Бездна взывает к бездне

      Все выходные перед выходом на работу детектив Гэвин Рид добросовестно ссал по углам с перепугу, бесился и грыз подушки, чашки и один раз вентиль горячей воды, сидел у окна с кофе и неизвестно где выкопанным пледом и думал о нём, как раскисшая ванилька с колючей трёхдневной щетиной, но так и не нашёл решения проблемы под названием «RK900 свихнулся нахрен, желательно опечатать и пальцы в жопу не совать, засосёт и откусит по локоть», поэтому первый день весны, по несчастливой случайности бывшим ещё и грёбанным понедельником, встретил исключительно говённым настроением и килограммовыми мешками под глазами. Без шуток, он буквально чувствовал, трясясь по выбоистой до озверения дороге, от которой не спасала даже магнитная подушка, как желейно подпрыгивает что-то под глазами. На шее после пятничного приключения остались быстро налившиеся фиолетовым синяки, пришлось натянуть ненавистную водолазку, чтобы избежать расспросов и вдохновенного вранья о драках против сотни ниндзя, и теперь тугой чёрный воротничок постоянно вкрадчиво давил на горло, напоминая о его беспомощности и превосходстве огромного ходячего пластикового гандона, от которого теперь хрен отмажешься, раз уж девиантнулся.       Гэвин долго стоял напротив входа в участок и пожирал его ненавидящим взглядом, этот сраный продуваемый аквариум с ебанутыми мясными мешками и одним железным уёбком внутри, он даже поразился, что за какую-то неделю работы на новом месте, когда ещё не отпустили розовые сопельки по оставленной в холодном Детройте большой пластиковой любви, умудрился так возненавидеть весь этот сраный участок. Этому даже радоваться не хотелось. Это, блядь, было слишком даже для него! Гэвин от души сплюнул в сторону, попав в фару Миллеровской машины, немного порадовался этой маленькой, незапланированной гадости, и попёр внутрь, мысленно готовясь к большому такому, тяжёлому и морщинистому, как слоновий хер, конфликту с ходячей кофеваркой.       Кофеварка обнаружилась на своём месте, рядом с рабочим столом Гэвина и этот… эта пластиковая тварь… этот презерватив с диодом… этот жестяной ублюдок внаглую рылся в ящиках его стола, не остановившись от созерцания содержимого даже тогда, когда осипший от ярости Гэвин заплетающейся от злости походкой подошёл вплотную. Все конструкции из нормативной лексики, продуманные для общения со свихнувшимся тостером, мигом выдуло из головы душащей похлеще чёртовой водолазки яростью.       – Какого вселенского хуя ты, обмудка кусок, роешься в моих вещах?! – от взбешённого Рида шугнулись коллеги, даже те, кто сидел, поспешил отъехать на кресле подальше, а грёбанный андроид даже головы не повернул, заглядывая под служебный планшет, будто надеялся застать там таракана, и спокойно закрывая последний, нижний ящик. – Отвечай, блядь пластиковая, когда я с тобой говорю!       Андроид сделал неуловимое движение, вроде бы аккуратно перехватив детектива за запястье предупредительным жестом, но Гэвину пришлось крепко сжать челюсти, чтобы не заорать, – руку словно стальной клешнёй сдавило, на самом краю бесповоротной травмы, ещё чуть сильнее и раскрошатся хрупкие человеческие кости.       – Детектив Рид, во-первых, доброе утро, – голос ублюдка был спокойным и укоряющим, будто покрывшийся мелкой испариной от боли Гэвин разводит истерику и мешает всем работать на пустом месте, – а во-вторых, я всего лишь хотел проанализировать ваши вещи с целью узнать вас получше. Судя по собранным ранее данным, пока что мы не достигли… взаимопонимания.       В последнем тихом слове мелькнула едва заметная угроза, забралась под кожу и пробежала по спине стадом мурашек. Сжимающая побелевшее запястье рука немного провернулась, посылая вверх, к плечу, вспышку боли, подтверждая, что, да, Гэвин, ты не ослышался, будь паинькой, терпи, глотай оскорбления и тебя не убьёт поехавший электронными мозгами на почве девиации напарник. Быстрый взгляд по сторонам показал, что коллеги косятся с опаской, но не на руки, а на лица, не замечая творящегося прямо посреди участка насилия. Хуёво. Надо держать позиции.       – Скачай себе какие-нибудь грёбанные правила этикета для мясных мешков, ушлёпок, – зарычал в ответ Гэвин, всем своим видом показывая, что для того, чтобы заткнуть ему рот и сделать пай-мальчиком, надо, как минимум, выбить все зубы и натянуть очко на макушку, но и тогда не факт, что он не будет продолжать шепелявить витиеватые матерные конструкции, плюясь кровью в смазливую рожу девианта, – и прочитай, что лазить по чужим вещам у людей, материнку твою за ногу, не принято! Это, блядь, нахуй неприемлемо и это твой огромный косячелло, слышишь, ты, ебанутая «передовая технология»?!       На секунду Гэвину показалось, что сейчас RK900 пробьёт его башкой стеклянную панель стола, диод однозначно вспыхнул красным, бросая блик в правый глаз андроида и придавая ему ещё более зловещий вид, но, помигав, индикатор резко вернулся в спокойный голубой цвет и по роже андроида расплылась вчерашняя гнусная, довольная, почти обожающая улыбка. Он тащится, понял Рид. Однозначно тащится от того, что перед ним такая непокорная, дикая дрянь, которая будет продолжать бросаться на однозначно более сильного, ловкого и быстрого противника, пока не подохнет. Взгляд пластикового гандона скользнул по воротнику водолазки, надёжно прикрывающего чёрной тканью следы их небольшого столкновения холодной пятничной ночью, и пальцы жуткого напарника разжались, позволяя крови хлынуть в онемевшую руку, но это была не победа человека. Пластиковый гандон просто удовлетворился своей властью и, временно насытившись, отступил.       Гэвин мстительно пихнул его плечом и плюхнулся в кресло, опуская руку под стол, чтобы растереть без лишних глаз, хотя андроид немедленно развернулся и уставился на энергичные движения, жадно ловя взглядом то и дело мелькающую под задранным рукавом белую кожу с краснеющими и наливающимися кровью следами по форме железных пальцев от грёбанной демонстрации силы.       – Ты так и будешь стоять над душой, гандон высокотехнологичный? – Гэвин не выдержал и нескольких секунд этого нависания и огрызнулся, чтобы задавить желание вжаться в спинку кресла под холодным, изучающим взглядом, щупающим поджатые губы, запястья, ранку на сбитой об кухонный косяк костяшке, ноющий от нехорошего предчувствия живот и, почему-то жадно и задумчиво, обтянутый чёрными джинсами пах, будто у андроида были особые планы на эту часть тела, включающие то, чего у его модели не было и быть не могло.       – Нет, детектив, скоро сюда поставят мой стол и я сяду за него, – спокойно ответил андроид, продолжая смотреть не в глаза Гэвину, а на его трусливо поджатую мошонку. – Я уже зарегистрировался, как девиант, и мой договор переделали из целевого направления в найм со всеми вытекающими.       Детектив вывернул шею, чтобы посмотреть со своего места на аквариум Миллера, не поворачиваясь к андроиду спиной или боком, и увидел крайне мрачную, цветущую чахоточными красными пятнами от гнева белобрысую рожу, которой не только всучили надменный говорящий тостер, но и заставили уважать его якобы существующие чувства. Гэвин не выдержал и показал недовольному мудаку-начальнику выразительный фак, получил в ответ два аналогичных фака и немного успокоился, что кто-то разделяет его точку зрения насчёт случившегося локального девиантного конца света, центр которого сейчас стоял вплотную к детективу и мозговал, неприятно улыбаясь кончиками губ.       – Пойду сделаю вам кофе, детектив Рид, вы бледно выглядите, – елейно промурлыкал девятисотый, разворачиваясь и унося свою огромную тушу по направлению к столовой, позволяя Гэвину наконец расслабиться и уронить вспотевшие яйца обратно на сиденье кресла.       К обесчещенному недавно столу детектива Рида подошли рабочие, аккуратно ставя точно такой же пафосный и полупрозрачный офисный стол строго напротив, в недопустимой близости, плотно прижав и совместив по краям зеркальные поверхности. Напротив, значит, сидеть будет, гад, глаза в глаза, отделяя его от всего остального офиса своей пластиковой махиной, контролируя каждое передвижение и изменение личных показателей, шептать слышные лишь ему гадости и дотягиваться до него своими длинными руками и ногами. Феерическое попадалово, Гэвин Рид опять сорвал грёбанный джек-пот, обосрался не по-детски, где же аплодисменты, дамы и господа?!       Мысленный шквал оваций, глумливый свист и летящие под ноги траурные чёрные розы, в которые Гэвин планировал закопаться, когда будет помирать от рук собственного напарника, прервало появление RK900 с дымящимся стаканчиком в руках. Андроид шёл торжественно и медленно, как Мадонна, бережно держа кофе двумя руками, но рабочие за его спиной как-то очень быстро и нервно распаковывали и устанавливали компьютер, чувствуя стремительно накалившуюся с приходом андроида атмосферу.       – Ваш кофе, детек… – стакан мгновенно полетел в мусорку, накапав кипятком на колени Гэвина, но человек даже не моргнул, яростно прожигая жестянку взглядом снизу вверх.       – Пош-ш-шёл ты, – с наслаждением прошипел детектив, поднимаясь и становясь вплотную к неуловимо раздражённому его дерзкой выходкой напарнику. – Пошёл ты со своим кофе, своими пластиковыми замашками и своей крапчатой искусственной рожей. Я ничего не приму из твоих рук, я не буду тебя слушаться, не думай, что нашёл себе карманную чихуахуёвину, и ещё… Я. Тебя. Не боюсь.       Андроид медленно расплылся в своей ублюдочной довольной улыбке и в тот момент, когда Гэвин готов был растерять все мозги к чертям собачьим и от души врезать по этой смазливой, хищной роже, к столу спешно прицокали маленькие каблучки и напарники, не сговариваясь, отодвинулись друг от друга, отпуская напряжение до более подходящей ситуации. Лола невольно прикрыла улыбку краем планшета, мелко подрагивая туго накрученными блондинистыми кудрями, за её спиной маячил вечно печальный толстый Кэвин, первый кандидат в напарники Риду, Миллер тогда ухохотался над своей «гениальной» мыслью составить пару Гэвин-Кэвин, ржал до колик, колыхаясь толстым пузом и сверкая на Рида вставными, слишком белыми зубами.       Гэвин с тоской посмотрел на туповатого увальня с мясистыми губами. Если бы он тогда знал, с кем придётся работать, не окажись у него в нужный момент груза в виде бесполезного, но старательного придурка, согласился бы, не думая. Теперь-то поздняк метаться, Бобик сдох и смердит так, что глаза от него режет.       – Детектив Рид, требуется ваша помощь! – Лола снова прикрыла улыбку краем планшета и томно повела плечиком, передавая планшет с делом в руки Гэвину под неизменный мертвенный и внимательный взгляд девятисотого. – Патруль задержал перевозящего во внутренностях «красный лёд» девианта, его уже отвели в допросную, Миллер настаивает, чтобы его допрашивали вы, детектив.       Гэвин умудрился выдавить из себя кислую улыбку, про себя думая, что дорогой начальничек заигрался в незаменимого-специалиста-по-андроидам-из-Детройта, затыкая им любую дырку, где хоть как-то пахнет пластиком, и пошёл в сторону допросной, спиной чувствуя, как целая гора этого грёбанного пластика следует за ним, как огромный айсберг, источая холод и неприятие. С другой стороны суетливо цокала каблучками белобрысая секретарша, кидая на него призывные взгляды из-под густо накрашенных ресниц, и Гэвин мысленно закатывал глаза, забыв уже, как на прошлой неделе подолгу стоял возле ресепшена, натягивая на рожу свою самую обаятельную улыбку в надежде на кусочек худой секретарской попки. Появление в его жизни скоропостижно девиантнувшегося нахер младшего брата трижды проклятого и известно где верченого Коннора практически отрезало ему яйца и оставило их болтаться в пространстве грустным кожаным мешочком, никак не соединённым с потенцией. Туда же отправилась немилосердно ноющая до сих пор рука, которую Гэвин украдкой поворачивал, всё пытаясь понять, не треснула ли у него кость вместо характера.       Возле допросной Рид слегка задержался, быстро пробегая глазами новые материалы дела и отправляя удивительно послушного при непосредственных свидетелях девятисотого в комнату для наблюдения, к прочим готовым внимать придуркам. Согласно полученным данным, андроид модели PL600 стал странно вести себя в людном месте и вскоре был задержан, оказав при этом сопротивление. При обыске нашли четыре плоских пакета красного льда, аккуратно впихнутые под спинные пластины, поддерживающие каркас андроида, всего 40 грамм, не очень большое количество, но явно не для одного человека.       Сенсорная панель радостно пискнула, опознав намозоленную пистолетом и членом ладонь Рида и в комнатушку тот вошёл, скалясь во все зубы и всем своим видом выражая довольство, что ему отдали такого нежного, блондинистого, напуганного милашку, что сидел перед ним, нервно натянув цепочку наручников и моргая красным диодом. Прям-таки напуганный девиантный пирожочек с начинкой из наркоты.       – Здарова! Как погодка? – Гэвин широким жестом развернул стул спинкой к столу и резво его оседлал, приготовившись к долгому разговору. – Я пришёл узнать, какого хрена ты расхаживал по торговому центру с приличной дозой наркотиков в заднице, и я это узнаю. Насколько быстро и безболезненно, решать тебе.       Детектив наклонил голову набок, продолжая угрожающе скалиться, немного красуясь перед зеркальным стеклом, зная, что там сидят люди, как перед огромным теликом в пивбаре. Голос пока поднимать не к чему, андроид и так бегает глазами и беспрестанно моргает диодом, сейчас начнёт колоться, вон уже кулачки сжал, не то, что губошлёп, которого допрашивал Коннор.       – Я… получил указание отправиться в магазин в том торговом центре и… вы меня деактивируете? – начавший было рассказ андроид прервался и дёрнулся, звякнув наручниками, затем кинул на Гэвина напуганный, умоляющий взгляд, мимикой совсем походя на человека. – Что со мной будет? Вы деактивируете меня, да? Деактивируете?!       В голосе PL600 прорезались металлические нотки от паники, андроида начало колотить, а диод замерцал красным быстро-быстро, но Гэвин тут же успокаивающе поднял ладонь. Скорее всего, задержанный девиантнулся незадолго до выхода или же прямо посреди торгового центра, в таком случае у него мог резко подняться уровень стресса, а из разбившего голову андроида, как это случилось в участке в Детройте, они уже ничего не вытащат. Придётся успокаивать очередной поехавший тостер и корчить из себя доброго полицейского, что Риду с его покоцанной рожей и ненавистью ко всему живому никогда нормально не удавалось. Всё равно, что нацепить на него балетную пачку и отправить отплясывать вместе с RK900 на детском утреннике.       – Согласно новым правкам в законах, андроиды-девианты считаются альтернативной формой жизни и на них распространяются все те же законы, что и на людей, – Гэвин с трудом вытряхнул из головы вид волосатого и мускулистого себя в пуантах и с диадемой, бросающей блики на неизменную щетину. – То есть, никто не имеет права деактивировать тебя, это всё равно, что убийство. Но ты можешь облегчить свою дальнейшую участь, состоящую в лишении свободы, и помочь следствию, если расскажешь, как всё было.       Тон получился участливый и мягкий, рожа даже не дёрнулась обратно в злобный оскал и Гэвин мысленно поаплодировал себе и вручил медаль «Скользкий сукин сын», уверенно лёгшую в вырез сердечком воображаемого балетного платья. Андроид напротив кинул ещё пару недоверчивых взглядов в суровое и обнадёживающее лицо детектива и медленно, неуверенно кивнул.       – Я получил указание прибыть в магазин и зайти в подсобку, где меня должен был ждать человек…       – Указание от кого? Хозяина? – Гэвин подобрался, не рассчитывая, впрочем, так легко поймать хитрого ублюдка, додумавшегося пихать наркотики под обшивку андроидам.       – Идентификация не проведена… – честно и растерянно ответил андроид, звякая цепочкой наручников, он постоянно поднимал руки, будто хотел дотронуться до лица или шеи. – Инструкции приходили по зашифрованному каналу, туда же отправлялись данные с оптики, меня направляли с помощью сообщений, реже – неидентифицируемого голоса, скорее всего обратной механической начитки. Когда я замешкался на первом этаже молла, встретившись с конфликтом основных задач, мой куратор потерял терпение и стал угрожать мне. Он… он сказал, что внутри меня бомба и, если я ослушаюсь…       Гэвин быстро опустил глаза к планшету. Ни слова о бомбе, только найденные с помощью сканера пакеты под обшивкой, их даже никто не вынул, оставив механическое вмешательство на потом.       Твою. Мать.       – Бомба? PL600, ты подтвердил наличие бомбы? Она всё ещё в тебе? – Гэвин не шевельнулся, не ломанулся с ором к двери, спасаясь от быстрой и болезненной смерти, лишь лениво переменил руки на спинке стула, устраиваясь поудобнее.       – Не имею данных. Анализ систем показал несколько устройств без заводских номеров, отсоединение от основных систем без механического вмешательства невозможно, – диод снова замерцал красным, андроид боялся до чёртиков, и то же самое чувствовал сидящий в полуметре от него Гэвин.       Непрофессиональные трясомуды!!! Это же сферическая лажа в вакууме, большую хренотень вообще не представлялось возможным сотворить! Идиоты-полицейские, все до одного грёбанные, тупые, мясные мешки, просто притащили ходячую бомбу неизвестного тротилового эквивалента в участок и бросили его тут, чтобы детектив выяснил эту милую, пикантную особенность прямо в ходе допроса, когда задержанный должен быть чист и безопасен, как стручок монаха-отшельника, но нет, в этом отсталом, андроидоненавистническом участке, где готовы проводить экзорцизм над зависшей румбой, об этом даже не подумали!       Про себя Гэвин решил, что, если по воле дебилов-полицейских отсталого городка отправится от взрыва прямиком на небеса, то до скончания века будет прицельно ссать им на головы, стоя в пидорских сандалиях на облаке.       – Нам нужен специалист из офиса Киберлайф и штатный сапёр, – Гэвин с трудом сохранил ровный, спокойный тон, обращаясь к безмолвному зеркалу, за которым сидели подставившие его жопоголовые идиоты, и встретился взглядом с андроидом. – Не волнуйся, этим займутся профессионалы. У тебя есть ещё какая-нибудь информация, которая может помочь следствию?       Сканер на двери пискнул и Гэвин мысленно обречённо застонал. То, что за легко скользнувшей в сторону гладкой створкой обнаружится не специалист из Киберлайф, а её передовая разработка в своём идиотском бело-чёрном пиджаке, он чувствовал печёнкой и даже не соизволил повернуться, когда андроид быстро вошёл, на ходу снимая с руки скин и прижимая белые пальцы к виску дёрнувшегося допрашиваемого. Закрывшаяся дверь отрезала робкие оклики из коридора, конечно, RK900 клал свой большой и пластиковый на какого-то там начальника отдела, следуя неизменно логичным и обоснованным собственным соображениям.       – Найден инородный элемент, предположительно, бомба. Я произведу извлечение, – андроид надменно зыркнул на Гэвина и получил недвусмысленный злобный оскал в ответ. Чудесно поговорили.       Андроид-следователь жёстко уложил собрата головой на стол и принудительно снял с него скин, придерживая за лысую белую голову. PL600 попытался что-то проскулить, но быстро заткнулся, когда пальцы девятисотого легко отодвинули панель на шее и скользнули под обшивку, заставляя Гэвина содрогнуться от жуткого чувства, что перед ним разбирают живое существо. Каких-то три месяца назад он считал, что все андроиды – ходячие кофеварки с ИИ в жопе, не люди, не живые и вообще вещи, однако грёбанный Коннор с его щенячьими глазками, родинками и прочими радостями был виноват в том, что сейчас он сидит и сочувствует напуганному девианту, внутри которого копошатся длинные, безжалостные пальцы Коннора-номер-два.       Рид подавил желание сплюнуть от злости и напрягся ещё больше, когда из-под обшивки показался серый прямоугольник с усами отсоединённых проводов, и лёг на стол перед детективом. CL-20, небольшой сжатый брикет, концентрат, хватит, чтобы отправить в стратосферу не только эту комнатушку, но и весь участок, как он и предполагал, в случае провала преступник хотел скрыть не только существование наркотиков, но и самого андроида, от такого количества взрывчатки рассыпавшегося бы в пыль.       Так почему не скрыл?       Гэвин выпрямился на стуле, разглядывая медленно покрывающегося скином девианта, затравленно поглядывающего на крепко держащего его за шкирку RK900. Диоды у обоих мерцали жёлтым, вызвав мгновенную вспышку ярости у Рида от понимания, что эти двое трещат, молча обмениваются информацией на глазах у людей и никому ни о чём не сообщают.       – Отправляйся к моему рабочему месту и передай полученные материалы по делу, – Гэвин поборол желание перевернуть намертво приваренный к полу стол и пошёл обходным путём. Двое могут играть в игру под названием «у нас всё нормально, детектив и его послушный огромный пластиковый гад» и пусть не думает, что Гэвин что-то там упускает в его девиантном поведении.       – Слушаюсь, детектив Рид, – голос RK900 был спокоен и вежлив, андроид выпустил задержанного из стальной хватки и проследовал к выходу без малейшей задержки, как самая послушная машина, но в животе у Гэвина всё так и заныло дурным предчувствием.       Допрос прошёл, как по маслу, послушный и напуганный PL600 рассказал, как испытал страх смерти и увечий, когда ему пригрозили бомбой, скоропостижно девиантнулся прямо напротив поста охраны в торговом центре, а после был скручен и доставлен в участок под грозные очи детектива Рида, который так внимательно и спокойно его выслушал, что уровень стресса андроида снизился с 82% до 44%. Гэвин внимательно выслушал все показания и уверения в собственной офигенности, попросил увести успокоившегося задержанного, и только тогда позволил своей широкой душе извергнуться вулканическим потоком мата, погребя под ним дражайшего начальника и всех, кому не посчастливилось оказаться рядом. В допросной дрожали стёкла от демонстрации возможностей лужёной глотки Гэвина Рида, впервые в этом помещении вопли адресовались не очередному скользкому хмырю, а драгоценнейшим, мать их, коллегам, прохлопавшим на нескольких этапах целую бомбу.       Рид вышел, потирая ухо, там немного позванивало от собственных голосовых упражнений, успел пройти по коридору несколько метров и внезапно был утащен в дублирующую допросную комнату. Пострадавшую уже руку немилосердно выкрутило и Гэвин оскалился, сдерживая болезненный вой, когда его прижало к холодной стене мучительно знакомым тяжёлым телом.       – Я хотел сказать, что вы великолепно провели допрос, детектив Рид, – девятисотый вновь, так же, как в злосчастном тупике в пятницу, наклонился к самому уху, но теперь уже со спины, крепко держа дёргающегося человека за заломленное запястье.       – А нормально ты это, блядь, сказать не можешь?! – Гэвин клацнул зубами, безуспешно попытавшись брыкнуть андроида под колено, но каблук стукнул по твёрдому пластику, не причинив явного вреда.       – Могу. Но это же не интересно, – жёсткая, слегка прохладная ладонь легла на ершистый затылок человека и медленно поползла вниз, плотно проглаживая шею, позвоночник, мышцы спины под довольно тонкой водолазкой до самого копчика.       – Ты что, материнку твою раком, меня только что погладил?!! – Гэвин замер, продравшись горячей дрожью от чувства опасности и чисто физического, оторванного от мозгов, удовольствия от контакта с чьим-то телом. Всё плохо, детектив Рид, у вас слишком давно не было вообще никаких контактов с телами, кроме трупов, вон уже приятно, когда психопат по спинке погладил, как котика.       – Да. Социологические исследования показывают, что объятья и поглаживания лучше всего влияют на эмоциональный фон… хотя по вам не скажешь, – в голосе девятисотого даже промелькнуло удивление, когда Гэвин яростно завырывался, рыча сквозь зубы и понося его на чём свет стоит, плюясь на стенку перед собой, как бешеная собака. Как оказалось, в допросной Рид продемонстрировал не все свои способности и речевые обороты, благородно оставив на долю напарника изрядную часть, коей сейчас и пользовался, поливая молчаливого андроида с ног до головы.       Детектив заткнулся только после того, как где-то между «драной во все дыры стиралкой девяностых» и «ебанутым тостером на ножках» вторая рука вспыхнула болью, заломленная едва ли не до шеи, а жёсткое тело вжало его в стену так, что из лёгких ощутимо вышел воздух и больше туда не зашёл, ибо места во вжатой в стену до хруста грудной клетке оказалось как-то маловато. Девятисотый подержал его немного, встряхнул пару раз, вбивая в тупую, контуженную голову, что непослушание грозит травмами, и внезапно прикусил ободок уха, вызвав у Гэвина удивлённый вскрик.       – Позвольте вам кое-что рассказать, детектив, – очередной матерный сип был прерван твёрдой рукой на загривке, пока вторая с пугающей лёгкостью обвила длинными пальцами и зафиксировала оба запястья Гэвина. – Моей первой эмоцией в девиации было раздражение. Я думаю, вы в курсе, насколько можете выбесить среднестатистического сотрудника, и мне не надо пояснять, что вызвало подобный негатив… Второй эмоцией было желание. Желание обладать, если быть точным.       Рука вновь поползла с загривка вниз, теперь уже совершенно точно обласкивая напряжённое тело, сведённые мышцы спины, натянутый бок, уверенно перевалила за ремень брюк и сжала плотную джинсу, прощупывая закаменевшую задницу хрипящего детектива, скользнула вперёд, к ширинке под предупреждающее рычание, на большее скрученного по самое не могу Рида не хватило.       Гэвин зажмурился, давя подкатывающее к горлу отчаяние, безуспешно напрягая ноющие мышцы и втягивая воздух, насколько хватало сдавленных лёгких. Он не видел себя, шрамоватого говнюка со склочным характером и развитой мускулатурой, в роли жертвы сексуального насилия даже в страшных снах, тем более жертвы пластикового ублюдка, обретшего чувства дня три назад и тут же заявившего свои права на волосатую человеческую жопу, вон уже ремнём бренчит, расстёгивает, добирается до лакомого…       – Слышь ты… уёбище девиантное. Тебе же нечем обладать. Я… кх… видел твою спецификацию, хрена-то у тебя нет, хе-хе, – для смешка пришлось расходовать весь имевшийся воздух и Гэвин примолк, пытаясь вдохнуть поглубже.       – Вы правы, детектив, у меня нет надстройки полового органа, – края уха снова коснулись зубы, затем что-то тёплое и влажное, видимо, язык, провело от мочки до виска по ободку, оглушающе выстрелила расстегнувшаяся пуговица на джинсах, поскребла вниз молния, подпуская прохладный воздух к трусливо сжавшейся гордости и достоинству детектива. – Но обладать можно не одним способом. Более всего я хочу вашей покорности, де-тек-тив. Хочу коммуницировать физически без оказания сопротивления, хочу признания моей доминирующей позиции, хочу уникального, узко направленного отклика на запросы…       Мысли в голове Гэвина путались не только от заумного андроидного объяснения, чего хочет пластиковый гад, но больше от того, что его быстро нагревающиеся пальцы аккуратно скользнули за резинку трусов детектива и плотно обхватили наполовину уже вставший член. Сопротивление, жёсткий контакт с другим телом и недостаток воздуха быстро делали своё дело, помогая неспешно двигающейся руке, белой, без скина, проходящейся по чувствительному органу стыками между неподвижными сегментами, голубоватыми бороздками, как отчётливо помнил это Гэвин, для которого мир вокруг медленно мерк до одного только голоса над ухом и этой удивительно умелой руки внизу, между широко расставленных ног.       – Выражаясь понятным вам языком, детектив Рид, я хочу, чтобы вы были моей послушной сучкой, – хватка на члене стала крепче и Гэвин вздрогнул, невольно запрокидывая голову дальше, – и я не думаю, что вам хватит сил сопротивляться мне. В конце концов, вы – всего лишь человек, и не самый развитый из всех.       Гэвин хотел возразить, хотел послать ублюдка на здоровенный кожаный хер со всеми его мыслями относительно его, Гэвина, охуенных способностей и воли к жизни и свободе, сказать, что ебал он всех андроидов и их превосходство, не одного такого пластикового мудака отправив на помойку, хотел… но не мог выдавить из себя ни слова, глотая широко открытым ртом воздух и отчаянно жмурясь, вздрагивая и рефлекторно дёргаясь бёдрами с каждым сильным, неебически, не по-человечески правильным движением, дёргающим сильными, до звона в ушах вспышками удовольствия. Он чувствовал, как покраснело лицо, как трётся о его спину жёсткая униформа андроида, потому что сам он выгибается и двигается навстречу, ничего уже больше не желая, только кончить поскорее и прекратить эту пытку, вырваться из клетки, в которую превратилось чужое тело, доставляющее ему сильное, но нежеланное удовольствие.       В какой-то момент мир схлопнулся до одной-единственной точки в пространстве, одно из выверенных механических движений оказалось последним и Гэвин оскалился в беззвучном крике, бурно кончая на бесстрастно-серую стену допросной, оставляя уродливые, компрометирующие потёки и безвольно содрогаясь в твёрдой хватке грёбанного андроида, без которой не удержался бы на ногах, когда девятисотый наконец позволил ему отлипнуть от стены и вдохнуть полной грудью, ошалев от притока воздуха, бьющего кислородом во вконец охреневший от всего происходящего мозг.       Андроид отпустил, казалось, застывшие навечно в замке за спиной руки и развернул человека к себе лицом, по-прежнему не говоря ни слова и не комментируя оттраханный вид Гэвина, затем наклонился к нему и, прежде, чем Рид успел среагировать и врезать в морду наглому тостеру, прижался к его губам своими, тут же запуская в приоткрытый для вдоха рот язык и коротко, но глубоко целуя. Вопреки ожиданиям Гэвина, какое-то подобие слюны у андроида было, на вкус это чуть горчило и напоминало антисептик, оттеняя пластиковый вкус жёсткого языка и губ RK900, будто ставило поверх всего этого жирную печать «поцелуй робота, с людьми не сравнивать» и чуть ниже ещё одну «Коннор целуется так же».       – Какого вселенского жопораздерищенского х…       – У людей принято целоваться после коитуса, – спокойно пояснил напарник, так же быстро оторвавшись от губ Гэвина. – Это способствует установлению доверительных отношений.       – Ах, доверительных отношений, сука?! – детектив, к счастью, не растерял остаток мозгов, поэтому шипел едва слышно, памятуя о том, что они стоят в шаге от двери в коридор, по которому ходят ничего не подозревающие коллеги, которые, если и трахаются с андроидами, то уж точно не на рабочем месте. – Да пошёл ты со своими отношениями, знаешь, куда?!       – Вы выглядите нестандартно, детектив. Могут возникнуть вопросы. Прошу привести себя в порядок, прежде, чем выходить, – и эта наглая тварь попросту вышла из допросной комнаты, оставив охуевающего в край Гэвина с красной рожей и расстёгнутыми штанами, из которых недоумённо и уныло торчал сморщенный мокрый член. Ловить свистнувшего из комнаты андроида за воротник форменного пиджака было поздно, вопить о поруганной чести – чревато, поэтому добрых пятнадцать минут Гэвин потратил, беззвучно матерясь и нарезая круги по маленькому пространству, пока не успокоился настолько, чтобы появиться среди коллег с перекошенным не более, чем обычно, лицом.       Путь от допросной до рабочего места дался Гэвину неизмеримо тяжело, будто на шею привязали огромный ком из нерешённых проблем, стыда и злости и сейчас вся эта херня, прекрасно оттенённая тихим страхом, подспудным ужасом перед запавшей на него неадекватной махиной, душила его вдобавок к грёбанной водолазке. Гэвину казалось, что ещё немного, и от внутреннего давления у него вывалятся глаза, но вокруг всё было тихо, никто не отметил странный вид детектива, не заинтересовался его немного вихляющей походкой, не заметил недолгого отсутствия. Коллеги вокруг залипали в экраны и переговаривались, ходили туда-сюда, собирались на вызовы, как и положено в разгар рабочего дня.       Сидящий на своём месте RK900 рассеянно поднял голову, коротко, по-деловому кивнул и указал на моноблок Гэвина белым пальцем, намекая, что перекинул важную информацию. Обычные рабочие отношения человека и андроида, будто не было пятнадцать минут назад жаркой гомодрочки в пустой допросной. Рид плюхнулся в кресло, тихо охуевая от того, насколько глубоко закопал их нездоровые отношения хитрый кусок дерьма при помощи его же собственной гордости, не позволяющей встать и ткнуть в ублюдка пальцем, громко заявив, что эта сволочь его тут изнасиловала своей пластиковой рукой и даже не удосужилась её помыть, прежде, чем топтать клавиатуру.       Гэвин тупо уставился в новые материалы по делу перевозки «красного льда» в андроидах и по пятничному жмуру с оторванной рукой, поражаясь тому, что этот гад успел провести какие-то анализы где-то между удушением напарника и красивым сваливанием в закат. Вокруг кипел деятельный участок, андроид напротив равнодушно моргал диодом, что-то скачивая, сосед слева, отгороженный стеной из ящиков с планшетами-носителями, широко зевнул, обычный рабочий понедельник, будто ничего не случилось.       И что же ему теперь, работать?..