Бездна взывает к бездне

      Гэвин не вернулся на своё рабочее место, но указал потрюхавшему было следом девятисотому пиздовать тихонечко на его кресло, рассчитывая, что прилюдно этот скрытый, как геморрой в жопе, маньяк не будет ломать образ послушного тостера на ножках и отправится, куда велено. Мелькнувшее на секунду ответное выражение лица RK900 заставило что-то в животе Гэвина нехорошо ёкнуть и обморочно упасть в мочевой пузырь под звон затрясшихся бубенчиков. Андроид был слишком живым, слишком сумасшедшим и жадным, чтобы у выбранного им человека оставались шансы на спасение.       Но у Гэвина Рида невероятно большие яйца и чокнутая мультиварка ещё получит ими по роже в эпичнейшей манере, когда поедет на переплавку за убийство, уж об этом он позаботится.       Детектив кивнул самому себе и развернул упомянутые яйца к каморке охраны, стараясь идти не слишком быстро, потому что внимательный взгляд девятисотого жёг между лопаток через весь участок. Лола всё ещё шептала в пустоту на горящей стоянке перед его глазами, просила отомстить своими хорошенькими губами в смазанной красной помаде, и Гэвин до самой каморки с кучей мониторов не понимал, что сжимает кулак так, что в ладони отпечатались лунки от ногтей.       Сидящий внутри тощий паренёк при виде Гэвина вскочил и стал часто моргать заспанными глазами, от чего детективу Риду захотелось взять эту глупую сонную башку и от души повозить по пульту перед креслом дежурного, размазывая слюни и сопли по сенсорной клавиатуре, чтобы было неповадно спать, когда по участку расхаживают посторонние и подкладывают бомбы в чужие мотоциклы.       – Данные с камер, регистрирующих вид с выхода на стоянку и самой стоянки, дата – второе марта, прокрути передо мной в ускоренном режиме. Живо! – Гэвин, рыча, навис над креслом мальчишки, быстро отыскав взглядом нужные мониторы, пока тот водит дрожащими пальцами по пульту, выбирая данные по запросу.       На камерах мог быть запечатлён не только совершающий своё грязное дело девятисотый, но и ублюдок, подкинувший Гэвину бомбу в его обожаемую летучую малышку, и, если первый мог усилием своих булькающих в тириуме мозгов творить волшебные штуки с камерами и кофеварками, то второй, скорее всего, был самым обычным человеком или маломощным андроидом, моську которого можно было поймать на камерах, отловить и вставить в жопу без смазки полметровый шипастый дилдо правосудия. И провернуть, чтобы сучка взвыла и сдала того, кто заказал Гэвина Рида в виде запечённой тушки к ужину.       Перед глазами детектива быстро замелькал рабочий день, как сначала все паркуются и, позёвывая, входят в здание с явным отвращением на лицах, потом отъезжающие и возвращающиеся патрули, затем, как только все должны были радостно поскакать по машинам и домой, оставив в участке сговорившихся голубков и пару дежурных, картинка резко поменялась на пустую стоянку и догорающие останки машин. В холле перед выходом на стоянку никого не было, но виднелись буроватые следы на полу, видимо, здесь лежал благополучно отключившийся Гэвин прежде, чем его забрала скорая.       Гэвин скрипнул зубами и сжал спинку кресла так сильно, что парень в висящей на ушах форменной фуражке на всякий случай перестал дышать и двигаться, только водил глазами с мониторов на похрипывающего от злости детектива и обратно. Уже без помощи полуобморочного придурка Гэвин вернул и прокрутил момент, когда изображение резко перескочило на последствия катастрофы, и тяжело, шумно выдохнул. Камеры были выключены на целых два часа, захватив по приличному куску времени до и после подрыва, более, чем достаточно, чтобы не спеша, попивая чаёк и закусывая плюшками, подложить бомбу и спрятать девушку хотя бы в ближайшей подворотне, чтобы избавиться по-тихому, когда волнения улягутся.       – Да чтоб вас похотливые спидозные бомжи драли в ваши хитрые задницы до скончания века! – Гэвин от души треснул по косяку, поморщившись от боли, многочисленные ушибы, полученные при взрыве, грозились проходить долго и мучительно. – Ты, блядь…       – Я блядь, – тихо подтвердил одуревший от страха паренёк, готовый признаться в чём угодно, лишь бы не получить так же, как безвинный косяк       – Да не ты, а… неважно. Где запись за эти два часа? Её стёрли, спёрли или что? Ты где был в это время, спящая красавица?! – Гэвин навис покоцанным телом над ушастым охранником, надеясь вытрясти хоть каплю информации, хотя бы маленький шанс прижать охотящихся за ним гадов и напарника-убийцу.       – С-судя по качеству записи и временным интервалам, на-наблюдение в это время было отключено, – из кресла не говорило, а тихонько попискивало, от горе-охранника будто осталась одна фуражка и торчащие из-под неё вихры. – А-а, в-во вторник тут был не я, другой охранник… Мы работаем д-два ч-через два…       – Значит, во вторник тут был другой такой же молодец, добросовестно продрыхший отключение камер на целых два часа? – ласково поинтересовался детектив, получил ответный подтверждающий писк и развернулся на выход, чтобы не врезать придурку в кресле. – Мой тебе совет, пацан: увольняйся отсюда к чёрту. В полиции не нужны спящие на посту бесхребетные уёбки.       В коридоре было тихо, на редкость безлюдно, и Гэвин позволил себе скроить зверскую рожу, желая поубивать всех идиотов в этом отсталом участке. Сбор улик практически провалился. У него оставался ещё шанс облазить окрестности вокруг участка с ватными палочками наперевес, надеясь найти кровь Лолы, но, даже если поиски увенчаются успехом, этого было ничтожно мало, чтобы дать ход делу.       Гэвин посчитал до десяти и обратно, затем ещё раз, чтобы унять дрожь в руках и шёпот в голове, требующий убить первого встречного и выебать его труп. После сбора улик по порядку идёт опрос свидетелей, прописная истина всех копов, и Гэвин отправился на их поиски, борясь с абсолютно естественным для современного человека желанием по-быстрому залезть в сеть и глянуть расписание дежурств на внутренних ресурсах, напоминая себе, что всё, что он видит и делает через свой рабочий аккаунт, видит и девятисотый. А сложить два и хуй и понять, зачем детектив Рид роет носом землю, может и его автоматизированное мусорное ведро под столом, не то что супер-дупер-продвинутая модель андроида-детектива-по-совместительству-убийцы. Поэтому только человеческий трёп словами через рот и запись на бумажном носителе, попыхивая сигаретой и проницательно щуря один глаз, как в фильмах почти пятидесятилетней давности, которые так любит Хэнк.       Сигаретки у Гэвина не было, поэтому подвалил он к ближайшему копу, лишь проницательно сощурив глаз. Так как управление только одним глазом всегда получалось у него плохо, получился этакий китайский прищур и выбранный в жертвы чернокожий полицейский испуганно замер, не понимая, что делает детектив Рид, неявно, но агрессивно зажимая его у стенки.       – Скажи-ка мне, несчастливый кусок дерьма, какие два дебила дежурили в участке, когда меня попытались грохнуть? – ласковый оскал весьма удачно оттеняла белая заплатка на лице, куда пришёлся особо меткий осколок стекла, наградив Гэвина ещё одним «очаровательным» шрамом.       Прижатый мужик всё правильно понял, явственно побледнел на полтона, перекрестился и от души заложил Кэвина и какого-то Джека, ну, такого, белобрысого и попахивающего мамкиными панталонами. Гэвина чуть не затошнило от столь красочного описания и говорливого «языка» пришлось отпустить, пока тот не начал живописать, как именно и где больше пахнет.       Короткий взгляд в опен-спейс показал, что Кэвин занят, как ни странно, девятисотым, к которому подкатил своё широкое, распластанное под отъетой задницей кресло и что-то объяснял, размахивая руками под тяжёлым взглядом андроида, на лице которого чётко читалось сдерживаемое рабочей этикой желание задушить коллегу, но Кэвина это, к счастью, не смущало. Толстяк что-то энергично втолковывал, тыча то в андроида, то в экран его рабочего компьютера, и время от времени делал умильную морду, явно что-то клянча у мрачного Ричарда. Поржав немного над попавшим в ловушку межличностных отношений напарником, Гэвин с облегчением пошёл искать второго идиота, прохлопавшего локальный конец света и загадочное исчезновение девушки.       Запах мамкиных панталон, очень точно описанный «языком», безошибочно привёл Гэвина в столовку, где эта немытая колхозная харя, сверкающая грязными светлыми патлами, в гордом одиночестве преспокойно пила кофе с вожделенными свежими пончиками, очень удачно разогнав запахом прочих коллег. Гэвин даже удивился, что за короткое время службы в участке Гранд-Рапидса не заприметил столь колоритного персонажа, не то чтобы оглушительно воняющего, но везде и всюду специфически отмечающего своё присутствие. Видимо, был слишком занят покушающимся на его жопу андроидом…       При виде входящего с кровожадной улыбкой детектива полицейский перестал жевать и нахмурился, почти со слышным скрипом шевеля мозгами, затем его бледные глаза наполнились ужасом, но бежать уже было некуда, Гэвин перекрыл единственный путь к свободе от уединённого столика своей неплохой, надо сказать, фигурой и тяжело опёрся локтем о блестящую поверхность, показывая своё намерение поговорить со струхнувшим коллегой по душам.       – Знаешь, Джек… Джек ведь, верно? – Гэвин стащил из коробки на столике покрытый клубничной глазурью пончик и запихал сразу половину в рот. – Мне тут стало жутко, прям неебически интересно, какого вселенского хуя в россыпи блестящих звёздочек двоих дрочеров-дежурных не было на горящей, как сотня гейских жоп, стоянке, пока я валялся в ахуе и ангелы добросовестно ссали мне в уши, обещая вечные муки в Аду за одну эту фразу?       Пахучий полицейский немного замялся, словно стесняясь, но деваться было некуда, Гэвин Рид, несправедливо пострадавший на прошлой неделе и не получивший помощи в приличествующий человеческому существу срок, стоял здесь и облизывал от сахара пальцы, провокационно выглядывая из-под одежды бинтами и пластырями.       – Ну так это… – белобрысый поперхнулся под внимательным взглядом голубых глаз. – Нам ваш андроид сказал погодить в участке, он сам во всём разберётся.       – Мой андроид… что? – Гэвин качнулся вперёд и полицейский шарахнулся, столько злости было в севшем голосе детектива.       – Ваш андроид. Ну, Ричард. Мы побежали было на грохот из раздевалки, взрыв-то тяжко не заметить, – Джек потихоньку огибал столик, готовясь к побегу, – а он к нам подошёл и говорит, такой, мол, оставайтесь здесь господа полицейские, вас может ранить, я сам разберусь. Вышел и зашёл минут через семь с вами, израненным и бессознательным, на руках. Там мы уже вызвали скорую и она вас увезла… Я могу идти?       Ответный скрип зубами был воспринят, как разрешение, и Джек улетучился, оставив после себя стойкий аромат, отныне и во веки веков ассоциирующийся у Гэвина с поражением. Хитрый пластиковый ублюдок одним изящным жестом устранил свидетелей преступления, попутно выставив себя готовым на самопожертвование ради безопасности людей андроидо-героем и выгадав себе массу времени, чтобы избавиться от тела. Новейшая разработка Киберлайф. Воистину идеальный сукин сын.       Полчаса, проведённые в столовке за вдумчивым сюпаньем кофе и меланхоличным поеданием бесхозных пончиков ни к чему не привели. Гэвин чувствовал себя кретином, заглянувшим в конец книги и узнавшим, кто убийца, но, чтоб его в жопу драли литераторы всех времён и народов, не мог найти наводки, чтобы поймать урода за пластиковую задницу! Худший кейс за всю историю Америки, где детектив видел убийство собственными глазами и не мог завести дело, потому что ни тела, ни улик, ни записей, ни возможности проверить андроида средствами Киберлайф, потому что девиантами они, видите ли, не занимаются. Только слово Гэвина Рида, детектива-задницы, состояние аффекта и невминоза которого в тот момент доказать было легче лёгкого, да тот факт, что Лола, жившая одна, всё ещё не пришла ни домой, ни на работу.       Гэвин очень хотел прыгнуть куда-нибудь в дыру в параллельную вселенную, где нет всего этого дерьма, но его чувствительная задница уже шевелила тревожно волосками и тянула его к рабочему месту, на которое детектив не возвращался подозрительно долго. Ещё не хватало, чтобы его личная, как оказалось, эксклюзивная консервная банка что-то заподозрила.       Он почти ожидал, что по его возвращению в опен-спейс сидящий спиной к стеклянной, как всё в этом ебучем участке, столовке андроид плавно развернёт башку на 180 градусов и вперится в него жуткими багровыми гляделками, но тот строил из себя паиньку, судя по сияющей роже Кэвина, набрал ещё очков по шкале «милый андроид, которого почему-то не любит говнюк-Рид».       – Эй, ведро с болтами! – Гэвин как можно более развязно прошагал мимо андроида, всем своим видом показывая, что он занимался исключительно важными для работы делами и яйца при виде напарника не поджимает.       – Ричард, – спокойно напомнил андроид, коротко подняв на Гэвина взгляд, говорящий о том, что внутри стрёмной пластиковой башки щёлкает счётчик проёбов детектива и ни один из них не будет забыт, стоит им остаться наедине.       – Говорил уже, Хуичард ты, консерва, – Гэвин плюхнулся в кресло и быстро вызвал на экран дело о заминированном PL-600 под номером GR-3573.       Закономерности в этом деле он заметил ещё во вторник, но разговор об этом с девятисотым откладывал до последнего, остро не желая признаваться в том, что для продвижения дела им вдвоём надо будет отправиться на слежку в один из двух больших торговых центров Гранд-Рапидса. Одного из андроидов с вшитыми в корпус пакетами «красного льда» поймали на подходе к ярмарке рядом с торговым центром, другого, пронесшего в себе ещё и бомбу, непосредственно в самом здании, к тому же у Гэвина сложилось представление, что поставки имели регулярный характер с более-менее равными промежутками времени. Городок был маловат для крупных дельцов с собственным производством, поэтому, скорее всего, наркотик поставляли извне, после чего он незамедлительно пихался в пластиковую жопу и отправлялся к конечному адресату, прячущему преступную рожу за каким-нибудь безобидным бизнесом в проходном месте, типа цветочков-хуёчков, куда вполне может зайти андроид и пройти в подсобку, якобы посмотреть что-то, чего нет в зале…       – Детектив Рид? – андроид качнулся, чтобы глянуть на Гэвина из-за монитора и детективу захотелось выть, потому что поняли они друг друга с одного взгляда, как лучшие друзьяшки по раскрытию дел на свете.       – О мой блядский боже, не говори этого! Нет!       – Я выявил закономерности в деле GR-3573…       – Не продолжай, rA9 твою за ногу!       – …и считаю, что нам надо выехать на место предполагаемой передачи наркотиков…       – …потому что ты, ёбанный в несуществующие дыры андроид, можешь своими ебучими гляделками найти следы «красного льда» на проходящих людях и андроидах, а я, в силу опыта, лучше понимаю паттерн поведения преступников, – уныло закончил за него Рид и вцепился выступающим резцом в потрёпанный ремешок от часов, уже почти сожранный от всех волнений.       Лучшие, мать их, друзья-детективы, понимающие друг друга без слов, как в каком-то сраном третьесортном боевичке. Вот только один из них по совместительству похотливая румба, которая, судя по лёгкой улыбке на предвкушающей роже, ждёт не дождётся остаться с нервным детективом наедине в машине и хорошенько подомогаться до мясного напарника. И не отправиться на слежку нельзя, это саботаж расследования…       – Я веду, а ты меня не трогаешь и аварийных ситуаций не создаёшь. Понял? – поколебавшись, Гэвин решился ступить на лезвие, призвав для баланса всю ту же усиленную конспирацию пластикового урода, стремительно оборачивающегося в плюшевую шкурку при посторонних. К тому же он, казалось, не был склонен рвать, метать и ебать в жопу, если окружающие не строили планы на тело Гэвина, это можно было использовать в целях выживания и сохранения неприкосновенности этого самого тела.       На стоянку вышли вместе и тут-то Гэвина и повело. На асфальте всё ещё были следы взрыва, звездой расходящиеся от того места, где стоял мотоцикл. Сколы и борозды от разлетевшихся частей, стёртая разметочная краска и подозрительные тёмные пятна, то ли гарь, то ли кровь, всё затёртое и замытое, как только можно, с асфальта. В нос лезли давно испарившиеся запахи горящего бензина и металла, в горле от них першило, будто в воздухе всё ещё летала едкая копоть. Где-то здесь лежала Лола, её откинуло взрывной волной, сломав позвоночник и несколько рёбер… Миллер, видимо, по дурости поставил машину точнёхонько на то же парковочное место, где случился взрыв, в эпицентр вины за произошедшее, так что сейчас она в глазах Гэвина горела адским пламенем, приближаясь с каждым шагом.       За воротник дёрнуло, на секунду крепко прижав горло, ёкнуло в груди паникой и Гэвин вынырнул из сюрреального кошмара, вспомнив, что главная опасность в его жизни не осталась на той стоянке пять дней назад, а спокойно топает за спиной, имея в своём распоряжении незащищённый затылок, шею и жопу детектива Рида. Если бы у RK900 были планы стукнуть своего драгоценного мясного напарника по башке, закинуть в багажник и укатить с ветерком туда же, куда и Лолу, Гэвин уже бы трясся в машине в бессознанке. От одной этой мысли он невольно покосился на колесо машины, признавая его весьма привлекательным для трусливого обоссыкивания.       – Постойте здесь, детектив Рид, – Ричард наклонился к его уху, прекрасно зная, что уровень стресса человека поднимется ещё выше от вкрадчивого шёпота, – я просканирую машину на предмет взрывчатки.       Мысль о том, что в свежепригнанную машину оперативно подложат толстый батончик С4, почему-то не приходила в голову Гэвину, возможно, потому, что это было бы слишком… банально? Хотя кто их, деревенских преступников из захолустного городишки знает, если даже в полицейском участке на того же андроида косятся с опаской и благоговением… впрочем, как и на самого Гэвина, но тот хоть для этого постарался, а мусорному ведру все лавры на блюдечке просто потому, что потроха железные!       «Ведро» тем временем неспешно обошло машину, внимательно разглядывая её своими супернавороченными глазюками, заглянуло под днище и, кажется, понюхало лючок бензобака, чем немало смутило Гэвина и, наконец, кивнуло, позволяя своему напарнику подойти и торжественно открыть водительскую дверь, чтобы, не сводя настороженного взгляда с андроида, медленно усадить задницу в мягкое сиденье.       Гэвину понадобились немалые моральные силы, чтобы захлопнуть водительскую дверь, когда на пассажирское сиденье сбоку устроилась куда более элегантно и тихо, чем он, туша андроида. Места впереди было не очень много и длинные ноги Ричарда упирались коленями в приборную доску, вызывая немного злорадства, удачно разбавляющего оглушительно стучащее в ушах сердце. Сейчас кинется… сейчас выкинет вперёд руку и… сейчас схватит… сейчас…       Андроид действительно протянул руку, но вперёд, к зеркалу заднего вида, аккуратно отсоединяя откуда-то сверху маленькую чёрную штучку. Жучок, понял Гэвин и сжал пальцы на руле. Что ж, вполне ожидаемо. Никто тут никому доверять не обязан, тем более говнюкам с ручными мультиварками.       Устройство предсмертно хрупнуло в пальцах андроида и по спине Гэвина с воплями пробежало стадо мурашек от мысли, что так же могут хрустнуть его позвонки, но он тут же одёрнул себя, заставив снять потную ладонь с руля и прижать её к сенсорной панели, чтобы мотор машины тихо зарокотал, разбавив пиздецки жуткую тишину между ними. Это очень херово, что он начинает бояться насильника. Нельзя этого допускать, иначе сраная передовая разработка Киберлайф победит и нагнёт его до конца жизни. Учитывая темперамент Ричарда, жизнь эта будет весьма недолгой.       – Это сделал кто-то из своих, – машина всё ещё стояла на стоянке и андроид равнодушно смотрел перед собой, не моргая и не дыша, даже не утруждаясь строить из себя человека наедине с Гэвином.       – Чё? – откликнулся детектив, демонстрируя интеллект и проницательность.       – Камеры отключил кто-то из своих. Охотящиеся за вами преступники либо в сговоре с полицией, либо частично состоят на службе в нашем участке, – снизошёл до объяснений ходячий тостер, продолжая прилежно таращиться перед собой и мигать жёлтым диодом, то ли обратывая информацию, то ли волнуясь за напарника.       – То есть, когда ты туда полез, чтобы тебя не спалили за убийством, они уже были отключены? – вопрос был риторическим, но Гэвин не мог не подковырнуть андроида даже, если бы тот уже поворачивал ему голову на 360 градусов для пущей эстетики.       – Всё верно, – грёбанная машина даже бровью не повела, не испытывая ни капли блядского стыда в своём маленьком мирке, где свет сошёлся клином на одном особо не примечательном человеке.       Гэвин побарабанил пальцами по рулю, раздумывая над тем, как всё чертовски неудачно складывается. Перед мысленным взором проплывали лица коллег по участку, тупые, широкие, косые, плосконосые, с немытыми патлами и сверкающими лысинами. Заподозрить в ком-то из этих гоблинов криминального гения было нелегко, Миллер будто любовно отбирал по всему городу самых простецких на вид мужиков под стать себе, любимому, отличаясь в этом вопросе редкостным шовинизмом, отведя женщинам роли секретарши и поломойки.       – Так ты, значит, со мной… против них?.. – негромко уточнил Гэвин, наконец трогая машину и аккуратно выруливая с парковки.       Чувствовал он себя при этом преотвратнейше, будто сам прогибался под психа ласковой кошечкой, шёл вслепую в загребущие пластиковые руки, но в одиночку махаться против всех было бы самоубийством, а на сохранение собственной жизни были направлены все силы детектива с тех пор, когда младший братец Коннора появился на пороге участка.       – Да, – андроид наконец двинулся, наклонился к напарнику, но приготовившегося вписать новенькую машину в фонарный столб Гэвина не тронули, Ричард всего лишь аккуратно пристегнул его ремнём безопасности предельно нежным, бережным жестом, будто заботился о дорогой сердцу вещи. – Я должен обеспечивать вашу безопасность. Он так сказал.       – Чт… постой, кто «он»? Кто «он», блядь?!! – Гэвин снова чуть не поздоровался со столбом, от неожиданности выпустив руль, но как он ни орал и не плевался в лобовое стекло и на неподвижного андроида в приступе вселенской ярости, пластиковый ублюдок не сказал больше ни слова до самого места назначения.       На стоянку торгового центра Гэвин въехал совершенно вымотанным и ничего не добившимся. Дорога от участка заняла всего полчаса, но за это время он четыре раза дошёл до пика ярости, обматерил напарника, чокнутый Киберлайф, пешеходов и случайно подвернувшийся под руку минивэн с милейшим семейством, и четырежды же сдулся, как воздушный шарик, не встретив ни малейшей реакции со стороны пластикового ублюдка.       – Стой, – взявшийся было за ручку дверцы Ричард послушно замер и повернул голову на детектива. – Сними свой идиотский пиджак.       Ответное выражение лица андроида было столь красноречиво, что Гэвин невольно звонко шлёпнул себя по лицу ладонью и покраснел, хотя это было, наверное, самой тупой вещью в одной машине с пластиковым мужиком, который уже теребил твой писюн и отнюдь не спрашивал на это разрешения.       – Да не в этом смысле!.. Короче, мы не должны сильно палиться. Не то, чтобы сидеть там в кепках, капюшонах и чёрных очках, как идиоты из фильмов, но и сливаться с толпой, за километр светя униформой «я – андроид-детектив, пришёл по ваши души, преступнички», не стоит. Понял?       Ричард медленно опустил обратно выгнутую было бровь и молча расстегнул пиджак, вылезая из него гибкой кошкой, ничего не задевая и не снося в узком пространстве машины, но Гэвин лишь поморщился и поплотнее запахнул потёртую кожаную куртку. Под идиотским пиджаком у андроида была не менее идиотская чёрная водолазка с высоким воротом, почти точно такая же, как у Гэвина, так и попавшего в больницу, прикрывая следы от железных пальцев сошедшей с ума кофеварки. Если он снимет куртку, они будут выглядеть как два одинаково одетых идиота, причём, если сравнивать (а это неизбежно случится), то Ричард даже в клоунском парике поверх будет выглядеть в десять раз пизже.       Гэвин сухо кивнул напарнику, накинул на голову капюшон и вылез из тёплой, прогретой машины. Холод на парковке с интересом ощупал его за задницу и отступил. Зима в штате Мичиган уступила права весне, но далеко не отошла, угрожая из-за угла здоровенной сосулькой в форме фаллоса. Будет вам ещё и снег, и холод, только расслабьтесь, людишки.       Андроид шёл следом, шаг в шаг, будто на невидимом поводке, молчал и не пытался хватать Гэвина, и это было приятно. Вроде как маленького отпуска между парковкой и первым этажом торгового центра, короткий промежуток времени, пока Гэвиновой жопе ничего не угрожает и не надо эту жопу напрягать по работе.       В помещении детектива тут же повело в сторону божественного запаха от маленького кофейного стенда, весьма удачно располагающегося почти в середине, среди разбегающихся широких проходов ко всяким бутикам с цацками и тряпками, которые Гэвин глубоко презирал, годами расхаживая в одном и том же, пока не порвётся. На носки это правило не распространялось и большие пальцы детектива скрытно радовались свободе в плотных зимних ботинках. Приветливая продавщица-андроид об этом, конечно, не знала, иначе бы улыбалась детективу куда менее искренно, наблюдая, как он дрожащими от наркоманского вожделения руками хватает стаканчик с кофе.       Отходя, Гэвин заметил приютившийся в конце длинного списка кофе и чаёв тириумный коктейль. В Детройте тириумная продукция зазывающе торчала из каждой задницы уже через месяц после революции, но отсталый Гранд-Рапидс был даже в этом хуже родного дома. Рид немного скис, с отвращением разглядывая снующих туда-сюда людей, чужих, неродных, неправильных, которых даже ненавидеть со всей душой не удавалось за то, что они занимались бесцельным шарканьем по бутикам вместо того, чтобы сделать что-то полезное. Утопиться, например.       – Детектив Рид, – девятисотый придвинулся чуть ближе, чем это было комфортно, и Гэвин незамедлительно отодвинулся обратно на расстояние полуметра, как от тычущегося в лицо раскалённого утюга. – Позволите спросить?       – Спрашивай, передовая разработка Дерьмолайфа, пока я, блядь, добрый, – не особо убедительно буркнул в стаканчик Гэвин. Несмотря на то, что при людях поехавший девиант не мог причинить ему вред, в животе противно ныло и тянуло плохим предчувствием и страхом.       – Вы находитесь в комфортных условиях, потребляете качественно приготовленный любимый напиток, не испытываете ни голода, ни физического неудовлетворения и, что самое важное, не знакомы ни с кем из встреченных нами людей… Почему вы испытываете к ним такой негатив? – в голосе Ричарда мелькнули нотки наивного удивления и Гэвин почувствовал, что перед ногами разверся Ад.       Он был неебически похож на Коннора в этот момент… Грёбанная сумасшедшая машина, на руках которой были кровь и сперма, почти полностью копировала свой прототип этим мягким тоном, наклоном головы и типично андроидным изумлением перед природой детектива Гэвина Рида, ненавидящего весь мир без исключения и перерывов. В голову полез безумный шёпот, гаденькая фантазия, не раз и не два мелькавшая в снах, что с этим «Коннором» могло бы всё выйти. Что его можно было бы подправить, перевоспитать. И жить счастливо, как идеальный пластиковый Кен и Барби из мяса, поёбывая друг другу ладошки и мозги.       Сильный щипок за запястье едва не заставил выронить стаканчик с горячим кофе, но отрезвил лучше ведра холодной воды в морду. Мир резко встал на своё место, закрывшийся было порез на правом запястье закровил, напоминая о том, что у андроида перед ним неоплатный долг и за это только на свалку, никак не домой, в булочную идиллию.       – Понимаешь, жестянка… Ричард, да, помню… – хрипло выдавил из себя Гэвин, выплыв из короткого кошмара, огляделся вокруг. – Открой глаза, что ты видишь? Пустые рожи. Убивают время, убивают себя.       Андроид немного посмотрел на него и развернулся обратно к текущей, смеющейся, глазеющей и жрущей на ходу толпе, кажется, поняв, что ему хотел донести напарник. Диод немного поморгал в жёлтый и зажёгся ровным голубым светом, словно просигнализировав: «Я тоже их ненавижу.» Полное, блядь, взаимопонимание.       Дислокацию пришлось сменить, два мрачных типа, исподволь зыркающих глазами на проходящих, довольно быстро примелькались и стали вызывать настороженные взгляды у служащих. Гэвин был уже свидетелем, как за находящимися на задании детективами приезжали вызванные чересчур ретивыми свидетелями копы, желания снова орать, пинаться ногами и пытаться дотянуться до значка не было, поэтому новый пост был установлен возле эскалатора на второй этаж.       – На полу следы «красного льда», – после минутного сосредоточенного молчания сообщил андроид, таращась на пол прямо под ногами напарника.       – Какого вида? – тут же вскинулся Гэвин, отступая от изучаемого участка, чтобы тоже на него посмотреть в тщетной попытке разглядеть что-то, кроме белой плитки.       – Порошок. Несколько крупиц по направлению к экскалатору, – RK900 перевёл взгляд на уползающие вверх ступеньки и без промедления встал на одну из них.       – Эй! Железка! – Гэвин ломанулся следом за взявшим след, как собака, андроидом, ругая себя на чём свет стоит за неправильный подход к делу.       «Красный лёд» в виде порошка на полу означал только одно: они пропустили передачу, прохлопали, проебали за бесполезными разговорами и взаимодействием, как два влюблённых педераста на лавочке в парке, не замечающие марширующий мимо парад нацистов.       – Пол на первом этаже протирают в среднем раз в два часа, смазанных следов нет, значит, объект прошёл здесь не позднее пяти часов, – Ричард водил башкой с наркомански расширенными глазами, быстро двигал зрачками, видимо, ища следы и модулируя вариации произошедшего. – Сюда.       Гэвин порысил следом, чувствуя, как остро не достаёт руке натягивающегося поводка, и моля провидение, чтобы увлекшийся следствием андроид не начал облизывать пол для уточнения деталей, хотя у него на этот случай было припасено комбо из виноватого пожатия плечами и фразочки: «А он, это… дурачок…», ещё со службы вместе с Коннором. Впрочем, люди и так шарахались от размашисто шагающего высокого нечеловека, на всякий пожарный прикрывая детей и косясь неодобрительно на диод на виске.       Андроид уверенно прошёл примерно пятнадцать метров и встал, как вкопанный, нервно мигая жёлтым диодом и оглядываясь. Впереди была развилка, по бокам – несколько небольших, невинно выглядящих магазинов, курьер мог зайти в любой и преспокойно передать свой груз, пока два дебила-копа ждали его внизу. А если преступники ещё и увидели несущегося по коридору RK900, эта лавочка могла закрыться насовсем и тогда прощай, повышение, моральные яйца и всё прочее, очень важное.       – В чём дело, пёсик? Потерял след? – Гэвин постарался вложить в свой голос столько желчи, чтобы хватило утопить и утилизировать двух RK900.       – Детектив Рид, ваш тон… – Ричард удивлённо захлопнулся, когда напарник потащил его обратно, кипя от злости, как чайник, вот-вот пар из ушей пойдёт.       – Что мой тон?! Ты понимаешь, как ты нас обоих сейчас подставил своей пробежкой по коридорам?! – Гэвин утащил тушу за собой на эскалатор, хрипя от злости, быстро и тихо растолковывая тупой машине тонкости ведения следствия. – Копы под прикрытием изображают из себя нормальных, блядь, людей! Которые там постоят, тут поковыряют в носу, жопу почешут, как самые обычные тупые уёбки, а не носятся, сломя голову, точно по следу прохудившегося мешка с наркотой!       Девятисотый строптиво выдернул руку, нахмурился, мелькнул диодом в красный, кажется, забывая, что они находятся среди людей. Может, удастся вызвать его на агрессию среди свидетелей? Нет, слишком рискованно. И для Гэвина, и для случайных прохожих.       – Я действовал по инструкции…       – В жопу твои инструкции! Распечатать, засунуть в трубочку и запихать глубоко в задницу, где им самое место! – Гэвин шипел на шагающего рядом андроида, как гусак, не смея поднять голос, чтобы не ставить в известность всех, что красавчик и покоцанный бомж на самом деле два копа, только что сорвавших себе слежку. – Моли, блядь, своего rA9, чтобы они нас не засекли, раз уж оказались так тупы, чтобы пользоваться одним и тем же способом передачи, да ещё и не запаивать крепко пакеты!       Снаружи Гэвин, не сдержавшись, отвесил себе звонкий шлепок ладонью по лицу, заставив болеть всё то, что ещё не зажило на теле. Идиоты-преступники и идиоты-полицейские, прямо-таки идеальный сюжет для говённой комедии, где в конце у всех очень удивлённые ёбла и ни одних наручников. Лёгкое прикосновение к поясу показало, что наручники при себе у Гэвина были, но сейчас он мог разве что приковать себя самого к позорному столбу. Дважды. За то, что распизделся этак по-тёпленькому с трахнувшим его ртом без согласия уёбком, и за то, что в процессе пиздежа проебал поимку редкостных говнюков с поличным.       – Так. Нахуй! Я еду домой, а ты пиздуешь живенько своим ходом в участок! Бабло у тебя есть, я знаю, так что нехуй тут диодом моргать! – Гэвин снял сигналку с машины и дёрнул на себя дверцу, не обращая внимания на мрачного напарника. – Пошёл на хуй до завтрашнего дня, уёбок!       Тепло попрощавшись, Гэвин что есть сил хлопнул дверцей и вырулил со стоянки, проехав в каких-то двадцати сантиметрах от неподвижного андроида. В зеркале заднего вида дрожало стремительно удаляющееся бледное лицо, из-за чёрной одежды будто висящее в воздухе.       Он забыл отдать Ричарду его ебучую форменную куртку, ну и нахуй! Нассыт на неё дома в знак доминантности! Что у нас там дальше по программе?       Добрый вечер, детектив Рид! Как у вас сегодня дела? Реабилитируетесь? Ах, да-да, видим, вы нашли общий язык со своим насильником! Чудесно! Прекрасная положительная тенденция, мы рады, что вы успешно снимаете штанишки и нагибаетесь перед мудаком с уехавшей в дальние дали электронной крышей! Вы прогибаетесь под него, как сучка! Вы даже не дожидаетесь, когда он окончательно отрежет вас от нормального общения с другими людьми, ограничив близкие контакты одной своей токсичной персоной для успешного формирования стокгольмского синдрома! А всё почему? Потому что вы решили схитрить, но не учли, что у вас у самого крыша едет в дальние дали, за это мы готовы хлопать вам всем отделом! Ура детективу Риду! Ура на всю голову стукнутому дебилу, феерически проёбывающемуся по жизни раз из раза!       Гэвин нажал педаль газа сильнее и почувствовал сопротивление. Ах да, ограничение по скорости, чтоб его. Заботливая программная штучка, чтобы детектив не убился по дороге домой, доехал живым и здоровым до своей бомжацкой квартиры, где он, как всякое уважающее себя человеческое существо, рефлексирует и дрочит ночами напролёт, пока не умается настолько, что заснёт. Что ж, сценарий на сегодня у него уже есть.       Мразная заедающая дверь поддалась со второго раза, Гэвин вплёлся внутрь, чувствуя, как завывают от боли оказавшиеся в спокойной обстановке ушибы и ранения после взрыва, и со стоном кинул куртку туда, где валялась так и не приколоченная обратно вешалка. Входная дверь лениво встала на место, щёлкнув замком, и тут же Гэвина продрало по хребту чувством чужого присутствия.       Детектив оказался спиной к двери в долю секунды, но рука хлопнула по джинсам впустую, табельный он оставил в машине, потому что тыкающееся в жопу дуло мешало вести. Овации, бля!       В глубине коридора горел ярко и зло красный диод.       – Мы не договорили, де-тек-тив…