***
Просматривая утренние газеты, Сириус застыл, ощущая, как тошнота подступает к горлу. Кружка с кофе разбилась вдребезги. — Ремус, — голос поначалу звучал чересчур хрипло. — Ремус! Он вскочил на ноги, забыв про завтрак. Он знал, что Гарри стоило остаться с ним после ухода от Дурслей, несмотря на возражения Дамблдора. Гарри же нужна та кровная защита, что он получил в доме его родственника, Гарри же не может остаться с Орденом из-за своей особой связи с Волан-де-Мортом и Томом Реддлом… Как будто Гарри выдал бы информацию Волан-де-Морту! …Кроме того, раз Волан-де-Морт был мастером в легилименции, стоило учитывать риск, что Гарри мог бы случайно выдать ему что-либо? Да лучше так, чем оставлять Гарри одного. Он проводил с Гарри все время, что было свободно от заданий Ордена. На столе лежала газета, с которой на него уставился Темный лорд. Бледнокожий, похожий на змею, с лишенным эмоций, непроницаемым взглядом. «Я обещаю исполнить самые глубокие мечты того, кто предоставит мне Гарри Поттера. Сделайте это, и ни вы, ни ваши любимые не пострадают» Сириус не собирался дальше читать. Он трансгрессировал прямиком в Косой переулок, переполненный людьми. Они все перешептывались, обсуждая только что прочитанную статью, а некоторые даже прикидывали, что бы им попросить. У каждого было свое мнение. Каждый хотел знать, где же сейчас Гарри Поттер, чтобы первым отыскать его, и еще на прошлой неделе много людей видели, как он делает домашнее задание в кафе Флориана Фортескью. Сириус стал прокладывать себе путь к «Дырявому котлу».***
Том в мгновение ока схватил свою палочку и вырвал палочку Гарри из его руки. Он двигался слишком молниеносно для того, кто еще несколько секунд назад выглядел сонным и беззащитным. Его пальцы сжались вокруг горла Гарри. У Гарри закружилась голова. Том медленно выпрямился и сел, тверда наведя на него палочку. Почему он не умер? Кровь струйкой потекла из носа Тома, но тот не сводил с него прожигающего взгляда. К его удивлению и ужасу, взгляда, полного жизни. И ярости. Несколько мгновений они ничего не говорили. Гарри тяжело дышал, будто только что пробежал марафон. Том угрожающе улыбнулся. — Ты должен хотеть этого, Гарри, — прошипел он так, будто это был их очередной урок. — Ты не можешь просто навести палочку и произнести слова. Чтобы конкретно это заклинание сработало, ты должен искренне хотеть убить. — Учту в следующий раз, — выплюнул Гарри, не сдержавшись. — В следующий раз? В следующий раз? — Том рассмеялся. — А ты думаешь, что у тебя будет какой-то следующий раз, Гарри? О, нет, ты ошибаешься. — Я крестраж, ты не убьешь меня! Но это вовсе не значило, что он не заключит его в дневнике, или лишит чувств, или не сделает снова узником, или не сделает все вышеперечисленное вместе. Эта мысль подтолкнула его к очередным действиям: он неожиданно толкнулся вперед. «Экспеллиармус!» — невербальное заклинание, у него уже получалось его применять. Том снова навалился на него, прижимая к стене, у которой стояла кровать Гарри. Но его палочка, по крайней мере, со стуком упала на пол, к палочке Гарри. Гарри изо всех сил пинался, царапался, пытался убрать руку Тома со своего горла, готовый вцепиться в него зубами, если понадобится. «Остолбеней!» — еще одно невербальное заклинание. Однако на этот раз это были скорее просто выкрикнутые слова. Может, кто-то услышит их и придет. В следующую секунду его тело застыло на месте, руки и ноги сцепились вместе, и он упал назад, скованный по всему телу. Всепоглощающая паника охватила его. Том, сидя на коленях, откинулся на изголовье кровати. Его волосы были все еще растрепаны после сна, а из-за их драки обычно идеальное зачесанные локоны в беспорядке спадали на лоб. Сходство между ними сейчас было такое яркое и ошеломительное, как никогда прежде. Щеки Тома покраснели. Мантия помялась. Уставившись на Гарри, он первым делом запустил руку в волосы, заглаживая их назад в попытке привести их к хоть какому-то подобию порядка. Затем он поправил мантию и разгладил складки на ней. И наконец призвал палочку себе в руку. Он почти ни разу не моргнул за это время. Гарри смотрел на него в ответ, челюсти сжались настолько плотно, что он не мог говорить. Интересно, волосы и мантия действительно волнуют Тома или он просто оттягивает время перед… чем-либо. Гарри, ощущая острую боль, предположил, что именно так оно и было. Он колебался, несмотря на то, что Гарри только что провалил попытку его убить. — Волан-де-Морт был прав, — сказал Том ядовито-ласковым голосом. — Я не должен был доверять тебе, не должен был потакать твоим желаниям. Было ошибкой позволить тебе вернуться в Хогвартс, не говоря уже о том, чтобы свободно разгуливать без присмотра. Не стоило… привязываться. Гарри понятия не имел, говорил ли Том сам с собой или с ним, но его слова, словно маленькие стеклянные осколки, врезались в его внутренности. Желудок будто завязался в тугой узел. Мышцы напряглись в тщетной попытке освободиться от волшебных пут, сердце бешено колотилось в груди. Том будто снова надел свою маску спокойствия, кипящая ярость медленно сменилась холодом и отчужденностью. Гарри краем глаза заметил, как едва дрогнула его рука. Том наклонил голову. Гарри хотел закричать, что его предательство было вполне честным, что Том сам многократно предавал его, да с тем же воскрешением Волан-де-Морта, с самой их первой встречи, а Гарри считал его другом. — Волан-де-Морт точно скажет мне оставить тебя в качестве узника, — пробормотал Том. — Держать тебя, словно кошку с удаленными когтями, пока мы трое живы. Думаю, он будет очень рад тебя снова увидеть. Нет. Нет. — Сенситивио Привацио. Голос Тома дрогнул — это было последнее, что услышал Гарри.***
Том уставился на тело перед ним — невидящий взгляд Гарри отчаянно метался из стороны в сторону. Его тело не могло даже дернуться из-за связывающего заклятия. Он мог представить тот ужас, что ощущал сейчас Гарри, более того, он практически ощущал его краем сознания и кончиками нервных окончаний. Всепоглощающий ужас, беспомощность, пустота. Даже самый жалкий призрак, самый опустошенный дух чувствовал бы больше. Худшее наказание, о каком мог подумать каждый из них. В последний раз, когда Гарри испытал его, он убил двоих людей. В последний раз, когда Том испытал его… Он чувствовал, как и в этот раз магия напряженно Гарри рвалась наружу, покалывая кожу, пытаясь высвободиться. Он поднял палочку Гарри онемевшими пальцами, зарылся рукой в его темные волосы, несмотря на то, что Гарри не мог почувствовать этого. Почему Гарри пытался убить его? Напротив, почему именно сейчас, когда они оба могут найти множество причин оправдать причинение боли друг другу? Гарри, несомненно, собирался убить его во сне — это хуже, чем вызов в лицо. Он не был против дуэлей с Гарри, наоборот, он поощрял их. Но они не пытались убить друг друга, как ему казалось, и уж точно не в такие периоды уязвимости. Он думал, что это было их негласное правило. Очевидно, он ошибся. Что-то случилось: Гарри казался подавленным, почти сломленным прошлым вечером. Поэтому Том остался с ним, надеясь, что его присутствие успокоит его. Он видел, как Гарри расслабился в его компании с течением ночи, как его убаюкивали тихое шуршание страниц и едва ощутимые признаки посторонней жизни, не требующие его вмешательства. Это напомнило ему жизнь в коттедже, когда Гарри после ночных кошмаров спускался вниз, на кухню, выпивал чего-нибудь горячего и засыпал на столе, пока Том работал. Стоило оставить все как есть. Все было проще, пока они были только вдвоем. Это было спокойное место, куда можно было вернуться в конце дня. Это было что-то только его, Тома, чем он не обязан был с кем-либо делиться, пучок света, спрятанный в его кармане, предназначенный только для его личного удовольствия. Но он не собирался отдать Гарри Волан-де-Морту. Он знал, что должен это сделать, но, несмотря на все, ему не хотелось, чтобы Волан-де-Морт уничтожил мальчишку. Он пообещал присматривать за Гарри, поэтому он будет это делать, как будет и причинять ему боль, если понадобится. Гарри никогда прежде не пытался его убить. Даже в самом начале Гарри пытался сбежать, ранить его, но не убить. Что изменилось? В любом случае Том не мог терпеть. Его разрывало как от желания разбить все вдребезги, так и помочь. Он еще некоторое время смотрел на Гарри, а потом взял кусок пергамента и перо. Он почти закончил свою небрежную записку, когда дверь внезапно распахнулась. Блэк, бледный, словно призрак, застыл в дверном проёме, с секунду смотря на него. Его взгляд пал на Гарри, обездвиженного и с мокрыми от слёз щеками. Том, сощурившись, отразил заклинание. Секунду спустя Блэк с лицом, полным ненависти, упал на колени перед ним, хватая за руку. — Хороший пёсик, — улыбнулся Том. Но легче ему особо не стало. — Я сниму с него заклинание завтра утром, если ты не сделаешь ничего глупого к тому времени. Он закончил свою записку и ушел. А потом увидел газету.