Обними меня (не отпускай)

Когда-нибудь он избавится от этой гребаной привычки. Когда-нибудь это точно произойдет. Брок клялся себе в этом каждый раз, натыкаясь на красноречивый взгляд Роллинза или кого-то из СТРАЙКа. Чаще, конечно, Джека. С самого детства у Брока Рамлоу была идиотская привычка — напевать под нос. Поначалу это было особо незаметно, пока мальчик был маленьким. Когда подрос, отец не раз наподдавал ему за мурлыканье под нос, крича, что он выблядок паршивой сирены. Брок стискивал зубы, клялся, что этот раз последний. Но каждый раз привычка возвращалась, как Рамлоу с ней ни бился. Мелодичное мурлыканье, как говорила жена Джека, не оставляло его и к тридцати годам, Брок смирился. Радовало только то, что этот идиотизм пробивался только в безопасном месте и рядом с верными людьми. Ребята из СТРАЙКа странно смотрели по первости на своего командира, а потом пожали плечами. Мария вон вообще лунатит и несколько раз давала ребятам по морде во сне. И ничего, все живы. Ну напевает командир себе под нос периодически, но мелодично ж напевает, во все ноты попадает, так что хер с ним. У всех есть тараканы, ну и какая разница, что рыжая живность командира так любит музыку? В силу профессиональной деформации у Брока была отличная память. Он помнил в деталях все миссии, данные, числа, адреса, лица и …. песни. Мог подпеть совершенно любой, запоминал мгновенно любые тексты на десяти языках и их мелодии. Дома, помимо внушительной коллекции порно, была большая коллекция музыкальных дисков. А еще кучка билетов с концертов, на которых стояли автографы музыкантов. Брок был меломаном, слушал почти все подряд, но в зале на Базе играл только тяжелый рок. И пока шли тренировки, рев музыки не стихал, задавая темп и ритм движений. Но по вечерам, когда на Базе оставалось всего несколько человек — поздних пташек — рок стихал, а Брок надевал наушники. Брок восстанавливал форму после ранения на миссии. Хотя назвать это миссией было сложно. Самоубийственный перформанс, скорее. СТРАЙК вместе с Кэпом отбили Зимнего у Гидры, попутно развалив организацию. Ребята отделались легким испугом, с сержантом Барнсом все были прекрасно знакомы, несколько лет прикрывая его на миссиях Гидры, а вот Брока тогда нехило подстрелили. Пробили левое легкое и кость в плече, так что после трех недель интенсивной терапии в клинике Старка, Брок плотно засел в зале. Иногда Брок спрашивал себя, какого, собственно, хера, он вообще в это ввязался. Надо ли оно ему было? Давно пиздюлей не отхватывал? Или парочка лишних жизней накопилась? Но, смотря на освоившегося Барнса, (зря что ли Рамлоу над ним кудахтал как наседка больше двух лет), и счастливого Кэпа, Брок думал, что да, иначе он бы не смог. Роджерса хотелось до потрясучки, до сжатых кулаков и стиснутых зубов с самой первой встречи. Хотелось целовать эти губы, вечно сжатые в тонкую линию, касаться идеального тела, которое он видел почти каждый день в зале, мять эту пленительную задницу, без которой теперь не обходилось ни одного сна. Но Стив не видел никого, кроме считавшегося погибшим Баки. И Брок стискивал зубы, смотрел, отчаянно дрочил, но молчал. Пока Пирс не назначил его новым хендлером Агента, секретного оружия Гидры. Тогда-то Брок и понял, что его личный пиздец пришел к нему во всей красе. Оставить Зимнего в Гидре мешала внезапно проснувшаяся совесть. Или это была гребаная привычка, когда во время кормления Барнс начал отстукивать по столу металлическими пальцами ритм напеваемой им мелодии. — І от моя душа складає зброю вниз, Невже таки вона Так хоче теплих сліз? Брок тогда замер на месте, держа в одной руке тарелку с сладкой кашей, а в другой ложку для Зимнего. Последний сидел с совершенно отрешенным видом, но Рамлоу было просто так не наебать, он видел, что после нормального ухода Солдат начал оживать. Человек внутри Зимнего оказался жив. Тогда-то Брок и понял, что костьми ляжет, но вытащит его из этого гребаного ада. Почему чертово подсознание стало считать Зимнего безопасным, практически своим человеком, Брок старался не задумываться. Иначе крыша, итак державшаяся на честном слове и пиздюлях, грозила съехать окончательно. — Обійми мене, обійми мене, обійми Твоя весна прийде нехай. Брок в наушниках лежал на скамье, подпевая песне и выжимал от груди три собственных веса, когда левую руку начало предательски сводить. Доктор, категорически запретившая такие нагрузки, сама его прикопает. Сцепив зубы, Рамлоу сделал еще несколько движений и постарался вернуть штангу на крепления, когда рука дрогнула, а чья-то металлическая ладонь легко подхватила гриф, играючи закинув его на крепления. За те несколько секунд, что он лежал на скамье, ожидая рухнувшей на него штанги, Рамлоу трижды проклял гребаную привычку, гребаное чувство опасности и самосохранения, промолчавшие о том, что в зале он больше не один, и надо бы заткнуться. И отдельно проклял ни в чем не повинные наушники. Барнс стоял над ним, сложив руки на груди и хмуро смотрел. Брок в очередной раз подумал, что с Кэпом они явно близнецы, только рожи разные. «Немой укор и перспектива пиздюлей» у них получался совершенно идентичный. — Рамлоу, что ты творишь? — а вот и национальная совесть. Кэп нависал в идентичной позе, только в ногах. — Командир, ты ёбнулся? — Зимний, как всегда, прямо и в лоб. — Идите нахер, — почти спокойно посоветовал Брок, садясь на лавке, — будут меня еще малолетки жить учить. — Фактически, мы старше тебя раза этак в три, — Брок на это только закатил глаза и фыркнул. «Блять, да валите вы уже отсюда! И так тошно, так вы еще и в майках приперлись. Дома спать надо, а лучше трахаться до утра, а не в зале торчать», — Брок мысленно костерил эту неразлучную парочку, что уже месяц как прочно прописалась в его голове, не давая нормально спать. Зимний плавно перетек за его спину, положив металлическую руку на правое плечо. Кэп же пристроился на лавке между широко расставленных ног Рамлоу, почти касаясь, начиная разминать занемевшую левую руку, простреливающую болью в позвоночник. Брок замер, стараясь лишний раз даже не дышать. Сознание орало благим матом и билось в истерике не понимая, что вообще творится. Какого хера?.. Когда рука Барнса соскользнула с плеча на пояс и еще ниже, а на ее место опустилась тяжелая голова, Брок прикусил губу, чтобы не ляпнуть что-нибудь в духе: «Я видел порно и оно начиналось точно так же». Стив мягко и уверенно разгонял по руке кровь, положив ладонь Брока себе на бедро. Рамлоу с затаенным восторгом ощущал под покалывающими пальцами литые мышцы. Медленно, но верно, становилось плевать, что вообще происходит. Тело реагировало совершенно однозначным образом, подсознание тоже было в деле, ибо в голове крутились давно знакомые строчки старой песни.

«Коли настане день, Закінчиться війна, Там загубив себе, Побачив аж до дна».

— Что это за песня была? Перед тем, как ты решил самоубиться об штангу, — Брок усилием воли заставил себя не вздрогнуть от этого голоса возле самого уха, пока живые пальцы Солдата отстукивали мелодию на бедре в опасной близости от паха Рамлоу. От Барнса одуряюще пахло чем-то хвойным и сандалом. Брок ухмыльнулся, вспоминая строчки сменившегося трэка, попадая точно в отстукиваемый ритм: — I taste you on my lips and I can't get rid of you So I say damn your kiss and the awful things you do You're worse than nicotine You're worse than nicotine* — Мне нравится, — Стив провел ладонью по ожившей руке, больше лаская, нежели разминая мышцы. — Мне тоже, — теплые губы скользнули по шее и Брок чуть склонил голову вбок, открывая лучший доступ, смотря в темнеющие глаза Стива. — Заметил еще тогда, в Гидре, что командир начинает что-то мурлыкать под нос, когда не чувствует опасности.

«Обійми мене, обійми мене, обійми»

— Рядом с теми, кого считает своими, — чертов Роджерс провел кончиками пальцев по губам Брока и Рамлоу решил, что грешно проебывать то, что само плывет в руки. И ебись оно конем в чистом поле вместе со всеми последствиями. Рамлоу обхватил пальцы губами, втягивая их в рот, прихватывая зубами, видя, как чернеют синие глаза, ощущая руки на собственных бедрах и под пропитанной потом футболкой. От Стива пахло морозом и корицей, и Брок натурально поплыл, послав здравый смысл к дьяволу. Он зажат между двумя охуенными мужиками, у которых на него явно стоит, кто ж откажется от такого подарка, чем бы он ни был продиктован. Стив целовался уверенно, настойчиво, клеймя своими губами и языком. Баки же целовал жадно, голодно, наконец дорвавшись, сминая любое сопротивление. Броку уже было откровенно плевать, где они находятся, пока руки и губы ласкали его тело, а настоящие, живые Стив и Баки подставлялись под ответные ласки. — Домой. Быстро, — приказал Стив, отрываясь от губ Брока и потянул его с лавки за собой, тут же впечатывая в себя. Сзади прижался горячий Зимний, норовящий прямо тут залезть в штаны. — Ко мне, — рыкнул Брок, разворачиваясь в кольце рук, впечатываясь задницей в пах Кэпа, а губами в блядский рот Зимнего. До парковки добрались быстро, Барнс прыгнул за руль, а Стив на заднем сидении затащил Брока на свои колени. Брок терся об это идеальное тело, благодарил богов за спортивные штаны на всех троих, через которые отчетливо проступал чужой стояк, что так давно хотелось оседлать. Барнс несся как сумасшедший, послав нахер правила и точно зная, где находится дом Рамлоу. Откуда он это знал, Брок решил подумать потом. Или не думать вовсе. Сложно определиться, когда в штанах уверенная и крепкая ладонь. У порога пришлось отлепиться от супров, чтобы отключить сигналку. Брок был знатным параноиком, чего никогда не скрывал, и свое жилище защищал не хуже, чем правительство - свои грязные секреты. Обернувшись, Брок ухватился за косяк двери, стараясь взять себя в руки и не кончить только от одного открывшегося вида. Стив нежно прижимал к себе Баки, одной рукой зарывшись в его волосы, вторую положив на не менее идеальную задницу. Барнс с удовольствием отвечал, сминая в руках Рождерса, и плавно потирался о него, урча от удовольствия. Когда шалые глаза посмотрели на него, Брок шагнул вперед, падая в их руки, соглашаясь сразу и на все.

«Так лагідно і не пускай»

Путь до спальни превратился в сплошной поток поцелуев, легких укусов, сорванной одежды, хриплого шепота Баки, выдохов сквозь зубы Кэпа и стонов самого Брока. Стив прижал его к себе и рухнул спиной на кровать. Брок мысленно возблагодарил богов, что предусмотрительно купил суперпрочный траходром, любая другая кровать просто не выдержала бы их общего веса. Баки подтащил его к себе, втягивая в очередной поцелуй, живыми пальцами поглаживая между ягодицами. Член ныл, требуя внимания, но Брок упивался этим чувством. Смуглый Барнс казался настоящим дьяволом в постели, когда Стив был ангелом. А Брок, по чьей-то высшей прихоти, оказался между ними. — Посмотри на него, — Баки повернул его голову за подбородок, от губ протянулась ниточка слюны, заставляя посмотреть на до конца раздевшегося Стива. Тот был хорош. В тусклом свете уличного фонаря и вовсе казался инопланетным существом, которым зверски хотелось обладать. — Я в душе не ебу, за что мне это, но как же я вас хочу, — Брок со стоном коснулся губ Кэпа, а потом лизнул головку его члена. Стив длинно выдохнул и Брок насадился до конца, сглатывая, сжимая горлом. — Командир, — голос Баки чуть дрогнул, — какой же ты… Если б не Стив с реабилитацией и не ебаная Гидра, давно бы тебя нагнул. Или сам дал. — У него легкое…. прострелено, — Роджерс говорил с трудом, сдерживая стоны, — а ты силу не… не контролировал. Такие разные руки легли на задницу, чуть разводя половинки. Теплый язык коснулся копчика, а потом долго и мокро лизнул до мошонки. Брок застонал, посылая вибрации по члену и Стив вскрикнул, подаваясь бедрами вверх. — Нет, так херово, — мужчина выпустил темную головку изо рта и сместившись, перекинул ногу через голову Стива. Роджерс притянул ниже его бедра, а Баки понятливо хмыкнул, тоже меняя положение. Теперь Брок ощущал вкус Кэпа, его умелый рот на своем члене и влажный язык между ягодиц. Его мяли, вылизывали, раскрывали и неспешно готовили. Брок раскачивался, словно на волнах, подаваясь под ласки и умелые руки. Когда Кэп поставил его на четвереньки, Рамлоу был готов взвыть. Уже до боли хотелось…. Просто хотелось. Тело ныло, прося, наконец, разрядки и удовольствия. Тело желало принять в себя Стива как можно глубже, чтобы чувствовать собственную нужность. Стив был осторожен, медленно проникая, давая привыкнуть к размеру и ощущениям. Как же давно у Брока никого не было…. От всех этих мальчиков и девочек было настолько тошно, что даже смотреть было противно. Хотелось до воя двух конкретных мужиков. И теперь, когда Брок дорвался, получил то, чего давно хотел, он горел между ними, чувствуя, что еще чуть-чуть и натурально вспыхнет. Дав время привыкнуть, Стив начал двигаться. Вместе с Роджерсом, Баки извернулся ужом под ними, направляя член Брока в себя. Узко, горячо, хорошо до звезд перед глазами. Брок, зажатый между супрами, стонал, кричал в голос, похер на соседей, комкал до треска ткань простыней и не мог остановиться. Стив выцеловывал его плечи, Баки подставлял шею под поцелуи самого Брока и сбивчиво шептал, как давно хотел, как ему хорошо. Когда ощущений стало слишком… Слишком ярко, слишком много, слишком жарко, слишком… Брок вцепился зубами в плечо Барнса, с глухим рыком кончая в содрогающееся в оргазме тело. Лопатку ожег укус Стива, сильные руки на бедрах точно оставят фиолетовые синяки, но в ушах билось длинное «Брооооок» и Рамлоу с восторгом ощутил дрожь Стива за спиной. Придя в себя, Брок ощутил под головой мерно вздымающуюся грудь Стива, и тяжесть головы Баки на собственной заднице. Его крепко обнимали четыре руки, явно не собираясь отпускать.

«І більше так не відпускай»

Первым проснулся Стив. Он почувствовал смену дыхания Брока и открыл глаза. Тело приятно пело, буря в мыслях улеглась. Теперь Стив был в состоянии совершенного умиротворения, больше не раздираемый чувствами к Баки и Броку. Теперь один лежит на его груди, а второй держит рукой за бедро. Брок почувствовал поцелуй в макушку и тяжелую руку в волосах. Стив вздохнул, и тут же пошевелился Барнс, куснувший Рамлоу за ягодицу. — Командир…. Брок махнул рукой. Он не понимал, что происходит, но не хотел портить единственную ночь с этими двумя в постели. Только не сейчас. Будто прочитав его мысли, Стив перевернулся и теперь смотрел на Брока синими глазами. — Это не игра, Брок. То, о чем шептал Баки — правда. Я видел твои взгляды, но не мог ответить, думая, что предаю его, — кивок в сторону Барнса. — А я не мог ничего сделать, пока Гидра держала меня на коротком поводке. Но теперь все это в прошлом, — Баки улыбнулся и погладил напряженную спину Брока. — Мы оба не можем без тебя, командир, — продолжил Зимний, — ты впился в подкорку не хуже триггеров. — Когда мы зашли в зал, то хотели просто поговорить, объяснить. Но ты… и эта мелодия, длинная, протяжная и щемящая… А потом другая и эта чертова штанга. Баки еле успел. И мы… — Не выдержали, — Брок хмыкнул и расслабился, подставляясь под медленные поглаживания. Стив кивнул, признавая правоту. — Если не хочешь… всего… нас, то мы… — Съебнем в туман, — закончил Баки, видя, что Стиву не хватает слов. Он тоже не хотел думать о том, что командир откажется от них. Не после всех тех горящих взглядов и жаркой ебли глазами. Брок закрыл глаза, наслаждаясь прикосновениями. Неужели пиздец в его жизни реально закончился? Два самых желанных мужика лежат в его постели и не хотят оттуда уходить после охуительного траха. Он умер и попал в Рай? Нет, он явно жив и чувствует ритм сердца Стива под рукой, дыхание Баки на спине. Броку до чертиков надоело быть одному. Надоело, что в огромном доме только он один. Надоело просыпаться в гигантской постели в одиночестве. Хотелось быть рядом, до дрожи хотелось и дальше чувствовать биение сердца под рукой, горячее дыхание на шее. Хотелось приходить домой и ждать их, или знать, что они ждут его. Хотелось быть частью. Пусть это будет не сон. Пожалуйста…. В голове настойчиво бились строчки старой песни, что всплывала в памяти, стоило кому-то из этих двоих показаться рядом. — Обійми мене, обійми мене, обійми І більше так не відпускай Обійми мене, обійми мене, обійми Твоя весна прийде нехай. Горячие руки сомкнулись вокруг его, зажимая между двумя сильными телами. — Война закончилась, Брок. Мы больше не отпустим.