День дурака

— Чёрт! Ну где же он?! Вот зараза! Стоя у зеркала в ванной, Люциус слышал топот – Поттер метался по дому, ругаясь однообразно, но с чувством. Через пару минут в дверь просунулась взлохмаченная голова: — Люц, ты мой значок не видел? Он пожал плечами. Поттер вновь выругался и унёсся дальше сеять хаос и разруху. Вообще-то Люциус знал, куда он накануне зашвырнул свою бляху, но говорить не собирался. Что за идиотская привычка – разбрасывать вещи по всему дому? Аврор, который не в состоянии найти свой значок — нонсенс! И как только он… — Нашёл! Люциус отложил расчёску, двинулся к выходу и в дверях, разумеется, столкнулся с Поттером. Тот отступил на шаг, улыбнулся. — Ну… Ещё одна раздражающая привычка – каждое утро стоять на пороге с этим вот «ну». Что ну? — Ну, я пошёл? — В дырявой мантии? — Где? – Поттер завертелся. – Не вижу. — Сзади. Левее. Ниже. Ещё ниже. Ещё… Люциус всё-таки не выдержал — фыркнул. Поттер вынырнул из перекрученной мантии. — Что? — С днём дурака, Поттер. Тот перевёл взгляд: на листе настенного календаря плясала обряженная в шутовской колпак единица. — Боже, как оригинально. — Тебе хватило. — Может, ещё скажешь, что у меня спина белая? — Не сомневаюсь, ты купишься и на это. Профессиональный праздник как-никак. Поттер закатил глаза. — Ладно, я побежал. Хорошего дня. Люциус только усмехнулся в ответ. В последнее время он чувствовал себя странно. Когда пару лет назад они с Поттером начали жить вместе, был скандал. В первую очередь Люциус согласился съехаться именно потому, что получал огромное удовольствие от фальшивых улыбок недоброжелателей, которые теперь и пикнуть не смели, и от кислых мин друзей Поттера. Стоило им появиться вместе на людях, и воздух буквально искрился от напряжения, бессильной ненависти и зубовного скрежета. А Люциус наслаждался. И даже периодические истерики оказавшегося меж двух огней Поттера в духе «Почему ты не можешь вести себя по-людски?!» не портили удовольствие, лишь добавляли остроты. Но постепенно всё сошло на нет: окружающие смирились, а Люциус заскучал. По крайней мере, сам он определил непривычное, сосущее чувство неудовлетворённости как скуку. Жизни явно не хватало разнообразия, и он решил бороться с этим самым простым способом. Довести Поттера было проще, чем прихлопнуть клубкопуха, но почему-то Люциусу игра не надоедала. А тут ещё такой шикарный повод. Он набросил мантию и, пощекотав хохочущую календарную единицу, пообещал себе, что день скучным не будет. * * * — Нет! Не буду я этого делать, и не надейся! — Будешь, Северус. Ты не забыл, что должен мне? — Это… это… — от возмущения Снейп потерял дар речи. – Как же вы мне надоели! Ну ладно Поттер, но ты-то, Люциус! Из вас двоих он кажется образцом серьёзности! А ты как первокурсник, как… — Но в шахматы всё-таки играю лучше. — Ты сжульничал, — буркнул Снейп. – Точно помню, что тот ферзь… — Не пойман – не вор, так что будь любезен, делай то, что я говорю. С минуту Снейп смотрел на Люциуса, будто прикидывая, не получится ли его образумить, а потом с тяжёлым вздохом шагнул к камину. * * * — Снейп! Снейп, вы где? Вы в порядке?? Вы… вы… чай пьёте? Поттер застыл на пороге, уставившись на накрытый чайный столик и сидящих за ним Снейпа и Люциуса. — Ты вовремя, — улыбнулся последний. – Хочешь чашечку? — Как же так, — пробормотал Поттер, — ставлю на уши весь аврорат, бегу сюда сломя голову, а это… розыгрыш?! Снейп убито молчал. Люциус помешивал ложечкой чай. — Ну, знаете ли… От вас, профессор, я не ожидал. А ещё глава секретной лаборатории… Мы же здесь не в игрушки играем, таким не шутят, чёрт подери! Да мы чуть не поседели всем отделом! — Поттер, послушайте, я, хм… Но тот, одарив Люциуса злобным взглядом, вернулся в приёмную. — Отбой, ребята! Ложная тревога, пошли отсюда. Послышались хлопки аппарации, и наступила тишина. Люциус разглядывал побуревшего от злости и стыда Снейпа. Удержаться было невозможно. — Ай-яй-яй, профессор, ну что же вы так… Раздавшееся в ответ шипение он бы поостерёгся называть человеческим. Снейп взвился со стула и, вскинув напоследок руку в непристойном жесте, вылетел за дверь. Люциус допил чай, промокнул салфеткой губы и поднялся. Пора было переходить к следующему этапу плана. * * * Люциусу удались все розыгрыши, и к вечеру Поттер вовсю бил копытом. По понятным причинам, в аврорате он задержался, зато возвращение домой было бурным. Они орали друг на друга, как в старые добрые времена, а потом оказались в спальне, и всё было так, как нравилось Люциусу, нравилось им обоим. Ни игр, ни поединков, ни лишних слов. Ни один не старался впечатлить другого, каждый просто брал своё – то, чего так хотелось… За секунду до оргазма Люциус провёл ногтями по пояснице Поттера, безошибочно угадывая, зная, что так он заводится ещё сильнее. И точно: того прошила дрожь, он стиснул Люциуса до боли, и кончил, вжимаясь лицом в спутанные светлые волосы. Надо было собраться и спихнуть его, но Люциус решил дать себе пару минут передышки и тут ощутил прикосновение: Поттер провёл влажной ладонью по его лицу, стирая испарину, и прошептал: — Я люблю тебя… Люциус застыл. Почему-то все слова, которые он обычно говорил в таких случаях любовникам и любовницам, вылетели из головы, в груди разлилась колющая пустота – как в детстве, когда залез на самую высокую липу в парке, а спуститься не смог: стоял на ветке и не мог решить, гордиться или бояться… Он молча смотрел на Поттера, а у того затуманенный взгляд прояснился и губы сложились в кривоватую улыбку. — С днём дурака, Люциус. Холодок невербального Очищающего, и Поттер скатился на свою половину кровати. Как обычно. А Люциус лежал неподвижно. Насытившееся, заласканное тело и что-то тянущее, почти болезненное внутри – знакомое чувство. И это притом, что день определённо был нескучный. Поразмыслив, Люциус признал, что у Поттера талант к розыгрышам. Не то чтобы от этого стало легче. Послышался мелодичный перезвон – часы в гостиной начали бить. Раз, два, три. И Люциус вспомнил: Поттер явился к полуночи и даже выговаривал ему за эту. Пересохшие губы тронула лёгкая усмешка. Поттер лежал на боку, напоминая завёрнутую в простыни статую, дышал глубоко и мерно. Слишком мерно. Старательно. Люциус придвинулся ближе. — Ну? Поттер чуть повернулся. — Что ну? Люциус провёл кончиками пальцев по его напряжённой спине. — Шутки кончились, Поттер. — Зато дураки, кажется, остались, — пробормотал тот, прижимаясь к нему всем телом. Люциус обнял его. — В конце концов, у нас даже есть свой праздник. Fin.