и протянула Сине ту самую книгу, которую она хотела подарить.
— С Днем Рождения.
Рыжеволосая просияла и тут же принялась листать страницу за страницей. Очень осторожно, будто книга была сделана из какого-то очень хрупкого материала. Девочка подняла голову от подарка и прошептала:
— Спасибо.
— Не за что, это же твой День Рождения, — улыбнулась Петра.
— Ну что, думаю, следует отведать праздничный завтрак, пока остальные не проснулись и не растащили? — предложила Зое, подмигивая.
Компания быстро спустилась на кухню, где на столе ждал испеченный маленький пирог, в центре которого стоял десяток свечей. На столе рядом с пирогом лежал еще один десяток. Сина подбежала к кондитерскому шедевру и задумчиво оглядела свечи. После взяла в руки упаковку с оставшимися свечами и вынула еще четыре свечки. Сина обернулась на Петру в замешательстве. Девушка подошла к девочке и спросила:
— Не хватает?
Девочка кивнула и указала на четыре свечи в своей руке, а потом на пирог.
— Тебе четырнадцать исполнилось? — поразилась Петра. — Такого быть не может, ты же совсем маленькая.
— Внешность обманчива, — фыркнула Ханджи, подойдя к Сине со спины и мягко забирая из детских рук свечи. — Давайте расставим недостающие, м?
Ханджи с Синой с грехом пополам установили свечи и зажгли. Сина и Петра вдвоем задули их под аплодисменты ученой. Сина улыбалась и выглядела, как обычный счастливый ребенок. Рал доверила девочке разрезать праздничный пирог. В результате куски вышли ужасно покоцанными, но ровными. К тому же их коцанность не делала пирог менее вкусным, чем он был изначально. Просто именинница добавила ему свою уникальную форму, вот и все. В разгар торжества на кухню заглянул Леви, который не сразу понял, в чем дело, но не стал вмешиваться в своеобразный девичник. Он лишь забрал чай, за которым собственно и явился, и поспешил удалиться, оставив этот сабантуй на попечение Петры — самому адекватному человеку в данном сборище. Да и Ханджи явно не собиралась вылезать из-за стола до того, как от пирога останутся одни крошки. Поэтому маленькое торжество затянулось до самого завтрака. За ним Сина уснула. Она обычно просыпалась намного позже, чем сегодня, поэтому силы быстро оставили девочку.
Однако долго ей спать не дали. Сину разбудил Леви, собираясь обсудить с ней нечто важное. Темноглазая доверчиво последовала за капралом. Он же не причинит ей вреда, он хороший. По крайней мере, именно так сильнейший воин человечества выглядел в глазах найденыша. Они дошли до кабинета Аккермана. Девочка привычно зашла первой и взобралась на диван, поджав тонкие коленки к подбородку. Леви сел рядом с ней и начал.
— Сина, не знаю, понимаешь ты или нет, но так сложились обстоятельства. Есть плохие люди, которые хотят тебя убить. И если они узнают, что ты здесь, то придут и заберут тебя.
Капрал замолчал, пытаясь понять, поняла его Сина или нет. Девочка смотрела на него умными глазами, явно осмысливая все то, что было только что сказано.
— Убить? — переспросила она после долгой паузы.
— Да, — кивнул Леви. — Это плохо.
Сина кивнула.
— Поэтому мы хотим, чтобы ты как можно меньше говорила с другими людьми и не ходила свободно везде, где заблагорассудится. Понимаешь?
Девочка вновь кивнула.
— С этого дня тебе можно выходить из комнаты только со мной, Ханджи, Эреном, Микасой и Эрвном. Ты всех помнишь?
Сина отвела взгляд. Леви терпеливо ждал, зная, что мыслительный процесс лучше не прерывать, а то беседа займет в два раза дольше времени, чем могла бы. А то, что Сина сразу не подала никакого знака, значит, что она собирается что-то сказать. Иногда обдумывание могло длиться несколько минут, что обычного человека уже давным давно взбесило, однако Леви ни разу не поднимал на девочку руку, прекрасно понимая, что привыкнуть к местной жизни намного сложнее, чем кажется на первый взгляд.
— Эрвин? — наконец выдала она из себя.
— Это дядя блондин такой, высокий. Он тебя еще хвостиком Ханджи называл, помнишь? Я тебе его покажу потом, или других из выше перечисленного списка попроси. Ты же их по именам помнишь, да?
Рыжая опустила голову и кивнула, давая понять, что она все поняла. Леви облегченно выдохнул. Конечно, не факт, что она его послушает и не забудет об этом разговоре через минуту, но было приятно осознавать, что темноглазая хотя бы в данный момент улавливает смысл того, что происходит вокруг нее. Хотя бы отчасти. Это уже было не тупое молчание и игра в гляделки. Прогресс был на лицо — это не могло не радовать.
Тем временем в кабинет ввалилась Ханджи.
— Ты зачем забрал ее! Нам пора уже эксперимент проводить! Мог бы предупредить хотя бы?!
И не дождавшись ответа, схватила девочку за руку и унеслась прочь на испытательный полигон.
Спустя неделю
— У нее жар и неизвестно, сможет ли выздороветь, — закрыв дверь в комнату Сины, заявила Ханджи. — Я же говорила, что добром это не кончится.
— Не причитай, — поморщился Леви. — Я не знал, что все так обернется.
— Не знал он, — передразнила Зое. — А профессионалу поверить не, не хотелось?!
Аккерман гордо проигнорировал риторический вопрос ученой и самолично устранился, не желая выслушивать Ханджи по поводу того, что теперь все ее эксперименты с участием девочки придется отложить на неизвестный период времени, то, что во всем виноваты они с Эрвином и то, что вселенная в принципе не справедлива к ней.
Оставшись в одиночестве, Ханджи тихо приоткрыла дверь и вернулась к заболевшей. Сина выглядела бледной. На щеках проступил лихорадочный румянец. Девочку морозило. Температура была около сорока. Все началось с того, что девочка два дня назад после очередного эксперимента потеряла сознание и до вечера не могла прийти в себя. Сина очнулась на следующее утро, и вроде бы была в порядке. Однако в середине дня ей резко стало плохо. Девочку заперли в комнате и не позволяли никуда выходить. Сина сорвалась. У нее начиналась паника и поднялась температура. Она почти ничего не понимала и лишь сидела в углу комнаты, лишь изредка вскрикивая. Если бы в этот момент Зое не пришло в голову проведать рыжеволосую, то неизвестно, чем бы кончилась вся эта история.
Ханжи со вздохом опустилась на кровать, трогая горячий лоб. Состояние девочки вызывало в ученой острое чувство вины. Ведь если бы она не позволила запереть девочку, то всего этого могло бы и не произойти. Она была в ответе за ее жизнь, и вот чем это обернулось.
— Я…я слышала, как вы…говорили, — внезапно сказала, Сина.
Она мутными глазами смотрела на Зое. Темноглазая вынула руку из-под одеяла и схватила руку Ханджи.
— Не виновата.
— Тихо, не говори, побереги силы, — Ханджи поправила одеяло. — Попытайся заснуть. Тебе сейчас очень важно экономить силы.
Сина кивнула. Зое не отходила от девочки, пока та не провалилась в некое подобие сна. Убедившись, что рыжая уснула, женщина поднялась с кровати и вышла из комнаты, чуть прикрыв дверь. После она быстрым шагом направилась к Эрвину.
— Сина не может жить в замкнутом пространстве. Если мы продолжим то, что начали, она не протянет и больше месяца.
Капитан разведывательного корпуса поднял на Зое глаза и оторвался от бумаг.
— Успокойся, не умрет твоя подопытная. Поболеет и смирится. Мы очень рискуем тем, что девочка находится у нас, и это единственный выход сохранить ей жизнь. А сейчас я занят.
Ханджи ничего не сказала в ответ. Она лишь вышла, громко хлопнув дверью.
