В янтаре

Тесей прошелся по дорожке из грунта, размякшего после вчерашнего дождя и замаравшего начищенные накануне новые оксфорды. Тесей тихо ругнулся про себя, прислонился плечом к высокому деревянному забору, огораживающему поле, и с прищуром вглядывался в фигуры игроков в поло. Небо еще было тяжелым и хмуро закрывало солнце, но Литу Тесей нашел почти сразу же. Она была маленькой и легкой, идеальной для жокея, но недостаточно сильной для того, чтобы отбить далеко мяч. Тесею показалось, что она его заметила, так как пропустила подачу, а после резко развернулась к нему спиной. Было прохладно, и Тесей поднял воротник твидового пальто, укрывая шею от ветра, и закурил. Обманчивая и вредная для здоровья мысль, что от дыма станет теплее. Он докурил сигарету до фильтра, когда раздался свисток, оповещавший о финале игры. − Нет работы в Скотланд-Ярде? − громко крикнул Рабастан, сбавляя шаг коня. Спрыгнул с него легко и, взяв за поводья, приблизился к Тесею. Улыбка кузена Литы была такой же дружелюбной, как у акулы, но Тесей уловил нотки тревоги в его голосе и криво усмехнулся в ответ. — Как-то все скучно после Гриндевальда, − отбросив сигарету, он вдавил ее в грунт носком туфли. Тесей сдержал себя от желания напомнить Рабастану, что работает в убойном отделе и его оффшорные счета не сдались Тесею от слова «совсем». Но Рабастан понимающе кивнул и направился дальше, к конюшням. Лита покинула поле последней и не торопилась спешиться, так что Тесею пришлось закинуть голову вверх, когда она с ним поравнялась. − Что ты здесь делаешь? − тяжело дыша, спросила она. Тесей склонил голову на бок, зная, что ее это взбесит («Не надо на меня смотреть, как на экспонат») и гадая, насколько его визит вывел ее из себя. На людях они старались пересекаться как можно реже. − Странный вопрос, учитывая, что тут все принадлежит моей семье. Уинстон, служивший на конюшнях еще до рождения Тесея, такой древний, что казалось, он вот-вот рассыпется, как песочное печенье, было подошел к Лите, видимо, считая, что она-то не в состоянии слезть с лошади самостоятельно. Тесей махнул предупреждающе старику рукой, ухватившись за поводья другой: − Я сам. Лита удивлённо подняла брови, и ее пухлые, обветренные после игры губы чуть было дрогнули в усмешке. Скамандеры гнали детей на работы в конюшнях каждое лето после школы — Ньют был в восторге, а Тесея до скрипа в зубах бесило подавать лошадей младшекурсникам и их заносчивым родителям. Лита это просекла ещё девочкой и донимала из братьев своими просьбами именно Тесея. Тесей повёл лошадь вдоль конюшен, к поилкам, которые так удобно были скрыты от посторонних глаз. Конь Литы походил немного на Жемчужинку, которую Тесей тренировал в последний свой учебный год. Десять лет прошли быстро, как песок сквозь пальцы. Лита спрыгнула с коня, угодив прямо в лужу, обдав брызгами свои сапоги и брюки Тесея. Он уже не различал, где ее детская намеренность граничила с непониманием. И обнажил из кармана пальто нежно-голубой конверт, обвязанный белой атласной лентой. — Ньют попросил меня отдать, — сухо произнес Тесей, неотрывно наблюдая за контрастом смуглых тонких пальцев Литы и белой бумаги. Тесей не любил свадьбы: вся эта суета касательно цвета салфеток, рассадки гостей и фасона платьев подружек невесты нагоняла тоску. «Можете даже мне смокинг сами выбрать, — безразлично объявил Тесей на семейном ужине. — А от меня, как от шафера, присутствие на свадьбе и незанудный тост». «Ньютон и Порпентина имеют честь пригласить вас на свадебное торжество», — аккуратный почерк впился в глаза Тесея, когда он получил своё приглашение. И теперь наблюдал то же в глазах Литы, обычно карих, но при слабом свете закатного солнца густо-золотистых, как янтарь И Тесей завяз в ней, как муха в янтаре − без шанса на освобождение, утопая только глубже от любого своего действия. И неважно, что начала все Лита несколькими месяцами ранее в пабе, когда прижалась плотно к его губам своими. В конце концов, ведь всегда есть слово «нет». Элементарное, всего из трёх букв, оно выветривалось из памяти Тесея, когда дело касалось Литы и их частых встреч во второсортных гостиницах, где Лита записывалась под пространными именами. Это в ее духе, решил однажды Тесей, когда Лита размашисто вывела имя Антиопы в журнале. Это все шутки ради и немного для того, чтобы обезопасить себя от слухов, считал Тесей, когда Лита назвалась Аван, кажется, по-библейски. Тесей перечеркнул все свои домыслы, когда полное имя невесты брата всплыло перед ним в приглашении. Когда полное имя невесты брата оказалось именем Литы в журнале гостиниц в их первую встречу. А следом и в третью, кажется, тоже. И тогда она не звала его по имени. — Ну, и что с того? — бросила Лита с вызовом, разгадав его немые вопросы. Оправдываться она не умела и не хотела, но была всё-таки способна отбить удар далеко. — Тебя это задело? Убеждения, что Тесея это не трогает, разбивались о необъяснимо странное и простое желание проснуться с ней однажды, увидеть ее еще объятые сном глаза с поволокой и стиснуть в объятиях до трещин в ребрах, выступающих из-под тонкой кожи так, что по ним можно пройтись пальцами. И чтобы она называла его по имени чаще. Те-сей − всего два слога, несложных и мягких, без заковыристой «Р», об которую спотыкался язык Литы. — Я не обвинял тебя ни в чем, — ровно произнёс Тесей. Ладони чесались от бездействия, и он оперся рукой о столб у поилки. — Мое дело просто передать. Лита взглянула на него с подозрением, сощурив глазa, как если бы получила в ответ не то, что хотела услышать. Она с нервной неловкостью потопталась на месте, а после накрыла холодной ладонью его лицо, мягко растерев большим пальцем старый шрам на скуле. Тесей прикрыл глаза всего на мгновенье и, открыв их, встретил широкую улыбку Литу, обнажавшую ее маленькие острые зубы. Лита отняла ладонь, избавилась от кепи, опустив тяжёлые кудри на худые плечи, и потёрла устало висок. — Что же, — примиряющим тоном сказала Лита, впервые за разговор отведя взгляд, словно ей вдруг срочно потребовалось разглядеть солому возле воды, — я получила немного больше, чем планировала, − она поймала удивление Тесея на последнем слове и ухмыльнулась насмешливо. − По-моему, даже мы оба. Тесей недовольно насупил брови, став похожим на мальчишку. — С чего такие выводы? — Это ведь ты внезапно пришел выяснять отношения, − терпеливо, словно неразумному ребенку, объяснила ему Лита. − И поверь мне, если бы мне это было не нужно, я бы ушла сразу же. В ее «поверь мне» правды столько же, как в показаниях подозреваемых — Тесей прогнал эту мысль, ссылаясь на свои частые сверхурочные, и выдавил из себя встречную улыбку вместо планируемого «нет» в ответ на ее предложение. Вдалеке ворота конюшен захлопнулись громко и тяжело, как и янтарная ловушка над Тесеем.