Командировка

      «Блядский Мин Юнги!» — Именно с такими мыслями, уже почти два месяца, просыпается Чонгук. Он заебался каждое утро просыпаться с каменным стояком, а все потому что во сне ему старательно отсасывал Юнги. Да еще так причмокивал своими розовыми пухлыми губками, что от одной только мысли Чонгук готов спустись прямо в белье. Все бы ничего и он бы как обычно пошел в душ, надрачивая там, но его планы прерывает телефонный звонок. И либо это шутка какая-то, либо это и правда судьба — ему позвонил старший брат, а по совместительству отец того самого Мин Юнги. — Прости, если разбудил тебя, — начинает сразу же тараторить его брат, не давая и рта Чону открыть — У меня к тебе есть очень важная просьба касательно моего сына. Тут Чона как будто ударили по голове плитой весом с тонну. Ну потому что не может так быть, что за чертовщина. Поэтому еле собравшись с мыслями и отлепив язык, он решил поинтересоваться, что за просьба то такая, касательно его сына, да еще и в 8 часов утра! — Что за просьба? — Тут такое дело, я просто уезжаю на две недели в командировку, и надо посидеть с Юнги, и так как это случилось неожиданно, мне кроме тебя попросить больше некого. Чонгук на пару секунд задумался. Вроде парню уже шестнадцать лет стукнуло, а его отец одного дома оставить не может. Но смирившись с чужими загонами, он решил, что поможет, потому что не может отказать брату в такой просьбе. Единственное, что он на самом деле может, так это сорваться и воплотить все свои сны и фантазии в реальность.

***

      Через пол часа Чонгук был уже в доме Минов. Его брат носился по всей квартире, собирая вещи. Чонгук осмотрелся и сел в кресло, ожидая пока его брат наконец-таки соберется и объяснит ему, что вообще от него требуется. Спустя пятнадцать минут, он, тяжело дыша, присел на диван. — Пока это время поживи у нас, если тебе не трудно конечно. Чонгуку конечно же не трудно. Ему НЕВЫНОСИМО от той мысли, что он две недели должен будет находиться в одном доме с предметом, на который дрочит почти каждое утро, если конечно же не каждое. — Ему конечно не пять лет, но такой возраст и сам понимаешь, учудит еще что-нибудь, поэтому будет лучше, если он будет с тобой. Чонгук согласно кивнул и коротко попрощавшись с братом, решил приготовить завтрак для Юнги. Да и сам он ничего еще с утра не ел, поэтому в животе киты напоминают о себе все чаще и чаще. С завтраком он провозился не больше получаса, приготовив яичницу с беконом и сварив кофе, он решил, что пора бы уже разбудить мальчишку. Чон не спеша поднялся по лестнице и подходя к комнате, услышал странное шуршание, решив не спешить и прислушаться, он остановился возле двери, прислонившись к ней ухом. Вдруг он услышал приглушенный стон. И тут у него отключился мозг. Послав последние остатки совести, он приоткрыл дверь и застал картину, которая выбила весь воздух из его легких. В штанах резко стало тесно и возбуждение накрыло волной. Юнги сидел на своей кровати, раздвинув ноги и тихо постанывал, лаская себя. Пальцы одной руки аккуратно входили во влажную дырочку, а другая рука ласкала мокрую головку члена. Юнги, увлеченный своим занятием, не заметил того, что за ним наблюдают и бесстыдно постанывал своим сладким голоском, приоткрывая свой ротик. В Чонгуке боролось два Я. Если одно кричало: "Что ты дурак делаешь, ноги в руки и беги справляться со своим делом в ванную", то другое ласково шептало: "Пора уже трахнуть этого развратного мальчишку, ибо нечего тут сидеть и так бесстыдно соблазнять слетающего с катушек Чона". Так как мозг уже давно отключен и совесть вышла погулять, Чонгук резко открыл дверь и ворвался в комнату. Он подходил, как хищник к своей жертве, к кровати Мина, поглаживая уже свой колом стоящий член, через ткань свободных спортивных штанов, правой рукой. Юнги медленно вытаскивая пальцы из сжатой дырочки, не понимал что происходит и пялился на своего гостя. Еще бы минута и Юнги бы кончил, но его бесстыдно прервали и по действиям мужчины он понимал, что его сладкий конец оттянут не на такое уж и долгое время. Чонгук подошел к мальчишке и накрыл своей рукой его истекающий смазкой член, проведя пару раз большим пальцем по мокрой головке. Юнги простонал на такие действия Чонгука и выгнул спину, поддаваясь вперед и прося большего. Мужчина рывком перевернул Юнги на живот, заставляя выпятить его свою попку. Юнги нравилось такое обращение, резкое и грубое, поэтому он выгнулся, словно кошка, в ответ на предоставляемую ласку. Чонгук невесомо провел по пульсирующей дырочке, явно требующей, чтобы в нее вошли. Он медленно наклонился и коснулся языком ануса, вырывая изо рта мальчишки сладкий стон. Он стал трахать его языком, придерживая за ягодицы и разводя их в стороны двумя руками. Мин метался по постели, не зная куда деться, потому что было слишком невыносимо, ужасно хотелось кончить и вот он потянулся дрожащей рукой к своему члену, но его резко ударили, приказывая лежать смирно и не прикасаться к себе, а тем более кончать до тех пор, пока не разрешит Чонгук. Юнги трется о простыни изнывающей головкой своего члена и громко сладко стонет. Наигравшись языком с его дырочкой, он ввел в него сразу два пальца и начал ими двигать, задевая простату. Юн насаживался на пальцы, требуя. Вот уже три пальца и легкие шлепки, которые возбуждали Мина еще и еще. Совсем невыносимо, что одному, что другому, оба нуждаются в долгожданной разрядке, но Чонгук не может позволить себе не поиграть с мальчишкой. Желание одаривать его сладкими пытками растет с каждой секундой. Но он долго не выдерживает и все же рывком стаскивает с себя штаны, проводит пару раз по изнывающему члену и входит уже бордовой головкой в Юнги. Мин сладко стонет, метается по кровати, голос уже сорван, он хрипит и сжимает пальцами простынь. Чонгук часто представлял, как он вытрахивает из мальчишки душу, но никогда не думал, что это будет настолько крышесносно. Чон выходит из Мина и облокачивается на спинку кровати. Юнги разочарованно мычит. — Малыш, пора тебе самому поработать попкой. — Чонгук хлопает по своему бедру, подзывая Юнги к себе, а тот в свою очередь покорно подползает к нему и садится на него. Он аккуратно берет в руку член и медленно направляет его в себя. Чонгука такое не устраивает. Он хочет мальчишку до искр в глазах, поэтому берет его за талию и рывком насаживает на себя. Юнги вскрикивает, но через пару секунд начинает двигаться. Мин не знает куда деть свои руки, всюду шарит ими, удовольствие на грани с безумием. Чонгук медленно оглаживает впалый животик, бока, поднимается выше и касается розовых сосков. Юнги пытается убрать его руки, но Чонгук лишь рычит на него, не позволяя этого сделать. Он оглаживает каждый сосок, трет, сжимает, после медленно поддаваясь вперед и облизывая один из них. Юнги уже конкретно трясет. Ему кажется, что вот-вот и он потеряет связь с этим миром. Хотя нет. Он уже потерял. Иначе как объяснить все то, что с ним происходит. Чонгук проводит дорожку из поцелуев до шеи, ставит пару меток, после переходит к ушку, посасывает и прикусывает мочку, оттягивая сережку. И вот он дошел до сладких губ Юнги. Он медленно прикасается к ним, после врываясь в его ротик и лаская своим языком язык Мина. Не прерывая поцелуй, Чон касается свободной рукой члена Мина и тот, не выдерживая, тут же изливается с протяжным стоном. Чонгук двигается еще пару раз в Юнги и бросает его на спину, нависает над ним, утыкаясь в приоткрытый ротик головкой. Тот медленно обводит головку, толкаясь кончиком языка в уретру. — Это твой завтрак, котенок, скушай все. — с этими словами он излился в рот мальчишке и рухнул рядом с ним. Мин покорно все проглотил и обвивая грудь мужчины руками, уткнулся ему в шею. Они так и уснули, прижимаясь и грея друг друга обнаженными телами.