***
- Да пошло оно все к черту, - в руках блондина мнётся листок с текстом их второго альбома, а громкий треск бумаги сопровождается точно такими же звучными пощёчинами, которые агенство отвешивает его стремлениям, его мечтам и даже его потенциалу. Хвиен, нет, Енкюн хочет читать рэп. А ему не дают. - Бывает, - говорит Соку, когда его рука опускается на выжженную макушку, а пальцы зарываются в жёстких волосах, - Ты же сам решил стать айдолом, держись. Кюн мотает головой. Айдолом? Неужели понятие "айдол" неразделимо с понятием фонограмма? - Но ведь Хонки с Енхва поют без фанеры и у них все выходит прекрасно, - наверное, он бы не заплакал, сославшись на то, что слишком горд для слез, но, кажется, последний позвонок его гордости сломался вместе с хрустом смятой бумаги. - Тебе нужно танцевать. И не сбиваться. А ещё... - Улыбки для девочек, фансервис и пальцы, сложённые в сердечко, - трехочковым попадая в урну рядом с выходом, Енкюн думает, что в ту урну выбрасывает самого себя, оставляя сейчас перед старшим лишь пустую оболочку, не способную даже зачитать несколько строк. - Я хочу читать, понимаешь? Я рэпер, Соку. Как бы было круто, если бы сейчас пошёл дождь. Он ушёл бы писать очередной текст про то, как, прыгая по лужам, он достаёт до облаков, разгоняет их и ждёт появления солнца. Но лампа, повисшая на голубом куске неба, говорит ему что-то в духе "перебьешься, все равно твои тексты никому не нужны". А Соку вроде как хотел его обнять, но где-то раздался голос менеджера.***
Хвиен заваливается на свою кровать, косится на Тэяна и вздыхает. Тот трёт ушибленную пару дней назад на тренировке ногу, поднимает глаза, как-то слишком устало ему улыбается и скрывает синяк под длинными чёрными джинсами. - Задолбал фансервис? - и вроде как Тэян ржёт по-идиотски, а вроде как сам задолбавшийся настолько, что сдохнуть хочется. - Инсона это веселит, - Хви жмёт плечами и заводит руки за голову. - А тебя бесит, - чертова истина, звучащая скорее как приговор. Бесит, да. Енкюн этого и не скрывает. Но он терпеливый, он дождётся. Если когда-нибудь им повезёт... - Мы опять не первые, - вздыхает. Слишком обречённо и надломленно. Черт. Когда успех SF9 стал значить в его жизни столь многое? Кажется, даже лидер не так сильно переживает их поражения. - Ну-у, - Тэян встаёт и пересаживается на его кровать, прихватив из тумбочки какой-то пакетик, - знаешь, BTS тоже не сразу успеха добились. А потом кидает прямо на кислую мину младшего пачку мармеладных мишек. - Соку заходил, сказал тебе отдать. Хвиен глаза закатывает и резко в лице меняется: даже ровный ряд зубов обнажает в улыбке. Достаёт красного, щурится от вкуса граната на языке и думает, что с Роуном он бы не отказался даже от глупых обнимашек на камеру.***
Что думал обо всем этом сам Роун? - Я рад своему продвижению, - вёл он плечом, когда его спросил директор про личную карьеру. "Но я хочу быть с группой" комком висело в горле: он безумно хотел выдавить эту фразу наружу, но, как оказалось, был слишком слаб. Где-то в глубине души он завидовал Хвиену, который пошёл на Hight School и прямо заявил обо все с экрана. Скромный, маленький и угловатый Енкюн, который становится кем-то совсем другим, когда подносит к губам микрофон. - Тогда мы соглашаемся на это предложение, ничего страшного, пропустишь этот шоукейс. Эти слова будто кидают его на дно. Он чувствует, как тонет и теряет себя. Роуну так нравится быть Роуном. Но без тех восьмерых парней он становится простым Кимом Соку. Красивым мальчиком, из которого вышел бы неплохой актёр или модель. "Я хочу читать, понимаешь? Я рэпер, Соку," - эхом раздаётся в его голове. Он понимает. Прекрасно понимает, правда. Поэтому перед очередной съемкой заглядывает в комнату младших и оставляет под подушкой Кюна пачку мармелада.***
- Ну как съёмки? - ловит его вечером Енкюн. Причём ловит в прямом смысле: хватает за локоть, когда Соку уже почти скрылся в душевой. - Вспотел весь, - он неумело отшучивается и ведёт рукой, пытаясь уйти от чужих прикосновений, - отпустишь? Хвиен смотрит с недоверием, глаза в глаза. Пристально настолько, будто считывает всю информацию. И хмыкает секунд через двадцать, отстраняясь. - Нам нужно поговорить, - такой строгий, не терпящий отказа голос. Будто этому парнишке не девятнадцать, а куда больше. Будто он взрослее самого Соку. Вот только последний не понимает зачем им разговаривать: Енкюн же все понял, зачем ему объяснения? - Я хочу спать, - и где-тут Роун трескается по швам. Притягивает младшего к себе и утыкается носом в его волосы. Сильнее сжимает в объятиях и за чужие угловатые плечи цепляется так, будто сейчас упадёт в пропасть, если отпустит. - Я так устал. Енкюн не видит его лица и, вжатый спиной в чужую грудь, не может обнять старшего в ответ. Он только тянет руку наверх, изгибает ее как-то криво и все же касается пальцами жёстких от укладки волос. - Хен, хочешь мармеладных мишек? - голова под его рукой совершает что-то, похожее на кивок, заставляя младшего улыбнуться. Он такой ребёнок, этот Ким Соку. И именно сейчас он нуждается в заботе и поддержке куда больше, чем Кюн все это время. - Розовые волосы хочу, - Роун смеётся и отлипает от парня, проводя тыльной стороной ладони под глазами. Енкюн прыскает в кулак, поворачивается и взгляд поднимает. Цокает языком на покрасневшие глаза старшего и думает, что Соку ни разу не принц. Ещё Енкюн думает, что этого Соку безумно хочется поцеловать. Нежно как-нибудь, успокаивающе. Он вроде и тянется ближе, ловя чужой взгляд и находя в нем согласие. Вроде уже даже губы приоткрывает и ткань светлой футболки в кулаке сжимает крепче. Но тут в коридор заходит Енбин и взъерошенная голова падает на чужую грудь, заходясь в смехе. Заливистом таком, счастливом даже. - Что здесь происходит? - и даже если бы Соку знал ответ на вопрос лидера, он бы все равно, как сейчас, пожал плечами и зарыл руку в выжженных краской волосах.