Не всё тайное становится явным...сразу)

Не бечено!!! Очередной утренник в дурдоме, тактично называемый в документах международным саммитом. Как будто наши главы не знают, как всё происходит на самом деле!Если бы не доклад, который я готовил полторы недели, меня бы здесь давно не было! Хотя, кого я обманываю?Ни мне, ни остальным странам этот доклад и даром не нужен.Я здесь только ради него... Иногда я готов проклясть своё слишком острое, даже для Альфы, обоняние. По одному запаху я могу узнать о том, что происходит вокруг.Например, Польша и Литва снова поругались, за что Торис был отлучён от тела Лукашевича...кажется, уже на три дня.Хоть они оба и Беты, но зашкаливающее у обоих влечение можно черпать ложками.Оно настолько осязаемо, что действует на других.Бервальд, ревниво сверкая очами, властно положил свою руку на колено Тино, своего Омеги.Из нас они единственная признанная пара, остальные всё ещё привыкают к своим новым статусам. Хотя, кое-кто уже последовал за ними- как бы Галанте не пытался "забить" свой аромат одеколоном, но чувствуется в нем знакомая кисло-горькая нотка Эстонии.Кажется снова после саммита ни одной свободной кладовки не найти. Знакомый до зубного скрежета и ревниво прикушенной губы запах заставляет кадык дёргаться, а ноздри раздуваться сильнее, пытаясь вобрать как можно больше так вкусно пахнущего воздуха.Пока ещё слабый, но крышесносный аромат вишни, перца и снега, приправленный чем-то неуловимо-его, мускусно-мужским и опасным.Кажется, Иван сам не понял, почему я не хотел его сегодня отпускать... Россия...Как много было удивления, когда страны поняли, кем оказались. Для некоторых почти ничего не изменилось -как были Альфами, так и остались.Для Бет тоже почти ничего не изменилось, но Омеги...среди стран их очень мало.Примерно 1 Омега на пятерых Альф и пятнадцать Бет.Сейчас в зале всего семеро:Япония, только недавно переживший свою течку дома, Китай, всё ещё не желающий признать очевидного, оставивший всё на волю случая Болгария, судорожно рассматривающий анкеты Египет, счастливые и занятые Латвия с Финляндией...И ты, Россия. Вот такая насмешка судьбы: ты, поистине великая и могучая страна - и Омега.Хорошо, что проводимые моими учёными исследования были анонимными, и никто не знает, кто ты на самом деле.Я ещё слишком сильно помню, как краснея сообщал тебе результат, думая о том, выживу или нет.Как с тебя сползла твоя вечно-приклеенная улыбка, как ты захлёбываясь хохотом сползал по стене от истерики, что-то пытаясь объяснить мне на русском.Как я, ведомый одним инстинктом, приблизился к тебе и увидел твои глаза: Отчаянный злой фиолетовый огонь, с танцующими по кругу лиловыми искрами одиночества и нерастраченной нежности.Как в твоих глазах могло быть столько невысказанной боли и желания любви?Как я мог не ответить на этот вызов, когда твой запах уже дурманит мою голову, а ты -уже стал для меня своим?Как я мог не влюбиться в тебя? Наверное только то, что это будет слишком подло, заставило меня тогда ограничится только поцелуем.Я не хотел тебя принуждать, хотя и позволить кому-нибудь другому властвовать над тобой-тоже не могу. Поэтому разорву каждого, кто попробует тебя подчинить. Губы изгибаются в жуткой гримасе, пытаясь скрыть порыв вцепится кому-нибудь клыками в глотку.Желательно ближайшему конкуренту. Рано, да и незачем. Ваня уже сделал свой выбор, просто мы решили не торопится и сделать всё на государственном уровне. Через пару дней будут готовы документы о нашем союзе, и тогда... Ты никуда не денешься от меня, Россия. Чёрт...Ваня, что же ты делаешь?Неужели не мог плюнуть на этот саммит и пару дней потерпеть дома?Всё ещё хуже, чем я думал, верно?Ты напряжён, тело почти тебя не слушается, даже дышать тебе трудно.Ведь весь зал наполнен запахами множества Альф,что заставляет тебя плавиться от желания. Я вижу, как всё тяжелее даётся тебе улыбка, как ты постоянно поправляешь шарф, мучаясь от жары, как сводишь ноги, ощущая внутри себя неправильную пустоту...Как ты слизываешь кончиком языка скатившуюся на верхнюю губу капельку пота, как дрожишь от каждого движения воздуха о ставшую такой чувствительную кожу, как всё сильнее становится твой чистый, зовущий аромат... Что же ты делаешь,Россия? Первыми почуяли неладное Япония и Тино: Кику почему-то никак не мог успокоить свой пульс, а фин начал постанывать в такт движениям своего Альфы.Вслед за ними забеспокоились и другие Омеги: покраснели, начали ерзать, и вообще вести себя...слишком вызывающе. Будто напрашивались на то, чтобы их тут же, не прерывая саммита, пометили.Вслед за ними потянулись и Альфы - аромат течной Омеги вытеснял из них разум, открывая истинную природу хищников. Франциск не выдержал, встал и начал бродить по залу, пытаясь отыскать источник такого дивного аромата.Глаза его потемнели, полные похоти, а рот приоткрылся.Вылетающее из него рычание мало походило на обычную французскую речь.Другие вели себя более прилично:Пруссия и Австрия синхронно дышали, так же синхронно поворачивались лицом друг к другу и недовольно морщились, не находя ответа.Турция откинулся на спинку стула, вульгарно разведя колени.Видимо думал, что незачем напрягаться, Омега сама к нему придёт. Эстония прижал к себе Латвию, но всё равно жадно глотал запах, возбуждаясь всё сильнее. Самыми нормальными выглядели Америка и Германия.Первый хоть и был Альфой, но слишком увлёкся спором с Артуром, чтобы что-то замечать, а Людвиг сидел почти как ни в чём не бывало.Только трепещущие ноздри, сжатые кулаки и приподнимающаяся в оскале верхняя губа показывали, как ему было тяжело. Неожиданно, Альфред заткнулся, не закончив фразу и сглотнул.Запах, на который он пытался не обращать внимания, стал настолько мощным, что игнорировать его было больше нельзя.Быстренько сев и закинув ногу на ногу так, чтобы остальным не была замечена проявившаяся некстати эрекция, Америка сказал: - И как же сюда попала немеченная течная омега? В таком состоянии надо дома сидеть, а то ведь и герой сдержаться не сможет! На миг стало тихо, но тут же все разом загомонили.Всем было слишком интересно, кто являлся этой Омегой.Хотя, некоторые уже начали догадываться. Литва побледнел и рухнул в обморок.Феликс начал то ли матерится, то ли молится, было непонятно-всё это он говорил на польском.Жутко покраснела Венгрия, хихикающая в кулак. Женская интуиция помогла найти ей Омегу, поэтому сейчас девушку с двух сторон зажимали Австрия и Пруссия, выпытывая имя виновного.Но тот и сам не замедлил заявить о себе. - Прости. Так получилось... - все в шоке уставились на робко улыбающегося Брагинского, готового от стыда сквозь землю провалиться. - М-Можно я выйду? Шок от его признания был настолько силён, что вслед за Латвией раздалось ещё несколько звуков падения бессознательных тел на пол.Англия выплеснул чай прямо в лицо Франции, на что тот не среагировал, продолжая смотреть в стену пустыми глазами.Да что там говорить-даже Нидерланды выронил изо рта трубку.До этого он тихо смирно сидел, распространяя вокруг наркотические пары и лениво поглаживая себя сквозь штаны.Теперь же он выглядел так, будто все его фирменные глюки воплотились в реальность и попросили у него разрешения остаться на пмж. Никто так и не успел ответить, а Россия уже выбежал из зала.Только одна пара возбуждённо блестящих глаз, проследила за его направлением, и их обладатель медленно, не привлекая к себе внимания, поспешил за Иваном. - Я такой дурак, ну как можно было быть таким беспечным?!- Услышал я, проскальзывая в дверь туалета.Иван стоял, опираясь руками на раковину, и напряжённо смотря в зеркало.Зрелище того стоило: Россия, пытаясь успокоиться, применил старое действенное средство- сунул голову под поток холодной воды.Правда, сейчас ему это не помогло, наоборот.Волосы потемнели, и с них текли капли воды, перебегая на скулы, шею, очерчивая искусанные губы и подбородок, вычерчивая дорожки на груди и моча рубашку.Пальто осталось в зале, поэтому я мог полностью оценить фигуру Ивана - спадающий с шеи шарф, прилипшая белая, от воды ставшая полупрозрачной рубашка, полы которой он заправил в тёмные, слегка суженного покроя брюки. Медная пряжка ремня неестественно выгнулась, опираясь на бугор сокрытого тёмной тканью члена.Зад Ваня отставил, чтобы было удобнее держатся за раковину, и штаны так плотно прилегают к коже, что я хочу как можно скорее снять их с него и сжечь-я не позволю, чтобы кто-нибудь ещё видел Россию таким! Мой! Не зря я решил потерпеть с "клеймением" Вани - за всё то время, мне удалось, хоть немного, но привыкнуть к его запаху.Нет, он действует на меня так же, как и на других, если не хуже, но соображать я всё ещё могу.Поэтому захваченный из зала стул тут же подпирает дверь. Мы же не хотим, чтобы нам кто-нибудь помешал?Верно, Ваня? -Я ведь предлагал тебе остаться дома,- я действительно почти не могу себя контролировать рядом с ним. Голос...у меня никогда не было такого голоса. Хриплого, рычащего, грозного. От его звука Иван застонал, но тут же повернулся ко мне лицом. -Ты?Что ты... Я подхожу ближе, медленно, не желая спугнуть. Но Россия и не боится.Его глаза широко раскрыты, но их цвет можно разобрать по тонкому, едва заметному лиловому ободку-всю радужку заполнила чернота.Он ждёт. Меня. И всё-таки он удивительный.Даже сейчас ему удаётся что-то соображать, потому что кроме желания я вижу в его глазах другие эмоции.Стыд, почти ярость на себя, растерянность, интерес к происходящему, решительность...Понимание и принятие. Он не любит врать себе, поэтому и не пытается закрыться от меня сейчас, даже зная, зачем я пришёл.Я подхожу ближе и тяну руку вверх, проводя по его лицу пальцами.Россия выдыхает, и закрывает глаза, отдаваясь ласке.Я завожу за ухо мокрую прядь, проводя средним пальцем по кромке уха, перехожу на скулу, затем на щёку, медленно наискосок, к уголку губ...Здесь замираю, но ненадолго - теперь уже безымянный палец проводит от впадинки между носом и ртом, спускаясь ниже, вслед за горячим дыханием.Россия дышит прерывисто, часто делая паузы, всё ещё пытаясь успокоится, но...Уже не могу успокоиться я. И не хочу. У него слишком мягкие губы, слишком, чтобы я не начал их кусать.Слишком сладкий запах, слишком крепкие руки, слишком отзывчивое тело...Ещё сильнее я схожу с ума от его поцелуев.Сначала кажется, что падаешь в небо от всей его нежности и покорности.От того, как плавно уходит вниз его челюсть, округляется рот, как он позволяет мне вести...Но не успеваешь привыкнуть к этому, как понимаешь - ничего подобного!У России слишком тонкая грань между ведущим и ведомым, вернее - у него оба эти понятия означают одно.Нет ни первого, ни второго, того, кто только любит или того, кто только позволяет себя любить.Каждый из них отличается от другого, но они равны.И всё происходящее подтверждает то, что... Он признал меня равным. Целуясь, мы отходим к тумбе, на которую Ваня садится, не прекращая меня целовать.Или всё-таки это я его целую?Не разобрать - всё происходит так быстро, что мозг и не пытается что-то запомнить, кроме наслаждения в огромных дозах.О, а так ещё удобней... В последний раз он чуть прикусывает мою губу, оттягивая её вперёд и отпускает, прекращая меня обнимать. Зубами он прикусывает уголок раструба своей перчатки и стягивает её с правой руки, не отводя от меня взгляд.Не знал, что даже такое простое действие Ваня может сделать ТАК сексуально,нагло при этом ухмыляясь! Заррраза! Вторую перчатку снимаю с него сам.Как и всё остальное.Только немного притормозил с рубашкой, прикусывая его затвердевшие соски.В ответ на это Ваня шипит, я едва успеваю увернутся от его пинка.Слишком сильно желание, чтобы дразнить друг друга. У него очень много шрамов. Слишком много для одного.Мне хочется поцеловать каждый из них, чтобы он перестал помнить о той боли, которую пережил.Ведь мы не люди, наши шрамы - это наша история, взлёты и падения.И существуют они покуда мы сами об этом помним.А Россия не может отпустить своё прошлое - оно всегда с ним, в этих шрамах,в ледянящем душу флёре тёмных времён, укутывающих его как плащ, в багровых искрах пожарищ на дне его глаз. Несмело, как к кресту, прикоснутся губами к одному из них - чуть выше ключичной ямки, наискось, похожий на след от пятигранного стилета.Чуть сильнее надавить и почувствовать под упругой кожей ток крови.Если бы я хотел его убить - не было бы момента лучше - беззащитный, не способный сопротивляться, задыхающийся от моих прикосновений. Мой. Рубашка окончательно падает на пол, теперь начинаю раздеваться я. С Иваном меня не сравнить - его тело, это сочетание красоты и мощи.Статное, но не перекаченное, гибкое, красиво очерченные изгибы и молочная кожа,которую не могут испортить отметины всех его войн."Шрамы украшают мужчину"-это про него.Но ни один, даже самый красивый шрам не стоит того, что с ним хотели сделать в этих войнах. Я рад, что нам не пришлось воевать - в этом мы слишком похожи, ни один не отступит.Скорее, утащит противника за собой в ад. Иван наклоняет голову, смотря на то, как я снимаю майку.Его глаза застывают на уровне плеч, и когда я снова оказываюсь рядом с ним, он обнимает меня, крепко-крепко, прижимая к себе.Губы, тёплые, мягкие, немного шершавые, бережно проводят по рваному шву через всю грудь, со следами пороховых ожогов и точек от неумело наложенных швов.Сколько лет прошло, а всё равно это рана напоминает о войне, отдаваясь глухой болью при каждом прикосновении.Но не когда мы рядом - боль не может победить нас обоих. Мне хочется слишком многого - целовать и ласкать его, брать, быстро, до разрыва и медленно, так, будто укачивая его...И этот запах...Всё громче его шипение, когда мы пытаемся раздеть друг-друга в четыре руки, а я даже не могу говорить- вместо этого из глотки вырывается полу-рык, полу-клёкот. Вырываю ремень, едва не поцарапав руки о бляшку и расстёгиваю ширинку его штанов.Кладу руки на его пах и сжимаю сквозь ткань.Твёрдый, как не знаю что! И скользкий...очень скользкий.Ткань насквозь пропиталась смазкой, а запах в этом месте ещё сильнее, ярче, острее...Иван обнимает меня за плечи, сгибаясь в три погибели, трётся о мою руку.Чувствую, как он тяжело дышит мне в шею открытым ртом.Губы трутся о кожу,почти касаясь ей зубами, не кусает, только прижимает меня к себе крепче.Кое-как стаскиваю с нас обоих бельё и делаю глубокий вдох, смотря вниз. Зря. Рот мгновенно наполняется слюной.Ваня чуть отодвинулся к стене, поменяв положение тела. Теперь видно всё и сразу.Пульсирующее колечко мышц, блестящее от смазки, поджатая аккуратная мошонка, и красивый возбуждённый член. Чёрт...Чёрт-чёрт-чёрт! Беру в руку его член и несколько раз, на пробу, провожу вверх-вниз.Ваня замирает, и прижимает меня ещё сильнее, до хруста в рёбрах.Но я не хочу, чтобы всё было именно так!Слишком долго этого ждал. Я сам едва сдерживаю себя в руках, от напряжения перед глазами мелькают чёрные мушки, но... -Я не хочу так. -Что?-от его голоса я начинаю стонать, но это действительно важно. -Я не хочу так, Ваня...-Он знает, о чём я говорю. Такое было раньше, в первые две его течки -тогда, Россия смог успешно отлежаться дома, но я видел его в эти моменты.И мог их использовать, но... Тем более, если я сейчас поддамся, то из этого туалета мы не выберемся...сутки точно! Ваня снова застонал, привлекая к себе внимание.А я кажется понял, что можно сделать... Охватываю руками оба члена и начинаю дрочить.Проклятье!Ощущения...непередаваемые.Пока правая рука поглаживает головки, выворачиваю левую и скольжу вниз.Обхватываю тяжёлую мошонку, несильно сжимая, скольжу ниже, достигая пальцами ануса и провожу ногтём по сокращающейся мускульной звёздочке.Иван снова стонет, и запаха становится ещё больше.Я чувствую, как его мышцы сокращаются, как по пальцам начинают пробегать капли густой, тёплой смазки.Собрав полную ладонь жидкости, возвращаю её обратно, чтобы...встретится на пути с ладонью Ивана.Я поднимаю глаза, замечая насколько близко его лицо к моему.И насколько ясно то, что он хочет мне сказать.Он усмехается, чуть прикрывая глаза, и целует, продолжая рукой движение.Я, как могу, смазываю наши руки смазкой, и забываю про всё на свете.Ваня...что же ты делаешь, а?Его рука больше, он может полностью охватить одной мой член, что и делает.Плотно, тяжело, почти лениво, но без грубости, он методично подводит меня к краю, всё так же улыбаясь.Нет, не могу... Задыхаясь, я целую его снова, напористо, развязно, со всей доступной мне страстью.Руки мои смыкаются, образуя кольцо и я напористо, со скоростью вожу ими по его члену, ласкаю, как умею...Для Вани это слишком - он бледнеет, дрожит, жмурит глаза и стонет что-то неразборчивое мне в рот.Я сам не могу уже терпеть и... Несколько секунд и Россия вскидывает голову, широко распахивая глаза.Нега полностью охватила его тело, и я чувствую, как его семя толчками изливается наружу.Но даже на этой грани ему хватает сил, чтобы чуть сильнее сжать меня, уводя за собой к оргазму... Несколько минут мы просто дышали, собирая силы.Внутри у обоих всё ещё сильно было желание, но теперь оно ненадолго отступит. Как раз хватит времени, чтобы закончилось совещание и мы успели вернуться домой. Продолжать начатое. Ваня поднимает голову вверх и улыбается.Не ухмыляется или давит лыбу, а по-настоящему - неловко, неумело, только чуть-чуть приподнимая уголки и одновременно расслабляя губы.И я точно знаю, что сейчас у меня на губах похожая улыбка. Иван жмурит глаза и легко, почти невесомо целует меня. Теперь он никуда от меня не денется. Может, я слишком эгоистичен, чтобы овладеть им сразу, но...Теперь к нему никто не прикоснётся. Я всё-таки его пометил!И если кто-нибудь попробует к нему подойти... Ему придётся иметь дело со мной! Англия массирует ноющие виски и обводит глазами зал.Кошмар какой-то, все только-только начали успокаиваться после грандиозного разоблачения России как Омеги.Хотя они специально сделали перерыв на целый час!Но Альфы всё равно взволнованно водят носами, ощущая его запах.Понять их, будучи Бетой, он не может, хотя аромат Брагинского немного подействовал на него.Чёртов русский... А вот и он.Россия заходит в зал, будто ничего не было.Англия уже готовится к тому, чтобы нырнуть под стол, уворачиваясь от ринувшихся в атаку Альф, но...все из них сидят как громом поражённые и удивлённо косятся на довольного Брагинского.Тот садится на свой стул, поправляет шарф и мечтательно вздыхает, смотря в потолок.Англия тоже удивлён, но кое-что начинает понимать.Россия слишком спокоен для Омеги в начале течки,будто его уже успели...А может так и есть? Но кто? Теоретически, это мог быть любой из Альф, время было у каждого но...ни один не выглядит из них довольным. Артур прикидывает варианты, но желание получить такой компромат сильнее и он использует слабенькое заклинание. Тут же зрение переходит в другую плоскость, позволяя видеть энергетические потоки.А, вот-тянущаяся нить от России к... Англия несколько раз моргает, вглядываясь в страну.Такого он не ожидал..Да такого быть не может! Но...Альфа, будто почувствовав его взгляд, поворачивается к нему лицом и Артуру становится страшно.На него смотрит Хищник в человеческом обличии. Обычно мягкая улыбка неожиданно обернулась оскалом, а глаза превратились в два живых лезвия. Альфа прищуривает глаза, от чего у Кёркланда пробегают мурашки по спине и шевелит губами, что-то безмолвно говоря, Артур только успевает прочесть по губам последнюю фразу. "...только попробуй что-нибудь сделать и я тебя уничтожу, ты понял?" Англия очумело кивает головой, даже не думая о том, как это выглядит со стороны. Россия наконец-то перестал смотреть в потолок и косится на Англию, но перехватывает ещё один взгляд и хитро улыбается своему Альфе.А тот... А Канада так же незаметно отправляет Ване улыбку и довольно подмигивает. Воистину это была хорошая шутка судьбы:Сделать из незаметного Метью - самого ревнивого, а потому опасного Альфу. -Вань, а как ты думаешь, кем будет наша дочь?Альфой или Омегой? Иван улыбается, лениво приоткрывая глаза.Двигаться ну совсем не хочется!Ну...разве что продолжить начатое. -Чтобы знать, кем она будет, она сначала должна появиться! Метью хмыкает и одним быстрым движением зависает над Ваней. -Поверь, это только дело времени... И лучшим доказательством этого служит следующий за словом поцелуй... Но это уже совсем другая история...