Сказка о бедном лепреконе

О том, что даже лепрекону не стоило пить с безумными фениями, Шеймус сообразил уже когда отгремело эхо взрывов над Дублином и пронзительный крик Ниав «Скорей! Скорей!» подхватил их, словно опавшие листья и закружил в бешеной скачке. Серые кони дождевой барабанной дробью коснулись красных крыш, раскаты хохота громом разнеслись над притихшей Эйре, зелёным островом, ставшим топью для всех застрявших там. Вот, как Шеймус. Кузен его, не менее безумный, чем фении, давно сбежал за океан, а Шеймус всё медлил, старые насиженные клады ещё грели и расставаться с этим золотом никак не хотелось. А потом оказалось, что старуха Эйре уже сама никого не хочет больше отпускать, пока не высосет все соки. И даже слуа потянулись отсюда, а он не мог. И тут подвернулись эти ребята! Шеймус отсалютовал им кружкой пенящегося напитка, неведомо как оказавшейся в руке, и закричал: - Прощай, Ирландия! Ниав оглянулась на него, не прекращая бешеной скачки, взметнула сияющими светлыми волосами, и снова пришпорила коня, решительно разворачивая кавалькаду всадников к юго-востоку, против пассатов. Развесёлая ватага рванула за ней. Солнце словно застыло над грозовыми тучами, но вместе с тем темнело и холодало. Шеймусу стало не по себе, во-первых, так далеко от дома он никогда ещё не оказывался, во-вторых, усиливающийся ветер начал буквально срывать одежду вместе с кусками плоти со всадников и лошадей, обнажая кости, за которые кое-где ещё цеплялись обрывки материи. Шеймус держался в седле до тех пор, пока Ниав не обернулась и не взглянула на него снова, горящими синим светом глазами. Кожа обтянула её череп, волосы побелели, плащ из грубой шерсти рвал и трепал ветер, но ртом с бескровными губами она всё кричала: - Скорей! Скорей! И Шеймус это слышал столь ясно в порывах ветра, как если бы она сидела в седле за ним. С трудом оторвав взгляд от болотных огней её глаз, Шеймус огляделся и увидел, что мчатся они в бездонную пропасть, чёрной пастью раззявившуюся впереди. Всадники с диким хохотом один за одном ныряли туда, но сгинуть так в планы лепрекона совсем не входило, так что он, заорав чуть ли не громче Дикой охоты, мешком свалился с лошади, к своему удивлению упав на довольно твёрдый снег, не покалечившись, и тотчас же снежинки, словно рой злых белых пчёл, окружили его и принялись нещадно жалить. Очень быстро конечности стало сводить от холода, он оказался в какой-то срани мира в тонкой рубашке, брюках и ботинках, но замёрзнуть насмерть в его планы тоже не входило. Кое-как оглядевшись, Шеймус увидел гору, закрывавшую собой небо, в мареве вьюги. Там, вроде бы, виднелись какие-то огоньки, но как туда пройти? С другой стороны была снежно-каменистая россыпь, и там вроде бы просматривалась какая-то дорога… Шеймус решил поступить, как всегда – то есть бросить монетку, к счастью одна монета у него всегда была с собой. Та самая, первая, лепрекон даже не был уверен, что это именно монета – довольно большая, тяжёлая, старая, из потемневшего золота. Никаких знаков достоинства на ней не просматривалось, только нечитаемые надписи и с одной из сторон смутно угадываемое изображение фигуры человека с ногами, похожими на щупальца осьминога или змеиные хвосты. Самая первая, волшебная. Собственно, обретя эту монетку, он и стал тем, кем стал. Смешная была история. Шеймус улыбнулся воспоминаниям: он ведь тогда должен был попасть рекрутом в армию короля Георга… он уже не помнил, какого по счёту, просто шёл по дороге, когда увидел, как крестьянин пытался попасть во что-то на земле вилами, при этом ругаясь, на чём свет стоит. Шеймус сперва подумал, что тот гоняет мышь или крысу, но, приглядевшись, увидел змею! Всем известно, что змей с Ирландии нет, святой Патрик гарантировал, но это точно была змея. Крестьянин старался её убить, юркая тварь ускользала от вил только так, но уползти далеко не успевала. Шеймусу стало почему-то жалко эту тварь: - Эй, чего тебе змея сделала? – крикнул он мужику. Тот в этот момент как раз сумел пришпилить извивающееся тельце вилами к земле и, сняв шляпу, утёр рукавом стекающий пот. - А то, сынок, не видишь аспида? То диавол к нам сошёл! - Маловат для дьявола, - расхохотался Шеймус. – Отпусти, пусть идёт! Крестьянин забубнил, что, мол, нельзя, что проклятье и всё такое, но Шеймус его уже не слушал и, пообещав дать по шее в случае чего, вытянул вилы из земли. Змейка тут же ушуршала в траву, крестьянин всё гундосил, поэтому Шеймус показал ему кулак для устрашения, и мужик смылся, решив, что связываться с дюжим парнем себе дороже. Солнце уже сильно клонилось к закату, Шеймус в дороге притомился, а тут как раз вдоль дороги пошли склонившиеся вязы, земля была сухая, усыпанная старыми листьями. Попив воды и сжевав горбушку хлеба, он устроился возле выпирающего корня с котомкой под головой. Ночью он проснулся, словно от толчка, и не сразу сообразил, где находится. Тут что-то зашипело прямо перед его лицом, и Шеймус понял, что ему дико страшно, но двинуться он не может, а на груди его лежит та самая змея и, раскачиваясь, прямо в лицо ему смотрит своими неподвижными жуткими глазами. Перед самым носом мелькал раздвоенный язык, почти касаясь кожи, Шеймус покрылся холодным потом, но змея не причинила ему никакого вреда, через бесконечно длинную минуту она соскользнула и исчезла в корнях дерева. И тут же к Шеймусу вернулась возможность двигаться, он вскочил, и еле успел заметить, как что-то блестящее соскользнуло с его груди, там, где была змея. Пошарив в шуршащих листьях, Шеймус наконец заметил тусклый блеск, благо светила луна, и руках у него оказалась довольно большая монета. И только он её взял, как мир преобразился: деревья стали выше, тени, словно живые, а земля – прозрачной, и в этой земле, неглубоко под корнями вяза он ясно увидел горшок с монетами. Словно безумный, Шеймус руками разрывал землю, процарапывал ногтями ход к заветному сокровищу, а потом пересыпал тяжёлые звенящие монеты, пока не забылся сном. Наутро он не заметил и следа обретённого сокровища, только монетка, подаренная змеёй, была надёжно спрятана на груди. Шеймус было подумал, что всё ему приснилось, пока не сунул руку в карман. Там весело забренчало, и он вытащил целую горсть полновесных золотых. Ни на какую службу он, конечно, уже не пошёл, а стал бродить по земле и весело тратить своё нескончаемое богатство. Но теперь, в стылых горах неведомо где, чем ему могли помочь деньги? Шеймус подкинул на руке монетку, загадав, что если решка – идёт к горе, а если орёл, то есть человек-кальмар, то идёт по равнине. Выпало идти среди камней, и Шеймус, засунув руки подмышки, чтобы хоть как-то сберечь тепло и ссутулившись, потопал навстречу судьбе. Удача была с лепреконом, он набрёл на лагерь альпинистов, которые, конечно, удивились донельзя, но дали согреться, нормальную одежду и очень удивлялись, что он даже не обморозился. Он помалкивал и поддакивал, но о себе ничего не рассказывал. Расплатиться с ребятами ему было нечем – чужая земля была высосана досуха, клады не отзывались. В Гоа он нашёл для себя неплохое местечко. Опять же, навыки шулера всегда были с ним, праздные туристы неплохо платили за пустяковые фокусы, так что хватало на выпивку и закуску, а красивые девушки всегда были не прочь предоставить ночлег. Конечно, все эти развлечения лепрекону быстро приелись, и он начал горячить кровь драками, не брезгуя и банальными ограблениями проигравших. Мягкотелые туристы, конечно, не могли навалять так, как буйные соотечественники, местные несколько раз нападали, но их он отоварил по полной. Пару раз даже было весело: первый, когда он угнал феррари у какого-то богатенького то ли испанца, то ли мексикоса и поехал за бухлом, потому что на ногах уже не стоял, потом была отличная драка с этим самым чуваком с непомерным ЧСВ. Хороший был вечер. А спижженная банковская карта этого пижона ещё долго позволяла проставляться в барах. А в другой раз он затесался в отель и решил приударить за шикарной дамочкой, очень сочной блондинкой, с сиськами и жопой и кошачьими ушками. Потом оказалось, что на бабёнку положил глаз не только он, но и ещё какой-то лысый хер, о чём Шеймус ему сразу и заявил. Мужик обиделся и Шеймус сам не заметил, как оказался сперва на полу, а потом в бассейне. Короче, хороший оказался мужик, швейцарец, вроде, Си… Ши… А дамочка всё равно оказалась замужем, о чём гордо сообщила и удалилась. Со швейцарцем они хорошо посидели, заливая обломавшееся свидание, Шеймус сам не заметил, как они оказались в номере этого мужика, где тот попробовал ему присунуть шершавого. Тут уж лепрекон решил протрезветь и навалять лысому пидору, но закончилось всё тем, что швейцарец оказался извращенцем и не против был не только забивать, но и ловить. На том и поладили, а у Шеймуса потом ладони чесались от швейцарских волосатых булок. Обычно приключения на свою задницу Шеймус искал в барах, правда, в окрестных его уже хорошо знали, поэтому в карты с ним никто не хотел играть и в кто кого перепьёт тоже. И в один прекрасный вечер он решил поискать счастья подальше, в лагуне, где стояли бунгало для всяких богатых жлобов и их тёлок. На Шеймуса такие места тоску навевали, но община хиппи, где он последнее время тусовался, убивала своим пацифизмом и миролюбием, так что из двух зол… Зато причесон волосатые ему сделали зашибись, и пирсинг, фенечек наплели, бабла у них всё равно не было. В баре было странно пусто для вечернего часа и высокого бритоголового мужика с зататуированными руками он приметил сразу. И присматривался, до чего бы докопаться. Чёрт, после швейцарца его прям тянуло на лысых, прям фетиш какой-то образовался. Но морду ему набить тоже было бы прекрасно, только сперва полагалось промочить горло. Бармен быстренько принёс виски, Шеймус присел неподалёку от заинтересовавшего его мужика. И – бинго! – он пил «голубую лагуну»! Сладенькую хрень для девочек, с фруктиками и зонтиком! Шеймус даже заценил задницу, когда мужик встал, чтобы прогуляться до туалета, жопы не было, но всё остальное выглядело очень даже хорошо. И, подозвав бармена, попросил повторить коктейль. Когда мужик вернулся и вопросительно посмотрел на бармена, увидев свежий напиток, Шеймус подошёл и вальяжно развалился на соседнем барном стуле (насколько можно было развалится на этой хлипкой конструкции). - Твоё здоровье! – Шеймус отсалютовал мужику своим бокалом, залпом осушил свой и попросил повторить. Мужик внимательно осмотрел его с ног до головы - глаза у него были серые, холодные и взгляд неприятный, как у змеи – и кивнул Шеймусу, ещё больше напомнив уличных кобр. Тех, которых «факиры» лупили по башке до полного отупления, и заставляли «танцевать» под музыку. Потом этот мужик взял бокал, отхлебнул и облизнулся, Шеймус залип, но вот язык был нормальный, не змеиный. Просто фонило от мужика, как… Лепрекону давно никто такой не попадался, это была сила не народа холмов, не оборотней, не даже странных чудил с Чёрного континента. Может, это и был простой человек, а Шеймус давно не отдыхал душой, то есть не напивался, не дрался? И не трахался. Зависнув взглядом на мощной шее, по которой двигался кадык во время глотков, Шеймус выдал неожиданно охрипшим голосом: - Любишь сладенькое? – это вообще-то должно было прозвучать издевательски, но вышло так, как… как вышло. Мужик снова окинул его оценивающим внимательным взглядом, усмехнулся и сказал: - Люблю. Лепрекона аж прошила дрожь с головы до ног. Точно непростой человек. - Шеймус, - представился он. И улыбка у него была не особо приятная, кривая и хищная… - Рэнди. Сообщив своё имя уже-не-незнакомец протянул руку Шеймусу, а тот сунул свою конечность, стараясь сжать посильнее, типа, проверить. На лице Ренди не дрогнул ни один мускул, зато лепрекону показалось, что он схватился за дверную ручку. Выполнив ритуал приветствия Ренди снова повернулся к барной стойке, безучастно воззрившись на ряды бутылок, не обращая никакого внимания на Шеймуса. Его это задело. - Эй, слышь, - ирландский акцент прорезался сильнее, когда Шеймус злился. – Я вроде как хотел поговорить! - И в чём проблема, хочешь – говори, - не поворачивая головы лениво протянул незнакомец и снова приложился к бокалу, лениво разглядывая бутылки за барменом. Который уже просёк, что за фрукт этот Шеймус и взглядом умолял его не устраивать дебош, приличное заведение, вся фигня… Шеймус решил смилостивиться над несчастным и положил руку на плечо Ренди, привлекая внимание. - Выйдем, поговорим? – склонившись, тихо прошептал на ухо. И чуть не упал со стула, когда Ренди, вроде бы расслабленно сидевший, уже стоял перед ним и смотрел сверху вниз, сжимая руку в болевом захвате. И опять ухмылялся, дьявол! Бармен уже держал руку над кнопкой вызова охраны, да и Шеймус краем глаза заметил, как в зале появилась парочка мордоворотов, но Ренди смилостивился, отпустил его руку, небрежно кинул на стойку купюру и кивнул Шеймусу в сторону выхода. На улице Ренди быстро зашагал в сторону пляжа, Шеймус едва поспевал за ним, косясь на бритую башку и забитые руки. Теперь он разглядел, что руки у него покрыты черепами, а над правым локтем какая-то надпись… Оказывается, были ещё на берегу вполне дикие местечки, не загаженные мусором и шезлонгами! Крупный серый песок захрустел под их ногами, океан гудел вечерним отливом, наконец-то пришла какая-никакая прохлада. Ренди остановился и повернулся к Шеймусу, глядел настороженно и насмешливо. Шеймус повёл плечами и размял шею, готовясь к драке. Но его противник вдруг начал раздеваться. - Ты что, сюда трахаться пришёл?! - Крикнул Шеймус. Ренди широко оскалился и снял шорты. Слава богу, под ними были плавки, правда, такие зауженные, открытые, пидорские, но хотя бы чёрные, а не голубые или розовые. Шеймус тоже решил раздеться, в конце концов, после хорошей драки от одежды мало что остаётся, а заморачиваться с покупкой не хотелось. Он тоже остался в одних плавках (нормальных!) и встал в стойку. А Ренди вдруг упал на песок и изогнулся, словно ящерица какая и, пока Шеймус стоял, уронив челюсть, сделал быструю подсечку и вот уже лепрекон выплёвывает застрявший в зубах песок. Не дав ему как следует отдышаться, чёртов Ренди скрутил его в болевой захват и теперь у Шеймуса была прекрасная возможность прочитать то, что было вытатуировано на гладкой загорелой коже: «Трезвитесь! Бодрствуйте! Ибо дьявол ходит средь вас, жаждая поглотить». - Ччччёрт! – простонал Шеймус и его отпустило, точнее отпустили. Как можно быстрей он вскочил на ноги, хмель выветрился, в крови кипел азарт. Ренди стоял напротив него и слегка покачивался, то ли сбивая с толку, то ли выбирая момент для атаки. Теперь Шеймус решил перехватить инициативу и, примерившись, нанёс быстрый удар в грудь, сбивая дыхание. Ренди согнулся и обрадованный Шеймус было кинулся свались его и добить, и уже слишком поздно понял, что это была ловушка. Ренди вывернулся, повалил его на лопатки, задрал ногу повыше и… укусил за коленку. Хорошо так цапнул, зубы были острые, как иглы. «Ты охренел», - хотел заорать Шеймус, - «Ты чего, больной, кусаться-то?» – хотел он возмутиться, но в глазах внезапно потемнело и сознание уплыло в бесконечную беззвёздную мглу. Очнувшись он даже сразу не понял, жив или нет, потому что кругом царила всё та же беспросветная темень, поэтому было без разницы, держать глаза открытыми или закрытыми. Вот Шеймус и лежал какое-то время, невидяще пялясь в потолок, потом мозг всё же сообразил, что ведь темнота – это неспроста, это значит – помещение, а кто же его сюда с пляжа дотащил? Новый знакомый? Полиция? На склеп или могилку было не похоже, просторные размеры невидимого помещения чувствовались даже в темноте, и воздух был не душным и спёртым, а просто тёплым, свежим и сладковатым. Первым делом Шеймус проверил заветную монетку – никуда она не делась, лежала себе в плавках. Значит, никто его особо не раздевал, потому что помимо плавок на нём ничего и не было. Пошарив руками вокруг, Шеймус понял, что лежит на огромных размеров диване… или кровати, мягком, обитом чем-то скользким и гладким, как шёлк. Шеймус решил, что с ним все около дела, и тут о себе напомнил мочевой пузырь и жажда. В принципе, он бы облегчился и так, рядышком с диванчиком, но если это была не кутузка, не следовало гадить там, где сидишь, хозяева могли и не одобрить. Понадеявшись найти хотя бы на ощупь какой-нибудь сортир, Шеймус сел. Голова слегка гудела, но, вроде, особо не мутило и не качало. Потом он попробовал нащупать руками край «дивана», не нащупал. Встав на четвереньки, попробовал ещё раз с тем же результатом. Чертыхнувшись, но не рискнув встать, Шеймус так же, стоя раком, пытался с разных сторон нащупать край, и либо это было воистину гигантское ложе, либо это был пол. Поморгав и помотав головой, Шеймус догадался осмотреться, и то ли глаза его привыкли к темноте, то ли она перестала быть такой густой, но теперь он смутно различал контуры какого-то довольно высокого помещения, на полу которого он и валялся, а слева виднелось вообще какое-то светлое пятно, похожее на выход. И Шеймус туда сперва пополз, а потом всё же встал на ноги. Пол был мягким, но приятно упругим, и слегка пружинил. Видно было по-прежнему чуть больше, чем ничего, и Шеймус рискнул пощупать руками стены. Материал под ладонью был странный, похожий на тот, из которого был сделан пол – мягкий, скользкий. Шеймусу показалось, что стена даже чуть пульсирует, словно где-то за ней били огромные барабаны. Коридор внезапно кончился, стало светлее, но ненамного. Освещение было словно в сумерки – голубоватое, негустой туман стелился по земле и ещё стояла почти оглушающая тишина, воздух был по прежнему свежий, но что-то смущало во всём этом Шеймуса, он не мог понять, что именно, и отвлёк его снова мочевой пузырь, напомнив, зачем они сюда выбрались. Шеймус, решив ещё минут пять побыть цивилизованным человеком, осмотрелся более пристально, пытаясь высмотреть какое-то здание соответствующего назначения, либо кого-нибудь живого, кто бы прояснил ситуацию. Справа он насмотрел какое-то пятно света и поплёлся туда, надеясь, что, увидев его в плавках, народ не вызовет полицию и не придётся отбиваться от всяких придурков, решивших, что он пришёл изнасиловать женщин, детей и домашних животных. Свет, как оказалось, исходил от небольшой группы деревьев, точнее от их листвы, напоминавшей платаны и исходившей тёплым золотистым сиянием. Шеймус, не заморачиваясь красотами, облегчился под одним из деревьев, так как людей поблизости так и не наблюдалось. Как, впрочем, и пляжа, на котором закончился его вечер с Ренди. И отеля, в котором он начался. За несколько лет жизни на Гоа, Шеймус довольно неплохо изучил местные виды, так вот, ничего подобного в этом и паре соседних штатов не было и быть не могло. И одежды его тоже нигде не было видно, но это была меньшая из проблем, а над решением большей – сушняка во рту, Шеймус уже начал работать, снова выглядывая признаки цивилизации. Вот что он чётко усвоил в Индии – пить только кипячёную воду, причём только ту, которую прокипятили при тебе. Поэтому обычно воду он заменял чем-нибудь с градусами. Неподалёку виднелась ещё одна группа таких же светящихся деревьев, причём не было никаких признаков проводов. Оглянувшись на здание, из которого он вышел, Шеймус увидел, что оно было сделано под гору и вышел он как бы из «пещеры». Может, тот Ренди оказался пизданутым на всю голову миллионером с тягой к экодизайну «под грибами»? Очень было похоже на то. Да и наркотики – это не то, что сложно достать здесь, а уж накачать человека в несознанке – пара пустяков. Решив пока для себя проблему мироустройства, Шеймус зашагал вперёд, решив дальше исследовать этот психоделический мир, от одной кучки деревьев к другой, пока не упёрся в берег реки. Это точно была река, если считать рекой воду, ограниченную двумя берегами, только цвет её был белый с перламутровым отливом. «Скорее всего, ЛСД», - подумал про себя Шеймус, разглядывая разноцветные полупрозрачные камни, похожие на желе и красивые золотистые блики, пляшущие на поверхности молочно-белой воды. И он даже ничуть не удивился, увидев Ренди, который лежал, прикрыв глаза, по пояс в воде, так что нижнюю его половину не было видно, а голова и плечи покоились на берегу, на одном из камней. - Доброе утро, - сказал громко Шеймус, присаживаясь рядом.- Хорошая дурь, кстати, а что это? Ренди лениво повернул голову в его сторону и открыл глаза, оказавшиеся всё такими же серыми, только с вертикальными зрачками. Ну, практически нормально выглядел – ни рогов, ни щупалец, ни цветных узоров. Шеймус широко и приветливо ему улыбнулся, а Ренди закрыл глаза и, кажись, снова намерился отправился в мир волшебных пони, но Шеймуса-то всегда под кайфом пробирало на хавчик, а других людей там не было. Так что Шеймус, не особо церемонясь, потряс его за плечо и гаркнул в ухо: - Подъём! Или скажи, где кухня, мне жрать охота! Не открывая глаз, Ренди неохотно протянул: - Съешь яблоко. Вот чего Шеймус не любил нарков, так это то, что торчать у них можно было сутками, а жрать нечего. Яблочко, блин… - Ну и где оно, это сраное яблоко? Ренди снова неохотно открыл глаза и посмотрел с задолбавшим уже выражением «ты – тупое дерьмо». - На дереве. Шеймус посмотрел на дерево. Ренди явно издевался, там, среди светящихся листьев точно были какие-то плоды, тоже золотистые, но, во-первых, они были достаточно высоко, а во-вторых, жрать какую-то мишуру в состоянии прихода лепрекону не хотелось. Желудок у него, конечно, был крепкий, но на хрена изгаляться над организмом. Так что он решил ещё раз попробовать расшевелить Ренди, а уж если ничего не выйдет, то отправиться искать жрачку и опохмел дальше. Поэтому он встал, легонько пнув лежащего Ренди носком и сказал: - Не, мужик, так не пойдёт! Ты меня сюда притащил, ты и давай… Что должен давать ему Ренди, Шеймус додумать не успел, потому что сильно упал на спину и ударился головой о довольно твёрдую землю. Опять. А над ним возвышался Ренди, у которого ниже пояса не было ни ног, ни задницы, а был здоровенный змеиный хвост, мокрый, блестящий, золотистый и очень-очень толстый и длинный. «Хорошая дурь, отличный приход и большой привет дедушке Фрейду», – подумал Шеймус. - Чувак, вот давай завязывай драться, а то не посмотрю, что ты под кайфом – наваляю и хвост на ту яблоню намотаю, - Шеймус даже уже не злился и говорил спокойно. С минуту Ренди его пристально рассматривал, покачиваясь, а потом внезапно протянул руку и помог встать. И пополз куда-то вперёд на своём хвосте, причём весьма шустро, так что и Шеймусу пришлось подорваться. - - Эй, - пропыхтел он, догоняя Ренди, - а что насчёт моей одежды? - А зачем она тебе? – Ренди не притормозил и даже головы не повернул, блядская манера общаться. – Здесь тепло и людей нет. Не то, чтобы Шеймусу нужны были тряпки, но как-то голым он ходить не привык и решил при первой же возможности найти хоть футболку и шорты, размер у них с Ренди был примерно один и тот же. Между тем, Ренди скользнул в какую-то дыру в земле, и Шеймус поплёлся за ним, благо спуск был пологий, глаза к постоянному сумраку привыкли, а есть и пить хотелось всё сильнее. Ход извивался и вилял, словно змеиный хвост перед ним и Шеймусу уже показалось, что он целую вечность идёт куда-то под землю (хотя он допускал возможность, что лежит где-то в притоне на земле в луже мочи), как вдруг всё кончилось, в смысле, спуск, и ему открылся зал, тоже тёмный, как жопа негра. Ренди куда-то свалил, а Шеймус осторожно по стеночке добрался до какого-то дивана и устроился там. Змея не было довольно долго, Шеймус даже пригрелся и задремать успел. Так что от прикосновения горячей руки он вздрогнул и чуть не упал. В темноте послышался смешок Ренди. - Давай, ешь. И Шеймусу на колени опустился увесистый поднос. Едой особо не пахло, так что Шеймус захотел ясности в прямом и переносном смысле. - Ренди, а нельзя ли сделать посветлее? - Боишься мимо рта пронести? – ответили ему из мрака. - Боюсь, что ты меня какой-нибудь хернёй накормишь, и я скопычусь. А у меня большие планы на долгую и счастливую жизнь, знаешь ли, - огрызнулся лепрекон. - А если всё это глюк, - прошипела темнота голосом Ренди. - Плевать, очнусь! – Отмахнулся Шеймус. Ренди, по-видимому, что-то там сделал и появился неяркий красноватый свет, словно в тех старых лабораториях, где проявляли фотографии. И Шеймус, стараясь больше не обращать внимания на змеиный хвост, принялся изучать пищу, втайне надеясь, что после еды его поотпустит. Визуальный осмотр показал, что в наличии кувшин с каким-то напитком, кисловатым и душистым, похожим на разбавленный яблочный сок с добавкой каких-то экзотических фруктов – жажду он утолял прекрасно, но, к сожалению, был безалкогольным; и тарелка с чем-то, похожим на тушёное мясо с овощами. Никаких столовых приборов Ренди, конечно же, не принёс, поэтому Шеймус, не заморачиваясь, поел руками и вытер их о диван, на котором сидел. Ренди всё это время находился рядом, вроде бы сидел на полу, насколько это было возможно со змеиным хвостом и, похоже, опять дремал. - Эй, - окликнул его Шеймус, - спасибо. Но мне как бы домой пора. Не проводишь? Ренди оживился и подполз ближе, кольца его хвоста почти касались ног Шеймуса, и он не смог удержаться – потрогал их. Он ожидал, что это будет что-то холодное и шершавое, но нет, змеиная на вид кожа была очень горячей, нежной и гладкой, и под кожей чувствовались упругие сильные мышцы. Шеймус провёл рукой дальше, до того места, где змеиный хвост переходил в человеческое тело и особой разницы не заметил: тёплая кожа и мускулы. И отпрянул, так как оказался с Ренди лицом к лицу, очень близко, так, словно тот собирался его поцеловать. Ну нет, на эту пидорасию Шеймус не подписывался! - Чувак, ты это, извини, что лапаю, - попытался он объяснить Ренди, - просто у меня приход и кажется, что у тебя хвост, как у змеи. И глаза… Глаза Ренди теперь слабо светились в красном сумраке, Шеймусу стало не по себе. В душе шевелилось что-то такое, предчувствие опасности, но не страх, а предвкушение, то, от чего волоски на теле вставали дыбом и горло перехватывало. Ну, как бывало, когда он чувствовал большой клад, где монеты и дорогая посуда, и драгоценности были свалены, как он чувствовал отголосок чужой жажды и страха, людей прятавших сокровища, их вожделение сокровищ будоражило кровь и ему. Как же давно не попадалось ему истинных сокровищ! Потерянные кошельки и спрятанные заначки не в счёт. Люди разучились делать тайники, собирать богатства, создавать прекрасные вещи и тяжёлые монеты, даже дети уже не делали секретики. Тоскливо лепрекону жить в мире виртуальных банков и электронных счетов… Пусто и грустно. Шеймус уже давно понял, что драки и пьянки были только бегством от этой тоски, неравноценной заменой потерянного сокровища. Он сбежал из опустевшей Эйре, вот только не смог сбежать от пустоты, поселившейся в нём. И, словно в ответ на его невесёлые мысли, прозвучал голос Ренди: - Где твой дом? Куда ты хочешь вернуться? - Не знаю, уже не знаю, - растерянно ответил Шеймус. И всё же задал самый важный вопрос, - хвост у тебя ведь настоящий, меня не глючит? Смех Ренди мягко отозвался под сводами почти невидимого зала, а Шеймус вздрогнул. Смутившись, он опустил взгляд на свои колени и потёр то место, на которое пришёлся укус, причём выглядело это так, словно кусала действительно змея, не человек. Точно, этот гад его же укусил! - - Ты меня укусил! – возмутился Шеймус, снова поднимая взгляд на Ренди. И снова тот смотрел сверху-вниз, покачиваясь и не выражая на своей морде никакого раскаяния, а только глумление и насмешку. - Укусил, - легко согласился он. – Для твоего же блага. - Да уж, - фыркнул Шеймус. – И одежду спёр тоже. Ренди перестал раскачиваться и положил неожиданно тяжёлые и горячие руки ему на плечи, удерживая. - Послушай, лепрекон. Ты слишком долго был с людьми и забыл, кто ты есть. Шеймус замер, завороженный сияющими змеиными глазами и низким голосом, отдававшимся, казалось, во всём его теле. А Ренди продолжил: - Я впустил в тебя яд, и он будет мучать тебя, но вернёт тебе твою сущность. - Что! – завопил Шеймус, стряхивая с себя змеиное очарование. – Ты отравил меня?! - - Не вопи, - жёстко оборвал его Ренди. – Пойдём, охладишься и помоешься, от тебя воняет. Шеймус понюхал свои подмышки, вроде, всё нормально было. После пьянок от него воняло и похлеще, а сейчас, так, подумаешь, немного потом пахнет. Он нехотя встал и снова поплёлся за Ренди по бесконечным извилистым тёмным коридорам, как обычно, змеехвостый даже не смотрел, успевает он за ним или нет. Кстати, насчёт того, что Ренди – наг, Шеймус понял. Во время своей долгой жизни он даже нага встречал, точнее нагиню, ещё до второй мировой, в Лондоне. Что его туда занесло?.. Баба была – огонь, но ему не дала, только глумилась. Ну, точно, как Ренди! Так, в размышлениях, путь до реки оказался короче, хотя Шеймус и не понял, это то же место, откуда они ушли или другое. Во всяком случае, было очень похоже, тёмная земля берегов, отсутствие травы, деревья с мерцающей листвой и странными плодами, полупрозрачные камни и опалового цвета вода. Ренди, не снижая скорости, нырнув в воду прямо с крутого бережка, Шеймус решил последовать за ним и ухнул в переливающуюся перламутром воду. И тут же с шумом вынырнул, отфыркиваясь. Вода была тёплой как парное молоко. Шеймус осторожно лизнул мокрую ладонь – на вкус был слабый оттенок мёда и чего-то непонятного, но смутно знакомого, как будто из детства… - Не увлекайся, а то хвост вырастет, - раздался насмешливый голос Ренди. Шеймус принялся неистово отплёвываться и перестал только, когда увидел издевательскую кривую ухмылку на лице Ренди. - Врёшь, - уверенно сказал Шеймус. - Вру, - легко согласился Ренди и стремительным плавным движением нырнул в воду. До ноги Шеймуса дотронулся змеиный хвост и он было отпрянул, но затем тоже нырнул и попытался ухватить. Даже в воде хвост нага оставался горячим, прикосновение к нему словно обжигало. Вдруг голова у лепрекона закружилась и перед глазами заплясали цветные пятна – это Ренди его своим хвостом вышвырнул на берег. Шеймус буркнул себе под нос, что думает о его змеином мамочке, потирая ушибы. Почему у него всегда страдает голова? - Эй! - крикнул он резвящемуся в воде нагу, - давай полегче! Ренди не обратил на него никакого внимания, он купал свой драгоценный хвост и даже не смотрел на Шеймуса. Поэтому Шеймус прилёг на бережку, закинув руки за голову и расслабившись. То есть он попытался расслабиться, но нещадно зачесалось ранее укушенное колено. Шеймус почесал его раз, другой, зуд не унимался, и он додумался посмотреть. - Э-эй… Ренди, - крикнул он снова тревожно, - вот это что за фигня происходит? От места укуса, ясно видимые, расползались словно золотистые ручейки, уже вся нога была покрыта ими. - Ты что со мной сделал?! – заорал он в лицо уже подплывшему Ренди, который, опершись о высокий берег холодно наблюдал за ним из воды. - Это мой яд, - спокойно ответил наг, - скоро он доберётся до твоего сердца. Шеймус уже очень громко помянул матушку, бабушку и всех нагинь до седьмого колена, Ренди оставался невозмутимым. - Ладно, - решил Шеймус, - что мне с этим делать-то? Если яд медленный, то у него будет ещё время попытаться убить Ренди. Вообще, кроме лёгкого зуда, он никакого дискомфорта не чувствовал, но вот сердце… - Есть вообще-то противоядие? - Конечно есть, - ядовито улыбнулся наг, наслаждаясь его смятением. И замолк. - Ну! – нетерпеливо поторопил его Шеймус. - Противоядие – это моё семя, - лучше бы Шеймус не спрашивал! – И оно должно оказаться в тебе. - Это как так? – Шеймус не мог поверить своим ушам. Ренди показал неприличным жестом – как. Шеймус подумал, что, он неизвестно где, неизвестно как будет выбираться и вообще – ему ничего неизвестно. Да ещё и яд, продвигающийся к сердцу… Ничего, он потерпит. И, решив хотя бы не смотреть, что будет дальше и, откинув остатки гордости, встал на колени на бережок, а потом опустился на локти и обречённо вздохнул: - Давай!.. И услышал насмешливое: - Сочувствую твоим бабам, если у вас всё только так и происходило. Шеймус взглянул из-за плеча, Ренди возвышался из воды своей человеческой частью, со сложенными на груди татуированными руками и снова мерзко ухмылялся. Тут уже Шеймус не выдержал и взбесился: - И что ты предлагаешь? Поцеловать тебя взасос или отсосать с почтением?! Яд-то во мне! - Вот я и говорю, что не везло твоим бабам… - начал Ренди и только слегка уклонился, когда разозлённый Шеймус попытался на него напрыгнуть и хотя бы дать в глаз, но только с громким плеском и матами снова угодил в воду.. Через минуту он выскочил, отфыркиваясь, злой и мокрый. И едва успел сжать кулаки и приготовиться к новой атаке, как оказался ниже пояса туго обвит горячими кольцами змеиного хвоста, а руки его Ренди удерживал своими руками не хуже полицейских наручников. - Пусти, гад, - сквозь зубы прошипел Шеймус, не переставая дёргаться. - Нет, - выдохнул ему в лицо Ренди, развернул его, как куклу и оказался сзади. А затем прикусил край уха своими острыми зубами. Неслабо так цопнул – Шеймус чуть не прослезился, хоть и был весь на адреналине. - Вот давай без этой пидорасии, - жалобно почти простонал он. - Нет, - снова раздалось в ответ, уже у другого уха, и Шеймус, зажмурившись, приготовился к укусу, но его не было. Вместо этого горячий влажный язык заскользил по его шее, собирая скатывающиеся с волос капли воды, собирал долго, тщательно. Шеймус отвлёкся на это вылизывание, на жгуче-влажные прикосновения к шее, разумно опасаясь близости к ярёмной вене острых зубов, и совершенно не заметил, как хватка змеиных колец стала мягче, уже больше походя на тесное объятие. А ещё он не заметил, как хвост Ренди мягким ритмичным движением проходится как раз в районе его паха и некоторые части тела, незаметно для их хозяина, пришли в движение, топорща плавки. А Ренди, закончив вылизывать его шею и плечи, так же неожиданно отпустил его, разжав руки и кольца хвоста, что Шеймус вновь плюхнулся в воду. Когда он вынырнул, кашляя и утираясь, Ренди смотрел на него серьёзно и без издёвки, только тонкий, тёмный и, как наконец-то разглядел лепрекон, раздвоенный язык, скользил по губам. Ренди был рядом, близко, совсем «нечеловеческий» в золотистом свете деревьев, заставлявших золотом сиять его мокрый хвост, с этими его светлыми змеиными глазами и языком. Надо сказать, наг среди всех его легендарных знакомых, выглядел лучше всех, в плане привлекательности. Заглядевшись, Шеймус упустил момент, когда кончик того самого хвоста скользнул по его ноге и подлез под плавки, да так ловко сдёрнул их вниз, как будто проделывал это каждый день и не по разу. Хотя, чёрт его знает! - Эй! – Возмутился Шеймус, но уже не уверенно, без былого запала. Плавки скрылись в воде и Шеймус всё же решил их снять, в конце концов, это была никакая не защита. Снял – и с недоумением уставился на свой полувставший член. - Предатель ты… - грустно сообщил ему Шеймус. Ренди снова приблизился и в этот раз обнял и прижался, твёрдый, горячий и мокрый, впрочем, Шеймус был такой же, и с каждой секундой становился всё твёрже. - Ты что-то подсунул мне, - спросил он у нага. Ведь это возбуждение – оно было ненормальным, эта изнутри зарождающаяся дрожь, этот жар… Но Ренди покачал головой: - Нет, это другое. - Это значит, я немного пидорас, - усмехнулся сам себе Шеймус, и, наконец решив для себя проблему, обхватил Ренди руками за шею и запрыгнул на него, уцепившись ногами за бёдра или что там у змей ниже талии, правда в его исполнении это больше походило на борцовский захват, чем на объятия. Ренди оценил: - Мы можем не целоваться, если ты не хочешь, - серьёзно произнёс наг. - Правда? – У Шеймуса аж от сердца отлегло, почему-то пугала именно перспектива поцелуйчиков с условным мужиком. – А тогда что мы делать будем? - Хочешь, отсосу, - всё так спокойно и уверенно произнёс наг. И Шеймус заявив: - Конечно, хочу! – попытался спрыгнуть с Ренди, но тот удержал его руками и хвостом и медленно опустил на воду. - Я держу тебя, - сказал он заёрзавшему Шеймусу, которому не улыбалась перспектива быть утопленным в процессе минета. Шеймус перестал дёргаться, почувствовав вроде бы надёжную опору хвоста, и взглянул вдоль своего тела – вода обтекала его гордо стоящий член, как маяк на острове Скай, аж с бурунчиками. Течение что ли здесь было сильнее?.. Додумать ему Ренди не дал, склонился над его пахом и раздвоенным гибким языком провёл по головке, щёкотно и приятно. И тут Шеймус вспомнил кое-что: - Стой! – скомандовал он и упёрся рукой в лоб Ренди, тот замер. – Зубы! - Не бойся, - недовольно прошипел наг, - я буду осторожен. - И нежен, - поставил непререкаемое условие Шеймус. - И нежен, - Ренди поднял на него смеющийся взгляд, - пока ты сам не попросишь другого, - добавил он и наклонился ниже. Шеймус охнул. Потому что это было охуенно. Потому что когда тебе сосут, одновременно и втягивая и сжимая, да ещё и языком – это охуенно, о чём он и простонал Ренди. Тот только взял ещё глубже, до самого корня или до самой глубины души. Шеймус, качаясь на волнах удовольствия, вцепился руками в руки Ренди, лежащие на его бёдрах и вдруг понял, выплывая из розового тумана, что снизу его ничто не держит, подпорка из хвоста исчезла! Завопив, он оказался под водой, нахлебался воды и снова отплёвывался уже в крепких руках нага, который с недоумением смотрел на него. - Ты меня не держал, - крикнул он в лицо Ренди. - Утопить хотел?! – и попытался вырваться. Но, наверно, проще было убежать от заглотившего тебя наполовину королевского питона. - Ш-ш-шеймус, глупое ты создание, - лепрекон перестал вырываться, услышав это злобное шипение, так Ренди ещё не говорил и, кстати, по имени его ещё ни разу не называл, - это же магия, идиот! Здесь ей всё пропитано и ты сам – создание магии, дебил. Злился, но руки не разжал. Шеймус взял минутку на осознание. И почувствовал, что вода-то действительно его держала, как водяной матрас. А ведь когда-то вода сама приносила ему намытые крупицы золота, стоило захотеть, и ещё он видел затонувшие сокровища на дне заливов, так ясно, как песчинки в роднике с прозрачной водой. Но это было далеко, у других берегов. И как же он забыл?.. - Ты потерял себя, глупец, - уже спокойно сказал ему Ренди, словно опять отвечая его мыслям, - но ты обретёшь потерянное. Я помогу тебе. Слово про «потерянное» и воспоминания о сокровищах всколыхнули в Шеймусе мысль о том, что его счастливая монетка – она же выпала, когда Ренди сорвал с него плавки. Он замер в ужасе, страх потерять эту монету был с ним всегда, его единственное, самое важное сокровище. Ренди должно быть прочёл что-то на его лице, смотрел внимательно: - Моя монета, - еле выговорил Шеймус помертвевшими губами, - она… - Она вернулась туда, откуда явилась – в сокровищницу Паталы, - ответил Ренди. – Мы в самом сердце Нагалоки, нашего мира, идиот, – почти ласково сказал он всё ещё не пришедшему в себя лепрекону. И, видимо, решив, что хуже Шеймусу уже не будет, поцеловал его, несопротивляющегося, крепко и с языком. Лишь поняв, что раздвоенный язык хозяйничает у него чуть ли не в глотке, Шеймус ожил и отвернулся: - Фуууу!.. – протянул он, изображая отвращение. Ренди рассмеялся и макнул в воду. Шеймус тоже рассмеялся, и словно пелена начала проясняться перед его глазами: он ведь в объятиях нага, и в каком-то другом мире, и сердце его снова трепещет, ожидая сокровищ, которые где-то рядом, но которые он был уверен, что найдёт! Даже если ради этого нужно было трахнуться с этим самым нагом. И, кажется, последнее он произнёс вслух, а Ренди прошептал, ему прямо в лицо, овевая горячим дыханием: - Это один из способов вернуть тебя тебе и, поверь, самый приятный. - А остальные, - спросил Шеймус. - А остальные связаны с кровью и жертвоприношениями, - ответил Ренди и с интересом уставился на него. Шеймуса передёрнуло: не то, чтобы он ценил человеческие жизни, слишком много их прошло мимо него, но… Это было неправильно. Не весело. - Продолжим? – мурлыкнул Ренди, перехватывая его поудобнее. Шеймус кивнул и сам опустился на ложе из воды, и снова воды Паталы подхватили его, и остудили горячую голову. И всё было бы прекрасно, если бы не вновь появившееся ехидное и насмешливое выражение на лице нага. - Знаешь, - задумчиво проговорил Ренди, - с тобой столько хлопот оказалось… Так что заплатишь ты мне по полной, - и широко улыбнулся, показав все свои немаленькие клыки. А Шеймуса уже было не испугать острыми зубами, вновь почувствовав силу, он и остерегаться перестал. - И чем ты меня собираешься удивить, жабрами? Ты огнедышащий? – усмехнулся Шеймус. - Мммм… Нет, - Ренди улыбался так сладко и гадко, что и лепрекона проняло, - дай-ка руку. Руку Шеймус дал, Ренди потянул её куда-то в район своих бёдер и Шеймус нащупал… - Матерь божья, у тебя два члена! – потрясённо заорал он так, что с золотых деревьев посыпались листья. - Сюрприз! – и Ренди захохотал. Шеймус попытался уплыть или отскочить от него подальше, но безуспешно. Змеиный хвост вновь держал его крепко-крепко, и кончик хвоста ещё тыкался аккурат между ягодиц. Шеймус заорал снова. Попытки отбиться только больше веселили Ренди, но лепрекон не сдавался. Ирландец или нет, но свою честь и задницу так просто не отдаст! Наконец Ренди это надоело и Шеймус, в который раз за сегодня, оказался в молочной воде, которая совершенно как обычная прекрасно заливала нос и уши. Пока лепрекон в очередной раз остервенело отплёвывался, Ренди спокойно дожидался в сторонке, не совершая никаких поползовений. - Ну что, продолжим? – осведомился он. Шеймус злобно покосился на него. Любопытство пересилило и всё таки он уставился в пах Ренди и… ничего не увидел! - Ааа…где? – недоумённо протянул лепрекон. Ренди выдавил максимально мерзкую из своих ухмылок и спросил: - Соскучился? Шеймус отвернулся, всем своим видом выражая неприступную гордость и незаинтересованность. Вот только он забыл, что отворачиваться-то от подлого нага никак нельзя, чревато, и конечно же вновь оказался в стальных кольцах хвоста. - Не ссы, - спокойно сказал ему Ренди, насиловать я тебя точно не буду. Шеймус орать передумал, но напрягся. Что ж ещё этот гад придумал?! - Закрой глаза, - попросил он, и тут же добавил, - и рот! «Вот ещё!» - хотел возмутиться Шеймус, и ещё много чего хотел добавить, но стоило ему моргнуть, как земля в очередной раз ушла из-под ног, а потом даже по закрытым глазам ударил такой свет, что он побоялся сперва открывать их, и так и застыл столбом, хотя наг уже распустил свои кольца и ничто его не сдерживало. Сердце забилось, как сумасшедшее, когда он услышал тонкий перезвон, раздающийся под змеиным телом. Когда почувствовал тот самый непередаваемый запах металла и…богатства, непередаваемый запах золота – намытого, наплавленного, выкованного, отполированного, отшлифованного и запечатанного в сокровищницу. Медленно, не веря себе, он посмотрел вокруг: на самом деле было довольно темно, как и везде в царстве нагов, но ему казалось, что он купается в солнечных лучах, исходящих от мириадов золотых монет, лежащих волнами, как песок в пустыне, золотых слитков, наваленных горами, кубков и блюд, отчеканенных в давно забытых царствах, украшений и колец, знавших и царей и грабителей… Совершенно обалдевший. Шеймус повернулся и увидел Ренди, с ленивой грацией развалившегося на куче золота. Золотые кружочки монеток налипли на его хвост, который ловил золотые отблески и, казалось, тоже светился. Шеймус сам подошёл к нагу, сам склонился над ним и горячо припал к узким губам поцелуем, раня язык об острые зубы, но сейчас он бы никакой боли не почувствовал. - Ну, что, - тихо сказал Ренди, сияя своими змеиными глазами, хвостом и зубами, потому что не мог ведь он не скалится, - ты готов стать хранителем сокровищ миров нагов? Шеймус осоловело кивнул, зачерпнул горсть монет и высыпал на грудь Ренди – золото очень красиво сочеталось с его загорелой блестящей кожей. НО потом до него дошло, что был же задан вопрос. - Я готов, - хрипло сказал он. – Готов! - Повторил он, откашлявшись. – А как? - Как получают значительные должности без особых усилий? – наг поднялся и звенящим ручейком золото посыпалось с его груди. – Через постель, конечно. Ренди явно смеялся над ним, но Шеймус от близости золота одурел настолько, что готов был уже реально на всё, даже петь про белое и голубое! - А тут нет постели, - пробормотал он, оглядывая уже теперь почти своё вновь обретённое богатство. - И право, мне очень-очень жаль, - прошептал Ренди, утягивая его вниз, на кучу золотых монет, укладывая на спину и раздвигая колени. Шеймусу было не жёстко и не холодно лежать на таком ложе, а потом и вовсе горячо, когда Ренди накрыл его пах своей ладонью, а потом задрал его ноги и склонился. Сокровищница Паталы наверняка ещё не знала тех выражений, которыми Шеймус приветствовал змеиный язык в своей заднице. И хозяйничал он там долго, потом на смену пришли пальцы, которые растягивали и раскрывали, и нажимали куда-то, от чего у Шеймуса перед глазами вспыхивали цветные пятна. - Вот что мне в тебе нравится, - задумчиво проговорил наг, разглядывая Шеймуса с таким выражением, как будто сожрать собирался, - что у тебя гардины с ковром по цвету совпадают. До разомлевшего Шеймуса не сразу дошло, что он имеет виду, а потом понял – по плотоядному взгляду на свой пах, где член воздымался из красно-рыжих волос, таких же, как на голове. Но ответить змею он уже не успел, потому что захлебнулся стоном – Ренди был в нём, по ощущениям, уже по локоть, только было не больно, а хотелось чтобы он вошёл ещё больше и ещё глубже. - Ещё, - просипел Шеймус пересохшими губами. И увидел, как сверкнули глаза нага, и это точно не был отсвет сокровищ. - Ну, держись, - сказал он. Но Шеймусу держаться было абсолютно не за что, его руки бессильно скользили, и мокрая спина тоже скользила. Сам Ренди тоже был уже весь скользкий, поэтому ноги Шеймуса с его плеч тоже соскальзывали. Ренди остановился и замер. Шеймус нетерпеливо застонал и попытался насадиться сам, но нег опять сжал его руками, не давая двигаться. - Погоди, - сказал он ёрзающему лепрекону. Шеймус зажмурился и выдохнул, всё тело горело и плавилось, словно золото в тигле и он теперь не понимал, зачем так долго ломался, и почему Ренди ждёт, почему не берёт его до конца… своими двумя членами. Эта мысль немножко его отрезвила, и он взглянул вниз, на то место, где соединялись их тела. И ничего не увидел, эта штука была в нём целиком, полностью, в его заднице было сразу два члена! Шеймус застонал и сжался, теперь особенно остро ощущая наполненность и как его распирает, и как сильно растянут проход… - Сейчас будет ещё лучше, - услышал он хриплый голос Ренди. И через секунду Шеймус чуть не заорал, потому что проклятый наг поднял его и теперь он восседал на нём, удерживаемый только руками и по ощущениям посадили его на кол. Очень-очень толстый и длинный кол. У Шеймуса даже слёзы выступили, он вцепился руками и ногами в Ренди, но даже сказать ничего не мог. - Ну-ну, – издевательски-утешительно пробормотал наг и начал плавно покачиваться. У Шеймуса сперва даже самые лёгкие движения выбивали из лёгких дыхание, но постепенно он приспособился, а потом осмелел, немного сдвинулся, немного изменил угол – и снова почти закричал, но теперь от пронзившего острого и яркого удовольствия. Оно как будто рождалось в основании позвоночника и с каждым плавным движением Ренди раскручивалось в теле, и поднималось всё выше и выше, и Шеймус уже не знал, как будет дышать, когда оно достигнет горла. И вдруг, словно со стороны, услышал тихие жалобные, как ему показалось, стоны, и ещё больше удивился, когда понял, что эти звуки принадлежит ему, а Ренди, змей, прикрыв глаза, наслаждается всем этим. Его язык плавно прошёлся по губам, Шеймус залип на его раздвоенном кончике, и пропустил тот момент, когда его накрыла словно волна, только она рождалась внутри, в нём самом и одновременно неизмеримо далеко, в звёздных высях галактик, его затопило и закрутило, выкинув из мира. Это было даже не удовольствие, не оргазм, а что-то большее… Очнулся он на золотом ложе, окружённый змеиным хвостом – Ренди возлежал рядом, подперев голову рукой и смотрел на него. - Ни хрена себе, - выдохнул Шеймус, когда определился с ощущениями. Ренди угукнул и улыбнулся. - И это каждый раз так будет? Ренди насмешливо посмотрел на него: - Понравилось? – Шеймус только кивнул, насколько лёжа это было возможно. - Неее, только в первый раз, - поспешил разочаровать его наг. – Сейчас Патала приняла тебя, поэтому так. - Я знал, что будет какая-то подстава, - фыркнул Шеймус. Обижаться было лениво. – Яд, кстати, действовать перестал? – внезапно вспомнил он причину, по которой оказался, хм, в объятиях змея. Ренди рассмеялся: - Да он для тебя и не опасен был, это лекарство. Просто подождать нужно было, но ты так психовал, так нарывался… Шеймус снова зачерпнул блестяшки-кругляшки пересыпая их между пальцами. Золото липло и, казалось, ластилось к его рукам, шептало ему свои истории и просто услаждало звук перезвоном. Все богатства мира нагов, надо же! - Вообще-то, - продолжил Ренди всё так же насмешливо, - у нас есть ещё серебряное и медные царства. - Это как?! – Шеймус знал, что будет ещё что-то. Подвох. - «Это как», - передразнил Ренди, - сказок что ли не помнишь? Сказки Шеймус не помнил, но серебро и медь – это точно неплохо. - Я готов к завоеванию этих царств, - пафосно произнёс он, пытаясь встать, но Ренди повалил его обратно и придавил тяжким горячим телом. - Прямо сейчас? - вкрадчиво спросил он, глядя сияющими глазами на лепрекона в упор. - Лучше после обеда, - уверенно сказал Шеймус. – Я знаю, где готовят отличный карри. Это недалеко, в Лондоне.