Часть 1
16 августа 2018 г. в 17:44
Первое, что услышал Бакуго, — как дверь внезапно тихо открылась, а затем послышался грохот. Чьё-то тело еле стояло на ногах, но упрямо делало болезненные шаги вперед.
Светлые брови раздраженно нахмурились, и обладатель рубиновых глаз лениво встал с мягкого кресла. Кацуки последовал в коридор и встретил Мидорию, что держался за белоснежную стену, которую изрядно испачкал вонючей кровью дьяволов.
— Деку. Где ты был? — холодно спросил Бакуго, рассматривая Изуку.
Тяжело дыша, тот что-то непонятно бормотал, но Бакуго отчетливо услышал: «Я не могу… хочу убить их всех!».
Не испытывая отвращение от крови на теле Мидории, Кацуки положил его руку себе на плечо и отправился в спальню. Кровать прогнулась под чужим весом. Изуку прикрыл глаза рукой, его плечи подрагивали, а сам он неспокойно ворочался в кровати.
Бакуго, снова осмотрев его с головы до ног, пошагал в ванную и принес мокрое полотенце. Через минуту Мидория вздрогнул, почувствовав на торсе что-то холодное, и убрал руку с глаз, неотрывно следя за действиями друга детства. Бакуго резко и неосторожно вытирал демоническую кровь с его тела, хоть и пытался как можно мягче.
— Кач-чан, что мне делать?.. — вдруг заговорил Мидория. — Я хочу убить… их всех, мне сложно остановить это желание…
Но Бакуго не слушал. Ему всегда казалось, что жалость, сочувствие и другие эмоции ему чужды. Конечно же, кроме раздражения и ненависти. Он был сложным человеком еще будучи ребенком, с завышенной самооценкой и завидной смелостью. Уверен в себе, никогда не колеблется. Вот почему Деку всегда следовал за ним, пытаясь быть ближе к нему, стать таким же, как Кацуки.
Уже не такое чистое полотенце скользит по лицу и шее, как вдруг Изуку резко хватает друга за запястье, до боли сжимая конечность. Кацуки пытается не морщиться, хотя и неприятно. Он смотрит в потемневшие зеленые глаза, что начали слезиться; после по щекам покатились горячие слезы.
Бакуго молча стирает рукой блестящие капли и невольно усмехается. «Плакса». Он всегда был плаксой. До боли худой, бледноватый, с милыми веснушками — парень, у имевший широкую улыбку и большие глаза, что сверкали добротой и наивностью. Хотя внешне он уже совсем другой человек. В то время, когда Изуку превратился в дьявола с человеческим сердцем, его тело стало крепче и мускулистее. Подрос на метр восемьдесят, стал выше самого Кацуки, хотя когда-то было наоборот. Вместо пухлых щек красовались красивые скулы, а взгляд стал серьезным. Но не изменились глаза — они оставались наивными; мягкость и одна особенная черта — плакса.
— Кач-чан, ты чего?! — удивленно спросил Мидория, расширив глаза от недоумения.
Бакуго же, крепче схватив его за челюсть, оставлял невесомые поцелуи на щеках. После последовал страстный поцелуй в губы. Тёплые и мягкие губы Бакуго, противоположно холодные, обветренные губы Мидории. Другая рука блуждала по телу, опускаясь всё ниже, и остановилась на эрекции, что стала не редкостью с новым телом.
— Ты сегодня по-особенному мягкий, — констатировал факт Изуку, нежно улыбнувшись.
— Заткнись, тупой задрот, — хриплым голосом приказал тот.
Убирая с чужой челюсти руку, он зарылся пальцами в волнистые волосы, которые со временем стали жестче. Изуку, полностью расслабившись, притянул Бакуго за шею, углубив поцелуй.
Мидория не хотел терять друзей и близких, что находились рядом и волновались за него. Не ставил одного выше другого, ведь все были рядом, и это есть счастье. Так он думал. Но подсознательно был уверен, что, кроме его друга детства и первой любви, ему никто не нужен.