Те двое, кто обрёл судьбу

      Когда Юнги пошел на второй подход подтягиваний с утяжелителем, его футболка была уже насквозь мокрая от пота и неприятно липла к грубой смуглой коже. Хосок стоял рядом, давая себе короткую передышку.       Они находились в разрекламированном тренажерном зале, расположенном в районе Каннам, на юго-востоке Сеула. Однако несмотря на гордое заявление — «пять звезд», тренеры стояли в стороне, давая посетителям столько свободы, сколько они сами хотели, никак не замахиваясь на мотивирование или подбадривание, когда у горе-спортсмена выполнять упражнения получалось откровенно не очень. Юнги спасало только собственное желание производить на людей хорошее впечатление своей физической формой. А если копнуть глубже, срать ему было на незнакомцев, которые смотрят эфиры или покупают билеты на концерты. Ему нужен только один человек и интересовало Юнги только его мнение. Впрочем этот человек сейчас стоял совсем близко, поглядывая на Юнги в моменты его наибольшего напряжения, когда со рта срывались сдавленные хрипы.       — Будь осторожнее, — прошептал Хосок, когда Юнги в очередной раз подтянулся со стоном разрывающей мышцы боли. — Достаточно тебе молочной кислоты на сегодня.       Хосок как всегда отшутился.             Почему бы не сказать, что ты волнуешься обо мне?       Юнги мысленно отсчитал тридцать подтягиваний и отпустил руки, ловко приземлившись на пятки.       — Почему ты ничего не делаешь? — спросил он более обеспокоенно, чем раздраженно: обычно Хосок не ходит без дела, хоть и не надрывается так, как сам Юнги.       В ответ Хосок повел плечами и улыбнулся краешками губ.       — Голова побаливает.       — У меня где-то есть анальгетик, если нужно, — любезно предложил Юнги, уже настроившись идти за таблетками.       — Все нормально, не нужно, — после недолгой паузы и недоумения во взгляде своего друга, он добавил: — У меня есть, я выпью после тренировки. Все равно настроения нет, чтобы что-то делать.       Юнги сдался. Все, что касалось Хосока, он принимал слишком близко к сердцу и из каждой попавшейся мухи раздувал слона размером с ядро Земли.       Оставшееся время утекло быстро, Юнги полностью вернулся в реальность только осознав, что уже принял горячий душ и почти закончил одеваться. В раздевалке застоялся белесый пар из узкой, но длинной полосы душевых кабинок. Хосоку вконец поплохело, он присел на угол деревянной лавочки, скрестив руки на животе и опустив голову.       — Слушай, — позвал он Юнги, когда тот подошел чуть ближе. — Можешь одолжить мне воды? Я забыл свою бутылку. Таблетку еле проглотил насухую.       — Конечно, — тут же согласился Юнги и отошел к своему персональному шкафчику.       Все шкафы закрывались на ключ и доступ к ним имел только владелец, поэтому Юнги удивился, когда заметил, что дверца шкафчика Хосока была нараспашку открыта. Из своего Юнги достал бутылку холодной минералки, но не смог пройти мимо, не заглянув в чем причина беспорядка во владении Хосока. В дальнем углу мелькнула этикетка на каком-то пузырьке с лекарствами. Заглянув за угол и убедившись, что Хосок ничего не видит, Юнги потянул руку к искомому. Уже почти достав пузырек, Юнги едва себя не отдернул: что он, черт возьми делает?! Это личные вещи Хосока! Но любопытство, которое Юнги в данном случае назвал бы беспокойством, оказалось сильнее рациональности и уважения к чужому личному пространству.       Лекарство, которое по словам Хосока было «от головы», оказалось одним из самых продаваемых — а потому известных даже Юнги, который являлся альфой — подавителей. Механизм его действия заключался в снижении вырабатывания половых гормонов и оттого течка у омег не происходила или сокращалась вдвое.       Юнги замер на месте, сжав пузырек в руке.       — Юнги? Все нормально? — послышался голос Хосока, а затем и его медленные — наверняка болезненные — шаги.       Нет, здесь какая-то ошибка. Хосок — бета, он сам не раз говорил об этом. Да и не похож он на омегу: крепкие поджарые мышцы, довольно широкие плечи, узкие бедра — он должен быть если не альфой, то бетой несомненно. Да и никто из согруппников или общих знакомых не замечал за ним ничего, что могло бы выдать в нем слабого омегу. Хосок был лишь слегка неуклюж и нежен характером, но… Это ведь ничего не значит. Мог ли он все это время скрываться? Зачем?       Нервно покрутив лекарство в руках, Юнги на эмоциях открыл пузатую бутылочку и высыпал их себе в карман, упаковку же сунул на место.       — Да, все нормально, просто забыл, где оставил бутылку.       Сказав это, Юнги бросил воду Хосоку, заметив, что тот держится уже более прямо. Видимо, та таблетка, которую он принял, как раз была подавителем и успела подействовать.       — Давай я подвезу тебя до дома? — предложил Юнги, едва сдержавшись, чтобы не сделать в отношении Хосока ничего лишнего.       То, что Хосок — омега, означало, что общество не стало бы давить на них, начни они встречаться, ведь устоялось убеждение, что беты должны встречаться и заключать браки только с другими бетами, а альфы — с омегами. Однако из группы Хосоку пришлось бы уйти.       — У тебя разве нет никаких планов?       — Нет, никаких.       На самом деле ночь Юнги планировал провести с баре с несколькими знакомыми из колледжа, но с радостью отбросил это, как только выдалась возможность побыть с объектом обожания чуть подольше.       — Тогда я заберу вещи из шкафчика и поедем.       Юнги нервно кивнул. Если Хосок откроет шкафчик, заметит, что пузырек с его подавителями пуст.       — Может, тебе помочь? — предложил Юнги, одернув Хосока за плечо — слишком сильно, чтобы сошло за дружеский беспокойный жест.       — Нет, все но… — пошарив рукой в глубине шкафчика, Хосок мигом переменился в лице.       Прочистив горло, он свел брови к переносице, слегка сощурился — разрез глаз выдавал едва скрываемую агрессию.       — Ты трогал мои вещи?       Его красивый густой голос прозвучал спокойно, но необычно низко.       — Извини, мне не стоило…       — Конечно, не стоило!       Хосок сорвался с места и уже хотел припечатать лицо Юнги к стене кулаком, как был остановлен самим альфой, который успел перехватить его и с силой прижать к своей неровно вздымающейся от бешеных ударов сердца и ускоренного дыхания груди.       — Мне правда жаль, но я… не осуждаю тебя.       Выговаривать слова четко и ровно оказалось невероятно трудно, а потому Юнги ласково поцеловал испуганно сжавшегося омегу в лоб. Неожиданно для себя, Хосок немного отстранился от горячего тела рядом с собой и впился подрагивающими от напряжения губами в приоткрытый рот Юнги. Тот охнул от удивления, но отстраняться не стал, мягко лаская податливые омежьи губы языком.       — Тупая таблетка не действует… — выдохнул Хосок ему в рот.       — Поехали к тебе?       Хосок усмехнулся и согласно кивнул.       Когда они обогнули высотку, в которой находился тренажерный зал, и вышли на платную парковку, был уже поздний вечер. Темное небо затянулось тучами, предвещая сильный дождь, свет от разноцветных вывесок бил по глазам в первую очередь Хосока, ведь омега в преддверии течки ощущал все намного острее.       На то, чтобы доехать до квартиры Хосока, у парней ушло около часа. В это время чувства Хосока под действием подавителя уже слегка притупились, но иногда он все же чувствовал легкие спазмы и то, как медленно мокнет его белье. Доза, которую он насухую успел принять в раздевалке была ничтожно мала — обычно за раз уходило три таблетки, а не одна.       Оказавшись на пороге квартиры, Хосок первым бросился в объятия своего альфы, по ходу снимая с себя спортивную куртку и тут же расстегивая ширинку на джинсах.       — Я сейчас сгоняю в душ и…       — Подожди, — одернул его Юнги. — Ты ведь принимал душ в тренажерке, давай не будем тратить время, — и сам, якобы в подтверждение своих слов, начал раздеваться.       Только сейчас, стоя посреди гостиной наполовину раздетый, Хосок впервые почувствовал, как вокруг Юнги сгущается дурман. Омега ощущал его запах почти физически, будто бы ауру, возникшую около Юнги, можно порубать сокирой.       — Пока мы ехали, я уже изрядно… — он сделал неловкую паузу. — Испачкался.       Губы Юнги растянулись в воровато-лукавой ухмылке.       — Так даже лучше.       Притянув Хосока к себе, Юнги вовлек его в грубый поцелуй, обводя кончиком упругого языка зубы и десны, лаская края чужого языка.       — Черт возьми, — отстранившись, прошептал Хосок. — Тяни в кровать.       Усмехнувшись, Юнги молча поднял своего омегу и потащил в указанном направлении, не прекращая интенсивных поглаживаний в тех местах, до которых мог спокойно дотянуться.       Уронив Хосока на кровать, Юнги тут же поспешно избавился от своей одежды. Хосок любовно огладил разгоряченное тело рядом с собой кончиками подрагивающих пальцев. Он сам снял с себя рубашку и боксеры, оголив стройное подтянутое тело. Юнги до последнего избегал мысли, что перед ним — омега. Хосока выдавал только сладкий коричный аромат, витающий вокруг и сосредоточенный вокруг влажной от смазки промежности.       Улегшись на спину, Юнги подтянул омегу к себе, аккуратно взяв за острый локоток.       — Лезь сверху.       Хосок приподнялся и выпрямился.       — Как наездник? — он закусил губу.       — Нет, давай задом ко мне.       Лицо Хосока тут же залилось краской — он любил позу шестьдесят девять, но она невероятно его смущала.       — Без салфетки? *       — Без нее. И презерватив не нужен.       Хосок недоверчиво выгнул бровь.       — У меня течка, ты же понимаешь, что помимо болячек, мы можем схлопотать кое-что подолговечнее?       — Ничего не имею против, — усмехнулся Юнги.       — Конечно, страдать-то не тебе, — уже более дружелюбно прошептал Хосок, перевернувшись и уже закидывая ногу.       Он подтянулся ближе к лицу Юнги и вздрогнул, когда тот выдохнул ему прямо в промежность:       — Не волнуйся, надену презерватив позже. Болячек у меня нет, ты знаешь.       — Знаю, — сверху послышался тихий стон.       Довольно усмехнувшись открывшемуся виду, Юнги протянул руки под бёдрами Хосока, заставляя того развести стройные сильные ноги шире. Ладони оказалась на мягких упругих ягодицах, слегка раздвигая их и открывая вид на розовую сжатую дырочку.       Хосок чуть дернулся, но после, слегка поерзав на груди у Юнги, расслабленно принялся делать свою работу.       Чуть сжав сочные красные губы, Хосок выдохнул через нос и посмотрел на член Юнги. Хосок с уверенностью дал бы ему оценку пять: ровный и симметричный, с багровой налитой кровью головкой, он идеально уместился в горячем влажном рту. Взяв руками у основания, не выпуская ствол изо рта, Хосок провёл по головке горячим язычком, обведя ее контуры самым кончиком.       Юнги шумно выдохнул в промежность омеги, когда тот начал ласкать его член. Сильнее раздвинув две мягкие половинки, юркий жаркий язык прошёлся вдоль ложбинки, а после легко опустился ниже, обводя чуть раскрывшуюся в ответ на ласку дырочку. Плавно вылизывая ее снаружи, Юнги аккуратно руками массировал упругие гладкие яички, тут же сладко поджавшиеся.       После очередного выкрутаса снизу, Юнги сжал губы на нижнем крае расслабленного колечка мышц, стал его посасывать, одновременно с тем лаская нежную тонкую кожу вокруг языком. Смачно смочив дырочку, легонько проник кончиком языка внутрь и обвёл горячие стенки.       — Черт возьми, давай закругляться. Хочу тебя.       Юнги что-то промычал и перекатил Хосока на спину, навис сверху и подтянул его ноги к его же груди.       — Придерживай так.       Когда руки Хосока протянулись под коленями и закрепились в таком положении, Юнги возбужденно облизал губы, смотря на идеальную тонкую «М».       Хосок, лежа в откровенно неприличной позе, смотрел на Юнги по-детски невинными глазами, в которых читалось яркое возбуждение. Его заостренные уши вновь стали краснеть, как и красивое лицо.       — А почему именно так?       Юнги любовно огладил острые красные коленки кончиками пальцев.       — Мне нравится вид. Разведи ножки чуть шире.       Рука Юнги скользнула промеж бедер, нащупав сжавшуюся под горячими влажными пальцами дырочку и чуть нажала на нее, вводя палец по вторую фалангу. В ответ Хосок одарил его мягким стоном.       — Умница. Подожди секунду.       Юнги встал с кровати, достал из кармана своих валявшихся на полу брюк презерватив и на ходу открыл его. Еще несколько секунд ожидающий Хосок провел наблюдая за тем, как ловко Юнги раскатывает резинку по своему члену. Слегка усмехнувшись, Юнги уперся руками в подушку по бокам от головы омеги и, убедившись, что естественной смазки более чем достаточно, мягко вошел в него наполовину, тут же задев чувствительный бугорок простаты.       Медленно раскачивая бедрами, он наклонился к лицу Хосока и поцеловал в щеку, стирая солоноватые капельки пота.       — Не больно? — тихо прошептал Юнги, мягко захватил губами кожу на шее, оставляя лишь слегка заметный засос.       Отрицательно покачав головой, Хосок посмотрел в глаза Юнги и, как только альфа поднял голову, обхватив ладонями скулы, притянул к губам и нежно впился в них, блаженно закрывая глаза и отдаваясь в чужие руки.       Отвечая на поцелуй, Юнги стал двигаться сильнее, то входя почти полностью, то оставляя внутри лишь истекающую предсеменем головку. Вскоре ритм начал нарастать, становясь все более яростным, вдавливая Хосока в кровать.       Через несколько секунд резко замедлился, не давая себе быстро кончить, но фрикции стали жестче, глубже. Юнги тяжело дышал, губы пересохли от напряжения. Ничего не сказав, он коротко поцеловал своего сладкого омегу в губы и тут же возобновил быстрый темп.       Сжав губы, Хосок зажмурился.       Неожиданно для себя Хосок почувствовал, как его ноги каменеют, а руки с силой сжимают простыни — с громким протяжным стоном он излился на собственный живот.       Заметив это, Юнги начал вколачиваться в обмякшее разгоряченное тело с невиданной яростью, пока с гортанным рыком не кончил в омегу.       Еще несколько секунд понадобилось, чтобы снять использованный презерватив и, скрутив его, завязать на узел. Сразу после Юнги выбросил его в урну, стоящую около прикроватной тумбы и лег рядом с Хосоком.       — Я говорил, что ты мне безумно нравишься? — спросил он.       — Не-а, — протянул Хосок. — Но как-то чуть не упомянул, что любишь меня.       — Это когда такое было?       — Только что…       После этого Хосок прильнул к лицу Юнги и нежно поцеловал его.