Самый любимый хён

      Такие вопросы появляются время от времени и после остаются в умах тысячи людей надолго. Порой их задают слишком часто — практически на каждом шоу, в котором они снимаются.       Раз за разом одно и то же: «Вы с кем-нибудь встречаетесь?», «Есть любимый человек?», «Пак Чимин, ты с кем-то встречаешься?»       Вопросы сыплются сплошным потоком, а ему остаётся стоять смирно, надеясь, что его не заденет сильно, мило улыбаться и тактично менять тему. Нет, нет, абсолютно нет, это не вопрос, на который следует отвечать. Его личная жизнь никого не касается, и уж тем более, он не будет о ней говорить перед камерой. Это то, что он сохранит только для себя.       Так думает Чимин, и продолжает стоять в неутихающем потоке. А в голове опять проносятся воспоминания о том дне, когда его мир перевернулся. Когда он вдруг осознал, что жизнь его теперь принадлежит скорее другому человеку, нежели себе самому. И теперь он более не Пак Чимин, а нечто большее.       Это был классический концерт, с церемонией награждения, яркими выступлениями, и сопровождавшийся головной болью представителей компаний и организаторов. Присутствовало множество популярных групп, актёров, других знаменитостей. Всё, как обычно, ничего нового: много шума, много музыки, много света. Чимин бы хотел скептически приподнять бровь, тяжело вздохнуть и закатить глаза, но, если говорить честно, он по-настоящему любил это ощущение единения с другими людьми, что были связаны невидимыми нитями: стафф, айдолы, организаторы, фанаты — все, кто присутствовал в зале, все, кто следил за трансляцией. Он всех любил. И совершенно не чувствовал себя уставшим или несчастным.       Возможно, поэтому уже намного позже, когда они оказались в отеле и выяснилось, что некоторые участники фестиваля, что тоже остановились тут, устроили небольшую афтепати в ресторане на первом этаже, Чимин тут же согласился присоединиться. В конце концов, когда ещё будет такая возможность пообщаться с таким количеством народу, и чтобы при этом не приходилось следить за своим лицом и поведением? Он мог себе позволить немного расслабиться, ему необходимо было это. И он был рад увидеть своих знакомых, с которыми ему не удалось пересечься на концерте. Там-то он и встретил Чанёля.       Хён приветствовал его широкой улыбкой и крепкими объятиями. Словно самого любимого брата, или лучшего друга, хотя Чим не был уверен, что имел право на подобное положение. Да, они иногда переписывались, но не то, чтобы о чём-то важном. Обычно это были краткие фразы: «привет», «поздравляю с наградой», «видел ваше выступление, понравилось», и т.п. Но в этот раз всё вышло иначе.       Чанёль был активнее, чем когда-либо видел до этого Чимин. Он много разговаривал: в основном рассказывал истории про своих мемберов, жаловался на кого-то, расстраивался, что получается так редко встретиться с друзьями. Они что-то очень серьёзно обсуждали, потом начали о чём-то шутить и Чимин долго хохотал над какой-то фразой хёна, которая выветрилась из головы примерно через полчаса. Сам Чанёль задорно смеялся, периодически успевая перекинуться краткими фразами с проходящими мимо людьми. Он был в центре жизни, и это очень понравилось Чиму: хён выглядел как человек, нашедший своё настоящее место. Это впечатляло.       Пак-старший и Пак-младший, как назвал их сам хён, стояли бы так, наверное, всю ночь, если бы взгляд Чанёля, который он бросал в сторону Чимина, не стал бы более задумчивым, наполненным другим, таинственным, смыслом, который Чим не сразу разгадал. Словно хёну в голову пришла какая-то идея, и он никак не мог от неё избавиться, вместо этого начав её лелеять и позволил обрастать новыми деталями. И, возможно, сказалась усталость вкупе с алкоголем, который они позволили себе выпить, или, должно быть, это было влияние атмосферы и их общего настроения, но, вместо того, чтобы потупить взгляд, сменить тему, или попытаться избежать продолжения разговора, Чимин в ответ посмотрел на Чанёля таким же взглядом. Может быть, даже более долгим, чем хён. И сумел выстоять и не отвернуться первым, порадовавшись тому, что сумел смутить Чана.       Дальнейшие подробности он абсолютно забыл. Что там произошло, что они сказали друг другу и было ли вообще что-то сказано, для него остаётся тайной до сих пор: следующим воспоминанием всплывают кадры, где он стоит на лестнице, вдали от шума толпы и ненужных свидетелей, зажатый между прохладной стеной и горячим телом хёна, и жарко целует его. Таким голодным поцелуем, словно в нём заключён весь смысл его бытия, и ему абсолютно точно необходимо продолжать и продолжать, и ни за что не отпускать Чанёля, позволив хёну блуждать ладонями по телу, запускать пальцы в мягкие волосы, и никогда не останавливаться. Запах Чана, его сильные руки, его широкие плечи, его сбитое дыхание, его язык, исследующий рот младшего — от всего этого тело самого Чимина стало наэлектризованным. Он теснее прижимался к хёну, не желая прерывать поцелуй, такой нежный, такой страстный, такой опьяняющий. Они затянули его и могли бы ещё долго простоять там, если бы не разговоры на лестнице, сообщившие им, что кто-то идёт в их сторону. В последнее мгновение они отстранились друг от друга, пытаясь перевести дыхание и успокоиться, чтобы проходящие люди не заметили их возбуждённого состояния. Чимин ощущал спиной прохладу стены, черпал из неё силы, и чувствовал себя абсолютно голым — ему не хватало ощущения тепла, которое всего минуту назад дарили ему объятия Чанёля.       Они посмели поднять взгляды только когда снова остались одни. Хён смущённо улыбался, и Чимин тоже улыбнулся в ответ. Он опять не устоял и потянулся к нему, ощущая, как внутри расцветает неясное и неизвестное доселе чувство от близости человека, к которому испытываешь особенные чувства. Он не способен был мыслить разумно, но уже позже понял, что в тот момент его охватило счастье от осознания причастности к чему-то таинственному, сладостному. Было ли ему страшно? Естественно. Но он не жалел ни о чём.       В тот раз им пришлось вернуться обратно, и впоследствии Чимин не смог встретиться с хёном перед отъездом — его группа уехала раньше. Однако Чанёль не скрывался и не пытался дать задний ход: уже днём он прислал несколько сообщений в чат, в которых просил не избегать его и честно сообщить, если Чим решил не развивать их новые отношения дальше. От искренности, которой были пропитаны слова, хотелось либо рассмеяться, либо заплакать. Чимин сумел сдержаться и не выдавать своих чувств перед остальными мемберами. С этого дня ему стоило быть осторожнее.       В следующий раз они увиделись на другом концерте и перед встречей Чимин долго думал, как лучше будет поступить, чтобы поговорить с Чанёлем. Но беспокоиться ему долго не пришлось, так как хён первым написал ему сообщение, что хочет встретиться перед началом.       «Приходи к нам в гримёрку».       Ёмкая фраза-ловушка для разума Чимина. Она подчинила и не отпускала его до того момента, как Пак-младший сумел оказаться возле заветной двери и постучать.       Хён был не один — ещё несколько участников группы встретили Чима приветственными фразами, в то время, как светящийся Чанёль шагнул к нему и заключил в объятия, радостно произнеся:       – Привет, Чимми.       Хватило ли этого, чтобы он растаял? Возможно, Чимин бы выстоял, если бы в этот же момент, пока кто-то из участников выходил, а кто-то собирал вещи, Чанёль не произнёс ему на ухо — так, чтобы слышал только он:       – Я скучал по тебе.       После этого Чимин полностью потерял рассудок. И скорее всего, Чанёль это понял, когда отстранился и заглянул ему в глаза. О, он точно заметил, как изменился его взгляд, и сумел прочитать скрытые невысказанные слова. Хён был достаточно умён.       Он не остался надолго, не смел задерживать группу — ни его, ни свою, — поэтому они быстро расстались, напоследок договорившись о новой встрече, когда наконец-то будет свободное время и никто им не помешает. И в ожидании Чимин чуть не сошёл с ума, стараясь унять своё волнение и прекратить думать о Чанёле. О том, как он задержался на секунду дольше, чем следовало, когда обнимал его. О ладони, которая легко прошлась по затылку Чимина и опустилась за ворот рубашки, несильно сжав кожу на шее. Ему не стоило этого вспоминать, но любые попытки отвлечься были бесполезны. Внешне Чимин казался спокойным, хотя в душе терзал себя и в бессилии кричал, желая как можно скорее оказаться снова рядом с хёном.       Он сам не понял, как пережил эти часы. Казалось, что время вовсе остановилось, но страдания в какой-то момент всё-таки прекратились. И оставшись наконец наедине в номере Чанёля, лёжа в обнимку с ним и чувствуя его губы, Чим опять почувствовал себя счастливым.       Запах Чана уже стал родным для него. От прикосновений ласковых ладоней по телу разливалось приятное тепло и Чимин ни секунды не сомневался, когда рука хёна медленно опустилась ниже живота и коснулась его паха. В отличие от Чанёля, который, словно испугавшись своей внезапной смелости, что перешёл границы дозволенного, замер, не зная, как поступить дальше. Чимин сам решительно направил его руку. И сам помог расстегнуть свои штаны, пытаясь через очередной поцелуй донести свою невысказанную просьбу: «не останавливайся». Он бы не пережил очередной отсрочки. Он желал находиться в объятиях Чанёля; хотел, чтобы хён продолжал его целовать; чтобы рука его касалась оголённых чувствительных участков тела, извлекая из груди Чимина всё новые и новые тихие стоны; чтобы хён смотрел на него, когда он кончал.       Он позволил себе задержаться у Чанёля до самого утра, оставшись спать с ним в одной постели. И после этой ночи между ними уже не осталось никакой неловкости, или стыда. Только сумасшедшее притяжение, что невидимыми верёвками привязало их к друг другу…       – Вы очень известная группа, за вами постоянно наблюдают миллионы людей, постоянно выходят новые статьи и интервью. Но ваши фанаты так и не знают ответа на самый волнующий вопрос: есть ли у вас девушки? Ну, может, парни, мало ли у кого какие предпочтения…       Зал разражается бурными криками и на время на сцене возникает тишина, пока зрители не успокаиваются. Чимин смотрит на остальных и легко улыбается. Ему известно о них многое, они о нём знают примерно ничего. Несмотря на близкие дружеские отношения и крепкую связь, он не решился им признаться в том, что творится в его сердце. Пока что. Со временем, уверен он, они узнают всё. От него самого, но не с подробностями, ведь должна оставаться какая-то тайна.       А пока что он задумчиво смотрит перед собой и размышляет, а что у них за отношения с хёном. Можно ли это назвать классическими, или для этого нужно жить вместе? Или каждый день видеться достаточно? Или необходимо всё свободное время тратить на свидания? А может, достаточно вспоминать друг о друге примерно раз в час и каждый день писать друг другу письма, а при встрече, что происходит от силы раз в месяц, забывать про окружающий мир, закрываться вдвоём в одной комнате, тут же сбрасывать у входа всю одежду и просто лежать в обнимку на скомканных простынях, наслаждаясь каждой минутой, каждой секундой, что подарила судьба?       «Что у нас за отношения, хён?»       Он не сдерживается и в перерыве пишет Чанёлю: не то, чтобы это был жизненно важный вопрос, но упускать возможность лишний раз напомнить о себе просто кощунственно. Тем более будет забавно, когда шоу выйдет и Чан увидит, на чём были основаны вопросы самого Чимина. Он ждёт недолго.       «Осмелюсь предположить, что я твой самый любимый хён».       Чимин смеётся и оставляет сообщение без ответа. Наверняка Чанёль тоже сейчас веселится над своей проделкой, прекрасно понимая, что сейчас чувствует Пак-младший. Чим глубоко вздыхает и возвращается обратно к остальным. Конечно хён прав, думает он. Прав на сто процентов, и даже более того.       Чимину хочется видеть его, но к сожалению, это произойдёт в лучшем случае через пару дней. Сейчас он должен выглядеть мило, и в последующее время развлекать публику.       «Пак Чимин, у тебя есть любимый человек?»       Он вспоминает вопрос и улыбается своим мыслям, которые он, скорее всего, никогда не озвучит вслух:       «У меня есть любимый хён, а большего мне и не надо».